лась на высоте ста двадцати километров, и
в баках при этом должно было оставаться еще семь килограммов реакционной
массы.
   - Низковато, правда, - пробормотал он  под  нос.  Неважно,  выйти  на
встречу с "Леди Мак" они сумеют.
   Причины перегрузки  челнока  -  все  двадцать  девять  -  щебетали  и
счастливо визжали за спиной пилота, невзирая на все попытки отца  Эльвса
и Келли Тиррел утихомирить их. "Это ненадолго", - мрачно предсказал  сам
себе Эшли. В невесомости детей всегда тошнит. Особенно таких маленьких.
   Он датавизировал бортовому компьютеру приказ связаться с "Леди Мак".
   Прошло немало времени, прежде чем процессор связи вышел  на  спутники
Лалонда, и даже тогда канал получился узкий  -  печальное  свидетельство
недобрых сил, незримо витавших над обреченной планетой.
   - Джошуа?
   - Слежу, Эшли.
   - Чтобы выйти  на  рандеву  с  нами,  тебе  придется  покрутиться.  Я
вынужден был истратить запас реакционной массы, чтобы  вообще  выйти  на
орбиту. Вот такой вектор. - Эшли  датавизировал  файл,  скопированный  с
автопилота.
   - Господи! Рисково у тебя получилось.
   - Знаю. Уж извини, дети больно тяжелые. И когда пристыкуемся,  движки
придется менять. Я их до  красной  черты  довел.  И  корпус  неплохо  бы
прогнать через полную диагностику.
   - Ну ладно. Вес равно без потерь не обошлось.  Ожидай  встречи  через
двенадцать минут.
   - Спасибо, Джошуа.
   Умиротворенная  болтовня,  доносившаяся   из   кабины,   стремительно
стихала. Ускорение снизилось до одной двадцатой g  -  завершался  маневр
выхода на орбиту. Смолкли оба реактивных двигателя, и автопилот сообщил,
что в баках осталось четыре килограмма топлива.
   Из  салона  донесся  первый  булькающий  стон.  Эшли  приготовился  к
худшему.
   По жилым помещениям  "Леди  Макбет"  пронесся  сигнал  "Готовьтесь  к
ускорению". Эденисты,  под  руководством  Сары  Митчем  и  Дахиби  Ядева
готовившие корабль к нашествию трех  десятков  детишек,  разбежались  по
койкам и временным ложам. На лице каждого из них застыло одно  и  то  же
испуганное выражение.  Учитывая,  через  что  они  прошли  за  последние
тридцать часов, это было вполне понятно.  Пронзительный  вой  вызывал  у
каждого тяжелые ассоциации.
   - Не волнуйтесь, - объявил Джошуа. -  Сильных  перегрузок  не  будет,
только маневр.
   На мостике он был  один.  В  слабом  розоватом  свете  ярче  казались
изображения в голопроекторах. Странно,  но  Джошуа  в  одиночестве  было
спокойнее. Он стал тем, кем всегда мечтал (или так ему казалось) стать -
капитаном  звездолета,  лишенным  всех  иных   обязательств.   Пока   он
одновременно приглядывал за бортовым компьютером и вел  тяжелый  корабль
по новому курсовому вектору к висящему на  орбите  челноку,  у  него  не
оставалось времени  раздумывать  над  последствиями  содеянного:  Варлоу
мертв, команда наемников погибла, планета захвачена,  спасательный  флот
рассеян. Не хотелось вспоминать  о  этом  бездарном  провале,  как  и  о
последствиях того, что одержимые вырвались на свободу. Лучше забыться  в
текущих делишках, действовать и не думать.
   В чем-то его состояние было сродни катарсису. Они  ведь  побеждали  в
тех битвах, в которых участвовали сами.  Они  спасли  эденистов,  детей,
теперь вот Келли. И скоро они отправятся домой.
   В конце концов, чего еще можно желать?
   Ответом ему было нестерпимое чувство вины.
   Джошуа стабилизировал "Леди Мак" в километре над  челноком,  позволяя
орбитальной механике доделать работу за него. Корабли вошли  в  тень,  и
планета  внизу  казалась  безликой  черной  кляксой.  Только  радары   и
инфракрасные сенсоры могли отличить сушу от воды.
   Джошуа приказал бортовому компьютеру  связаться  с  немногочисленными
оставшимися  спутниками  слежения  на  низких  орбитах.  Синтезированное
изображение появилось на экранах быстро.
