инсинуации, сомнения, мрачные намеки.
   Дариату  казалось,  что  за  последние   тридцать   лет   он   достиг
нечеловеческих высот в искусстве терпения. Но сейчас он  обнаружил,  что
искусство это оказалось неприменимо. Он  начинал  уже  задумываться,  не
хранит ли Рубра и впрямь некие страшные тайны, а это было совсем глупо -
поддаваться  на  развязанную   старым   негодяем   кампанию   хитроумной
дезинформации. И все же, если бы у  Анастасии  был  какой-то  секрет  от
него, то единственным посвященным был бы... Рубра.
   Но если тайна и впрямь существует, почему Рубра не открыл ее  до  сих
пор? Она они понимали, что борьба их может  закончиться  только  смертью
одного из них.
   Анастасия никогда  не  заставила  бы  его  предать  себя.  Только  не
ласковая Анастасия, всегда предупреждавшая его об Анстиде.  Ее  владыка,
Тоале, открывал последствия всякого дела. Анастасия понимала, что  такое
судьба. "Почему я не прислушался к ней?"
   - Анастасия не оставила мне ничего, - проговорил он.
   - Да ну? В таком случае предлагаю сделку, Дариат.
   - Мне это неинтересно.
   - А зря. Я предлагаю присоединиться ко мне.
   - Что?
   - Присоединись ко мне, здесь, в нейронных слоях. Перенеси  себя,  как
умирающий эденист. Мы станем нераздельны.
   - Да ты, блин, шутки шутишь.
   - Ничуть. Я уже давно над этим раздумываю.  Нынешняя  ситуация  может
плохо кончиться для нас обоих. Оба мы  на  ножах  с  Кирой  -  этого  не
изменить. Но вдвоем  мы  легко  одолеем  ее,  очистим  обиталище  от  ее
прихвостней. Ты еще сможешь править Валиском.
   - Ты правил межзвездной промышленной империей, Рубра, а  до  чего  ты
опустился теперь? Ты жалок, Рубра. Ты достоин лишь презрения. А приятнее
всего то, что ты это знаешь.
   Рубра перенес центр своего внимания с юноши в полотняном  костюме  на
обиталище в целом. Бонни Левин опять  пропала  -  чертова  баба  изрядно
наловчилась обходить его программы слежения. Он  автоматически  расширил
подпрограммы, окружавшие и  защищавшие  оставшихся  неодержанных.  Очень
скоро она выйдет на одного из них.
   - Он отказался, - сообщил Рубра когистанскому Согласию.
   - Весьма жаль. Салтер прилагает изрядные усилия, чтобы собрать  своих
поклонников-полуночников.
   - Кого-кого?
   - Так называют себя те,  кого  обманула  ее  передача.  К  несчастью,
многие юные адамисты находят ее соблазнительной.
   - А то я не знаю! Видели бы вы, что она  с  ними  делает,  когда  они
прилетают. Этим адовым соколам нельзя было позволить собирать их.
   - Мы мало чем можем помочь. У нас нет возможности отслеживать  каждый
прыжок адовых соколов.
   - Увы.
   - О да. Адовы ястребы  тревожат  нас  и  без  этого.  Покуда  они  не
использовались для нападения.  Но,  вступив  в  бой,  обладая  ресурсами
Валиска, они могут стать серьезной проблемой.
   - Это я не в первый раз слышу. Хотите сказать, что решились наконец?
   - Да. С твоего разрешения мы хотели бы уничтожить их угрозу.
   - Поступай с ними, как они с тобой,  только  раньше.  Ну-ну,  вы  уже
начали  мыслить  по-моему.  Для  вас  еще  не   все   потеряно.   Ладно,
приступайте.
   - Спасибо, Рубра. Мы знаем, что тебе трудно пойти на это.
   - Не промахнитесь только. Некоторые  промышленные  станции  чертовски
близки к моей оболочке.
   Рубра всегда поддерживал на орбитах вокруг  Валиска  больше  платформ
стратегической обороны, чем это было принято, -  при  его  склонности  к
паранойе неудивительно, что он хотел  по  возможности  обезопасить  свое
местное пространство. Сорок пять платформ прикрывали область  пятидесяти
тысяч километров в поперечнике, в центре которой находились обиталище  и
его свита  из  промышленных  станций.  В  дополнение  к  ним  две  сотни
сенсорных спутников обшаривали пространство как внутри этой зоны, так  и
за ее пределами. В сфере  интересов  Валиска  еще  никто  и  никогда  не
пытался открывать огонь - существенное достижение, учитывая, какие  суда
порой причаливали к его шлюзам.
