о без поддержки рассудительного джентльмена!
     - Я немедленно велю оседлать свою лошадь! - объявил он голосом, в котором звучала твердая решимость. - Скажу вам, если я не буду вызывать Чарльбери, это будет к лучшему! Ибо я не сторонник этого варварского обычая дуэли, но, знаете, данные обстоятельства меняют дело, и его поведение не может остаться безнаказанным! Я на мгновение зайду домой и как можно скорее снова буду здесь!
     И прежде чем выбежать из комнаты, он сжал им обеим руки. Сесилия, чуть не плача от досады, стала укорять мисс рекстон, но эта леди, ни на йоту не утратив самообладания, ответствовала:
     - Да, неприятно, что он узнал о побеге мисс Стэнтон-Лейси, но было бы хуже, если бы он это только подозревал. Лично я довольна тем, что с нами будет рассудительный мужчина, и, если, моя дорогая Сесилия, его рыцарский характер побудит его возобновить свое предложение твоей кузине, это решит все проблемы и, должна добавить, будет ум нее незаслуженным подарком!
     - Этот невообразимый зануда! - воскликнула Сесилия.
     - Мне известно, что достоинства лорда Бромфорда упорно недооцениваются в этом доме. Я же нахожу его очень рассудительным, осведомленным во множестве серьезных вопросов и обладающим большим количеством интересной информации, которой он делится с теми, кому выпадает честь слушать его.
     Не в силах совладать с обуревавшими ее чувствами, Сесилия выбежала из комнаты, почти убедив себя во всем открыться матери.
     Но леди Омберсли, обнаружив, что у Амабель учащен пульс, была так поглощена страдалицей, что не обращала больше ни на кого внимания. Зная о том, какие слабые нервы у ее родительницы, Сесилия решила не усугублять ее тревог. Она лишь сказала, что письмо из Лейси-Мэнор заставило Софи поспешить в Сюррей, но так как она считает, что ее кузине будет неприятно оставаться в пустынном доме в одиночку, она поедет туда, чтобы или составить ей компанию, или убедить ее вернуться в Лондон. А когда леди Омберсли выразила некоторое удивление, Сесилия призналась, что Софи поссорилась с Чарльзом. Это расстроило, но едва ли удивило леди Омберсли. Она слишком хорошо знала острый язык своего сына! Она ни за что не допустила бы подобного и сама бы поехала за Софи, если бы Амабель было получше. Ей не понравилось то, что ее дочь поедет одна, но услышав о решении мисс Рекстон сопровождать ее, она успокоилась и позволила Сесилии ехать.
     Тем временем мисс Рекстон писала в библиотеке. Она не смогла устоять перед искушением сообщить обо всем не только своей маме, но и своему жениху. Пусть, наконец, Чарльз узнает о нравственной низости своей кузины и о ее собственном великодушии! Она вручила обе записки Дассету с приказанием немедленно доставить их адресатам и была готова сесть в дорожную карету Омберсли со счастливым сознанием выполненного долга. И даже раздражение Сесилии не могло поколебать ее самодовольства. Никогда еще Сесилия так не выходила из себя! Она односложно отвечала на пространные рассуждения своей спутницы о морали и даже была столь черствой, что, когда пошел дождь, наотрез отказалась откинуть в экипаже третье сиденье, чтобы туда сел лорд Бромфорд, и тот несчастно трясся позади, подняв воротник пальто и изобразив на лице сильное страдание. Мисс Рекстон заметила, что приличия требуют пригласить лорда Бромфорда наслаждаться комфортом экипажа, пока кто-нибудь из лакеев будет вести его лошадь в поводу, но все, что на это ответила Сесилия, сводилось к пожеланию лорду Бромфорду подхватить воспаление легких и умереть.
     Прошло не больше часа, как появление у дверей дома второй за этот день почтовой кареты привело Дассета в настолько сильное замешательство, насколько вообще событие подобного рода может смутить человека его достоинства и опыта. Этот наемный экипаж, до осей забрызганный грязью, тянули четыре взмыленные лошади. Целая груда сундуков и чемоданов была пристегнута на крыше и сзади кареты. Первым из экипажа выпрыгнул одетый в темное человек и взбежал по ступеням дома Омберсли к звонку. Когда один из лакеев открыл дверь, и Дассет встал на пороге, готовясь принять гостя, из кареты лениво спустился крупный господин и, бросив пару гиней почтальонам и перекинувшись с ними шуткой, неторопливо поднялся по ступеням к двери.
