запоминающимся  лицом,  которое,  по  мнению  Сиринкс,
идеально  подходило  для  действующего  агента.  Но  за  этой  неброской
внешностью скрывалась решительная и находчивая личность, доказательством
чему служило выявление с ее помощью характера тайного груза "Димазио".
   Сейчас она, закрыв  глаза,  лежала  пристегнутая  к  койке,  принимая
датавизированную     информацию,     передаваемую     "Эноном"     через
биотех-процессоры,   подключенные   к   своим   электронным    аналогам,
позволяющим и адамистам следить за происходящим.
   - "Димазио" готов к прыжку, - сказала Сиринкс.
   - Благодарение небесам! А то у меня уже нервы не выдерживают.
   Сиринкс поймала себя на том, что ее губы  тронула  легкая  улыбка.  В
общении с адамистами она всегда испытывала некоторую напряженность.  Все
их эмоции были накрепко заперты в непроницаемой  кости  черепа,  поэтому
никогда нельзя было точно определить, что они чувствуют на  самом  деле.
Эмпатичным эденистам было трудно мириться с  этим.  Но,  как  оказалось,
Эйлин отличалась редкой откровенностью высказываний. Поэтому Сиринкс  ее
общество даже доставляло удовольствие.
   "Димазио" вдруг исчез. Когда энергоклетки корабля исказили саму ткань
пространства,  Сиринкс  ощутила  резкий  толчок.  Для  "Энона"  же   это
искажение было подобно  сигнальной  вспышке.  Вспышке,  несущей  в  себе
совершенно конкретную информацию. Космоястреб инстинктивно определял  по
ней координаты точки выхода.
   - Вперед! - громко передала Сиринкс.
   В  энергоклетках  космоястреба  бешено  запульсировала   энергия.   В
пространстве  появилась  щель,  и  они  нырнули  во  все   расширяющийся
пространственно-временной  тоннель.  Сиринкс  чувствовала,  что   где-то
неподалеку от них "Грэй" тоже создает свой собственный тоннель, а  потом
щель за ними закрылась, закупоривая их в безвременье. Игра воображения в
сочетании  с  транслируемыми  космоястребом  его  истинными   ощущениями
вызвали легкое головокружение, которое, к счастью, длилось на протяжении
всего пары  ударов  сердца,  потребовавшихся,  чтобы  миновать  тоннель.
Впереди,  на  каком-то  совершенно  неопределимом  расстоянии,  открылся
терминус -  тоже  своего  рода  "ничто",  только  уже  совершенно  иного
строения - и будто стал закручиваться вокруг корабля. Снова  стал  виден
свет звезд, только  сейчас  тонкие  голубовато-белые  линии  извивались,
охватывая корпус. Наконец, "Энон" вырвался в пространство. Звезды  опять
превратились в бриллиантовые точки.
   Окружавшая   корпус   "Димазио"   сфера   Шварцшильда   исчезла.   До
центрального светила системы Хонек ему оставалось  всего  пять  световых
дней лета. Из корпуса медленно, будто  щупальца  какого-то  существа,  в
теплый весенний  день  возвращающегося  к  жизни  после  зимней  спячки,
полезли сенсорные кластеры и термоотводящие панели. Как и всем  кораблям
адамистов,   ему   потребовалось   некоторое   время   для   определения
местоположения  и  обследования  окружающего  пространства  на   предмет
случайных комет или метеоритов. Эта  задержка  играла  для  космоястреба
важнейшую  роль,  поскольку   позволяла   при   открытии   терминуса   и
сопровождающих  его  колоссальных   искажениях   пространства   остаться
незамеченным.
   Все еще не  подозревающий  о  присутствии  невидимых  преследователей
капитан "Димазио" наконец активировал главный ядерный привод звездолета,
направляясь к точке следующего прыжка.
   - Он снова движется, - сказала Сиринкс. - Готовится войти  в  пределы
системы. - Перехватить его? - Мысль о возможности попадания  антиматсрии
в обитаемую систему не давала ей покоя.
   - Какое новое место назначения? - спросила Эйлин Каруч.
   Сиринкс сверилась с альманахом данных о системе, хранящимся в клетках
памяти "Энона".
   - Похоже, это будет Кирчол, внешний газовый гигант.
   - А на орбите вокруг него есть какие-нибудь поселения? - Она все  еще
не успела освоиться с тем, что от "Энона" можно получать информацию  так
же, как из электронных информационных систем.
   - Известных нет.
   - В таком случае, у него с кем-то  назначена  встреча.  Перехватывать
пока не надо, будем просто следить.