   Сеть обороны "Магелланик ИТГ" произвела сама,  разработав  уникальный
софтвер и изготовив все компоненты на собственных  заводах,  -  политика
сдачи  "под  ключ"  приносила  компании  немалое  количество  экспортных
заказов. А еще она позволила Рубре перевести сеть под контроль  основной
личности. Доверять собственную  оборону  своим  убогим  потомкам  он  не
собирался.
   С появлением одержимых система рухнула. Рубра контролировал  сеть  СО
при  помощи  сродственной  связи,  через  управляющие  биотехпроцессоры,
встроенные в командные сети каждой платформы. Так что он не  подозревал,
что контроль за платформами  утерян,  покуда  не  попытался  перехватить
адовых ястребов, когда те впервые проявили себя. Уже потом он понял, что
кто-то - без сомнения, этот засранчик Дариат!  -  подчинил  элемент  его
личности, ответственный за  управление  СО,  достаточно  надолго,  чтобы
отправить на каждую платформу приказ отключить питание.
   А без  энергии  восстановить  контроль  над  биотехпроцессорами  было
невозможно. Каждую платформу приходилось  активировать  вручную.  Именно
этим и занялась Кира. Челноки облетали платформы по очереди  и  заменяли
биотехпроцессоры Рубры новыми, электронными, в  которые  были  впечатаны
новые командные коды.
   Новый командный центр СО устроили в неподвижном космопорте, вне  зоны
влияния  Рубры.  Он  не  мог  очистить  его,  как  очищал  звездоскребы.
Запустившие  сеть  одержимые  техники  были  уверены,  что  сделали   ее
независимой и подчинится она  только  Кире  и  ее  свежеинсталлированным
кодам.
   А вот чего ни они, ни Дариат не осознали в  полной  мере,  это  числа
физических переходов  между  нейронными  слоями  и  комм-сетью  Валиска.
Самыми очевидными примерами были поезда метро и лифты  в  звездоскребах,
но такой же контакт имелся в каждой бытовой  системе,  механической  или
электронной, - небольшой процессор, переводивший  импульсы,  текущие  по
волоконно-оптическим кабелям, в нейронные и обратно. А кроме  того,  что
"Магелланик ИТГ" построила  комм-сеть  Валиска,  она  еще  и  поставляла
девяносто процентов  электронных  систем  для  неподвижного  космопорта.
Очень немногие люди даже  в  самой  компании  знали,  что  в  каждый  ее
процессор была заранее впечатана возможность обходного доступа и ключ  к
ней имел один лишь Рубра.
   Он вошел в систему через несколько секунд после того,  как  одержимые
ее восстановили. Что за великолепная ирония, подумалось ему, - призрак в
машинах зомби! Хитроумные интерфейсы, установленные им, чтобы  пробиться
в систему, не могли пропускать  через  себя  достаточный  поток  данных,
чтобы Рубра  мог  вернуть  себе  полный  контроль  над  платформами,  но
поступить с другими, как они поступили с ним, ему было вполне под силу.
   По сигналу когистанского Согласия Рубра отправил платформам СО  целый
блок команд - стирая и перезаписывая  коды  запуска,  снимая  софтверные
блоки, переформатируя контрольные программы термоядерных реакторов.
   В кабинете менеджера космопорта, приспособленном под штаб  СО,  разом
взвыли все аварийные сигналы. Комнату затопил  алый  свет  проекторов  и
голоэкранов. Потом энергия отключилась вовсе, и комната  погрузилась  во
мрак.
   - Какого хрена тут творится? - вскричал недавно назначенный  командир
сети.
   На его пальце зажегся неяркий огонек,  озарив  не  менее  потрясенные
лица остальных операторов. Он потянулся было к комм-блоку, чтобы вызвать
Киру Салтер, и заранее холодея при мысли о том, что она  скажет.  Но  не
успел.
   - Ой, блин! - пискнул кто-то.
   Сквозь единственный  иллюминатор  в  кабинет  засочился  безжалостный
белый свет.
   В сорока пяти термоядерных реакторах плазма  под  воздействием  грубо
взбаламученных  магнитных  полей  разом  стала  нестабильной.  Произошел
прожог - горячая плазма коснулась  стенок  камеры  удержания,  мгновенно
испаряя их и тем тысячекратно увеличивая давление. Сорок пять  реакторов
взорвались практически одновременно, разметав  платформы  СО  на  мелкие
куски и нагретый до пяти миллионов градусов радиоактивный газ.