     Дассет, который впоследствии признался экономке, что был абсолютно не в себе, смог лишь, запинаясь, пробормотать:
     - Д-добрый вечер, сэр! Мы... мы не ждали вас, сэр!
     - Я и сам не ожидал от себя, - сказал сэр Горас, стягивая перчатки. - Чертовски приятное путешествие! Ровно два месяца в море! Велите вашим людям перенести весь этот хлам в дом! Как поживает ее светлость?
     Дассет, помогая ему освободиться от широкого пальто, ответил, что ее светлость настолько хорошо себя чувствует, насколько можно надеяться.
     - Это хорошо! - сказал сэр Горас, подойдя к огромному зеркалу и одним-двумя искусными касаниями поправив галстук. - А как моя дочь?
     - Я... мне кажется, мисс Софи наслаждается отличным здоровьем, сэр!
     - Впрочем, как и всегда. Где она?
     - С сожалением сообщаю вам, сэр, что мисс Софи уехала из города, - ответил Дассет, который предпочел бы обсуждать загадочность исчезновения Софи с кем-нибудь другим.
     - О? Ладно, я пойду к ее светлости, - сказал сэр Горас, демонстрируя неестественную, по мнению дворецкого, незаинтересованность в вопросе о местонахождении своей единственной дочери.
     Дассет проводил его в гостиную, а сам отправился на поиски горничной ее светлости. Амабель только что заснула, и прошло совсем немного времени, прежде чем леди Омберсли поспешила в гостиную и буквально повисла на широкой груди брата.
     - О, мой дорогой Горас! - воскликнула она. - Как я Рада видеть тебя! Как жаль... Но ты благополучно добрался!
     - Лиззи, ради этого совсем не стоит мять мне галстук! - Заметил ее невозмутимый родственник, высвобождаясь из ее объятий. - Я не подвергался никакой опасности, насколько я знаю! Ты выглядишь не очень здоровой! Даже Изможденной! В чем дело? Если это проблемы с желудком, то я знавал одного человека, которому было в десятки раз хуже, чем тебе, так он вылечился с помощью магнетизма и горячего эля. Факт!
     Леди Омберсли стала уверять его, что если она и выглядит изможденной, то только от беспокойства, и немедленно пустилась в описание болезни Амабель, не забыв рассказать о доброте Софи в этот тяжелый период.
     - О, Софи - прекрасная сиделка! - сказал он. - Как вы с ней поладили? Где девочка?
     Этот вопрос взволновал леди Омберсли не меньше, чем Дассета. Она, запинаясь, сказала, что Софи будет сожалеть. Если бы она знала, что ее папа едет в Лондон, она бы, конечно, не уехала!
     - Да, Дассет сказал, что она уехала из города, - ответил сэр Горас, втискивая свое большое тело в одно мягкое кресло и перебросив стройную ногу через другое. - Не думал, что в это время года смогу застать кого-нибудь из вас здесь, но, конечно, болезнь ребенка все объясняет. Куда поехала Софи?
     - Кажется... Я была занята Амабель, когда Сесилия говорила мне, но, кажется, она сказала, что дорогуша Софи поехала в Лейси-Мэнор!
     Он удивился.
     - Какого черта ей там понадобилось? Место непригодно для жилья! Не говори, что Софи привела его в порядок, так как я абсолютно уверен... Впрочем, неважно!
     - Нет, нет, не думаю, что ей приходило это в голову! По крайней мере... О, Горас, не представляю, что ты мне скажешь, но я очень опасаюсь, что Софи сбежала от нас из-за того, что случилось сегодня!
     - Не думаю, - хладнокровно сказал сэр Горас. - Не в духе моей маленькой Софи разыгрывать челтэнхемские трагедии. Что же произошло?
     - Я не очень хорошо поняла. Меня здесь не было! Но Сесилия, кажется, думает, что... что Софи и Чарльз поссорились! Конечно, я знаю, у него ужасный нрав, но я уверена, что он не имел в виду... Да и Софи раньше никогда не обращала внимания, когда он... Это ведь не первый раз, когда они ссорятся!
     - Ладно, ладно, Лиззи, не надо волноваться, - посоветовал сэр Горас, без труда сохраняя спокойствие. - Поругалась с Чарльзом, да? Да, она может. Думаю, это пойдет ему на пользу. Как Омберсли?
     - Горас, в самом деле! - возмущенно сказала она. - Можно предположить, что ты совсем не любишь дорогую Софи!