   - И пропустим антиматерию в обитаемую систему?
   - Конечно. Поймите, если бы нам была  нужна  только  антиматерия,  мы
могли бы захватить его в  любой  момент  на  протяжении  последних  трех
месяцев. Именно столько времени нам известно, что она у них на борту.  С
тех пор как мы начали за  ним  наблюдать,  "Димазио"  посетил  уже  семь
населенных систем, не угрожая ни одной  из  них.  А  недавно  мой  агент
подтвердил,   что   капитан   нашел    покупателя    из    числа    этих
сорвиголов-сепаратистов. Вот  они-то  мне  и  нужны.  Теперь  мы  сможем
выявить сразу и поставщика, и место назначения.  Более  того,  возможно,
нам  даже  удастся  выяснить  местонахождение  станции,  где  производят
антиматерию. Поэтому  спешка  нам  полностью  противопоказана,  так  что
имейте терпение.
   - Ты все слышал? - спросила Сиринкс у Тетиса.
   - Разумеется. И она совершенно права.
   - Да, знаю, но... - Она  передала  ему  сложную  эмоциональную  смесь
желания действовать и разочарования.
   - Придется потерпеть, сестренка. - Мысленный смех. Тетис всегда знал,
как ее уколоть. "Грэй" был рожден раньше "Энона",  но  с  самого  начала
отличался гораздо меньшими размерами. "Энон" с его стопятнадцатиметровым
в диаметре корпусом был самым крупным из отпрысков "Язиуса".  Да  и  сам
Тетис в физическом отношении превзошел сестру лишь  после  того,  как  в
дело включились гормоны роста. Но они  всегда  были  очень  близки  друг
другу, хотя и постоянно соревновались друг с другом за первенство.
   - Никогда еще не встречал человека настолько не подходящего  на  роль
капитана, - журил ее Рубен. -  Ни  капли  выдержки,  чисто  подростковое
безрассудство - вот ваши отличительные характеристики, юная леди. Короче
говоря, когда все это кончится, я ухожу с корабля, и гори этот  контракт
ярким пламенем.
   Она не выдержала и громко рассмеялась вслух, но тут  же  спохватилась
н, чтобы не обижать Эйлин, постаралась выдать  смех  за  приступ  кашля.
Даже при том, что она привыкла  к  той  степени  откровенности,  которую
позволял достигнуть ген связи, Рубен поразительно глубоко  разбирался  в
эмоциональных особенностях ее характера.
   - Да, зато ты вроде бы никогда не жаловался  по  поводу  моих  прочих
подростковых качеств, - парировала она, сопровождая  мысленное  послание
более чем откровенным графическим образом.
   - Ну ладно, леди, вот погодите, пока не закончится полет.
   - Ловлю на слове.
   Перспектива успешного завершения операции  хоть  немного  оправдывала
напряженное ожидание.
   Поскольку при прыжке  к  планете  требовалось  гораздо  более  точное
определение траектории,  чем  при  межзвездных  перемещениях,  "Димазио"
истратил на  определение  нового,  уточненного  курса  добрых  пятьдесят
минут. Как только был вычислен новый орбитальный вектор,  пересекающийся
с Кирчолом, звездолет приготовился к прыжку.
   - Доложить состояние  бортовых  вооружений,  -  потребовала  Сиринкс,
когда начало меркнуть свечение двигателей "Димазио".
   - Боевые осы и оборонительные системы активированы, - отозвался Чи.
   - О'кей. Всем службам, боевая тревога статус  один!  Нам  неизвестно,
сколько враждебных кораблей может оказаться на  орбите  вокруг  Кирчола,
поэтому приближаться будем, соблюдая все меры предосторожности.  Адмирал
приказал лишь перехватить  этот  корабль,  а  не  уничтожить,  но,  если
перевес будет на стороне противника, мы будем вынуждены выпустить боевых
ос и отступить. Остается лишь надеяться, что их гнездо здесь.
   Она уловила неразборчивое мысленное ворчание.
   - Быть не может, чтобы это  оказалось  просто  очередным  отвлекающим
прыжком. Только не это. - По  усталому  тону  она  догадалась,  что  это
Оксли, который был даже старше Рубена, - ему  было  сто  пятьдесят.  Еще
когда она собирала свой первый экипаж, ей порекомендовал его  Сайнон.  И
после того, как она подписала  контракт  с  флотом,  он  остался  с  ней
исключительно из чувства личной  преданности.  Но  это  лишь  усугубляло
чувство вины.
