,  прокручивая  в  голове
последние минуты беседы. Доктор  гордился  своей  методической  натурой,
воплощением научного метода, и не злился на себя - скорее был  раздражен
своей недогадливостью. Если Латон не солгал об уходящих из бездны душах,
значит, бездна - не статичная среда, какой он полагал ее прежде.  А  это
открывало новые направления исследований.
   Когда доктор Гилмор вошел в камеру, где содержалась Жаклин  Кутер,  у
персонала был  перерыв.  С  нависавших  над  ложем  манипуляторов  сняли
квантовые  сенсоры  -  лаборатория  электроники  разработала   очередную
улучшенную модель. Поиски неуловимого  межпространственного  разрыва  не
прекращались.
   Жаклин Кутер кормили. К ложу подкатили тележку, подвесив  над  губами
одержимой  конец  толстого  шланга.  Крепления,  державшие  ее   голову,
расслабили ровно настолько, чтобы Кутер могла выбирать губами  любой  из
двух мундштуков - один с водой, второй с мясной пастой.
   Доктор Гилмор подошел  к  ложу  и  навис  над  одержимой.  Взгляд  ее
пристально следил за каждым его движением.
   - Доброе утро, Жаклин. Как поживаем?
   Одержимая презрительно прищурилась.  Из-под  приклеенных  к  ее  коже
электродов струился дымок. Она приоткрыла губки и облизнула  пластиковый
мундштук.
   -  Спасибо,  доктор  Менгеле,  неплохо.  Я  хочу  поговорить  с  моим
адвокатом.
   - Очень интересно. Зачем?
   - А я намерена отсудить у вас все,  до  последнего  фьюзеодоллара,  а
потом добиться, чтобы вас отправили в каторжный мир  с  билетом  в  один
конец. Пытки в Конфедерации запрещены законом. Почитайте Декларацию прав
человека.
   - Если вам неудобно - уходите. Мы оба знаем, что вам это под силу.
   - Мы в данный момент обсуждаем не мое положение, а ваши действия. Так
могу я воспользоваться правом на один звонок?
   - Не знал, что у бессмертных душ могут быть гражданские права.  Своим
жертвам вы особенной свободы не предоставляете.
   -  Мои  права  пусть  определяет  суд.  Отказывая  мне  в  праве   на
рассмотрение  прецедентообразующего  дела,  вы  усугубляете  свою  вину.
Однако если вас беспокоит это, я могу вас заверить, что Кейт Морли  тоже
желает видеть адвоката.
   - Кейт Морли?
   - Совладелец этого тела.
   Доктор Гилмор неуверенно улыбнулся. Беседа шла не по плану.
   - Я вам не верю.
   - Опять вы берете на себя прерогативы суда. Вы что,  правда  думаете,
что Кейт нравится, когда ее привязывают к койке и  пытают  электротоком?
Вы нарушаете ее основные права.
   - Я бы хотел, чтобы она сама попросила адвоката.
   - Она так и сделала. Не верите мне - проведите анализ голоса. Это она
сказала.
   - Абсурд.
   - Я требую адвоката! - Одержимая повысила голос.  -  Ты,  морпех!  Ты
принес присягу защищать права жителей Конфедерации. Я  требую  адвоката!
Зовите!
   Старшина  караула  обернулся  к  доктору  Гилмору.  Из-за  стеклянной
перегородки на ученого взирали все, кто был в этот момент в лаборатории.
   Внезапно расслабившись, Гилмор улыбнулся.
   - Хорошо, Жаклин. Если вы будете сотрудничать с нами, мы ответим  тем
же. Я поставлю этот вопрос перед юрисконсультами первого адмирала, и  мы
выясним, распространяется ли на вас защита закона. Но  сначала  ответьте
мне на один вопрос.
   - Обвиняемый имеет право на молчание.
   - А я вас ни в чем не обвиняю.
   - Умно, доктор. Спрашивайте. Только  не  оскорбляйте  мои  умственные
способности, склоняя к самооговору.
   - Когда умерло ваше тело?
   - В 2036 году. Теперь я получу адвоката?
   - И все время, пока вы находились в бездне, вы пребывали в сознании?
   - Да, кретин!
   - Спасибо.
   Жаклин Кутер подозрительно покосилась на него.
   - Это все?
   - Да. Пока - да.
   - И чем это вам поможет?
   - В бездне течет время. Значит, в ней также имеет место энтропия.
   - И?
   -  Если  ваш  континуум  подвержен  распаду,  значит,  его  обитатели
смертны. И что для нас важнее - их можно... убить.
 
