аждущие поклонники лишь многозначительно переглянулись, решив, что им теперь не удастся ангажировать первую красавицу. Но никто из них не знал, что у лорда Бридлингтона не было никакого желания весь вечер танцевать с Арабеллой. С гораздо большим удовольствием он прошелся бы по комнатам, чтобы пообщаться со знакомыми и рассказать им о своем путешествии за границу. Вальс, который по-прежнему осуждался людьми со старомодными взглядами, в "Олмэке" давно приобрел популярность. Однако здесь все еще существовал негласный закон, запрещающий женщине принимать приглашение на этот танец без разрешения одной из патронесс. Леди Бридлингтон заранее предупредила об этом Арабеллу, поэтому девушка спокойно отказывала всем кавалерам, которые настойчиво приглашали ее повальсировать. Папа, конечно, не одобрил бы этот танец. Она так и не осмелилась рассказать ему, что они с Софией разучивали па с сестрами Кэтэрхэм, которые прекрасно танцевали вальс. Так что Арабелла сидела у стены рядом с леди Бридлингтон, обмахиваясь веером и стараясь не показать, как ей хочется присоединиться к танцующим. А вальсирующие дамы, которые завидовали ее успеху в обществе, теперь смотрели на нее с таким превосходством, что Арабелле пришлось вспомнить все папины наставления, чтобы подавить в душе все нарастающую бурю негодования.
     Мистер Бьюмарис появился только в середине вечера - за десять минут до того, как двери клуба закрылись для всех опоздавших - и вероятно лишь для того, чтобы доставить удовольствие жене австрийского посла. Он увидел Арабеллу, приятно удивился и сразу понял, какие чувства обуревают девушку. Неожиданно он бросил насмешливый взгляд на принцессу Эстерази и сказал:
     - Я приглашу эту крошку на танец?
     Она удивленно приподняла свои красивые черные брови, ехидная улыбка едва заметно тронула ее губы.
     - Здесь, мой друг, распоряжаетесь не вы!
     - Я знаю, - очаровательно улыбаясь, склонил голову мистер Бьюмарис. - Именно поэтому прошу вас, принцесса, представить меня этой даме как партнера на танец.
     Она минуту колебалась, взглянула на Арабеллу, а потом засмеялась и, пожав плечами, сказала:
     - Ну что ж! Она ведет себя скромно... и вообще, я нахожу ее очаровательной. Пойдемте!
     Арабелла, неожиданно увидев перед собой одну из самых высокопоставленных патронесс вечера, быстро поднялась со стула.
     - Вы не танцуете, мисс Таллант. Разрешите предложить вам прекрасного партнера - мистера Бьюмариса, - произнесла принцесса, взглянув на мистера Бьюмариса. И снова ее губы скривились в едва заметной ехидной усмешке.
     Арабелла была очень смущена. Она лишь сделала реверанс и чуть покраснела, ругая себя за то, что так неодобрительно думала об этих дамах, которые оказались столь добры к ней.
     Мистер Бьюмарис повел девушку в центр зала, обнял одной рукой за талию, а другой осторожно взял ее правую кисть. Арабелла танцевала хорошо, но сейчас она очень волновалась. Во-первых, ей еще не приходилось танцевать вальс - тренировки в маленькой комнате сестер Кэтэрхэм, в расчет, конечно, брать нельзя. Во-вторых, она еще никогда так близко не находилась рядом с мужчиной и поэтому чувствовала себя неуютно. Правда, вначале она что-то отвечала мистеру Бьюмарису, но все ее мысли были заняты лишь точным выполнением танцевальных па. Арабелла была настолько ниже своего партнера, что ее голова едва доставала до его плеча. А поскольку она по-прежнему очень смущалась, то не решалась поднять глаза и вынуждена была, не отрываясь, смотреть на воротник его камзола. Мистеру Бьюмарису, который обычно не увлекался особами столь юного возраста, застенчивость партнерши показалась вдруг милой и даже по-своему привлекательной. Решив, что она, должно быть, уже немного пришла в себя, он сказал:
     - Прекрасный камзол, не правда ли, мисс Таллант?
