ния,   когда
оказалось, что они все еще целы. Полет из Лалонда стал сущим адом.
   С самого начала Джошуа обнаружил, что Квинн  Декстер  не  вызывает  у
него ни симпатий, ни доверия. Интуиция  подсказывала  ему,  что  в  этом
человеке есть нечто совершенно чуждое. Что именно, он не мог определить,
но когда Декстер входил в каюту, казалось, что он высасывает из нее  все
живое. Его поведение также было  каким-то  противоестественным.  У  него
напрочь отсутствовали интуиция  и  природное  чувство  ритма.  Когда  он
что-нибудь делал или говорил, создавалось впечатление, что он  постоянно
запаздывает на две секунды.
   Если бы Джошуа увидел его живьем  в  лалондском  космопорте,  то  он,
вероятно, не взял бы такого пассажира к себе на борт. И деньги в  данном
случае не сыграли бы никакой роли. Но  теперь  было  слишком  поздно.  К
счастью, Декстер проводил большую часть времени в одиночестве,  в  своей
каюте, которая находилась внизу, в капсуле С. Он покидал ее  только  для
того, чтобы поесть и посетить ванную.
   А вот одна из тех  его  причуд,  которые  носили  более  рациональный
характер. Оказавшись на  борту,  он,  бросив  подозрительный  взгляд  на
сплошные  переборки,   заявил:   "Я   забыл,   насколько   механизирован
звездолет".
   "Забыл? - Джошуа никак не мог раскусить этого  типа.  -  Разве  можно
забыть, как выглядит изнутри звездолет?"
   Но  наиболее  странным  выглядело  то,  насколько  противоестественно
Декстер вел  себя  во  время  маневра  свободного  падения.  Джошуа  мог
объяснить это только тем, что этот  человек  никогда  прежде  не  был  в
космосе.  Это  было  просто  смешно,  если  учесть,  что   он   назвался
коммивояжером.  Помимо  всего  прочего  у   него   не   было   нейронных
процессоров, и с его лица не сходило  выражение  испуга.  Несколько  раз
Джошуа  видел,   как   он   испуганно   вздрагивает   от   какого-нибудь
металлического скрежета, внезапно раздавшегося со стороны капсул, или от
скрипа несущих структур корпуса при резком ускорении.
   Учитывая множество маневров, которые "Леди Мак"  выполняла  во  время
рейса, эту сторону поведения Декстера еще можно было  как-то  объяснить,
тем более, что и сам Джошуа испытал немало неприятных моментов во  время
этого полета. Любопытным фактом оказалось то, что на борту  не  было  ни
одной системы, которая в течение этого рейса  не  испытала  бы  сбоев  и
неполадок, причем проблемы начались,  как  только  они  покинули  орбиту
Лалонда. Обычный четырехдневный рейс затянулся почти на неделю, так  как
экипажу пришлось заниматься ремонтом  магистралей  сетевого  напряжения,
восстановлением данных, утерянных в результате сбоев, ремонтом  вышедших
из строя соленоидов и еще дюжиной мелких, но не менее досадных  поломок.
Джошуа с ужасом представлял себе,  что  произойдет,  когда  он  передаст
инспекторам Управления  Астронавтики  Конфедерации  журнал  технического
обслуживания звездолета. Вероятно, они  потребуют  капитального  ремонта
"Леди Мак". Радовало то,  что  хоть  узлы  перехода  пока  еще  исправно
функционировали, но он уже начал сомневался и в их надежности.
   Джошуа дал указание полетному компьютеру раскрыть панели  термосброса
и выдвинуть кронштейны сенсоров. В его голове зазвенел тревожный сигнал,
предупреждающий о неисправности  систем.  Одна  из  панелей  термосброса
открылась лишь наполовину, а три кронштейна намертво  застряли  в  своих
нишах.
   - О боже! - застонал он.
   Из амортизационных кресел, установленных на мостике по обеим сторонам
от кресла Джошуа, раздался ропот остальных членов экипажа.
   - Я думал, что ты закрепил эту дерьмовую  панель,  -  заорал  Джошуа,
обращаясь к Варлоу.
   - Я так и сделал, - последовал ответ. - Если ты считаешь, что  можешь
сделать лучше, надевай костюм и иди сам.
   Джошуа провел рукой по лбу, смахивая выступивший пот.
   - Посмотри, что можно сделать, - сказал он  угрюмо.  Невнятно  что-то
проворчав,  Варлоу  приказал  ремням,  которыми  он   был   привязан   к
амортизационному креслу, отпустить его тело. Освободившись  от  пут,  он
стремительно направился к открытому люку. Проделав ту же  процедуру,  за
ним последовал Эшли Хенсон.