*** 
 
   - Чего-чего она требует? - переспросил Майнард Кханна.
   Доктор Гилмор дернулся.
   - Адвоката.
   - Это шутка, да?
   - Боюсь, что нет. - Он вздохнул. - Проблема в том,  что  при  обычных
обстоятельствах я проигнорировал бы подобную просьбу как нелепую. Однако
среди наших  сотрудников  этот  вопрос  вызвал  настоящий  скандал.  Мне
известно, что разведывательная служба  наделена  широчайшими  правами  и
может при необходимости обходить Декларацию прав человека, но личностный
допрос проводится обычно другими отделениями. Я  не  хочу  сказать,  что
все, что мы делаем с Кутер и другими, бессмысленно,  но  я  должен  быть
уверен,  что  исполняемые  нами  приказы  с  юридической  точки   зрения
корректны. Понятно, что обращаться с такими мелочами  к  самому  первому
адмиралу в такое время я не могу, но если бы вы подняли  этот  вопрос  в
военной прокуратуре, я был бы вам очень благодарен.  Ну,  вы  понимаете,
исключительно для ясности.
 
*** 
 
   На первый взгляд, Голмо ничем не отличался  от  всех  прочих  газовых
гигантов в Конфедерации. В поперечнике планета имела  сто  тридцать  две
тысячи километров. Кольца ее были  чуть  плотнее  обычного,  а  облачные
полосы - окрашены в невероятные оттенки алого  и  светло-лазурного,  так
что белые вихри  штормов  на  их  фоне  виднелись  отчетливо.  Аномалия,
принесшая планете известность, таилась в  нескольких  сотнях  километров
под  бугристой  поверхностью  наружного  слоя  туч,  где  температура  и
плотность атмосферы заметно повышались. Там, в узкой зоне,  где  высокое
давление уменьшало скорость турбулентных вихрей, а странные углеводороды
приобретали высокую вязкость,  эденисты  из  обиталищ,  колонизировавших
орбиты над гигантской планетой, нашли жизнь. Там  обитали  одноклеточные
существа, напоминавшие летучих амеб размером с  мужской  кулак,  которые
всегда сбивались в огромные колонии, напоминавшие скопления икры.  Зачем
им это  было  нужно,  никто  так  и  не  выяснил,  потому  что  лишенные
специализации клетки вполне  могли  бы  выживать  и  независимо.  Однако
одиночные организмы встречались редко, во всяком случае в тех  областях,
куда  залетали  зонды,  -  а  они  исследовали  пока  лишь  малую  часть
поверхности.
   В другое время  Сиринкс  с  радостью  посетила  бы  исследовательские
лаборатории, и любопытство все еще не  давало  ей  покоя,  когда  "Энон"
вышел из червоточины над газовым гигантом.
   - Каждому овощу свои приоритеты, - укорил ее космоястреб.
   Сиринкс  ощутила,  как  ее  похлопывает  по  плечу  невидимая   рука;
сродственный канал был наполнен  если  не  сочувствием,  то,  во  всяком
случае, терпением. Она шутовски покосилась на Рубена и пожала плечами.
   - Ну ладно, в другой раз.
   Она   воспользовалась   мощным    сродством    космоястреба,    чтобы
представиться  Согласию  Голмо.  Сенсоры  местной  СО   уже   выискивали
звездолет.
   В каждой системе повторялось одно и то же: "Энон" передавал  местному
Согласию стратегическую сводку положения дел в  Конфедерации,  последние
новости из недавно посещенных  миров,  списки  находящихся  под  угрозой
захвата  планет  и  астероидов.  В  ответ  Согласие   предоставляло   им
разведданные по собственной системе. За день "Энон" мог облететь две-три
звезды.  Картина  складывалась   неутешительная.   Обиталища   эденистов
придерживались установленной политики "изоляции и сдерживания", так  что
