я души столь  же  некорректна,  что  и  концепция  религии.
Языческие жрецы играли на человеческом страхе смерти,  убеждая  людей  в
том, что существует загробная жизнь, в которой они будут  вознаграждены,
если хорошо проживут эту  жизнь.  Поэтому  вера  в  наличие  души  также
является индивидуальным выбором. Однако, поскольку  эденисты  продолжают
существовать и после смерти в качестве части личности хабитата, никто из
них особенно не заинтересован в этом аспекте веры. Эденисты  знают,  что
их существование не прекращается после физической смерти. Мы до какой-то
степени вытеснили религию благодаря механике нашей культуры.
   - А как насчет тебя? У тебя есть душа?
   - Нет. Ведь мой разум, кроме всего прочего, является  суммой  разумов
отдельных эденистов. К  тому  же  я  никогда  не  был  одним  из  Божьих
созданий. Я совершенно искусственный.
   - Но ведь ты живой.
   - Да.
   - Значит, если бы душа существовала, она была бы и у тебя.
   - Признаю твой аргумент. Ты считаешь, что души существуют?
   - Не совсем. Это кажется немного  глупым.  Но  я,  кажется,  понимаю,
почему адамисты так  охотно  в  нее  верят.  Если  бы  у  меня  не  было
возможности  перенести  свои  воспоминания  в  сознание  хабитата,  мне,
наверное, тоже хотелось бы верить, что у меня есть душа.
   - Превосходное  наблюдение.  Именно  возможность  переноса  памяти  и
явилась причиной массового отлучения эденистов-христиан от церкви  папой
Элеанором в 2090 году. Когда наш  основатель  Вин  Цитджон  стал  первым
человеком, перенесшим  свое  сознание  в  нервный  слой  хабитата,  папа
объявил этот его поступок святотатством, попыткой избежать Божьего суда.
Соответственно, ген связи был объявлен осквернением священного наследия.
Ватикан  опасался,  что  это  станет  слишком  большим  искушением   для
верующих. Исламисты опубликовали примерно такой же документ год  спустя,
предостерегая своих  последователей  от  передачи  гена  их  детям.  Это
послужило началом раскола эденистской и  адамистской  культур  и,  кроме
того,  положило  конец  использованию  адамистами   биотехнологий.   Без
телепатического контроля организмы-биотехи практически бесполезны.
   - Но ведь ты сказал, что существует множество самых разных религий. А
разве может быть много разных богов? Уж конечно,  Создатель  может  быть
только один. Тут какое-то противоречие.
   - Разумно. Именно этот вопрос и явился причиной нескольких крупнейших
в истории Земли войн. Каждая  из  религий  утверждает,  что  только  она
истинна. В действительности же любая религия  зависит  исключительно  от
силы убежденности ее приверженцев.
   Сиринкс ничего не ответила  и,  положив  голову  на  руки,  задумчиво
наблюдала  за  мелькающей  среди  больших  розовых  лилий  рыбкой.   Все
услышанное казалось ей не слишком правдоподобным.
   - А как насчет тебя? - спросила она "Энона". - Ты религиозен?
   - Лично я не вижу  смысла  молить  о  чем  бы  то  ни  было  какое-то
невидимое божество. Я знаю, кто я. Я знаю, зачем я существую.  По-моему,
вы, люди, просто находите удовольствие  в  создании  самим  себе  лишних
сложностей.
   Сиринкс встала, разглаживая руками черное траурное платье. Напуганная
ее резким движением рыбка тут же нырнула в глубину и скрылась из виду.
   - Спасибо за компанию.
   - Я люблю тебя, - сказал "Энон". - Я очень  тебе  сочувствую.  Сайнон
всегда старался, чтобы ты была счастлива. Это хорошо.
   "Не буду больше плакать, - сказала она сама себе.  -  Ведь  я  всегда
смогу поговорить с папочкой. Ага, это, должно быть, и означает, что я  -
достаточно зрелая личность. Значит, все в порядке".
   Вот только если бы еще  перестала  мучить  боль,  затаившаяся  где-то
глубоко в груди, там, где бьется ее сердце.