   "Димазио" прыгнул.
   Кирчол казался грязно-бурым  шаром,  висящим  в  трехстах  семидесяти
тысячах километров под "Эноном", а рядом тускло отсвечивали спутники.  В
облике газового гиганта не было ничего от величественности  Сатурна,  уж
слишком он был блеклым, слишком невзрачным. Даже бурям в  его  атмосфере
не хватало ярости.
   "Димазио" и оба космоястреба появились над  южным  полюсом.  На  фоне
огромной  планеты  они  казались  крошечной  темной  крапинкой  и  двумя
угольно-черными пылинками, очень медленно, почти незаметно  падающими  к
поверхности под воздействием мощного гравитационного поля.
   Сиринкс открыла свои мысли для Чи,  объединяя  сенсорные  способности
"Энона" со знаниями офицера по вооружениям о возможностях боевых ос.  Ей
показалось, что ее нервы растянулись в космосе на огромное расстояние, и
она почувствовала, как тело сотрясает мелкая дрожь.
   "Димазио" начал передачу простым радиокодом. Сигнал был  направлен  в
сторону поверхности газового гиганта. "При том  положении,  которое  они
занимают, - сообразила Сиринкс,  -  остронаправленные  сигналы  вряд  ли
попадут к населенным внутренним планетам системы, так что  звездолет  не
рискует быть засеченным, а если и попадут, то у него в распоряжении  все
равно будет несколько  часов,  которые  потребуются  радиоволнам,  чтобы
покрыть расстояние между планетами".
   Ответный импульс поступил откуда-то с  орбиты  вокруг  Кирчола  -  из
точки, находящейся за пределами  досягаемости  масс-детекторов  "Энона".
После этого источник пришел в движение, покидая орбиту  с  ускорением  в
пять g. "Энон" так и не смог обнаружить следов инфракрасного  излучения,
не было зафиксировано и  инверсии  реактивного  двигателя.  Радиосигналы
прекратились.
   - Черноястреб. - Эта мысль одновременно мелькнула у всех эденистов на
обоих космоястребах, вызвав всеобщее ликование.
   - Он мой,  -  передала  Сиринкс  Тетису  в  режиме  конфиденциального
обмена. Она еще не забыла, как ускользнул от них последний  черноястреб.
Ей до сих пор было обидно.
   - Это еще почему? - запротестовал он.
   - Мой, - холодно повторила она. - Ты и так  овеешь  себя  немеркнущей
славой, захватив настоящую антиматерию. Так чего же тебе еще нужно?
   - Но уж следующий встреченный нами черноястреб - мой.
   - Конечно, - проворковала она.
   Тетис, наконец, сдался, хотя его подсознание продолжало  ворчать.  Но
он слишком хорошо знал свою сестру,  чтобы  спорить  с  ней,  когда  она
бывала в таком настроении.
   - Будем преследовать? - спросил "Энон".
   - Конечно, - подтвердила она.
   - Отлично, а то  мне  не  совсем  понравилось  то,  как  мы  упустили
предыдущего. В принципе, я вполне мог бы его вычислить.
   - Нет, не мог. Там речь шла о  девятнадцати  световых  годах.  И  ты,
попытавшись  последовать  за  ним,  мог   бы   просто   повредить   свои
энергоклетки. Наш предел - пятнадцать светолет.
   "Энон" не ответил, но она чувствовала, что он  обижен.  Она  едва  не
поддалась искушению совершить прыжок длиннее обычного,  но  ее  удержала
боязнь повредить космоястребу. Это, да еще  нежелание  губить  остальных
членов экипажа среди бескрайних межзвездных просторов.
   - Я никогда не причиню вреда ни тебе,  ни  твоему  экипажу,  -  мягко
заметил "Энон".
   - Знаю. И все-таки, как это было обидно, верно?
   - Очень.
 
*** 
 
   Черноястреб поднялся над  плоскостью  эклиптики,  следуя  по  длинной
изящной  траектории.  Даже  когда  он  начал  тормозить  для  встречи  с
"Димазио", ни тот, ни другой космоястреб все еще не могли определить его
очертания или размеры. Они находились в тридцати  тысячах  километров  -
слишком далеко для визуального наблюдения, а малейшее использование  для
опознания эффекта искажения тут же выдало бы их.
   Оба корабля, за которыми  они  следили,  сблизившись  до  пяти  тысяч
километров,  снова  начали  обмениваться  радиосигналами  -   постоянным
потоком кодированных данных. Это сразу все упростило,  поскольку  теперь
электронные сенсоры "Энона" могли  триангулировать  их  с  точностью  до
полуметра. Сиринкс дождалась,  пока  между  сближающимися  кораблями  не
осталось всего две тысячи километров, и отдала приказ о перехвате.