катастрофа мало их затронула, но поселения адамистов  относились  к  ней
менее  строго,  и,  куда  бы  ни  прилетала  Сиринкс,   ей   приходилось
выслушивать жалобы адамистов на вызванные карантином  трудности,  жалобы
эденистов  на  попустительство  местных  флотов,  байки   о   незаконных
перелетах, рассказы об астероидах, падающих  перед  одержимыми  один  за
другим, о политических маневрах и контрабанде.
   - Мы в основном более законопослушны, чем адамисты, - заметил  Оксли.
- Но их больше, чем нас. Так что баланс выравнивается.
   - Не ищи им оправданий, - откликнулся Кейкус.
   - Невежество и  страх,  -  бросила  Сиринкс.  -  Вот  причина  всему.
Наверное, нам следует отнестись к ним со снисхождением. Но в перспективе
такое  отношение  станет  серьезной  проблемой.  Собственно,  это  может
означать, что для них и нет никакой перспективы.
   -  Если  не  считать  королевства  Кулу  и  еще   одного-двух   более
дисциплинированных сообществ, - мысленно усмехнулся Рубен.
   Сиринкс промедлила с ответом, ощутив растущую тревогу Согласия Голмо.
Космоястребы местных  сил  обороны  прыгали  туда  и  обратно,  наполняя
сродственный канал возбужденным бормотанием.
   - Что случилось? - спросила она.
   -  Мы  подтвердили,  что  одержимыми  захвачен  астероид  Этентия,  -
сообщило Согласие "Энону" и его команде.  -  Нами  только  что  получено
сообщение от главы местного бюро конфедеративного  флота  о  прибытии  с
Курска капитана разведки флота  Эрика  Такрара.  Согласно  ему,  капитан
Такрар заполучил некую информацию особой важности, так что нас попросили
немедленно перевезти капитана и его пленника на Трафальгар. К сожалению,
от нас до Этентии пятнадцать световых часов, и за это время одержимые...
   Вместе со всеми, настроенными на волну Согласия, Сиринкс и ее команда
ощутили новое сообщение.  Органы  чувств  обиталищ  восприняли  его  как
лиловую звезду микроволнового излучения, вспыхнувшую на месте Этентии.
   - Говорит Эрик Такрар, капитан разведки конфедеративного  флота.  Обо
мне вам сообщил Эмонн Верона. Или должен был. Боже. В  общем,  одержимые
захватили Этентию.  Это  вы  уже,  наверное,  и  сами  знаете.  Я  сумел
добраться до звездолета "Тигара", но меня засекли. Информация, которую я
раздобыл, жизненно важна. Я не могу доверить  ее  открытой  связи.  Если
одержимые узнают, все потеряет смысл. Проблема вот в чем - корабль дышит
на ладан, да я и не лучше. У меня есть какой-никакой  вектор  прыжка  на
систему Нгеуни, но в этом гадском альманахе про нее ничего не сказано  -
вроде бы  колония  первой  фазы.  Если  я  не  смогу  там  пересесть  на
нормальный звездолет, попробую оттуда прыгнуть обратно. Боже,  платформа
СО выходит на цель. Прыгаю...
   - Нгеуни - действительно колония первой фазы, - подтвердил "Энон".
   Сиринкс машинально ощутила ее положение в пространстве -  одиннадцать
световых лет. В сочетании с нынешним положением  Этентии  вектор  прыжка
получался  действительно   крайне   неточный.   Если   корабль   Такрара
действительно в таком состоянии...
   -  Колония  основана  совсем  недавно,  -  продолжал  "Энон".  -   Но
звездолеты там могут быть.
   - Мне следовало бы разобраться с этим, - сообщила Сиринкс Согласию.
   - Мы не против. Такрар вернется сюда не раньше, чем через день,  если
его корабль не выйдет из строя.
   - Мы отправимся на Нгеуни и выясним, попал ли он туда.
   Она не успела договорить, как  энергия  хлынула  в  растровые  клетки
космоястреба.
 