     - Напротив, старушка, я чертовски к ней привязан, - возразил он. - Но это не значит, что я буду тревожиться из-за ее фокусов. Думаю, ей бы не понравилось мое вмешательство. Можешь мне поверить, она замышляет какое-то озорство!
     Так как в этот момент вошел Дассет, неся закуску для путешественника, разговор оборвался. Когда дворецкий удалился, леди Омберсли сказала:
     - По крайней мере, я могу поручиться, что ты увидишь Софи сегодня вечером, за ней поехали Сесилия и мисс Рекстон!
     - Кто такая мисс Рекстон? - поинтересовался сэр Горас, поднося к губам стакан с мадерой.
     - Если бы ты слушал то, что тебе говорят, ты бы знал, что мисс Рекстон - это та леди, на которой Чарльз собирается жениться!
     - Почему бы не сказать сразу? - спросил сэр Горас, смакуя вино. - Я же не могу держать в голове все имена! Теперь я вспомнил: ты говорила, что девушка - ужасная зануда.
     - Я никогда не говорила ничего подобного! - резко возразила леди Омберсли. - Если честно, мне не совсем нравится... Однако то, что она кажется ужасной занудой, сказал ты!
     - Ну, если я это сказал, значит так оно и есть. Очень неплохое вино, кстати. Теперь, когда ты затронула эту тему, я вспомнил, что Сесилию собирались выдать за... Чарльбери, не так ли?
     Леди Омберсли вздохнула.
     - Увы, уже нет! Сесилия не смогла полюбить его. д Чарльз перестал возражать против Огэстеса Фонхоупа и хотя Омберсли говорит, что никогда не согласится на это полагаю, он передумает. Тебе, вероятно, будет интересно узнать, что лорд Чарльбери оказывает Софи повышенное внимание.
     - Да неужели?
     Звук торопливых шагов на лестнице прервал их, и через мгновение мистер Ривенхол стремительно ворвался в комнату, держа в руке распечатанное письмо и не сняв даже пальто.
     Мистер Ривенхол был ужасно рассержен, но в то же время и непривычно бледен. После полудня, поставив гнедого в конюшню, он отправился на Бонд-Стрит сорвать злость в спарринговом бою с Джентльменом Джексоном, а потом поехал в "Уайт", где в течение часа играл в биллиард, борясь с желанием вернуться на Беркли-Сквер и сказать своей неприятной кузине, что не хотел обидеть ее. А когда он выходил из биллиардной, он столкнулся со своим другом мистером Вичболдом. Мистер Вичболд, послушно исполняя отведенную ему роль, спросил у него, куда направлялась мисс Стэнтон-Лейси, и, услышав односложный ответ: "Никуда, насколько я знаю", не без внутреннего трепета сказал:
     - Да нет же, мой дорогой! Я видел ее в почтовой карете с четверкой. Более того, рядом с ней сидел Чарльбери.
     Мистер Ривенхол уставился на него.
     - В почтовой карете с четверкой? Ты, верно, ошибся!
     - Ни в коем случае! - сказал мистер Вичболд, мастерски играя свою роль.
     - Тогда обманываешь. Моя кузина сейчас дома!
     Увидев, что друг собирается возразить, он добавил:
     - Более того, Киприан, я буду тебе благодарен, если ты не станешь распускать эту сказку по городу!
     - О нет, я и не думал! - уверил его мистер Вичболд.
     Мистер Ривенхол прошел в соседний зал, намереваясь сыграть один-два роббера в вист. Все столы были заняты, и он встал за спинами игроков, наблюдая за раздачей; его глаза следили за картами, а мысли упорно возвращались к заблуждению мистера Вичболда, когда ему передали записку мисс Рекстон. Внимательно ознакомившись с ней, он мгновенно утратил всяческое желание играть в вист и бросился на Беркли-Сквер, даже не извинившись перед теми, кто пригласил его на следующий роббер. Он ворвался в дом, увидел оставленное ему письмо Софи, прочел его и через две ступеньки бросился вверх по лестнице к леди Омберсли.
     - Мама, может ты сможешь объяснить мне... - начал да разъяренным голосом, но осекся, увидев, что они не одни. - Прошу прощения! Я не знал... - Он снова осекся, когда сэр Горас поднес к глазам лорнет, чтобы лучше видеть его. - О? - сказал он, и в его голосе послышались зловещие нотки. - Так это вы, сэр? Превосходно! Вы не могли бы выбрать лучший момент для возвращения!
