мистер Бьюмарис, направляясь в библиотеку.
     - Ладно, - вздохнул лорд, следуя за ним, - хотя за эту подлую шутку с лимонадом то тоже заслуживаешь хорошей трепки. - Потом он сдвинул брови и задумчиво произнес:
     - Таллант! Что-то я не слышал этого имени. А ты?
     Мистер Бьюмарис взглянул на него, потом достал из кармана табакерку, открыл ее и, взяв небольшую щепотку, сказал:
     - Ты не слышал о состоянии Таллантов? Мой дорогой Чарлз...

Глава 5

     Благодаря мистеру Бьюмарису, по чьей просьбе колесных дел мастер немедленно взялся за ремонт экипажа, оставив на время другие заказы, Арабелла пробыла в Грэнтхэме всего один день. Сам мистер Бьюмарис встретился здесь со своими друзьями-охотниками на следующее утро после знакомства с Арабеллой, и она, сидя в гостинице, через окно могла наблюдать за тем, как великолепно он смотрелся верхом на своей прекрасной, тонконогой и широкогрудой лошади. Он был отличным наездником и, конечно же, самым элегантным из всех. Отвороты его высоких ботфортов сияли белизной. Ни у кого из провинциальных охотников не было такой ухоженной обуви. Лорд Флитвуд тоже был здесь, но Арабелла, как это ни странно, будто и не замечала его.
     Компания охотников покинула Грэнтхэм, и девушки, не зная, чем заняться, пошли прогуляться по городу. Потом они обедали и зевали в библиотеке над скучными книгами. К счастью, на следующее утро у гостиницы стоял дядюшкин экипаж с новой дрогой и они смогли продолжить свой путь, который уже приближался к концу.
     Все путешествие оказалось таким долгим и утомительным, что даже мисс Блэкбурн почувствовала облегчение, когда забрызганный грязью экипаж остановился наконец у дома леди Бридлингтон на Парк-стрит. Она была достаточно хорошо знакома с большими городами, поэтому огни и звуки Лондона не произвели на нее такого впечатления, как на Арабеллу, которая тут же забыла об усталости и волнениях, как только они пересекли границу города. Молодой девушке, не видевшей никогда более крупного населенного пункта, чем Йорк, все здесь казалось удивительным и невероятным. От уличного движения у нее закружилась голова, уши заложило от множества разных звуков - звона почтовых колокольчиков, грохота колес по булыжным мостовым, громких выкриков разъезжающих повсюду торговцев всякой всячиной. Все закружилось у нее перед глазами, и она, удивившись тому, как здесь могут жить люди, едва не потеряла сознание. Но когда они, изредка останавливаясь, чтобы спросить дорогу у не всегда вежливых горожан, достигли наконец центральной части города, уличный шум заметно утих, и Арабелла с надеждой подумала, что в Лондоне, наверное, все-таки можно будет заснуть ночью.
     Дом леди Бридлингтон на Парк-стрит поразил Арабеллу своими размерами. Его высота показалась ей, привыкшей к ^небольшим двухэтажным строениям провинции, невероятной и потому пугающей. Дворецкий, который провел ее через роскошный холл к огромной лестнице, выглядел так важно, что девушка почувствовала себя неловко и едва не рассыпалась в извинениях за беспокойство. К счастью, у лестницы ее встретил только один лакей, так что она поднималась за ним на второй этаж уже несколько успокоенная. А когда в гостиной появилась леди Бридлингтон, Арабелла и вовсе забыла о своих страхах. Крестная прижала ее к своей пышной груди, расцеловала в обе щеки и стала восклицать, как похожа Арабелла на свою маму. Ее радость была настолько искренней, что от скованности Арабеллы не осталось и следа. Впрочем, леди Бридлингтон почти всегда пребывала в добродушном и веселом настроении, поэтому даже к своей горничной обращалась с доброй улыбкой.