*** 
 
   Стефани услыхала пронзительный визг металла и  последовавший  за  ним
громовой  вой  сирены  и  улыбнулась  собравшимся  за  кухонным   столом
детишкам.
   - Похоже, дядя Мойо добыл нам четыре колеса.
   Но едва она вышла на крыльцо, улыбка на ее  лице  увяла.  Стоявший  у
калитки  автобус  сиял  всеми  цветами  радуги.  Корпус  его  был  густо
размалеван мультяшного вида цветами  по  еще  более  пестрому  фону.  На
бортах  мигали  неоном  огромные  надписи  "ЛЮБОВЬ",  "МИР"  и  "КАРМА".
Сверкающие хромированные диски были самыми тусклыми частями отделки.
   Мойо  вылез  из  кабины,  излучая   отчаянное   смущение.   Зашипела,
открываясь, задняя дверь, и оттуда вышел еще один  мужчина  -  настолько
волосатый, что Стефани в жизни не видела ничего подобного.
   Детвора   уже   толпилась   вокруг   нее,   восторженно   разглядывая
сияюще-пестрое явление.
   - Он правда нас довезет до границы?
   - А как он у вас светится?
   - Стефани, пожалуйста, а можно в него залезть?
   Отказать Стефани не  могла  и  с  безнадежным  видом  махнула  рукой.
Детвора хлынула через лужайку, чтобы потрогать этакое чудо.
   - Главное, совершенно не привлекает внимания, - бросила она  Мойо.  -
Ты совсем ума лишился?
   Тот виновато ткнул пальцем в своего нового спутника.
   - Это Кохрейн, он мне помог с автобусом.
   - Так это ваша идея?
   - Ну дык! - Кохрейн низко поклонился. - Всегда хотел такую вот тачку.
   - Хорошо. Получил - и попрощайся. Потому что мне надо вывезти  отсюда
детей, и в этом безобразии  они  не  поедут.  Переделаем  во  что-нибудь
поприличнее.
   - Толку не будет.
   - О?
   -  А  он  прав,  -  поддержал  волосатого   Мойо.   -   Проскользнуть
незамеченными не получится. Ты и сама знаешь. Теперь все чувствуют,  что
происходит на Мортонридже, в любом месте.
   - Но это же не причина ехать на таком... таком... -  Не  найдя  слов,
Стефани беспомощно ткнула пальцем в сторону автобуса.
   - Это будет  типа  колесный  коан  для  нечистых  духом,  -  объяснил
Кохрейн.
   - Господи, спаси и сохрани!
   - Нет, точно. Всякий чувак,  который  его  увидит,  он  столкнется  с
собственным внутренним бытьем. Это типа зеркало для души, въезжаешь?  Мы
будем передавать добро на радио "Божья волна"  двадцать  четыре  часа  в
сутки - это миссия милосердия, - и матери  будут  плакать  по  брошенным
детям! Мой "Кармический крестоносец" пристыдит всех так,  что  они  сами
нас пропустят.  Но  если  типа  напрягать  людей  военщиной,  устраивать
шпионские страсти и всякое такое - только хорошую карму зря потратишь. А
всяким космически неклевым мэнам будет только проще нас напрягать.
   - Хм-м. - Какая-то извращенная логика в  его  словах  присутствовала,
решила Стефани. Мойо перехватил  ее  взгляд  и  пожал  плечами,  излучая
надежду и уютную верность. - Ну ладно, пару миль попробуем  так.  -  Она
подозрительно покосилась на Кохрейна. - И что это значит - нас?
   Он ухмыльнулся и развел руками.  Из  ладоней  его  выросла  небольшая
радуга, едва не касавшаяся макушки. Дети, смеясь, захлопали в ладоши.
   - Дык, чувиха, я же в Вудстоке был. Я три дня помогал править  миром.
Вам нужна  будет  сила  моего  внутреннего  покоя.  Я  друг  всем  живым
тварям... а теперь и сдохшим.
   - Ой, черт...
 