     Арабелла взглянула на мистера Бьюмариса, и ее лицо озарилось веселой улыбкой. Вид у нее был такой очаровательный, а большие глаза глядели на него с таким неподдельным простодушием, что он почувствовал, как в душе его что-то шевельнулось, нечто большее, чем простое любопытство. Однако он не собирался иметь какие-то серьезные отношения с молоденькими девушками - ни с этой, ни с какой-либо другой - и потому сказал шутливо:
     - Вообще-то, полагается беседовать во время танца. Я уже не раз пытался заговорить с вами, но вы почему-то отмалчиваетесь.
     - Вы же видите - я слежу за движениями, - серьезно ответила она.
     Несомненно, эта наивная девочка выгодно отличается от остальных дам с их однообразными манерами! Если бы он был помоложе, наверное, не устоял бы перед ее чарами. К счастью, ему уже тридцать. Милое личико и наивный взгляд уже не могут очаровать его, как раньше. Теперь он знает, что это очень скоро надоедает. А ему хочется видеть нечто большее в женщине, на которой он когда-нибудь женится. Пока он не нашел того, что искал. Да и знает ли он, что ему нужно? Похоже, пора смириться со своей холостяцкой жизнью.
     - По-моему, в этом нет никакой необходимости, - сказал мистер Бьюмарис. - Вы прекрасно танцуете. Не станете же вы утверждать, что вальсируете впервые?
     У мисс Таллант, конечно, и в мыслях не было сказать ему что-либо подобное, и она уже пожалела о своих необдуманных словах.
     - Конечно, нет! Но здесь впервые.
     - В таком случае, я счастлив, что удостоился чести быть вашим первым партнером. Теперь, когда вам можно танцевать вальс, я уверен, от желающих ангажировать вас не будет отбоя.
     Она ничего не ответила и даже не подняла глаз. А он, взглянув на нее сверху вниз, сказал с насмешливой улыбкой:
     - Ну, как вы себя чувствуете в роли первой красавицы, мисс Таллант? Вы довольны или так привыкли к своему триумфу дома на севере, что вам претит это настойчивое внимание здесь?
     Она высоко подняла голову и прямо взглянула ему в глаза.
     - Похоже, мистер Бьюмарис, вы раскрыли то, о чем я... о чем я просила вас молчать.
     Он не мог скрыть злой насмешки во взгляде, но постарался ответить как можно спокойнее:
     - Уверяю вас, мадемуазель, о вашей тайне я рассказал только одному человеку: лорду Флитвуду.
     - Значит, это он... - прошептала Арабелла, заливаясь румянцем.
 Возможно, - согласился мистер Бьюмарис. - по вы не должны обвинять его. Такие новости быстро становятся известны всем.
     Он видел, она хотела ответить, но промолчала. Что она собиралась сказать? Может быть, признаться во всем? В таком случае, хорошо, что она не решилась на это. Пришлось бы из жалости к ней закончить эту игру, а жаль - все складывалось так замечательно! Он получал огромное удовольствие от того, что сделал никому неизвестную провинциалку первой женщиной света. А уж ему-то известно, что это значит в обществе. И еще как весело было наблюдать за отчаянными попытками его жалких подражателей добиться расположения простой девушки из провинции. Правда, иногда, задумываясь о судьбе Арабеллы, он мучился угрызениями совести. Бедняжка, конечно же, вернется на свой дикий север, выйдет замуж за какого-нибудь краснолицего сквайра и будет всю оставшуюся жизнь вспоминать чудесный лондонский сезон. Он снова украдкой взглянул на нее и подумал, что будет очень жаль, если ей придется уехать слишком скоро. Наверное, к концу сезона, ему захочется избавиться от нее, но сейчас он с удовольствием развлек бы себя небольшим романом...
     Музыка кончилась и мистер Бьюмарис повел Арабеллу в соседнюю комнату, где подавали прохладительные напитки, самым крепким из которых был крюшон из красного вина. Он предложил девушке бокал лимонада и сказал:
     - Разрешите мне поблагодарить вас, мисс Таллант, за несколько приятных минут, проведенных в вашем обществе. Никогда еще вальс не доставлял мне такого удовольствия.