     Возмущенная его неуважительным тоном, леди Омберсли осмелилась на робкий протест.
     - Чарльз! Прошу тебя!
     Он не обратил на нее внимания и вошел в комнату.
     - Вам, несомненно, будет интересно узнать, сэр, что ваша драгоценная дочь сбежала с Эверардом Чарльбери! - объявил он.
     - Неужели? - сказал сэр Горас. - Интересно, зачем? Я ведь не возражаю против ее свадьбы с Чарльбери! Хорошая семья, приличное состояние!
     - Она сбежала, - сказал мистер Ривенхол, - чтобы разъярить меня! Что же касается ее свадьбы с Чарльбери, она не сделает этого!
     - О, не сделает? - переспросил сэр Горас, продолжая смотреть на племянника через лорнет. - Кто это сказал?
     - Я сказал это! - отрезал мистер Ривенхол. - Причем она даже и не собиралась это делать! Если вы не знаете свою дочь, то я знаю!
     Леди Омберсли, в безмолвном отчаянии слушая эту перепалку, обрела голос и слабо сказала:
     - Нет, нет, она не могла убежать с Чарльбери! Ты ошибаешься! Увы, Чарльз, боюсь, это из-за тебя! Ты, должно быть, ужасно плохо обошелся с бедняжкой Софи!
     - О, ужасно плохо, сударыня! Я лишь имел наглость возразить против того, что она украла молодого гнедого из моих конюшен и, не сказав мне ни слова, поехала на нем в парк. И не ее вина, что она не лежит сейчас со сломанной шеей!
     - Ну, - рассудительно сказал сэр Горас, - в этом она была не права! Хотя я с удивлением слышу, что она вела себя столь неприлично, ибо это совсем на нее не похоже. Что на нее нашло, что она выкинула такое?
     - Лишь ее проклятое желание затеять со мной ссору! - грубо сказал мистер Ривенхол. - Теперь-то я это понял, и, если она не будет осторожна, она увидит, что добилась значительно большего, чем хотела!
     - Боюсь, мой мальчик, - сказал его дядя с блеском в глазах, - ты не любишь мою маленькую Софи!
     - Ваша маленькая Софи не дала мне - нам! - ни одной спокойной минуты с тех пор, как появилась в этом доме! - прямо заявил мистер Ривенхол.
     - Чарльз, ты не должен так говорить! - воскликнула его мать, залившись краской. - Это несправедливо! Как ты можешь... как ты можешь, вспомни ее доброту, ее самоотверженность!.. - Ее голос оборвался; она машинально стала искать платок.
     Краска выступила на щеках и у мистера Ривенхола.
     - Я не забыл этого, сударыня! Но это бегство...
     - Я не понимаю, с чего ты это взял! Это не правда! Софи уехала из-за твоего несдержанного языка, а предположение, что Чарльбери был с ней...
     - Я точно знаю, что он с ней! - прервал он. - Если мне нужны были доказательства, то я мог найти их в этом письме, которое она любезно оставила мне! Она этого не скрывает!
     - В таком случае, - сказал сэр Горас, протирая стекла лорнета, - она действительно замышляет какое-то озорство. Попробуй эту мадеру, мой мальчик. Я скажу твоему отцу, что он прекрасно разбирается в винах!
     - Но, Чарльз, ведь это ужасно! - задохнулась леди Омберсли. - Слава Богу, я разрешила Сесилии поехать за ней! Подумать только, какой скандал! О, Горас, поверь, я ни о чем не подозревала!
     - Господи, я не обвиняю тебя, Элизабет! Я же говорил тебе, не тревожься из-за Софи! Она в состоянии сама о себе позаботиться, с самого рождения!
     - Говорю тебе, Горас, ты переходишь все границы! Тебя ничутъ не волнует, что твоя дочь на пути к собственной гибели?
     - К собственной гибели! - пренебрежительно сказал мистер Ривенхол. - Неужели вы действительно верите в эту сказку, сударыня? Разве за шесть месяцев вы не поняли свою племянницу? Если в этот момент в Лейси-Мэнор нет этой испанки, можете называть меня болваном!
     - О, Чарльз, только бы ты оказался прав!
     Сэр Горас стал с особой тщательностью полировать свой лорнет.
     - Санчии, да? Я хотел поговорить с тобой о ней, Лиззи. Она все еще в Мертоне?
     - Боже, а где же еще ей быть, Горас?