*** 
 
   Эрик так и не запустил систему жизнеобеспечения капсулы - он  боялся,
что лишняя  нагрузка  вконец  выведет  из  строя  последний  действующий
реактор корабля. В резервных матричных аккумуляторах энергии определенно
не хватило бы, чтобы запустить растровые узлы.
   Солнце Нгеуни казалось ослепительной синевато-белой  точкой  впереди.
До  него  оставалась  четверть  светового  года,  и  звезда   была   еще
недостаточно яркой, чтобы свет ее отбрасывал тени на корпус, но  намного
превосходила все остальные светила  на  небесной  сфере.  Поступавшее  с
сенсоров изображение совершенно заслоняли навигационные графы -  туннель
из оранжевых кружков, выводивший "Тигару" в  нескольких  градусах  южнее
звезды. После пятого прыжка Эрик все еще не выровнял дельта-V.
   К счастью, термоядерный двигатель звездолета  способен  был  выжимать
ускорение в семь g, а трюмы были пусты. Это означало, что у Эрика хватит
топлива,  чтобы  сориентировать  корабль   правильно.   Как   он   будет
возвращаться на Голмо, агент еще не придумал.
   Бортовой компьютер предупредил, что маневр ориентации почти завершен.
"Тигара"  мчалась  в  направлении  звезды  со   скоростью   девятнадцать
километров в секунду. Эрик снизил ускорение и перенаправил поток энергии
из реактора на растровые узлы.  Стоило  плазме  нагреться,  как  реактор
начал датавизировать предупреждения.  Сдерживающее  магнитное  поле,  не
позволявшее разогретой до десяти  миллионов  градусов  плазме  коснуться
корпуса реактора, начало опасно колебаться.
   Эрик торопливо  загрузил  в  бортовой  компьютер  аварийный  алгоритм
сброса, повесив ее на подпрограмму-диагност. Если мощность сдерживающего
поля упадет до пяти  процентов,  реактор  будет  заглушен,  а  плазма  -
стравлена в пространство.
   Странное дело, но агент не испытывал напряжения. Потом он  сообразил,
что  внимания  требует  медицинская  программа.  Затребовав   результаты
диагностики, Эрик понял, что медпакеты вымывают из его крови  токсины  и
нейромедиаторы, а заодно и впрыскивают химические транквилизаторы.
   Он безрадостно ухмыльнулся, не выпуская загубника из зубов. Именно  в
тот момент, когда ему особенно нужна быстрая реакция,  она  подавляется.
Нет, решительно все против него. Но даже это не могло потревожить агента
в его полунаркотической дреме.
   Бортовой компьютер просигналил, что приближается точка прыжка. Начали
уходить в свои ниши сенсоры и терморадиаторы. Маршевый двигатель сбросил
мощность  до  нуля.  Эрик  запустил  ионные  движки,  придавая  "Тигаре"
минимальное ускорение.
   Растровые узлы были заряжены полностью. С некоторым облегчением  Эрик
снизил мощность реактора. За полсекунды поток плазмы ослаб на  девяносто
процентов, и сдерживающее поле стиснуло его из последних  сил.  Дохнущие
супернадежные схемы не сработали вовремя. По камере токамака прокатилась
осцилляция, разрывая плазменный жгут.
   "Тигара" прыгнула.
   Она вынырнула из червоточины глубоко в системе Нгеуни -  совершенная,
безликая  сфера.  И  в  следующее  мгновение  это   совершенство   грубо
нарушилось, когда бешеная  плазма  пробила  оболочку-бублик,  а  за  ней
обшивку корабля, пронзая ее мечами горячих ионных струй. Началась цепная
реакция вторичных взрывов - детонировали  криогенные  баки  и  матричные
аккумуляторы.
   Корабль разлетелся  на  куски,  превращаясь  в  радиоактивный  газ  и
оплавленные   обломки.   Из    эпицентра    взрыва    выплыла    капсула
жизнеобеспечения. Там, где потоки энергии и  мелкие  обломки  поцарапали
слой нультермной пены,  серебряную  поверхность  шара  покрывали  черные
углеродные прожилки.
   Едва она покинула расширяющееся, бурлящее газовое облако,  заработали
аварийные  ракеты,  останавливая  беспорядочное  кувыркание  капсулы.  И
включился, передавая на своих частотах пронзительный  аварийный  сигнал,
радиомаяк.
 
8 
 
   Джесупу, как и большинству правительственных предприятий и учреждений
на Нюване, хронически не хватало финансов, ресурсов и  квалифицированных
работников. Основные рудные залежи  на  астероиде  были  выработаны  уже
давно. В  обычных  условиях  вырученные  деньги  пошли  бы  на  развитие
астроинженерной  промышленности,   но   правительство   Новой   Джорджии
изначальные внушительные  прибыли  использовало,  чтобы  оплатить  более
срочные и необходимые для избирателей наземные проекты.
   Когда руда кончилась, искалеченный экономически и промышленно  Джесуп
десятилетиями   продолжал   существовать.    Нарождающиеся    корпорации
перерождались в бесприбыльные филиалы и  мелкие  фирмы  по  производству
вооружений. Стареющая инфраструктура держалась  на  самом  краю  полного
распада. Из  трех  запланированных  биосферных  пещер  в  действие  была
введена только одна. В толще скал остались огромные  пустующие  полости,
которым, обернись дело иначе, предстояло  бы  стать  центрами  бурильных
работ.
   Квинн впервые ощутил чье-то ускользающее присутствие,  проходя  одним
из бесконечных туннелей, связывавших эти  полости.  Он  остановился  так
внезапно, что Лоуренс едва не наступил ему на пятки.
   - Что это было?
   - Что? - переспросил Лоуренс.
   Квинн медленно обернулся, обшаривая своими новыми  чувствами  пыльный
камень стен. По сводчатому потолку  сползали  капли  влаги,  прорезая  в
угольно-черной пыли тонкие,  извилистые  русла  и  порождая  миниатюрные
сталактиты.  Стены  туннеля  словно  поросли  мелкими   иголочками.   Но
спрятаться здесь было негде - разве что в тени между далеко разнесенными
осветительными панелями.
   Свита учеников ждала своего вожака в терпеливом трепете.  После  двух
суток  тошнотворно-кровавых  церемоний  одержания  астероид  принадлежал
Квинну. Однако он  все  еще  был  разочарован  малочисленностью  истинно
обращенных. Он предполагал, что име