 
*** 
 
   К тому времени,  когда  ей  исполнилось  пятнадцать,  ее  образование
сосредоточивалось  в  основном  на  предметах,   знание   которых   было
совершенно  необходимо   для   управления   кораблем.   Оборудование   и
энергосистемы,  космические  законы  Конфедерации,  астрогация,   органы
жизнеобеспечения биотехов, механика,  гидродинамика,  сверхпроводимость,
термодинамика, ядерная физика. Они с "Эноном" выслушивали долгие  лекции
насчет достоинств и недостатков  космоястребов.  Бывали  и  практические
занятия, например, как пользоваться скафандром, как проводить  ремонтные
работы в условиях низкой гравитации,  а  иногда  для  акклиматизации  ее
выводили наружу, на причальные складки космоястребов,  и  обучали  тому,
что предстоит делать капитану на борту.
   В невесомости она чувствовала себя как дома.  Умение  обходиться  без
гравитации было встроено во всех эденистов  на  генетическом  уровне,  и
сотня семейств  пошла  еще  дальше,  совершенствуя  и  развивая  систему
внутренних  мембран,  защищающих  организм   от   перегрузок.   Эденисты
презирали наносистемы и старались пользоваться ими лишь в  тех  случаях,
когда не было иного выхода.
   С наступлением переходного возраста  она  постепенно  растеряла  свой
детский жирок (которого, кстати сказать, и прежде было не слишком много)
и становилась все больше и больше похожей на взрослую женщину. Тщательно
усовершенствованные гены предков наградили ее удлиненным овалом лица  со
слегка запавшими щеками, подчеркивающими высокие скулы, и большим  ртом,
который то и дело растягивался в ослепительной улыбке. Ростом  она  была
ничуть не ниже своих братьев, и  вскоре,  к  ее  вящему  удовлетворению,
фигурка ее начала  становиться  все  более  женственной.  Она  отрастила
длинные волосы, доходившие до середины спины, зная, что в будущем  такой
возможности у нее не будет:  как  только  начнутся  учебные  полеты,  ей
придется  удовлетвориться  короткой  стрижкой.  На  космическом  корабле
длинные  волосы  были  бы  только  помехой,  а  возможно,  и   серьезной
опасностью.
   В семнадцать лет у  нее  случился  короткий,  длившийся  всего  около
месяца роман с Оли, которому было сорок четыре года. Роман  из-за  столь
солидного возраста возлюбленного был заранее обречен,  и  именно  это  и
делало его столь захватывающим. Она была поглощена обрушившимся  на  нее
чувством  и  совершенно  не  обращала  внимания  на   легкие   укоры   и
перешептывания домочадцев и друзей, с головой уйдя  в  неведомые  доселе
удовольствия, которые получала под руководством опытного наставника. Да,
вот уж кто умел с толком пользоваться преимуществами невесомости.
   Подростковая сексуальность эденистов была одной из  самых  популярных
тем среди адамистов, в устах которых она  обрастала  массой  завистливых
легенд.  Эденистам,  при  их-то  иммунных   системах,   не   приходилось
беспокоиться о болезнях, а телепатическая связь гарантировала отсутствие
такой проблемы, как ревность, и  даже  просто  собственнических  чувств.
Откровенной  плотской  страсти   стыдиться   было   нечего,   она   была
естественным следствием бурлящих в крови подростка  гормонов,  и,  кроме
того,  обстановка  внутри  хабитата  способствовала   проявлению   самой
искренней привязанности  друг  к  другу.  Поэтому,  даже  при  том,  что
ученики-капитаны  каждый  день  проводили  за  обучением  техническим  и
технологическим премудростям по пять часов в  день,  а  к  подростковому
возрасту эденистам требовалось никак не более шести часов сна  в  сутки,
все остальное время они проводили в  чувственных  удовольствиях,  причем
таких, которым позавидовали бы и древние римляне.
 
*** 
 
   Затем настал ее восемнадцатый день рождения.  В  то  утро  Сиринкс  с
трудом заставила себя выйти из  дома.  Афина  выглядела  по  обыкновению
радостной,  так  что  даже  самый  чувствительный  человек  не  смог  бы
заподозрить, что ей не по себе. Но Сиринкс точно знала,  как  больно  ей
видеть десятерых своих детей, которые вот-вот покинут ее. После завтрака
она задержалась было за столом, но Афина, чмокнув  ее  в  щеку,  ласково
выпроводила девушку с кухни. "Это  цена,  которую  нам  всем  приходится
платить. - сказала она на прощание. - И поверь, дело стоит того".