     Арабелла лишь едва заметно улыбнулась и кивнула в ответ. И весь ее вид красноречиво свидетельствовал о том, что она восприняла его слова не как истинный комплимент, а как простую вежливость. И это ему понравилось. А она не глупа, эта крошка Таллант! Он хотел продолжить беседу в том же духе, чтобы немножко подразнить ее, но в этот момент к ним подошли два джентльмена - оба страстные поклонники мисс Таллант. Арабелла не смогла устоять перед настойчивыми приглашениями мистера Уоркуорта и отправилась с ним в танцевальный зал. Сэр Джефри Мокэмб удрученно вздохнул, но потом решил воспользоваться случаем и выяснить наконец у мистера Бьюмариса, как он называет свой новый узел на шейном платке. Однако пришлось дважды повторять свой вопрос, поскольку мистер Бьюмарис, глядя на удаляющуюся в сопровождении мистера Уоркуорта Арабеллу, будто и не слышал обращенных к нему слов. Наконец он взглянул на сэра Джефри и вопросительно поднял брови.
     - Я спрашиваю о вашем шейном платке, - в третий раз сказал сэр Джефри. - Не узнаю этот узел. Что-нибудь новое? Может быть, вы скажете, как он называется?
     - Пожалуйста, - равнодушно ответил мистер Бьюмарис. - Я называю его "вариацией на старую тему".

Глава 8

     Итак, мистеру Бьюмарису стало ясно, что мисс Таллант совсем не похожа на глупенькую провинциалку. И это мнение в последующие дни лишь укрепилось. Он начал понимать, что эта милая крошка и не добирается влюбляться в него. Она относилась к нему, как к хорошему другу, не больше, принимала его ухаживания, но, судя по всему, преследуя какую-то свою цель - он подозревал, что она просто использует его особое положение в обществе. Девушка выслушивала комплименты с самым наивным видом, но взгляд у нее при этом был такой, что он невольно осекался. Для мисс Таллант, очевидно, эти комплименты никакого значения не имели. Вместо того, чтобы трепетать перед богатейшим женихом Лондона, который оказывает ей явные знаки внимания, она, похоже, решила включиться в затеянную им самим игру. Когда он заигрывал с ней, она тоже кокетничала в ответ, но все ее поведение свидетельствовало лишь о снисхождении к его персоне. Это задевало самолюбие мистера Бьюмариса и в то же время вызывало его восхищение "крошкой Таллант". Он решил сделать все, чтобы мисс Таллант влюбилась в него по-настоящему - нужно показать ей, что Несравненный не прощает такого отношения к себе. Однажды, будучи, видимо, не в настроении кокетничать, она осмелилась даже прервать его на полуслове.
     - О! Не стоит об этом, мистер Бьюмарис. Кто этот странный молодой человек, который помахал вам сейчас? Почему у него такая нелепая походка? И губы скривил... Он что, болен?
     Мистер Бьюмарис опешил. Ведь он говорил комплимент, который должен был смутить девушку. А оказался смущенным сам.
     - Это, - ответил он, - наше Золотое Яблочко - так мы его называем. Один из лондонских щеголей. Но он не болен. А ходит так потому, что считает себя очень важной персоной.
     - Господи! Да ведь он идет, как на ходулях. А почему он считает себя таким важным?
     Никак не может привыкнуть к мысли, что его состояние приносит ему в год не меньше сорока тысяч фунтов.
     - Какой, должно быть, он отвратительный человек! - презрительно сказала она. - Так кривляться из-за денег! Терпеть этого не могу!
     - Вы, конечно, не можете, - невозмутимо согласился он.
     Арабелла покраснела и быстро сказала:
     - Не деньги делают человека. И вы, я уверена, не станете возражать мне. Говорят, ваше состояние гораздо больше - но вы же не будете вести себя так из-за этого.
     - Спасибо, - кротко заметил мистер Бьюмарис. - Я и не смел надеяться заслужить такую похвалу, мадемуазель!
     - Я что-то не то сказала? Простите меня!
     - Да нет, ничего. - Он взглянул на нее. - Скажите, мисс Таллант, почему вы доставили мне такое удовольствие - прокатить вас в моем экипаже?
     Она ответила совершенно спокойно, но в глазах ее появился уже знакомый ему блеск.
     - Но вы же знаете, сэр, как выгодно для меня показываться на людях в вашем обществе.
     Он был настолько удивлен ее прямотой, что руки его, державшие поводья, в бессилии опустились. Лошади тут же пошли шагом, и мисс Таллант мягко напомнила мистеру Бьюмарису, что надо натянуть поводья. Он сдержанно поблагодарил ее и взмахнул кнутом. Мисс Таллант, решив, что мистер Бьюмарис, должно быть, расстроился из-за этой своей оплошности, постаралась утешить его, заметив, что он правит лошадьми прекрасно. Он на мгновение замер, а потом, не удержавшись, весело расхохотался.