   Амариск оказался полностью на дневном полушарии, и Джошуа видел,  что
над континентом висит огромное алое облако. Оно закрывало  уже  четверть
планетного диска, с  ураганной  скоростью  распространяясь  из  бассейна
Джулиффа. Несмотря на огромные размеры, оно все еще сохраняло плотность,
надежно скрывая все черты поверхности. Серая мгла, висевшая над округами
Кволлхейма во время недолгой  кампании  наемников,  тоже  исчезла.  Даже
горы, где обитали тиратка, не стали преградой; облако клубилось  в  них,
затапливая долины. Только высочайшие пики пробивали  ее,  и  заснеженные
вершины торчали из алой мглы, точно айсберги в море крови.
   Прежде это зрелище казалось  Джошуа  омерзительным.  Теперь  оно  его
пугало - одной мерзейшей мощью, потребной для его создания.
   Пилот вновь  переключился  на  изображения,  поступающие  от  внешних
сенсорных гроздей  "Леди  Макбет".  До  челнока  оставалось  пять  сотен
метров, и крылья его уже были сложены. Поиграв  экваториальными  ионными
движками звездолета,  Джошуа  пошел  на  сближение,  выводя  стыковочную
колыбель навстречу захватам на носу челнока.
   Эшли, наблюдавший за действиями Джошуа из кабины, через узкую  полосу
иллюминатора, как всегда, восхитился способностью пилота подчинять  себе
шарообразную тушу звездолета. Выдвинувшийся  на  телескопической  штанге
стыковочный узел с  обманчивой  легкостью  повернулся  и  надвинулся  на
сплющенный нос челнока, с первого раза попав в захват.
   По ребрам жесткости донесся лязг металла, и челнок медленно  затянуло
в чрево "Леди Макбет". Эшли с омерзением взирал,  как  в  качке  к  нему
подплыл теплый,  клейкий,  вонючий  ком  и  размазался  по  комбинезону.
Отмахиваться от рвотных масс он не стал - в невесомости это кончилось бы
тем,  что  капля  разлетелась  на  десятки  мелких.  А  этой   пылью   и
захлебнуться можно.
   - Вам восьмерым придется посидеть в челноке, -  датавизировала  Сара,
когда шлюзовая труба коснулась люка.
   - Да ты шутишь! - взвыл Эшли.
   - Такая твоя удача,  Эшли.  На  борту  столько  народу,  что  системы
жизнеобеспечения  перегружены.  Фильтры  челнока  на  двуокись  углерода
придутся нам очень кстати.
   - Господи, - несчастным голосом протянул Эшли.  -  Ну  ладно.  Только
пришлите нам ручные уборщики, и поскорее.
   - Уже ждут в шлюзе.
   - Спасибо.
   - И начинайте с младших ребятишек. Их я забью в ноль-тау-камеры.
   - Ладно.
   Он датавизировал бортовому компьютеру приказ открыть шлюз и  встал  с
кресла, чтобы  обсудить  с  отцом  Эльвсом,  в  каком  порядке  выводить
детишек.
   Едва челнок втянуло внутрь  корпуса,  заработали  оба  неповрежденных
термоядерных движка "Леди Макбет". На одном g звездолет начал  удаляться
от планеты, выходя на линию ориентации, ведущую к солнцу Транквиллити.
   Далеко  внизу  алое  облако  взбурлило  изнутри.  Из  сердцевины  его
поднялся чудовищный смерч, на добрых двадцать километров поднявшись  над
скоплением кучевых облаков, и несколько минут колыхался, тычась слепо то
в одну сторону, то в другую наподобие манящего - или грозящего - пальца.
Потом сенсорные пучки и терморадиаторы "Леди Макбет" начали  втягиваться
в корпус перед прыжком. Ослепительный  сине-белый  выхлоп  потускнел,  и
огромная сфера на глазах закатилась за горизонт событий.
   Цепкий облачный коготь потерял  интерес  к  тому,  что  творилось  за
пределами  атмосферы,  и  медленно  осел,  растекаясь  по  непроглядному
покрову. Алая мгла продолжала накрывать планету.
 
*** 
 
   Вид из окон "Монтерей-Хилтона" открывался такой, какой  только  может
открываться из окна отеля, стоившего  триста  пятьдесят  миллионов.  Аль
Капоне очень  понравилось.  Никсоновские  апартаменты  располагались  на
нижнем  этаже  здания,  и  тяготение  в   них   было   стандартное.   За
радиозащитным  иллюминатором,  занимавшим  всю  стену  большой  спальни,
медленно проплывала Новая Калифорния, призывно сверкая на смоляно-черном
фоне  космоса.  Единственное,  в  чем  Капоне  разочаровался,  -   здесь
звездочки не мерцали, как в те годы, когда он разглядывал их по ночам  в
своем летнем домике на Круглом озере. А так  он  снова  чувствовал  себя
королем.