   - ОСТАВАЙТЕСЬ НА МЕСТЕ, - буквально проревел "Энон" на частоте связи.
Он  почувствовал,  как  черноястреб  мысленно  вздрогнул.   -   СБРОСЬТЕ
УСКОРЕНИЕ, НЕ ПЫТАЙТЕСЬ СОВЕРШИТЬ ПРЫЖОК. ОСТАВАЙТЕСЬ НА МЕСТЕ ДО НАШЕГО
ПОДХОДА И ДОСМОТРА.
   В  тороид  экипажа  вернулась  гравитация,  нарастающая  с   довольно
неприятной скоростью. "Энон" и "Грэй" устремились к намеченным  целям  с
ускорением  в  восемь  g.  "Энон"  был  способен   создать   в   тороиде
контрускорение лишь в  три  g,  поэтому  Сиринкс  подвергалась  довольно
сильному испытанию в пять  g.  Ее  напрягшиеся  внутренние  мембраны  на
пределе возможностей в принципе  способны  были  справиться  с  подобной
перегрузкой, но  она  волновалась,  что  черноястреб  может  попробовать
ускользнуть. Их экипажи почти  всегда  использовали  наноприспособления,
позволяющие им переносить куда большее ускорение. Если  бы  им  пришлось
пуститься в погоню,  экипажу  "Энона"  пришлось  бы  несладко,  особенно
Рубену и Оксли.
   Но  беспокоилась  она  совершенно  напрасно.  После  приказа  "Энона"
черноястреб  свернул  свое  искажающее  поле.  Но  она   остро   ощущала
окрашивающие его мысли мрачный гнев, скорее всего бывший эхом  душевного
состояния  капитана.  Мелькнуло  в  его  мыслях  и  имя   или,   скорее,
настойчивое желание идентифицировать себя: "Вермуден".
   "Грэй"  тем  временем  отдал  радиоприказ  "Димазио"   -   требование
оставаться  на  месте.  В  случае  со  звездолетом  адамистов   наиболее
практичным  подходом  было   принуждение.   Космоястреб   вытянул   свое
искажающее поле, изменяя  тем  самым  квантовое  состояние  пространства
вокруг корпуса "Димазио". Теперь, если бы звездолет попытался  совершить
прыжок,  возникшая  интерференция  нарушила  бы   стабильность   в   его
энергоблоках, что привело  бы  к  гибельным  последствиям  для  корабля,
поскольку мгновенно взорвались бы десинхронизированные энергобатареи.
   "Энон" и "Грэй" приблизились к преследуемым кораблям  и  разделились,
направляясь каждый к своей цели. Теперь перед мысленным  взором  Сиринкс
возник острый профиль "Вермудена" - чуть приплюснутая луковица диаметром
в сто  пять  метров,  сходящаяся  на  заостренный  конус  высотой  около
шестидесяти метров. У корабля не было тороида для членов экипажа. Вместо
него на равном удалении друг от друга по периметру верхней части корпуса
были закреплены три металлические капсулы. Одна из них являлась  отсеком
жизнеобеспечения, способным вместить  пять  или  шесть  человек,  вторая
служила ангаром для небольшого космоплана, третья была грузовым  трюмом.
Под корпусом бурлили  потоки  энергии  -  переливающиеся  всеми  цветами
спектра вихри, свидетельствующие о крайнем возбуждении  всех  внутренних
систем корабля.
   - Капитан Куриц, прошу вас и ваших  подчиненных  пройти  к  шлюзу,  -
объявила Сиринкс, когда космоястреб начал торможение. -  И  учтите,  что
объем жилого отсека  черноястреба  составляет  приблизительно  четыреста
кубических метров.
   "Вермуден" висел в пространстве  на  расстоянии  трехсот  километров:
темный, слегка отливающий медью серп. Она чувствовала, как Чи наводит на
черноястреба лазерные  орудия  ближнего  боя,  фокусируя  их  с  помощью
комбинированных электронных и биотех-прицелов.
   - Я пойду с ними, - сказала Эйлин  Каруч.  Она  хлопнула  ладонью  по
замку своего ремня безопасности.
   - Обеспечьте доставку капитана "Вермудена" к нам на борт,  -  сказала
Сиринкс. - Я отправлю с вами одного из моих  людей,  и  он  отпилотирует
"Вермуден"  в  штаб-квартиру  флота.  В   отсутствие   своего   капитана
черноястреб будет вынужден подчиняться эденисту.