     Когда мама познакомилась с леди Бридлингтон, та была хорошенькой девушкой, правда довольно ветреной, но с таким внушительным приданым и с таким легким характером, что никто из ее друзей не удивился, узнав об ее удачном замужестве. Время изменило лишь фигуру маминой подруги, но в остальном она осталась прежней - такой же веселой, беззаботной пустышкой. И Арабелла очень скоро поняла, что за житейской мудростью крестной, о чем так любила говорить мама, не скрывалось ничего более существенного. Леди Бридлингтон читала все новинки прозы и поэзии, и хотя понимала лишь десятую часть того, что было написано в книгах, любила поболтать о прочитанном. Она знала всех лучших оперных певцов, а ее тайной любовью был балет. Она любила рассуждать о том, что на английской сцене нет равных Кину в роли Гамлета, хотя сама предпочитала этому серьезному спектаклю театральные фарсы. Она не могла напеть простейшую мелодию, но никогда не упускала возможности во время светского сезона побывать на концертах старинной музыки, а также раз в году с удовольствием посещала Королевскую академию и Сомерсет-хаус, где безошибочно узнавала знаменитых художников на их не менее знаменитых полотнах, хотя представление о живописи у нее было весьма примитивное, и хорошей картиной она могла назвать любой портрет или пейзаж, понравившийся ей особенным сходством с оригиналом.
     Арабеллу немного шокировало то, что жизнь ее крестной состоит из одних удовольствий, а все ее мысли заняты лишь тем, как развлечь себя. Но было бы несправедливо назвать ее эгоисткой. У нее был добрый нрав, она любила видеть вокруг себя счастливые а значит веселые лица, поскольку терпеть не могла уныния. Она хорошо платила своим слугам и никогда не забывала поблагодарить их за сверхурочную работу, что случалось довольно часто. Они могли, например, целый час выгуливает под дождем ее лошадей по Бонд-стрит, пока она делала покупку или не ложиться спать до четырех-пяти утра, ожидая свою хозяйку, которая веселилась на очередном вечере. Она всегда радостью шла навстречу своим друзьям, если от нее это, конечно, не требовало чрезмерных усилий.
     Леди Бридлингтон действительно с радостью встретила Арабеллу, поскольку приезд этой девушки сулил ей только приятное. Она знала, что поступила благородно, согласившись ввести в общество свою крестницу, хотя никогда подолгу не размышляла об этом. Только иногда, сидя в уединении в своей комнате она с удовлетворением думала о том, что в глазах своих друзе выглядит великодушным человеком. Она обожала совершат визиты, делать покупки, посещать разные зрелища, принимать гостей у себя дома, и никогда не скучала даже на ассамблеях. Конечно, как и все светские женщины, она осуждала страсть картам, но сама с удовольствием посещала игорные комнаты заводила новые знакомства, сплетничала, охотно принимал участие в играх.
     Так что роль дамы, сопровождающей молодую девушку на балах, приемах, ассамблеях, военных парадах, запусках воздушных шаров и других светских мероприятиях, которые проводились во время лондонского сезона, как нельзя лучше подходил ей. В первый же вечер она долго рассказывала Арабелле о пред стоящих развлечениях и на следующий день, едва дождавшись пока уедет мисс Блэкбурн, вызвала свой экипаж и повезла Арабеллу по лучшим магазинам Лондона.
     Эта поездка произвела на девушку огромное впечатление. Все крупнейшие магазины Харрогита казались ей теперь простыми лавочками. Пришлось собрать всю силу воли, чтобы спокойно смотреть на изумительные товары, которые были выставлены в лондонских витринах. И только практичность, при сущая почти всем северянам, помогала ей устоять пере; бесчисленными соблазнами. А леди Бридлингтон, которая век жизнь жила в достатке и могла позволить себе сделать любую покупку, не понимала, почему Арабелла не хочет купить зеленую бархатную шляпку, украшенную перьями и кружевом, цена которой перекрывала стоимость всех ее шляпок, сшиты умелыми руками мамы и Софии. Леди Бридлингтон согласилась с тем, что это очень дорогая вещь. Но разве можно отказать себе в удовольствии купить то, что тебе так идет? Однако Арабелла стояла на своем, заявив, что у нее и так достаточно головных уборов. И еще она честно призналась, что должна экономить, поскольку папа и мама не смогут больше прислать ей денег. Леди Бридлингтон очень опечалилась, что такая хорошенькая девушка не сможет выгодно оттенить свои достоинства. В конце концов она так расстроилась, что купила ей ридикюль и букетик искусственных цветов. Она хотела еще подарить ей прекрасную шаль из нориджского шелка, но вещица эта стоила двадцать гиней. Цена, правда, была не слишком высокой, но леди Бридлингтон вспомнила, что у нее есть шаль получше этой, за которую она заплатила пятьдесят гиней. Ее можно одолжить Арабелле. Кроме того, предстояли расходы на бальное платье для девушки. И хотя можно было сэкономить, подыскав для нее что-то в своем гардеробе, леди Бридлингтон все-таки решила, что шаль достаточно дорогая. Потом оказалось, что и качество у нее неважное, в общем, это не та вещь, которую леди Бридлингтон хотелось бы подарить своей молодой крестнице. Они ушли из магазина без покупки, и Арабелла вздохнула с облегчением. Она, конечно, хотела бы получить эту шаль, но ввести крестную в такие расходы казалось ей немыслимым.