     - Вы необыкновенны, мисс Таллант.
     - О нет! - вежливо ответила она. - Вы будете сегодня вечером на маскараде в "Аргейле"?
     - Я никогда не посещаю таких мероприятий, мадемуазель, - сказал он насмешливо, желая поставить ее на место.
     - Значит, мы не увидимся там! - проговорила мисс Таллант, заметно погрустнев.
     Он так и не появился на маскараде. Но если б знала она, как хотелось ему, переступив через себя, пойти туда! Но он не сделал этого и надеялся, что ей будет не хватать его общества. Так оно и случилось, хотя Арабелла побоялась бы признаться в этом даже самой себе и всеми силами пыталась воспротивиться этому чувству. Она помнила их первую встречу. Сначала он очень понравился ей, показался реальным воплощением идеала. А потом несколько слов, сказанных им его другу, вдребезги разбили ее первое впечатление о нем. И с тех пор она старательно избегала мыслей о своем отношении к нему. А он почему-то решил обратить на нее внимание. Почему - она не знала, но смутно догадывалась, что не из добрых побуждений. Она действительно не дурочка! И прекрасно понимает, что к его ухаживаниям нельзя относиться серьезно. Изредка он занимал ее мысли, но она сразу же старалась избавиться от этого наваждения. Порой она подозревала, что он не поверил ее рассказам о себе еще тогда, в Лестершире. Иногда тешила себя надеждой, что ей удалось обмануть его, как и лорда Флитвуда. Что он думал на самом деле - она не знала. Но в одном можно было не сомневаться: великий мистер Бьюмарис и дочь приходского священника из Хейтрама не имеют ничего общего, и чем меньше она будет думать о нем, тем лучше для нее. Конечно, он очень представительный, красивый мужчина, но ведь можно сосредоточить внимание на многочисленных недостатках его характера, что она и сделала. Избалованный любимчик общества! Праздный и ленивый! Бессердечный эгоист, думающий только о своем удовольствии. Арабелла старалась вспомнить все пороки, в которых можно было бы обвинить Несравненного.
     Если она и тяготилась его отсутствием на маскараде, об этом никто не должен был догадаться. Поэтому она всю ночь танцевала и, отклонив предложение руки и сердца слегка подвыпившего мистера Эпуорта, уже утром вернулась домой, легла в постель и мгновенно уснула.
     А проснулась она, услышав лязганье каминного прибора. Поскольку служанка, которая каждое утро приходила в ее комнату почистить решетку и развести огонь, все делала очень тихо, этот звук был для Арабеллы неожиданным, и она сразу открыла глаза. А через мгновение резко села на постели, увидев маленького, грязного заплаканного мальчика, который съежился на коврике у камина и смотрел на нее широко открытыми от страха глазами.
     - Господи! - с трудом выдавила из себя Арабелла. - Кто же ты?
     Мальчик, услышав ее голос, еще больше съежился и ничего не ответил. Окончательно проснувшись, Арабелла заметила сажу на полу, разглядела черные щеки своего неожиданного гостя и в голове ее мелькнула догадка.
     - Ты, должно быть, помощник трубочиста? Но что ты делаешь в моей комнате? - воскликнула она, но увидев ужас, застывший на худеньком, чумазом личике, быстро добавила:
     - Не бойся! Ты заблудился в этих ужасных трубах?
     Мальчишка кивнул и потер кулаками глаза. А потом сказал, что старик Гримсби побьет его за это. Арабелла, которая успела разглядеть, что щека мальчика припухла, спросила:
     - Это твой хозяин? Он бьет тебя?
     Мальчуган вздрогнул и снова кивнул.
     - Не бойся! Он не тронет тебя! - сказала Арабелла, протягивая руку к халату, который аккуратно висел на спинке стула У кровати. - Подожди! Я сейчас оденусь!