   Данные  сенсора  поступали  через  кронштейны,  поэтому   они   имели
функциональное   значение.   Полетный   компьютер   начал    отслеживать
местоположение близлежащих звезд, чтобы точно определить  местоположение
корабля. Норфолк, поверхность  которого  освещали  две  звезды,  казался
слишком маленьким для планеты земного типа. У  Джошуа  не  было  времени
этому удивляться, так как сенсор сообщил, что импульсы лазерного  радара
ощупывают корпус "Леди Мак" и что поле  искажения  космоястреба  накрыло
корабль.
   - Господи, что же теперь будет? - воскликнул Джошуа  как  раз  в  тот
момент, когда в его мозг вошли данные о  местоположении  корабля.  "Леди
Мак" находилась в двухстах девяноста тысячах километрах  над  Норфолком,
то есть в запретной зоне планеты. Громко застонав,  он  спешно  приказал
коммуникационной тарелке передать  идентификационный  код.  Очень  скоро
корабли флота  Конфедерации  могли  начать  использовать  "Леди  Мак"  в
качестве мишени для тренировочной стрельбы.
   Среди планет Конфедерации земного типа Норфолк был  уникален:  он  не
создал сеть  стратегической  обороны.  Он  не  имел  высокотехнологичной
промышленности.  На  его  орбите  не  было  астероидных   поселений   и,
следовательно, не было ровным счетом ничего,  что  стоило  бы  похитить.
Защита от кораблей наемников и пиратов была  ему  не  нужна.  Исключение
составляли  лишь  две  недели  каждого  сезона,  когда  сюда   приходили
звездолеты с целью собрать груз Норфолкских слез.
   Поскольку в данный момент планета как  раз  приближалась  к  середине
лета, эскадра Шестого флота Конфедерации была назначена выполнять задачи
по защите Норфолка. Ее присутствие было оплачено правительством планеты.
Выполнение  этой  задачи  пользовалось  популярностью   среди   флотских
экипажей, так  как  после  ухода  грузовых  звездолетов  им  разрешались
увольнения  на  планету,  где  их  развлекали   по   полной   программе.
Благодарное  правительство  вручало  каждому  экипажу  подарок  в   виде
специальной бутылки Норфолкских слез,  емкость  которой  была  вполовину
меньше обычной.
   Сервомоторы главной коммуникационной тарелки  "Леди  Мак",  один  раз
прокрутив ее вокруг оси, вышли из строя. Полетный компьютер передавал  в
мозг Джошуа потерявшие мощь сигналы в схематическом виде.
   - Я ни хрена в это не верю.  Сара,  пусти  в  расход  эту  ублюдочную
тарелку! - Уголком глаза он видел, как Сара активирует  коммуникационную
консоль,  которая  находилась   рядом   с   ее   креслом.   Он   передал
идентификационный код "Леди Мак" через ее всенаправленную антенну.
   Ожила   корабельная   радиотрансляция.    Коммуникационная    консоль
передавала данные нейронным процессорам Джошуа.
   - "Леди Макбет", говорит корабль флота Конфедерации  "Пестравка".  Вы
появились за пределами  установленной  этой  планетой  пограничной  зоны
безопасных полетов. У вас что-то случилось?
   - Благодарю вас, "Пестравка", - отвечал Джошуа,  -  у  нас  кое-какие
неполадки, мои извинения за то, что доставили хлопоты.
   - Каковы причины неисправностей?
   - Ошибка сенсора.
   - Эту неисправность достаточно легко распознать, что вам и  следовало
бы  сделать,  вместо  того  чтобы  входить  в  систему,  имея   неточные
навигационными данные.
   - Как вам будет угодно, - проворчал со своего кресла Мелвин Дачерм.
   - Масштабы ошибки стали очевидны только сейчас, - сказал Джошуа, - мы
исправляем ее.
   - Что с вашей главной коммуникационной тарелкой?
   - Перегрузка сервомотора, он не подлежит восстановлению.
   - Ну так активируйте запасную.
   Сара возмущенно фыркнула.
   - Он добьется того, что я нацелю на него один из мазеров.  Тогда  они
получат громкий и ясный ответ.
   - Уже выполняю, "Пестравка". - Джошуа свирепо посмотрел на Сару.