     Признание Арабеллы в том, что у нее нет лишних денег, заставило леди Бридлингтон задуматься. Сразу она не стала ничего говорить. Но вечером, когда они сидели у камина в маленькой гостиной и пили чай, крестная решилась сказать то, о чем размышляла.
     - Знаешь, моя дорогая, - сказала она. - Я все продумала и решила: как только ты немного привыкнешь к Лондону - а я уверена, что это случится очень скоро, ведь ты такая умница! - я выведу тебя в свет. Сезон еще не начался, и в городе пока не найти хорошей компании. Но я думаю, что это даже к лучшему. Ведь ты не знаешь многих тонкостей... Так вот, тихий скромный вечер - без танцев, просто музыка, карты - это как раз то, что нужно для первого появления в обществе. Я приглашу только самых близких своих друзей. Я уверяю, тебе потом будет гораздо легче появиться на большом балу. Очень неприятно оказаться в обществе, где нет ни одного знакомого лица.
     Арабелла, конечно же, согласилась с крестной и горячо поблагодарила ее за такую возможность.
     - Да, мадам! Если вы хотите... О лучшем и мечтать нельзя. Я действительно не знаю, как вести себя в таких случаях. Но постараюсь научиться как можно быстрее.
     - Конечно! - просияла леди Бридлингтон. - Ты умная девушка, Арабелла. И я надеюсь, у тебя все сложится удачно... как я и обещала твоей маме. - Она увидела, что Арабелла покраснела, и добавила:
     - Буду говорить откровенно, любовь моя. Ты же понимаешь, как важно для тебя хорошо устроиться в Лондоне. Восемь детей! Не представляю, как твоей маме удастся найти хороших мужей для твоих сестер. А на сыновей сколько нужно расходов! Уж я-то знаю! Каких денег нам с мужем стоило поставить на ноги нашего дорогого Фредерика! То одна проблема, то другая...
     Лицо Арабеллы стало задумчивым. Она вспомнила о своих братьях и сестрах и серьезно сказала:
     - Да, мадам, вы абсолютно правы. И я сделаю все возможное, чтобы не разочаровать маму.
     Леди Бридлингтон наклонилась к Арабелле, положила свою пухлую ладонь на руку девушки и слегка сжала ее.
     - Я знаю, что ты будешь чувствовать себя обязанной. Именно поэтому я хотела поговорить с тобой. - Она снова откинулась на спинку кресла и, потеребив в руках бахрому своей шали, сказала, не глядя на Арабеллу:
     - Дело в том, любовь моя, что все зависит от первого впечатления, - если не все, то очень многое! В обществе, где каждый хочет найти для своей дочери хорошего мужа, а красивых девушек так много, что у молодых людей есть возможность выбора, очень важно не совершить ни одного опрометчивого поступка, не сказать лишнего. Поэтому я и хочу, чтобы твой дебют прошел в более спокойной обстановке. Знаешь, моя дорогая, провинциалов видно сразу. А молодые люди, я уж не знаю, почему, но поверь мне на слово, не очень-то жаждут близкого знакомства с невинными девушками из провинции.
     Арабелла была удивлена, поскольку книги учили обратному. Она осмелилась возразить крестной, но та покачала головой.
     - Нет, любовь моя, ты ошибаешься. Все это хорошо для романов, я сама люблю их читать, но не имеет никакого отношения к реальной жизни. Поверь мне. Но я не об этом хотела сказать тебе. - Она снова поиграла бахромой своей шали и продолжила со знанием дела:
     - Я не советую тебе, моя дорогая, рассказывать всем о Хейтраме и о доме твоего отца. Запомни: нет ничего утомительнее, чем выслушивать рассказы о людях, которых ты никогда не видел. Я, конечно, не призываю тебя к лицемерию, но, на мой взгляд, совершенно необязательно объяснять всем, в каком финансовом положении находится твой папа, да лучше вообще никому не говорить, поскольку сразу станет ясно, что никаких видов на большое наследство нет. А это может оказаться губительным для тебя.