   - Путь свободен, - сообщил Рубра ожидающему флоту.
   Вокруг обиталища отворились триста червоточин. Космоястребы вынырнули
в обычное пространство. Две сотни должны  были  уничтожить  промышленные
станции, лишив Киру  промышленной  базы  для  производства  боеприпасов.
Биотехкорабли вышли на векторы атаки практически мгновенно. Из  пусковых
колыбелей рванулись кинетические снаряды, разгоняясь на шестнадцати g  в
направлении станции. Путь их был рассчитан таким образом, чтобы  осколки
отлетали прочь от обиталища,  уменьшая  возможность  столкновения  их  с
коралловой оболочкой.
   Остальные сто космоястребов патрулировали  пространство  эскадрильями
по десять, передавая по сродству приказы и без того перепуганным  адовым
соколам не покидать посадочных  уступов.  Под  узкими  рубиново-красными
лучами прицельных лазеров коралл уступов отблескивал, точно  черный  лед
под утренним  солнцем.  Отраженный  свет  играл  на  зловещих  монстрах,
примостившихся поверх пьедесталов,  когда  космоястребы  совмещали  свои
расходящиеся траектории с вращением обиталища.
   Вокруг  станции  клубились  облака  блестящих  обломков   разрушенных
промышленных станций. Торжествующие космоястребы развернулись над  краем
металлической тучи, обгоняя фронт волны высокоскоростных обломков. Адовы
ястребы в немом бессилии взирали на разрушения со своих пьедесталов.
   - Точность,  достойная  подражания,  -  заметил  Рубра  когистанскому
Согласию. - Только имейте в виду, что убытки, когда  все  это  кончится,
"Магелланик ИТГ" взыщет с вас.
   Отворились  три  сотни  червоточин,  и   космоястребы,   демонстрируя
великолепную слаженность, исчезли в тот же миг. Вся  атака  продолжалась
девяносто три секунды.
 
*** 
 
   Даже в угаре страсти  Кира  Салтер  ощутила,  как  вскипают  тревогой
близкие разумы. Она  попыталась  сбросить  Станьона  со  своей  спины  и
подняться. Когда он уперся, стиснув ее еще крепче,  она  просто  метнула
ему в грудь энергистический заряд. Он, отшатнувшись, хрюкнул от боли.
   - Что за игры, ты, сука?! - прорычал Станьон.
   - Тихо ты.
   Салтер поднялась, усилием  воли  уничтожая  наставленные  им  синяки.
Испарился пот, волосы вновь сложились  в  идеальную  прическу.  На  теле
материализовалось простенькое алое платьице.
   На  другой  стороне  оконечности  бурлили  страхом  и  яростью  адовы
ястребы.  А  за  ними  туманилась   жизнь,   испуская   запах   холодной
целеустремленности. И Рубра, постоянно нашептывающий что-то на задворках
сознания Киры, лучился довольством.
   - Черт!
   Зазвенел настольный процессор. По экрану поползли строки - тревога по
системе СО и алые значки сбоев по всей системной схеме.
   Звук начал прерываться, экран померк. И чем мрачнее Кира смотрела  на
злосчастный компьютер, тем больше тот лихорадило.
   - Что случилось? - спросил  Эрдал  Килкейди  -  второй  ее  любовник,
двадцатилетний красавчик, никакими иными достоинствами не обладавший.
   - На нас напали, кретин! - огрызнулась она. - Эти долбаные эденисты!
   Проклятье, а все так хорошо шло! Идиоты подростки верили  ее  словам,
они уже начинали прибывать. Еще  пара  месяцев,  и  население  обиталища
выросло бы до приемлемого уровня.
   А теперь -  нате.  Должно  быть,  постоянные  вылеты  адовых  соколов
запугали эденистов до того, что они взялись за дело.
   Ожог на груди Станьона затянулся, тело скрыла одежда.
   - Пошли, доберемся до командного центра СО и надерем там пару задниц,
- предложил он.
   Кира поколебалась. Центр СО располагался в  космопорте.  В  том,  что
само обиталище не подвергнется  атаке,  она  была  уверена  -  Рубра  не
позволит, но космопорт может оказаться неплохой мишенью.
   Едва  Салтср  неуверенно  шагнула  к  двери,  как   зазвонил   черный
бакелитовый телефон на  тумбочке  у  кровати.  В  энергистическом  поле,
окружавшем одержимых, этот примитивный способ связи единственный работал
безотказно. Кира прижала трубку к уху.