   Он начал тихо молиться, когда ребристый  серебряный  карандаш  второй
тарелки выскользнул из темного  силиконового  корпуса  "Леди  Макбет"  и
затем  раскрылся  как   цветок.   Развернувшись,   она   нацелилась   на
"Пестравку".
   - Копию рапорта об этом  инциденте  я  отправлю  в  представительство
Управления Астронавигации Конфедерации на Норфолке, -  продолжал  офицер
"Пестравки". - И добавлю к ней строгую рекомендацию, чтобы они проверили
ваш сертификат пригодности к космическим полетам.
   - Большое  вам  спасибо,  "Пестравка".  Теперь  мы  можем  установить
контакт с гражданской службой управления  полетами  и  запросить  вектор
приближения? Мне очень не хочется чтобы меня сбили только за то,  что  я
не попросил на это вашего разрешения.
   - Вы слишком подгоняете свою удачу, Калверт. Мне ведь ничего не стоит
начать двухнедельный досмотр ваших грузовых трюмов.
   - Похоже, что молва о тебе опережает тебя самого, Джошуа,  -  заметил
Дахиби Ядев после того, как "Пестравка" закончила сеанс связи.
   - Будем надеяться, что она еще не  достигла  поверхности  планеты,  -
сказала Сара.
   Джошуа нацелил вторую тарелку на  спутник  связи  гражданской  службы
управления  полетами  и  получил  разрешение  занять  место  на  орбите.
Мгновенно ожили три трубы плавления,  которые,  отбросив  длинный  шлейф
плазменного облака, придали "Леди Мак" ускорение равное трем g.
 
*** 
 
   Полосы света, сопровождаемые слабыми неуклюжими  звуками,  вспыхивали
внизу, в свободном мире Квинна  Декстера.  Они  напоминали  неустойчивые
вопли  люминесцентного  дождя,  падавшего  через  трещины   из   внешней
Вселенной. Несколько лучей света вспыхнуло вдалеке, другие пробегали  по
его телу. Тогда он и увидел образы, которые они принесли.
   Судно. Одно из торговых судов, которые ходили по Кволлхейму. Оно чуть
больше плота. Быстро плывет вниз по течению.
   Город деревянных строений. Даррингем под дождем.
   Девушка.
   Он знал ее. Мэри Скиббоу, голая, привязанная к кровати веревкой.
   В тишине глухо стучит его сердце.
   - Да, - говорит голос, который был знаком ему давно, с той  поляны  в
джунглях, голос, который вышел из ночного мрака. -  Я  думал,  тебе  это
понравится.
   Мэри отчаянно пыталась сбросить свои  узы,  ее  роскошная  фигура  до
мельчайших  деталей  совпадала  с  тем,  что   когда-то   рисовало   его
воображение.
   - Что бы ты сделал с ней, Квинн?
   Что бы он сделал? Чего он только не мог сделать с этим изящным телом.
О, как бы она мучилась под ним!
   - Ты чертовски противный, Квинн. Но очень полезный.
   Внутри   его   тела   нетерпеливо   закрутилась   энергия.   Опережая
действительность, вперед устремился фантом. Это  Квинн  представил  себе
физическую форму, которую мог принять Божий Брат,  если  бы  Он  захотел
показать Себя во плоти.  И  в  какой  плоти!  Способной  наносить  самые
невероятные удары, усиливая каждое  унижение,  которому  его  когда-либо
учила секта.
   Поток волшебной силы достиг своего триумфального пика, открыв трещину
в ужасную пустоту, и вот, когда Мэри умоляла и плакала,  явился  другой,
чтобы ей овладеть.
   - Тебе возвращаться назад, Квинн.
   И образы снова сжались в сухие тонкие лучи вспыхивавшего света.
   - Ты не Божий  Брат!  -  заорал  Квинн  в  ничто.  Ярость,  рожденная
разоблачением предательства, усилила его восприятие, сделав свет ярче, а
звуки громче.
   - Конечно, нет, Квинн. Я хуже него,  я  хуже,  чем  любой  мифический
дьявол. Мы все такие.
   Смех эхом прокатился по всей Вселенной-тюрьме, причиняя ему мучения.
   Здесь время было совсем другим...
   Космоплан.
   Звездолет.
   Неопределенность.  Квинн  чувствовал,  как  нечто  пробегает  по  его
организму, напоминая волну гормонов. Электрический механизм, от которого
он  теперь  зависел,  отшатнулся  от  чуждого  тела,  что  сделало   его
зависимость еще глубже, так как один за другим разрушались самые  тонкие
органы. Неопределенность перешла в страх. Все его тело трепетало,  делая
отчаянные попытки унять  потоки  чуждой  энергии,  которые  проникали  в
каждую клетку.