   "Хилтон" представлял собой шестидесятиэтажную башню, торчавшую, точно
палец, из астероида Монтерей,  вращавшегося  над  Новой  Калифорнией  на
высоте ста десяти тысяч километров. Во  всей  Конфедерации  трудно  было
найти нечто подобное,  если  не  считать  эденистских  звездоскребов  (с
которых архитектор слизал  дизайн).  Туристам  редко  удавалось  глянуть
таким образом на террасовместимые планеты.
   С точки зрения Капоне - глупость несусветная.  На  таких  вот  отелях
можно  варить  большие  бабки.  Но  целыми  днями   разглядывать   Новую
Калифорнию он себе позволить не мог. Какое-то чувство подсказывало  ему,
что лейтенанты Организации ждут  за  дверью.  Они  быстро  научились  не
нарушать уединения  босса,  но  порой  надо  их  вздрючивать,  чтобы  не
расслаблялись. Аль давно  усвоил,  как  быстро  рушится  любая  система,
оставленная без присмотра. Мир, быть может, изменился, но люди  остались
все теми же.
   - Ну возвращайся, любовничек, - промурлыкала Джеззибелла.
   Ну, может, не совсем теми же. В двадцатых женщины себя так  не  вели.
Тогда были  или  шлюхи,  или  жены  -  и  ничего  между.  Аль,  впрочем,
подозревал, что и  в  этом  столетии  подобных  Джеззибелле  нашлось  бы
немного - то ласковый котенок, а то зверь ничуть не слабей  его  самого.
Новообретенные энергистические способности  позволяли  Капоне  вытворять
хреном такие фокусы, о которых даже Джеззибелла не слышала. Вот тогда он
мог по праву собой гордиться, потому что  это  был  единственный  способ
заставить ее умолять, просить, льстить и  подлизываться.  Большую  часть
времени все происходило наоборот. Черт, она даже целуется как мальчишка.
Проблема была в том, что  стоило  ему  вытворить  с  ее  шикарным  телом
очередную штучку, как она требовала повторить... и еще раз... и еще...
   - Ну пожа-алуйста, детка. Мне так понравилось в этой египетской позе.
Ты единственный, у кого на нее длины хватает.
   С не вполне напускным вздохом Аль отвернулся  от  окна  и  подошел  к
кровати, на которой валялась его любовница. Стыда у этой певички не было
вовсе - она была совершенно голая.
   Он с ухмылкой распахнул полы  белоснежного  халата.  Джеззибелла  при
виде его эрекции устроила бурную овацию, а потом  откинулась  на  спину,
мгновенно переменив обличье - теперь перед Капоне  съежилась  испуганная
за свое девство школьница.
   Он вошел в нее грубо, без всяких штучек, и она закричала, умоляя  его
сжалиться, быть осторожней. Но сдержаться она не могла -  никакая  девка
не смогла бы, только не с ним. Несколько минут -  и  его  яростный  ритм
превратил ее крики в глухие стоны наслаждения, гримасу в улыбку. Ее тело
откликалось  на  его  напор,  акробатически  выгибаясь.  Он  не  пытался
сдерживаться, поджидать ее, он кончил, как только смог, забывая обо всем
свете.
   Джеззибелла приоткрыла сонные глаза, обводя пьяным взглядом потолок и
облизывая губки.
   - Неплохо получилось, - протянула она. -  Надо  бы  повторить...  для
надежности...
   Вот тут Аль сдался.
   - Мне пора. Надо парням хвосты накрутить, ты же понимаешь.
   - А как же. И на что накручивать станешь?
   - Блин, вот же тупая  баба!  Я  теперь  правлю  всей  планетой  -  ты
думаешь, это как два пальца обоссать?! Да у меня на шее миллион проблем.
Солдатам надо отдавать приказы, а то у них в жопе свербит.
   Джеззибелла надула губки,  потом  перекатилась  на  бок  и  подобрала
валявшийся на краю постели процессорный блок.
   - Аль, милый, - нахмурилась она, потыкав пальцем в "клаву",  -  втяни
свое поле.
   - Извини, - пробурчал он и постарался привести мысли в порядок -  это
был лучший способ заставить работать электрические штучки.
   Прочитав выведенную на экран статистику (датавизировать в присутствии
Капоне  она  давно  зареклась),  Джеззибелла  восхищенно   присвистнула.