   - Да?
   - Говорит Рубра.
   Кира напряглась. Ей-то казалось, что в эту комнату ему  заглянуть  не
удастся. И сколько еще систем для него открыты?
   - Что тебе нужно?
   -  Мне  ничего  не  нужно.  Я  просто  предупреждаю.  Космоястребы  с
Когистана сейчас уничтожают производственные мощности обиталища. У  тебя
не будет больше боевых  ос,  чтобы  вооружать  адовых  соколов.  Нам  не
нравится угроза, которую они представляют. Не пытайся  перезарядиться  в
других местах, или будет хуже.
   - Вы ничего нам не сделаете, -  бросила  Салтер,  пытаясь  вложить  в
голос побольше самоуверенности.
   - Ошибаешься. Эденисты уважают жизнь, поэтому на сей раз не пострадал
ни один адов сокол. Однако могу гарантировать, что при  следующей  атаке
они не будут настолько добры.  Я  уничтожил  платформы  СО,  так  что  в
будущем им будет куда проще нанести удар. Остаток войны и тебе, и адовым
соколам придется проторчать здесь. Ясно?
   Голос замолк.
   Кира застыла, стиснув трубку  так,  что  пальцы  побелели.  На  ковер
сыпалась бакелитовая крошка.
   - Найти мне Дариата, - приказала она Станьону. - Мне плевать, где он.
Найди и приведи сюда. Сейчас же!
 
*** 
 
   Астероид Шомор в системе Шалон. Не самое известное поселение, даже  в
своей системе. Покупать у  залетных  звездолетчиков  экзотические  грузы
здешним жителям было не по карману, а вывозить  произведенное  мало  кто
соглашался. Окружающие его промышленные станции устарели  от  недостатка
вложений, а продукция их отстала от жизни на поколение. Десять процентов
взрослого  населения  оставались  без  работы,  делая  квалифицированную
рабочую силу  основным  (и  невосполнимым)  продуктом  экспорта  Шомора.
Виновато в этом было поспешное решение руководства астероида  пятнадцать
лет назад объявить о своей независимости от компании-основателя. С  того
радостного дня жизнь на Шоморе покатилась под уклон. Даже среди прибежищ
для неуделков он держался в нижних строках списка.
   Но  здесь  говорили  по-французски  и  позволяли  отдельным  кораблям
причаливать, невзирая на карантин. Могло быть и  хуже,  решил  для  себя
Андре Дюшамп, хотя и  ненамного.  Он  сидел  за  столиком  в  заведении,
сходившем тут за уличное кафе, и наблюдал за течением  местной  светской
жизни. Позади вздымалась вертикально каменная стена  биосферной  пещеры,
усеянная на протяжении первых  ста  метров  окнами  и  балконами.  Вдали
раскинулись под неровным сиянием световых трубок, развешанных  вдоль  по
осевой раме, желто-зеленые поля и молодые сады.
   Ландшафт был пристойным, вино  -  приемлемым,  положение,  в  котором
оказался Андре,  -  если  не  терпимым,  то  хотя  бы  стабильным...  на
ближайшие дни. Дюшамп глотнул еще вина и попытался  расслабиться.  Жаль,
конечно, что не выгорела его первоначальная идея - продать правительству
Шомора боевых ос (после Лалонда в пусковых шахтах корабля оставалось еще
пятнадцать снарядов). В казне  астероида  не  было  денег,  кроме  того,
контракты на оборону уже  раздали  трем  межпланетным  грузовикам.  Хотя
проку от денег все равно было бы  немного  -  запасы  запчастей  у  двух
ремонтных компаний,  деливших  между  собой  космопорт,  были  одинаково
жалки.  Конечно,  можно  было  бы  расплатиться  с  командой.  Мадлен  с
Десмондом ничего не говорили, но настроение их  было  Андре  знакомо.  А
этот проклятый англичанишка Эрик  -  стоило  им  причалить,  как  Мадлен
уволокла его в местный госпиталь. Ладно, подождут кровососы эскулапы.
   Дюшамп даже не  мог  припомнить,  когда  перед  ним  стоял  настолько
скудный выбор - да и выбора, строго говоря, не было. Это он понял,  едва
пристыковавшись (предварительно  Андре  проверил,  нет  ли  и  здесь  на
причале старых знакомых). Доки были забиты. И почти все  корабли  в  них
прибыли на станцию недавно - иными словами, уже после того, как конгресс
системы Шалон ратифицировал и установил карантин.