     - Я просто спросил, - сказал сэр Горас, изучая результат своих трудов. - Полагаю, Софи рассказала вам о моих намерениях в отношении ее.
     - Конечно, рассказала, и я нанесла ей визит, как ты бы, вероятно, хотел! Но должна сказать, мой дорогой Горас, я не могу понять, почему ты сделал ей предложение!
     - В этом-то и проблема, Лиззи, - ответил он. - Увлечение, в этом все дело. Хотя никто не отрицает, что она чертовски приятная женщина. Я бы, кстати говоря, совсем не удивился, узнав, что кто-то еще приударяет за ней. Жаль, что я оставил ее в Мертоне! Но что было, то было! Такие поступки делаются под влиянием минуты, пока ты еще не успел подумать... Хотя я не собираюсь жаловаться!
     - Много красавиц в Бразилии, сэр? - ехидно поинтересовался его племянник.
     - Мне не нравится твоя наглость, мой мальчик, - дру. желюбно сказал сэр Горас. - Дело в том, что я не уверен, что принадлежу к разряду женящихся мужчин!
     - Ну, если вас это утешит, - сказал мистер Ривенхол, - я вам скажу, что кузина изо всех сил пыталась удержать Тальгарта вдали от маркизы!
     - Какого черта, - раздраженно спросил сэр Горас, - Софи вмешивалась? Тальгарта, а? Не знал, что он в Англии! Чудно, чудно! У него много обаяния, у Винсента, и более того, держу пари, что он положил глаз на богатство Санчии!
     Леди Омберсли, сильно шокированная, вмешалась в разговор, воскликнув:
     - У тебя, кажется, совсем нет стыда! Что мы будем делать с выходкой бедняжки Софи? Ты сидишь здесь, как будто тебя совсем не касаются ее дела, а она, тем временем, губит себя! А ты, Чарльз, можешь говорить, что угодно, но если то, что она уехала с Чарльбери, правда, это же ужасно; надо немедленно вернуть ее!
     - Непременно! - согласился мистер Ривенхол. - Разве вы сомневаетесь в этом, посылая ей на выручку Сесилию и Эжени, совсем в стиле романов, сударыня?
     - Я не посылала их! Я ничего не знала об этом, но я бы не согласилась отпустить Сесилию одну, тогда она сказала, что Эжени предложила сопровождать ее, и что, кроме благодарности, могла я почувствовать? - она замолчала, пораженная неожиданной мыслью. - Но откуда ты узнал, что они поехали спасать ее, Чарльз? Если Дассет настолько забылся, что стал сплетничать с тобой...
     - Ничего подобного! Своей осведомленностью я обязан Эжени! И должен сказать, сударыня, что так как вы и моя сестра предпочли все скрывать от меня, мне пришлось получить чертовски дерзкое письмо от Эжени! Что заставило вас довериться ей, я никогда не буду в состоянии понять! Господи, неужели вы не понимаете, что она растрезвонит ца весь город, что моя кузина отвратительно вела себя?
     - Но я не виновата! - чуть ли не взвыла его мать. - Чарльз, я ничего ей не говорила!
     - Но ведь это сделал кто-то из вас! - нетерпеливо сказал он и повернулся к дяде. - Ну, сэр, вы остаетесь здесь хвалить вкус моего отца в выборе вин или поедете со мной в Эштед?
     - Поехать в Эштед в это время, после того как я два дня трясся в карете? - спросил сэр Горас. - Ну же, мой мальчик, подумай немного! Зачем мне ехать?
     - Я полагаю, ваши отцовские чувства подскажут вам ответ! Если же нет, что ж пусть! Я еду немедленно!
     - И что ты собираешься делать, когда приедешь в Лейси-Мэнор? - спросил сэр Горас, с интересом глядя на него.
     - Сверну Софи шею! - кровожадно ответил мистер Ривенхол.
     - Ну, в этом тебе не потребуется моя помощь, мой мальчик! - заметил сэр Горас, поудобнее устраиваясь в кресле.

XVIII

     Первые несколько минут после приезда маркизы с сопровождающими из Мертона были заполнены жалобами этой леди на ситуацию, в которой она оказалась. Сквозняк, вызванный открытой дверью, заставил камин вновь изрыгнуть в холл клубы едкого дыма; и несмотря на отчаянные усилия, миссис Клаверинг не удалось вытравить из помещения дух заброшенности.
     Миссис Клаверинг, сильно пораженная богатством наряда маркизы, делала ей книксены; а маркиза, ничуть не пораженная видом миссис Клаверинг,