Согласно  данным,  собранным  конторой  Харвуда,  на  Новой   Калифорнии
находилось уже более  сорока  миллионов  одержимых.  Похоже  было,  что,
присоединившись из каприза к  Капоне  в  космопорте  Сан-Анджелеса,  она
совершила самый умный поступок в своей жизни.  Вот  этого  анархического
кайфа она и жаждала со дня рождения. Исходившая от Капоне аура власти  -
власти над жизнью и смертью в самом прямом смысле слова  -  подстегивала
ее сильнее, чем восторг всех на свете фанатов.
   Как можно  было  догадаться,  что  доисторический  гангстер  окажется
гением,  который  организует  властную  иерархию,  способную   подчинить
планету? Но именно это и  сделал  Аль  Капоне.  "Надо  знать,  за  какие
ниточки дергать", - бросил он по пути на орбитальные астероиды.
   Конечно, не все сорок миллионов одержимых были верны лично ему  -  их
даже в Организацию  не  набирали.  Но  ведь  и  подавляющее  большинство
чикагцев едва слышало его имя. Но волей-неволей они были его подданными.
"Нам всего  и  надо  -  построить  Организацию  к  тому  моменту,  когда
одержимые начнут появляться толпой, -  объяснял  он.  -  В  Чикаго  меня
называли бандитом, потому что вместе со мной управлять пыталась еще одна
контора - правительство. И я проиграл, потому  что  тех  засранцев  было
очень много. В этот раз я своих ошибок  не  повторю.  Теперь  у  меня  с
самого начала конкурентов не будет".
   И слово он сдержал. Джеззибелла видела его за работой в первый  день,
когда они только захватили астероиды вместе с платформами  СО,  тихонько
сидя  в  уголке  тактического  штаба  морпехов  на   Монтерее,   который
Организация временно избрала своей базой. Она смотрела и училась. На  ее
глазах строилась пирамида из людей.  Ни  разу  не  выйдя  из  себя,  Аль
раздавал приказы своим лейтенантам, те - своим помощникам, и  так  далее
вниз по цепочке. Пирамида  росла,  постоянно  набирая  высоту,  поднимая
собственную  вершину  к   небесам.   И   поддерживалась   эта   иерархия
хладнокровным и безжалостным применением силы.
   Первыми платформы СО превратили в озера  лавы  все  правительственные
центры - начиная с сената и военных баз вплоть до  окружных  полицейских
участков - Аль просто ненавидел полицию, а на вопрос Джеззибеллы  мрачно
прорычал: "Эти пидоры убили моего брата!" - и мэрий  в  самых  заштатных
городишках,  испепеленных  в  час  открытия.  Восемь   часов   платформы
расстреливали беззащитную, беспомощную планету,  которую  призваны  были
защищать. Любая группа, способная  оказать  сопротивление,  уничтожалась
планомерно. После этого путь одержимым был открыт.
   Но среди них кишели люди из Организации, направляя их победный  марш,
выясняя, кто вернулся из бездны, из  каких  времен  и  кем  был  прежде.
Биографии  отсылались  в  контору,  обустроенную  Аврамом  Харвудом   на
Монтерее,  для  изучения  и  оценки.   Немногим   избранникам   делалось
предложение ("От которого они  не  смогут  отказаться!"  -  торжествующе
хихикал Аль).
   Они были меньшинством,  но  их  хватало,  чтобы  править  остальными.
Соперников быть не могло.  Об  этом  позаботился  Аль;  у  него  хватало
огневой мощи, чтобы поддержать Организацию и подавить любого отступника.
Вместе с платформами СО он захватил и сверхзащищенную военную комм-сеть,
единственную, способную действовать на территории одержимых.  Даже  если
среди новоприбывших одержимых и нашлись те, кому новый порядок  пришелся
не по душе (а такие были), они не могли связаться  с  единомышленниками,
чтобы организовать оппозицию.
   В конце концов Джеззибелла ощутила себя привилегированной особой. Она
присутствовала на повороте истории, точно  стоя  рядом  с  Эйзенхауэром,
когда тот отдавал приказ в день "Д", или с Ричардом Салдана,  когда  тот
возглавлял исход с Нью-Конга на Кулу. А еще она ощущала... оргазм.
   По экрану блочка продолжали свой бег данные. В зонах,  подконтрольных
Организации, оставалось еще около  шестнадцати  миллионов  неодержанных.
Контора Харвуда  объявила,  что  их  следует  оставить  в  покое,  чтобы
продолжали действовать городские службы, и Организация в общем  и  целом
обеспечивала  их  безопасность  -  пока.  Насчет  того,  долго  ли   это
продлится, у Джеззибеллы были большие сомнения.