   Квинн понимал, что это нечто, которое управляло его  телом,  не  было
всемогущим, его возможности имели границы. Он позволил свету впитаться в
то, что осталось от его разума, а сам  сосредоточился  на  том,  что  он
увидел, и на словах,  которые  он  услышал.  Наблюдая,  ожидая,  пытаясь
понять.
 
*** 
 
   Сиринкс сочла Бостон самым восхитительным городом из  всех,  что  она
повидала за четырнадцать лет странствий по мирам  Конфедерации  (включая
жилые  анклавы  обиталищ,  расположенных  на  орбите  Сатурна,  где  она
родилась). Все дома были построены из  камня.  Летом  толстые  стены  не
давали внутренним помещениям слишком прогреваться, а зимой удерживали  в
них тепло. Большинство зданий было  двухэтажными,  хотя  некоторые  дома
имели  три  этажа.  Перед  фасадом  каждого  дома  находился   небольшой
отгороженный забором сад, а вдоль задней части здания выстраивались ряды
конюшен. Чрезвычайной  популярностью  пользовались  земные  жимолость  и
плющ.  Каменные  стены  домов  сплошь  были  покрыты   этими   ползучими
растениями, а висячие корзины придавали  большинству  подъездов  веселый
вид. Крутые крыши домов способствовали тому, чтобы на них не скапливался
обильно выпадавший зимой снег. Серые  сланцевые  плитки  чередовались  с
угольно-черными панелями солнечных батарей,  придавая  крышам  приятный,
геометрически-правильный вид. Для отопления помещений, а  иногда  и  для
приготовления пищи в качестве топлива использовались дрова,  поэтому  на
вершинах фронтонов домов выстраивались целые леса дымовых труб, верхушки
которых были увенчаны  дефлекторами  самых  разнообразных  форм.  Каждое
здание  независимо  от  того,  было  оно   частным,   общественным   или
коммерческим, имело свои, присущие только ему черты, которые делали  его
непохожим на другие дома. На планетах, которые уже привыкли к  массовому
производству, такая архитектура была бы просто невозможна. Широкие улицы
сплошь были мощеными, вдоль тротуаров стояли  чугунные  уличные  фонари.
Лишь спустя некоторое время Сиринкс поняла, что поскольку здесь  нет  ни
механизмов, ни биослуг, каждый из этих маленьких гранитных  кубиков  был
уложен человеческими руками - просто невероятные затраты времени и  сил!
Вдоль каждого тротуара выстроились ряды деревьев,  главным  образом  это
были норфолкские аналоги  сосен,  но  присутствовали  и  некоторые  виды
генинженированных   земных   вечнозеленых   растений.   Транспорт    был
представлен велосипедами, лошадьми, а также  экипажами  и  повозками  на
конной тяге. Только за пределами  города  ей  удалось  увидеть  фургоны,
приводимые в движение  моторами.  Эти  машины  в  основном  работали  на
фермах.
   Пройдя  таможню  (более  строгую,  чем  паспортный   контроль),   они
обнаружили некоторое количество такси на конной тяге. Экипажи  стояли  у
башни аэродрома  в  ожидании  пассажиров.  Сиринкс  улыбнулась,  а  Тула
обречено простонала. Но тот экипаж, в который они сели,  был  оборудован
хорошими рессорами, поэтому поездка в город оказалась  весьма  приятной.
Следуя совету Эндрю Анвина, они  сняли  несколько  номеров  в  гостинице
"Ветшиф", расположенной  на  берегу  одной  из  рек,  протекавших  через
Бостон.
   Распаковав вещи и перекусив во внутреннем дворике гостиницы,  Сиринкс
и Рубен наняли экипаж и, захватив драгоценный холодильник  с  образцами,
отправились на Пенн-стрит.
   Рубен наблюдал за тем, как по тротуарам с  довольным  видом  шествуют
пешеходы. По городу прогуливались и члены экипажей звездолетов. Их можно
было легко опознать в толпе горожан: их одежда  из  синтетической  ткани
имела необычайно скромный вид по сравнению с местными  одеяниями.  Летом
бостонцы предпочитали яркие цвета и сумасбродные стили. В  этом  году  у
молодых людей в моде были разноцветные жилеты, а девушки носили марлевые
юбки в складку, смело украшенные круглыми вставками с рисунками (у  всех
юбки  ниже  колен,  печально  заметил  он).  Это  напоминало  экскурс  в
докосмическую эпоху. Впрочем, Рубен считал,  что  ни  одна  историческая
эпоха Земли не была столь непорочной, как эта.