     Услышав эти слова, маленький трубочист, похоже, еще больше испугался и, прижавшись к стене, затравленно взглянул на нее. Арабелла быстро встала, надела тапочки, набросила халат, а потом, стараясь не делать резких движений, приблизилась к ребенку. Он испуганно вскинул руку, будто ожидая удара. Его одежда - безобразные лохмотья, грязные и обгоревшие по краям - едва прикрывали худенькие голые ноги и босые пятки, покрытые синяками и царапинами. Арабелла стала на колени и едва не плача проговорила:
     - Бедный ребенок! Ты так поранился!
     Он опустил руку и, подозрительно глядя на девушку, сказал:
     - Это сделал старик Гримсби.
     - Что? - с ужасом воскликнула она.
     - Я боюсь лазить по этим трубам, - объяснил мальчик. - Иногда там бывают крысы - такие большие и ужасные,
     Арабелла содрогнулась.
     - А он заставляет тебя? - она протянула руку и ласково сказала:
     - Дай я посмотрю! Не бойся!
     Мальчик взглянул на нее с недоверием, но потом, по-видимому, решил, что она говорит правду и позволил ей взять свою ногу. Как удивился он, когда увидел слезы в ее глазах! Ведь до сих пор он думал, что женщины способны лишь схватить метлу и прогнать его вон.
     - Бедный! Бедный ребенок! - дрогнувшим голосом сказала Арабелла. - А какой ты худенький! Наверное, часто голодаешь?.. Хочешь есть?
     - Да, хочу, - просто ответил мальчик.
     - И замерз, конечно? Это и не удивительно в этих трубах... Как жестоко!
     Она протянула руку к шнурку, висящему около камина, и дернула его изо всех сил. Громко звякнул колокольчик.
     - Старик Гримсби вытрясет из меня всю душу. Я лучше пойду!
     - Он не тронет тебя! - резко сказала Арабелла. Щеки ее вспыхнули, глаза, в которых по-прежнему стояли слезы, гневно блеснули. Мальчуган решил, что эта тетенька, должно быть, немного не в себе.
     О! Вы не знаете старика Гримсби, - горько заметил он. - И не знаете его жену! Однажды он сломал мне ребро, вот!
     - Он больше никогда так не сделает, мой мальчик, - успокаивала его Арабелла, выдвигая один из ящиков шкафа и вытаскивая оттуда индийскую шаль - ту самую, которая совсем недавно облегчила зубную боль молоденькой служанке. Она стала закутывать мальчика шалью, ласково приговаривая:
     - Вот так будет лучше. Ведь в комнате очень холодно. Но скоро мы разведем огонь. А пока сядь в кресло. И еще тебе обязательно надо что-нибудь поесть.
     Мальчик покорно сел в кресло, но вид у него был такой испуганный, что сердце Арабеллы снова дрогнуло. Она нежно провела рукой по его коротко остриженным светлым волосам и мягко сказала:
     - Не бойся. Обещаю, я не сделаю тебе ничего плохого и не позволю хозяину... Как тебя зовут?
     - Джемми, - тихо ответил он, зябко кутаясь в шаль и все еще недоверчиво глядя на нее.
     - А сколько тебе лет?
     Но он не смог ответить на ее вопрос, потому что никто никогда не говорил ему об этом. Прикинув, Арабелла подумала, что ему лет семь или восемь, но поскольку мальчик был очень истощен, он мог быть немного старше.
     В ожидании служанки она решила задать ему еще несколько вопросов. Родителей своих он не знал и сказал, что всю жизнь был сиротой. Но увидев, как расстроилась от этих слов добрая тетенька, он добавил, что миссис Бэлхэм называла его незаконнорожденным. Оказалось, что эта женщина воспитывала его до тех пор, пока он не попал к своему нынешнему хозяину. Эта миссис Бэлхэм, по словам мальчика, была большой любительницей "залить шары", и тогда ей под руку было лучше не попадаться. Арабелла понятия не имела, что такое "залить шары", но предположила, что мачеха Джемми была попросту горькой пьяницей. Арабелла стала расспрашивать мальчика, и он, доверившись ей, рассказал о своей жизни с трубочистом. Услышав страшные подробности, она побледнела, и глаза ее расширились от ужаса. А Джемми со своим извращенным представлением о жизни с упоением рассказывал о том, какой страшный и жестокий человек мистер Молис, тоже трубочист. Год назад его приговорили к двухлетнему заключению, за то, что по его вине погиб шестилетний мальчик.
     - Всего два года! - воскликнула Арабелла. - А ведь если бы он украл ярд шелка из лавки, наказание было бы г