   "Энон" при сближении с "Вермуденом" развернулся  так,  что  казалось,
будто он собирается совершить посадку прямо  на  верхнюю  часть  корпуса
черноястреба. Из тороида экипажа выдвинулась  переходная  труба.  Группа
десантников в защитных скафандрах и с оружием наизготовку уже находилась
в шлюзовой камере. Гравитация во  всем  тороиде,  наконец,  вернулась  к
долгожданному земному стандарту.
   Сиринкс  приказала  капитану  "Вермудена"  выдвинуть  воздушный  шлюз
черноястреба.
   И тут "Димазио" взорвался.
   Его капитан,  оказавшись  лицом  к  лицу  с  перспективой  неминуемой
выкачки памяти, за которой его  ждала  столь  же  неминуемая  встреча  с
расстрельным взводом флота  Конфедерации,  решил,  что  стоит  заплатить
собой,  экипажем  и  кораблем,  чтобы  прихватить  с  собой  "Грэя".  Он
дождался, пока начавший процедуру причаливания  космоястреб  окажется  в
каком-то километре от него, и  отключил  питание  камер,  где  хранилась
антиматерия.
   Пятьсот  граммов  антиматерии  мгновенно  вырвались  на  волю,  чтобы
пожрать равную массу обычной материи.
   Находящемуся на расстоянии двух  тысяч  километров  от  места  взрыва
"Энону" показалось, что волновой фронт неконтролируемой энергии расколол
Вселенную надвое. Позади как всегда безмятежно-спокойно мерцали  звезды,
впереди же бесконечность исчезла,  сменившись  заслонившей  все  видимое
пространство стеной яростных фотонов.
   Сиринкс  почувствовала,  как  испепеляющий  свет  окутывает  "Энона",
превращая клетки оптических рецепторов в угольки.  Телепатическая  связь
послушно передала вспышку пурпурно-белого света, позволив ему  полыхнуть
непосредственно в сознании. Вспышка была такой мощной, что Сиринкс  едва
не потеряла сознание.  На  фоне  стены  ослепительного  света  возникали
пятнышки черноты, трепещущие, как угодившие  в  бурю  крошечные  птички.
Проносясь мимо, они взывали к ней, издавая мысленные крики - иногда  это
были слова, иногда - образы людей или мест, иногда - запахи,  призрачные
обрывки  вкуса,  прикосновения,  смех,  музыка,  жара,  холод,  сырость.
Сознания ее брата и друзей,  переносящиеся  в  нейроклетки  "Энона".  Но
разрушенные, неполные. Искаженные.
   - Тетис! - воскликнула Сиринкс.
   Она никак не могла найти его - в таком  хаосе  это  было  практически
невозможно. К тому же, слепящий свет начал причинять ей разливающуюся по
всему телу боль. От этой боли и ненависти она даже завыла.
   В этот момент  искажающее  поле  "Вермудена"  развернулось,  окрепло,
подвергая структуру реальности  совершенно  невыносимому  напряжению.  В
пространстве широко раскрылась щель.
   Чи нанес удар гамма-лазерами. Но их лучи пронзили лишь пустоту.  Щель
уже начала закрываться.
   Менее чем через две секунды после того, как взорвался  "Димазио",  на
корпус "Энона" обрушилась ударная волна элементарных частиц, усиливая то
разрушительное  воздействие,  которое  оказало  на  защитный  слой  пены
электромагнитное излучение.  Космоястреб  же,  не  обращая  внимания  на
окружающий хаос, наблюдал,  как  "Вермуден"  формирует  пространственный
тоннель - тоннель сквозь лишенную измерений бездну. Его размеры и  длина
детерминанты определялись выбросом энергии черноястреба.  Теперь  "Энон"
точно знал координаты терминуса, находящегося в двадцати одном  световом
годе отсюда - это был крайний предел дальности прыжка черноястреба.
   -  На  сей  раз  не  уйдешь!  -  с  яростью  подумал  "Энон".  В  его
энергоклетках бешено пульсировала энергия.
   -  Нет!   -   воскликнула   Сиринкс,   которую   настолько   потрясло
самостоятельно приятое "Эноном" решение,  что  она  мгновенно  вышла  из
вызванного горем шока.
   - Есть способ, я знаю. Доверься мне.
   И после того, как какая-то предательская часть  ее  подсознания  дала
космоястребу разрешение на прыжок, ей только и оставалось что наблюдать,
как пространственная