   Сиринкс со своими братьями и сестрами надели скафандры и  отправились
на самую дальнюю оконечность северного торца  хабитата,  передвигаясь  в
условиях гравитации лишь в  четверть  нормальной  длинными  скачками.  У
шлюзов суетилось множество  людей.  Это  был  обслуживающий  персонал  и
экипажи космоястребов, сидящих сейчас на своих пьедесталах.  Все  они  с
нетерпением ожидали прибытия молодых космоястребов. Исходящее от  них  и
других эденистов хабитата волнение застало ее врасплох,  но  по  крайней
мере помогло обуздать собственные нервы.
   - Скорее это уж мне следовало бы волноваться, - возмутился "Энон".
   - С чего бы это? Для тебя же это совершенно нормально.
   - Ха!
   - Ты готов?
   - Вообще-то мы могли бы подождать и еще немного. Вдруг я бы еще  хоть
немного подрос.
   - Ты не растешь уже два месяца. Да и вообще, ты уже и так  достаточно
большой.
   - Да, Сиринкс, - согласился корабль так покорно, что она улыбнулась.
   - Слушай, а помнишь, я  рассказывала  тебе,  что  немного  побаиваюсь
Хазата? А вышло все просто фантастически здорово!
   - Знаешь, по-моему, нечего сравнивать секс с космическим  полетом.  К
тому же, на мой взгляд, ты вовсе  его  не  побаивалась,  а  тебя  просто
тянуло к нему. - В его мысленном голосе прозвучали нотки ревности.
   Сиринкс подбоченилась.
   - Ладно, кончай!
   Весь последний месяц "Энон" упорно поглощал электричество из питающей
сферы. Теперь, когда стадия роста была, наконец, позади, его потребности
в  подпитке  необходимой  для  физического   развития   энергией   через
связывающие его с питающей сферой  пуповины  резко  снизились,  позволяя
кораблю перенаправить  ее  поток  на  поддержание  длительного  процесса
насыщения искажающих пространство клеток. Теперь энергетический  уровень
стал достаточно высоким,  чтобы  позволить  кораблю  создать  искажающее
поле, которое позволило  бы  ему  получать  энергию  непосредственно  из
космоса. Если с созданием искажающего поля выйдет  какая-нибудь  осечка,
то клетки постепенно разрядятся, и придется отправлять  к  незадачливому
юнцу спасательную экспедицию. В прошлом подобные  экспедиции  не  всегда
заканчивались успешно.
   Подстегиваемый  гордостью  и   ободрением   Сиринкс,   "Энон"   начал
отделяться от  питающей  сферы.  Волокнистые  пуповины  одна  за  другой
обрывались по специальным линиям  у  самого  основания.  В  пространство
выплеснулись  теплые  жидкости,  выступая  в   качестве   дополнительных
ускорителей, увеличивающих нагрузку на оставшиеся пуповины. Органические
проводники питательных веществ лопались и  тут  же  затягивались,  а  их
освободившиеся концы мотались в  разные  стороны  во  все  расширяющемся
облаке испарившейся жидкости. Наконец, оборвалась последняя  пуповина  и
питающая сфера поплыла прочь, похожая на проколотый мяч.
   - Вот видишь, как все просто? - сказала Сиринкс.  Сейчас  они  сообща
вспоминали детство, и в воспоминаниях этих то и дело возникал призрачный
облик космоястреба по имени "Язиус".  "Чтобы  создать  искажающее  поле,
тебе следует пропустить через энергоклетки первоначальный разряд тока  -
вот так". Энергия тут же полилась в лабиринт  энергоклеточных  структур,
концентрируясь, и за какие-то наносекунды достигла невероятной мощности.
   Вспыхнуло,  расширяясь  во  все  стороны,  беспорядочно  пульсирующее
искажающее поле.
   - Спокойно, - мягко заметила Сиринкс. Пульсация  становилась  слабее.
Поле  изменило  форму,  стало  более   стабильным,   собирая   излучение
окружающего пространства в жизнетворный поток. Энергоклетки с  жадностью
принялись  поглощать  его.  К   звездам   хлынуло   волшебное   ощущение
удовлетворения.
   - Да! У нас получилось. - Они мысленно обнялись. Со всех сторон -  от
эденистов и космоястребов -  на  них  посыпались  поздравления.  Сиринкс
мысленно пошарила вокруг, стараясь определить,  всем  ли  ее  братьям  и
сестрам и их кораблям удалось добиться  стабильности  искажающих  полей.