     Арабелла вспыхнула, дерзкие слова были готовы сорваться с ее уст, но она тут же остыла, вспомнив, как ей пришлось вести себя в доме мистера Бьюмариса. Опустив голову, она сидела молча, раздумывая, стоит ли признаться крестной во всем. Но в конце концов решила, что говорить об этом нельзя.
     Леди Бридлингтон, по-своему расценив смятение Арабеллы, быстро сказала:
     - Если тебе удастся серьезно увлечь какого-нибудь молодого человека, ты, конечно, расскажешь ему все, как есть, и я уверена, что он отнесется к этому вполне спокойно. И не думай, пожалуйста, что я учу тебя лгать. Просто глупо каждому знакомому рассказывать о своих проблемах. Да и не нужно это.
     - Я понимаю, мадам, - подавленно ответила Арабелла.
     - Я знала, что ты благоразумная девушка. Ну, не будем больше говорить об этом. Давай лучше решим, кого пригласить на наш вечер. Посмотри, пожалуйста, нет ли на том маленьком столике моей записной книжки. И поищи карандаш, будь так любезна.
     Взяв в руки карандаш и записную книжку, леди Бридлингтон принялась составлять список гостей. Поскольку все имена были незнакомы Арабелле, она лишь молча слушала крестную, которая перечисляла своих друзей и знакомых, рассуждая о том, кому из них предстоит послать приглашение. Супругов Фарнуортов приглашать бесполезно - у них нет детей. У леди Киркмитчел всегда очень убогие приемы, и можно не рассчитывать на то, что она пригласит когда-нибудь Арабеллу, даже если устроит бал для своей долговязой дочери. А вот Аккрингтонов обязательно нужно пригласить, и Бакстонов тоже, - прекрасные семьи и всегда на виду во время светского сезона.
     - И еще я хочу послать приглашения лорду Дьюсбери и сэру Джефри Мокэмбу - кто-то из них обязательно придет. И мистер Поклингтон, по-моему, вот уже второй год ищет невесту. И ничего страшного, что он немного староват... В общем, мы пригласим его. Это ведь ни к чему не обязывает. Ну и, конечно, леди Сефтон - она очень влиятельная дама. Может быть, еще Эмили Каупер, супругов Чарнвудов, мистера Кэтвика и чету Гатоп, если они сейчас в городе.
     Арабелла старалась казаться заинтересованной, но поскольку ее участие в разговоре заключалось лишь в молчаливом согласии, очень скоро перестала вслушиваться в монолог крестной. И вдруг знакомое имя заставило ее встрепенуться.
     - Я приглашу мистера Бьюмариса, - говорила леди Бридлингтон. - Если узнают, что он был на твоем дебюте, а уж об этом я позабочусь, тебе это здорово поможет. Да что там поможет! Если он придет, побеседует с тобой хоть несколько минут и ты ему понравишься - все, моя дорогая, считай, что ты устроена. Его слово очень много значит. А поскольку сейчас почти нет приемов, я думаю, он придет. Я знакома с ним уже не один год и очень хорошо знала его мать - леди Мэри Калдикоут - дочь покойного герцога Уиганского. Прекрасная женщина! А сам мистер Бьюмарис даже как-то раз был у меня дома, на приеме. Он почтил нас своим присутствием целых полчаса! Конечно, сейчас он может не принять наше приглашение, но будем надеяться.
     Леди Бридлингтон остановилась на минуту, чтобы перевести дыхание, и Арабелла, чувствуя, как предательски краснеют ее щеки, смогла, наконец, сказать:
     - Я... немного знакома с мистером Бьюмарисом, мадам. Леди Бридлингтон была так удивлена, что даже уронила карандаш.
     - Ты знакома с мистером Бьюмарисом? - переспросила она. - Дорогая, о чем ты говоришь? И когда ты могла встретиться с ним?