   Конфедеративная Ассамблея, принимая решение о карантине, преследовала
благородную  цель  -  остановить  распространение  одержимых;   с   этим
поспорить было нельзя. Однако от прекращения  регулярных  рейсов  больше
всего страдали  молодые  колонии  и  малые  астероиды,  нуждавшиеся  для
поддержания своей экономики  в  высокотехнологичных  товарах.  Поселения
вроде Шомора, чье финансовое положение и без того  было  шатким,  теперь
должны были понести  большие  убытки  не  по  своей  вине.  Что  у  этих
слаборазвитых миров  было  общего  -  так  это  удаленность  от  центров
цивилизации. Поэтому  если  к  такому  поселению  прибывал  звездолет  с
жизненно необходимым грузом, ему могли  и  разрешить  стыковку  в  обход
любых карантинов. О чем конгресс системы  не  знает,  того  и  не  может
запретить.  А  этот  груз,  доставленный  за   скромную   плату,   потом
распределялся между другими обездоленными при помощи межпланетных судов,
которые никакому карантину вообще не подчинялись.
   И Шомор потихоньку становился узловой  точкой  этого  нового  черного
рынка. Рынка,  на  котором  способности  судов,  подобных  "Крестьянской
мести", были востребованы как нигде.
   Андре  уже  перемолвился  парой  слов  с  завсегдатаями   баров   для
космонавтов и местных торговцев, одобряя такой поворот событий и выражая
готовность помочь Шомору и его народу в трудные времена. Короче  говоря,
демонстрировал  себя.  В  эту  игру  Андре  Дюшамп   играл   не   первое
десятилетие.
   Собственно, ради этого он и сидел  за  столиком,  поджидая  человека,
которого никогда прежде не видел. Мимо пробежала стайка подростков; один
на бегу ухватил со столика корзинку с рогаликами под одобрительный хохот
и гиканье товарищей и умчался, прежде чем хозяин  заметил  кражу.  Андре
уже не смеялся над юношескими  выходками.  Молодежь  всегда  беспечна  -
состояние, к которому капитан издавна стремился, но которого  так  и  не
сумел  добиться  в  избранной  им  профессии.   Казалось   исключительно
несправедливым, что счастье доступно человеку лишь с  одного  из  концов
жизни и притом не с того, с  которого  нужно.  К  счастью  следовало  бы
приходить постепенно, а не оставлять его все дальше и дальше за спиной.
   Взгляд его привлекло цветное пятно. Все  хулиганы  зачем-то  повязали
красные платки на щиколотках. Что за нелепая мода!
   - Капитан Дюшамп?
   Андре обернулся. Рядом с ним стоял средних лет монголоид  в  шелковом
черном костюме с модными  распашными  рукавами.  Тон  и  небрежная  поза
выдавали в нем опытного посредника;  для  адвоката  слишком  елеен,  для
настоящего богача - недостаточно самоуверен. Комиссионер.
   Дюшамп постарался ухмыльнуться не слишком широко. Наживка  заглочена.
Осталось договориться о цене.
 
*** 
 
   Медпакет, скрывавший левую ногу Эрика, разошелся от паха до лодыжки с
таким звуком, словно кто-то рвал дерюгу. Доктор Штейбсль  и  молоденькая
сестричка аккуратно отложили его в сторону.
   - На вид неплохо, - решил доктор.
   Мадлен ухмыльнулась Эрику и тут же скорчила гримаску. Ногу  покрывала
тонким слоем клейкая жидкость, оставленная рассоединяющимся пакетом. Под
липкой дрянью кожа была снежно-белой, и под ней змеились голубые  венки.
От ожогов и вакуумных разрывов остались только шрамы -  участки  плотной
кожи.
   Теперь, после того как были сняты пакеты, прикрывавшие  лицо  и  шею,
Эрик смог всхлипнуть от изумления, когда обнаженную кожу лизнул холодный
воздух. Щеки и лоб его еще покалывало, а с них  пакеты  сняли  два  часа
назад.
   На голую ногу он глядеть не стал. Зачем? Она только напоминала ему  о
прошлом.
   - Дайте мне доступ к нервным стволам, пожалуйста, -  попросил  доктор
Штейбель, глядя в проектор и совершенно не обращая внимания на пациента.
   Эрик повиновался. Его нейросеть дала врачу доступ напрямую в  спинной
мозг. Послушная датавизированным командам, нога  приняла  горизонтальное
положение и пошевелила стопой.
   - Отлично. - Доктор радостно