Как будто дети Афины могли провалить такое дело!
   После этого "Энон" и Сиринкс  принялись  экспериментировать,  изменяя
конфигурацию поля и его мощность. Космоястреб двинулся  вперед,  покидая
пределы колец, и направляясь  в  открытый  космос,  и  впервые  в  жизни
получив  возможность  видеть  ничем  не  загороженные  звезды.   Сиринкс
показалось, что она чувствует, как  в  лицо  ей  бьет  встречный  ветер,
развевая  волосы.  Сейчас  она  была  каким-то  древним  мореплавателем,
стоящим  на  деревянной  палубе  своего  парусника,   несущегося   через
бескрайний океан.
   Три часа спустя "Энон" скользнул в щель между  северной  оконечностью
Ромулуса и противовращающимся доком. Заложив крутой вираж, он устремился
к посадочному выступу.
   Сиринкс увидела, как он вдруг возник из ниоткуда  на  фоне  звездного
неба.
   - Я тебя вижу! Как же долго этого пришлось ждать!
   - А я - тебя, - с нежностью отозвался "Энон". Она даже подпрыгнула от
радости, да так,  что  длинные  ноги  метра  на  три  оттолкнули  ее  от
поверхности уступа.
   - Осторожно, - сказал "Энон". Сиринкс лишь рассмеялась в ответ.
   Тем временем корабль перевалил через выступ и завис над  ближайшим  к
ней  пьедесталом.  Когда  он,  наконец,  сел,  она   длинными   прыжками
устремилась  к  нему,  возбужденно  что-то  крича  на  ходу  и  отчаянно
размахивая  руками,  чтобы  сохранить  равновесие.  Темно-синий  гладкий
корпус "Энона" был сплошь покрыт тончайшей пурпурной мраморной паутиной.
4
 
   Кольцо Руин образовывало тонкое плотное тело толщиной в три и шириной
в семьдесят километров, находящееся  на  высоте  в  пятьсот  восемьдесят
тысяч километров над газовым гигантом Мирчуско. Его альбедо было пугающе
малым, составляющие его частицы в большинстве своем  были  тускло-серого
цвета. Туманное облако  частичек  окружало  его  на  расстоянии  до  ста
километров вокруг основного кольца в плоскости эклиптики. В основном это
была пыль, появившаяся в результате столкновения  более  крупных  частиц
кольца.  Столь  скромные   размеры   делали   Кольцо   Руин   совершенно
незначительным в астрономическом плане объектом, в отличие  от  влияния,
которое  оно  оказало  на  ход  развития  человечества.  Уже  само   его
существование смогло поставить богатейшее в истории королевство на грань
политического  хаоса,  а  кроме  того,  стать  для  ученого   сообщества
Конфедерации величайшей из когда-либо представавших перед ним загадок  -
загадкой, которая и через сто девяносто лет оставалась неразгаданной.
   Корабль-разведчик королевского флота Кулу "Этлин", который обследовал
систему в 2420 году, вполне мог бы его и не заметить. Но  экспедиции  по
исследованию   систем   обходятся   слишком   дорого,   чтобы    экипажи
разведкораблей могли позволить себе упустить хоть какие-то детали, пусть
даже и сразу становится очевидно, что в окрестностях звезды  отсутствуют
землеподобные планеты. Кроме того, капитаны подобных кораблей специально
выбираются по признаку добросовестности.
   Робот-зонд, который  "Этлин"  запустил  на  орбиту  вокруг  Мирчуско,
совершил стандартные исследовательские облеты семи лун, диаметр  которых
превышал сто пятьдесят  километров  (все,  что  было  меньше,  считалось
астероидами), а затем перешел к изучению двух окружающих газовый  гигант
колец.   Внутреннее   кольцо   не   представляло    из    себя    ничего
экстраординарного или даже просто интересного: двадцать тысяч километров
шириной, вращающееся  на  расстоянии  триста  семьдесят  километров  над
планетой, обычное  скопище  льда,  углерода  и  каменной  пыли.  Зато  в
спектрограмме внешнего кольца обнаружились какие-то странные линии, и  к
тому же  оно  занимало  необычно  высокую  орбиту.  Офицер-исследователь
"Этлина" перевел зонд на более  высокую  орбиту,  чтобы  изучить  кольцо
поближе.