     - Я... я просто забыла сказать вам, мадам, - начала Арабелла срывающимся голосом, - что когда сломалась дрога - об этом я вам говорила! - мы с мисс Блэкбурн пережидали дождь в его охотничьем домике. И лорд Флитвуд был там. Нас пригласили к обеду...
     Леди Бридлингтон от изумления даже рот открыла.
     - Бог мой! Арабелла! И ты ничего мне не сказала? Быть в доме мистера Бьюмариса! Обедать там! И не обмолвиться мне ни словом!
     Арабелла не могла объяснить, почему она постеснялась рассказать обо всем крестной. Она лишь, запинаясь, попыталась оправдаться тем, что этот случай просто вылетел у нее из головы после всех впечатлений от лондонской суеты.
     - Вылетел из головы? - воскликнула леди Бридлингтон. - Ты обедала с мистером Бьюмарисом в его охотничьем доме, а теперь говоришь мне о каких-то своих впечатлениях? Господи, дитя мое, ты и не представляешь, что все это для тебя может значить! Ну как он? Ты ему понравилась?
     Это было уже слишком, даже для молодой девушки, которая обязана вести себя сдержанно.
     - Я уверена, что совсем не понравилась ему, мадам. А он мне показался слишком гордым и надменным. И я надеюсь, что вы не станете приглашать его на ваш вечер.
     - Не приглашать его на мой вечер? Ты, должно быть, сошла с ума, Арабелла! И прошу тебя, не вздумай сказать ничего подобного о мистере Бьюмарисе в обществе. Может быть, он действительно выглядит несколько чопорным, но это не имеет никакого значения. Зато в обществе нет более влиятельного человека, чем он. И дело не только в его состоянии, которое поистине огромно. Бьюмарисы - один из самых знатных и древних родов Англии. По линии матери он внук герцогини Уиганской, вдовствующей герцогини, я хотела сказать. Значит, он кузен нынешнего герцога. Кроме того, Уайнфлиты и... Да что там говорить! - Леди Бридлингтон безнадежно махнула рукой.
     - Просто лорд Флитвуд показался мне более любезным и приветливым молодым человеком, - сказала Арабелла, стараясь хоть как-то объяснить, почему у нее сложилось столь нелестное впечатление о мистере Бьюмарисе.
     - Флитвуд?! Должна сказать тебе, Арабелла, что тебе не удастся завлечь его. Все знают, что он женится только на деньгах.
     - Надеюсь, мадам, - вспыхнув, воскликнула "Арабелла, - вы не думаете, что я должна завлекать мистера Бьюмариса? Я никогда на это не соглашусь!
     - Дитя мое, - искренне ответила леди Бридлингтон, - это совершенно невозможно. Мистер Бьюмарис может сам выбрать любую красавицу Англии. А уж в умении флиртовать ему нет равных. Я только умоляю тебя - не настраивай его против. Можешь думать о нем, что хочешь, но одно невежливое слово - и все пропало! Он может испортить и твою, и мою карьеру... если до этого дойдет дело.
     Арабелла, подперев рукой подбородок, задумалась.
     - Или сможет помочь мне, мадам? - спросила она.
     - Конечно! Если захочет - обязательно! Он очень непредсказуемая личность. Может сделать тебя самой известной женщиной города, а не захочет - ну если ему что-то не понравится, тогда достаточно одного его слова, и ни один мужчина больше не взглянет в твою сторону... Если он только сам не влюбится в тебя, но на это мы не можем рассчитывать.
     - Моя дорогая крестная, - мягко сказала Арабелла, - надеюсь, я не так плохо воспитана, чтобы не знать, что надо быть вежливой со всеми, даже с мистером Бьюмарисом.
     - Конечно, моя дорогая.
     - Обещаю, если мистер Бьюмарис придет, я буду с ним очень корректна.
     - Я рада, что ты поняла меня, - сказала леди Бридлингтон. - Хотя я думаю, он вряд ли придет, - уныло добавила она.
     - Когда мы прощались, он сказал, что надеется встретиться со мной в Лондоне, - заметила Арабелла.
     Леди Бридлингтон подумала немного, а потом покачала головой.
     - Не думаю, что это было сказано всерьез, скорее всего - из вежливости.
     - Наверное, - согласилась Арабелла, а потом предложила: Может быть, вы пригласите и лорда Флитвуда, если, конечно, знакомы с ним. Он был очень добр и понравился мне.
     - Конечно, я зна