   - Пенн-стрит, господа, - объявил возница, когда  лошадь  свернула  на
дорогу, которая шла параллельно течению реки Гвош. Это был  коммерческий
центр города с причалами, протянувшимися вдоль реки, и с длинными рядами
огромных складов. Здесь они впервые увидели  грузовики.  Железнодорожное
полотно, шириной в ярд,  виднелось  на  дальнем  конце  пыльной  дороги.
Чувствуя на себе  горячий  взгляд  Сиринкс,  Рубен  разглядывал  длинную
вереницу складов, торговых рядов и офисов. "Дрейтон  Импорт"  не  просто
находилась на Пенн-стрит, она была сутью этой  улицы",  -  саркастически
подумал Рубен. Название этой фирмы можно было увидеть на каждом здании.
   - Куда теперь, господа? - спросил возница.
   - В главный офис, - ответил Рубен. Когда он был здесь последний  раз,
"Дрейтон Импорт" состояла  всего  из  одного  офиса,  расположенного  на
арендуемом складе.
   Главный  офис  находился  в  глубине  улицы,  расположившись  на  той
стороне, которая выходила к реке. Он был  зажат  между  двумя  складами.
Стрельчатые проемы  окон  были  отделаны  железом.  На  стене,  рядом  с
парадными дверями сияла большая медная доска с названием  фирмы.  Экипаж
остановился у резных каменных ступеней.
   - Похоже, что старина Доминик Кавана прекрасно устроился,  -  заметил
Рубен, когда они вышли из экипажа. Он заплатил вознице гинею и дал шесть
пенни на чай.
   Пристальный взгляд Сиринкс был способен прорезать даже алмаз.
   - Он просто молодчина, этот старина Доминик. Боже, если бы  у  нас  с
ним оказалось хоть немного свободного  времени!  Он  ведь  знает  каждый
кабак в этом городе, - сказал Рубен и задумался о том,  кого  собственно
была призвана успокоить вся эта бравада
   - Сколько лет этой фирме? -  спросила  Сиринкс,  когда  они  вошли  в
вестибюль.
   - Пятнадцать или двадцать, - ответил Рубен. Он не сомневался, что так
оно и есть, хотя у него было ужасное ощущение того, что Доминик был  его
ровесником "Вот в чем недостаток службы на космоястребе, - подумал он. -
Каждый день похож на предыдущий, и все они сливаются в один долгий день.
Откуда мне знать точную дату?"
   Пол приемного зала был сделан  из  черного  и  белого  мрамора,  а  у
дальней стены начиналась широкая лестница,  которая  уходила  наверх.  В
десяти ярдах от парадной двери за столом сидела молодая женщина, а рядом
с ней стоял консьерж в форменной одежде.
   - Я хотел бы встретиться с Домиником Кавана, - развязно  обратился  к
ней Рубен. - Просто скажите ему, что Рубен снова в городе.
   - Извините, сэр, - сказала она, - но по-моему Кавана с таким именем у
нас не работает.
   - Но ведь он является владельцем "Дрейтон Импорт", - с  убитым  видом
сказал Рубен.
   - Владельцем этого предприятия является Кеннет Кавана, сэр.
   - Ах, вот оно что.
   - Мы можем с ним встретиться? - спросила Сиринкс. - Мы летели с самой
Земли.
   Женщина оценивающе посмотрела на синий китель с серебряной звездой.
   - Какое у вас дело, капитан?
   - Такое же, как и у всех остальных, мне нужен груз.
   - Я спрошу, на месте ли мистер Кеннет. - Женщина подняла трубку.
   Минут через восемь их проводили в офис Кеннета Кавана,  расположенный
на верхнем этаже здания. Половину стены занимало  стрельчатое  окно,  из
которого открывался вид на реку. Широкие  баржи  неспешно,  как  лебеди,
скользили по темной глади реки.
   Широкоплечему Кеннету Кавана оказалось уже  под  сорок.  На  нем  был
аккуратный серый костюм, белая рубашка и красный шелковый  галстук.  Его
блестящие, черные, как вороново крыло, волосы зачесаны назад.
   Но Сиринкс почти не обратила на него внимания. В  кабинете  находился
еще мужчина, лет двадцати пяти. У него было лицо с квадратными челюстями
и копна волос медного  оттенка,  разделенная  неровны