   Собирался транспорт  для  вторжения  в  незатронутые  пока  города  и
округа.  Согласно  текущим  оценкам,  завтра  к  этому  часу  на   Новой
Калифорнии  будет  сто  миллионов  одержимых.  А  еще  через   три   дня
Организация возьмет под свой полный контроль всю планету.
   Подумать только - еще вчера она могла  развлечь  себя  лишь  скучными
выходками труппы и парочкой неуклюжих детишек.
   - Выглядит просто отпадно, - сообщила она Капоне. -  Похоже,  у  тебя
все выгорело.
   Он игриво шлепнул ее по седалищу.
   - Как всегда. От Чикаго не слишком отличается. Вопрос в размере; это,
конечно, рэкет покрупнее,  но  у  меня  есть  Абрашины  мальчики,  чтобы
разбираться с мелочами. Наш Аврам попал в сан-анджелесские мэры не  так,
как Большой Джим Томпсон в чикагский Сити-Холл. Нет, к бумажной работе у
него просто талант.
   - У Лероя Октавиуса тоже.
   - Ага. Теперь я понял, почему ты просила его оставить. Мне  бы  таких
ребят полк...
   - Зачем?
   - Чтоб работали. По крайней мере еще несколько дней. -  Аль  обмяк  и
закрыл лицо руками. - И вот тогда начнется. Большинство  этих  остолопов
внизу хотят сыграть в фокус-покус. Гос-споди, Джез, не знаю, сумею ли  я
их остановить.
   За  последние  сутки  ему  восемь  раз  пришлось  приказывать  Эммету
Морддену расстреливать с платформ СО здания  и  кварталы,  над  которыми
поднимался красноватый дым. Всякий раз мерзавцы усваивали урок,  и  мгла
рассеивалась.
   Пока что он одолел их. Но что случится, когда он завоюет планету? Эта
мысль тревожила Аль Капоне.  Куда  труднее  будет  не  допустить,  чтобы
одержимые навели на  Новую  Калифорнию  багровые  тучи,  потому  что  он
единственный среди них не желал этого. Когда он  предаст  планету  в  их
руки, они начнут  искать  того,  кто  отвлек  их  от  истинной  цели.  И
чья-нибудь хитрая задница найдет себе приключений. Не впервой.
   - Придумай им другое занятие, - посоветовала Джеззибелла.
   - Ага, как же. Размечталась, куколка. Что я им еще  могу  дать  после
того, как планету подарил, Господи Боже?
   - Слушай, ты все твердишь, что этот бардак кончится, когда  одержимые
вытянут Новую Калифорнию из нашей вселенной, так?  Все  станут  равны  и
бессмертны.
   - Примерно так.
   - А ты, значит, станешь никем - ну, никем особенным.
   - А я, блин, о чем толкую?
   Джеззибелла снова сменила облик, но этой маски Аль еще не  видывал  -
не то библиотекарша, не то классная дама. Ни  грана  секса.  Аль  втянул
воздух сквозь стиснутые зубы. Все же было в этой ее  способности  что-то
противоестественное - у нее даже энергистичсской силы не было.
   Певица наклонилась к одержимому, положив руки ему на плечи:
   - Когда ты станешь никем, ничтожествами окажутся  и  твои  солдаты  с
лейтенантами. И в глубине души никто из них этого не  хочет.  Тебе  надо
найти причину - и любую причину,  -  чтобы  сохранить  Организацию.  Как
только они посмотрят на вещи с этой стороны, твоя система прожужжит  еще
довольно долго.
   - Но мы победили. Продолжать нет никакого повода.
   - Поводов хватит, -  уверила  его  Джеззибелла.  -  Ты  просто  плохо
понимаешь, как устроена нынешняя галактика, чтобы  строить  долгосрочные
планы. Но это я исправлю. Сейчас и начнем. Слушай сюда...
   Планетарное  правительство  Новой  Калифорнии  всегда  придерживалось
прогрессивных взглядов относительно истраченных на  местную  систему  СО
денег налогоплательщиков. Оборонные расходы, во-первых, оживляли местную
промышленность, увеличивая  таким  образом  объем  внешней  торговли.  А
во-вторых, немаленький флот придавал планете изрядный политический вес в
Конфедерации.
   Подобный милитаристский энтузиазм  не  мог  не  вылиться  в  идеально
отлаженную систему трех "к" -  командование,  контроль  и  коммуникации.
Сердцем  ее  служил  штаб  тактических  оп