   Когда  стали  появляться  переданные  оптическими   датчиками   зонда
черно-белые изображения, на борту "Этлина" тут  же  прекратилась  всякая
деятельность и  члены  экипажа,  побросав  свои  занятия,  сбежались  их
посмотреть.  Кольцо,  имевшее  массу  скромного  размера  луны,  целиком
состояло из обломков  поселений  каких-то  чужаков.  "Этлин"  немедленно
запустил  все  имевшиеся  на  борту  робо-зонды  для  более  тщательного
обследования системы, но результаты были разочаровывающими.  Не  удалось
обнаружить  ни  единого  сохранившегося  поселения,  ни  единого  живого
существа. Последующие поиски небольшого исследовательского  флота  Кулу,
посланного вскоре после этого, также оказались  напрасными.  Не  удалось
найти и ни малейших следов родного мира чужаков. Они явно не происходили
ни с одной из планет системы Кольца Руин, равно как и не явились туда ни
с одной  из  ближайших  звезд.  Их  происхождение  и  гибель  оставались
полнейшей загадкой.
   Строители разрушенных поселений были названы леймилами, хотя даже это
имя было найдено лишь через шестьдесят семь лет.  Могло  бы  показаться,
что  уже  само  количество  находок  обеспечило  бы  археологов-людей  и
представителей иных культур сверхизобильным количеством  материалов  для
исследований. Но сила, уничтожившая семьдесят с чем-то тысяч  поселений,
была необычайно жестокой, да и произошла катастрофа две тысячи четыреста
лет назад. После первоначальной, произошедшей практически одновременно и
повсеместно детонации, последовала целая лавина вторичных столкновений -
цепная  реакция,  продолжавшаяся  долгие  годы,  на  протяжении  которых
носящиеся в пространстве крупные и  мелкие  обломки  превращали  в  пыль
большие  участки  поселений,  порождая  новый   круг   столкновений.   В
результате  взрывообразной  декомпрессии  растения   и   животные   были
полностью разорваны, их  бесформенные  останки  остались  на  дальнейшее
растерзание  граду  зазубренных  осколков.  И  даже  после   того,   как
приблизительно   столетие   спустя   в   кольце,   наконец,    наступило
относительное спокойствие, вакуум продолжал свою незримую  работу,  одну
за другой смывая поверхностные молекулы - до тех пор, пока  не  остались
лишь призрачно-тонкие очертания первоначальных форм.
   Пройди еще тысяча лет, и процесс распада зашел  бы  так  далеко,  что
какое-либо исследование леймилов стало бы попросту невозможным. Но  даже
и сейчас добывание полезных артефактов было крайне опасным, утомительным
и, как правило, весьма  плохо  оплачиваемым  делом.  Центр  исследований
леймилов, базирующийся  на  Транквиллити  -  специально  для  этой  цели
выращенном  хабитате-биотехе,  вращающемся  на  орбите  в  семи  тысячах
километров  над  Кольцом  Руин,  -  полностью  зависел  от   мусорщиков,
выполняющих всю грязную работу.
   Мусорщиков, рисковавших отправляться в Кольцо Руин, оно привлекало по
самым разным причинам. Некоторым (в  основном  тем,  что  помоложе)  эта
работа  казалась  захватывающим  приключением,  другие  занимались  этим
просто потому, что им больше ничего не оставалось, для третьих это  была
азартная игра не на жизнь, а на смерть. Но  все  они  продолжали  летать
туда снова и снова, в надежде, что в конце  концов  им  в  руки  все  же
попадет упрямо ускользающая Большая  Находка.  За  хорошо  сохранившиеся
артефакты  леймилов  коллекционеры  платили  огромные  деньги.  Источник
уникальных предметов чужаков был ограничен  и  быстро  иссякал,  поэтому
музеи и частные коллекционеры  отчаянно  торопились  приобрести  их  как
можно больше.
   Эффективной технологии, позволившей бы просеять частицы Кольца Руин и
отделить зерна от плевел, просто не существовало. Мусорщикам приходилось
напяливать  скафандры  и  выходить  в  космос,   оказываясь   в   потоке
сталкивающихся  и  друг  с  другом,  и  с  ними  обломков  поселений,  и
перебирать их один за  другим,  пользуясь  лишь  собственными  руками  и
глазами.  Большинству  вполне  хватало  на  жизнь  того,  что  удавалось
обнаружить. Правда, некоторым везло больше, чем другим. Они называли