когда они немного выгорают!  Я,  конечно,  отрицала  это,  но  она  противно
рассмеялась, и я почувствовала, что сейчас  упаду  в  обморок,  можешь  себе
представить!
   - Нет, не могу! - сказал выведенный из себя Кит с необычной грубостью.  -
Почему ты должна принимать близко к сердцу все, что  говорит  леди  Стейвли?
Это же совершенно абсурдно!
   Прекрасные глаза его матери вспыхнули.
   - В самом деле? - сказала она резко. - Я удивляюсь, как  у  тебя  хватает
наглости так говорить, в то  время  как  ты  прекрасно  помнишь,  что  твоей
двоюродной бабушке Огасте требовалось не больше двух минут,  чтобы  привести
тебя и Ивлина в состояние умопомрачения!
   Припомнив свою грозную  (и,  к  счастью,  умершую)  родственницу,  мистер
Фэнкот любезно отрекся от собственной резкости.
   - Меньше! - признался он. - Прошу прощения, мамуля! Что случилось затем?
   Наградив  его  всепрощающей   обворожительной   улыбкой,   леди   Денвилл
заговорила:
   - Ну, затем, заставив меня почувствовать себя робкой девчонкой, -  уверяю
тебя, Кит, я никогда не была такой, - она внезапно стала  очень  вежливой  и
говорила мне о тебе с поразительной добротой! Это свидетельствует  только  о
ее коварстве! Поскольку, даже  если  она  заставила  меня  чувствовать  себя
малолетней дурочкой, она прекрасно понимала, что, произнеси  она  хоть  одно
дурное слово о ком-то из моих сыновей, я - я убью ее и  у  меня  не  дрогнет
рука!
   Широко ухмыляясь, мистер Фэнкот вставил:
   - Браво!
   Леди Денвилл приняла это одобрение с подобающей скромностью.
   - Ну, мой милый, конечно, я бы разъярилась, потому что больше всего  меня
бесит несправедливость. Я могу быть  легкомысленной  простофилей,  но  я  не
настолько глупа, чтобы не понимать,  что  ни  у  кого  не  было  таких  двух
сыновей, как мои! Однако леди Стейвли ничего не сказала о тебе обидного. Она
заявила, что хотя вполне сознает, что Ивлин - прекрасная партия, она  пришла
к выводу, что брак между людьми, которые  не..,  не  очень  знакомы  друг  с
другом, может оказаться несчастливым. Она выразила  убеждение  -  ничуть  не
оскорбительно, но с истинной добротой - что я того же мнения.  Что  я  могла
возразить. Кит? Затем она призналась мне, что ей очень  хотелось  пригласить
Кресси пожить с ней, когда Стейвли женился на Албинии Гиллифут (ох. Кит, она
не любит Албинию даже сильнее, чем я! Мы замечательно отвели душу, поговорив
о ней), но она не сделал этого, потому  что  считает  себя  слишком  старой,
чтобы вывозить ее в гости, а что станет  с  Кресси,  когда  она  умрет?  Она
сказала, что тогда ей придется жить с Кларой Стейвли, и  она  превратится  в
старую деву. Вот почему она желает, чтобы  Кресси  вышла  замуж.  Затем  она
сказала, что, по ее мнению, несмотря  на  все  мои  недостатки,  я  поистине
предана моим детям, и поэтому не  хуже  нее  понимаю,  что,  перед  тем  как
принять окончательное решение, Ивлин  и  Кресси  должны  лучше  узнать  друг
друга. Ну, мой мальчик, мне не оставалось ничего иного,  как  согласиться  с
ней! Особенно когда она заявила, что мне следует  больше  других  стремиться
сделать моего сына счастливым, - ведь я на себе испытала тяготы  несчастного
замужества. Я должна признаться. Кит, это меня очень тронуло!
   Его веселые серые глаза смотрели пристально в ее глаза, и он увидел в них
некоторый намек на улыбку.
   - Скажи мне, мама, ты действительно бывала так несчастна?
   - Часто! - заявила она. - У меня часто бывали страшные приступы уныния, и
если бы я была склонна к меланхолии, я, вероятно, погибла  бы  под  тяжестью
переживаний, выпавших на мою долю. Но я не могу  долго  грустить,  поскольку
всегда случается что-нибудь, что заставляет меня смеяться. Ты можешь назвать
меня легкомысленной, но я думаю, ты должен быть доволен этим, потому что нет
ничего более отвратительного, чем женщина, у которой глаза на мокром месте и
которая по малейшему поводу плачет, и вечно в плохом настроении. Как  бы  то
ни было, я совершенно не такая! Но как только я согласилась, что для  Ивлина
и Кресси лучше было бы поближе познакомиться друг  с  другом,  леди  Стейвли
сразила меня, сказав, что, поскольку я намереваюсь присоединиться к  тебе  в
Рейвенхерсте, было  бы  прекрасно,  если  бы  она  приехала  сюда  с  Кресси
навестить нас. Я надеюсь, на моем лице ничего не отразилось, но  боюсь,  она
что-то заметила, так как она спросила в своей резкой манере, есть ли у  меня
возражения. Дорогой Кит, что мне оставалось делать, как только  воскликнуть,
что это восхитительный план, и я удивлялась, как это мне самой не  пришло  в
голову? Я, возможно, легкомысленна, но не груба!
   - Можешь ли ты придумать какие-нибудь извинения!  Уверен,  ты  что-нибудь
придумаешь!
   - Мне приходили на ум некоторые вещи, но ни одна из них  не  подходит.  В
самом деле, я  чуть  было  не  сказала,  что  один  из  слуг  здесь  заболел
ветрянкой, но вовремя сообразила, что в таком случае ты сам  не  должен  был
приезжать сюда. Вначале я собиралась даже сказать, что ветрянкой  болен  ты,
но почувствовала, как невыносимо для тебя было бы оказаться  запертым  здесь
на неделю. И мы должны помнить. Кит,  что  Ивлин  может  вернуться  в  любой
момент! Ты ведь знаешь его!  Мы  никогда  не  сможем  убедить  его  заболеть
ветрянкой вместо тебя.
   - Мама, ради всего святого, почему ветрянка? Скарлатина в деревне подошла
бы гораздо лучше, если ты  считаешь,  что  болезнь  может  служить  причиной
отказа!
   - Да, но мне не пришло в голову ничего, кроме свинки, а  леди  Стейвли  и
Кресси, вероятно, уже болели ею.
   Глубоко задумавшись, он начал расхаживать взад и вперед. После  небольшой
паузы он сказал:
   - Я уеду обратно в Вену, мне пора туда возвращаться довольно скоро!
   - Уедешь? - воскликнула она в сильнейшем  испуге.  -  Ты  не  можешь  так
поступить, когда Стейвли приезжает специально, чтобы увидеть  тебя!  Это  уж
слишком!
   - Можно найти легкое объяснение. Я заболел в Вене или  со  мной  случился
серьезный несчастный случай - что-нибудь очень плохое!  Никто  не  удивится,
что Ивлин немедленно отправится ко мне!
   - Да, хорошенькая мысль! Может быть, ты скажешь, что никто  не  удивится,
если я останусь в Англии при таких обстоятельствах!
   - Поедем со мной! - сказал он лукаво.
   В ответ на это ее лицо засветилось озорством.
   - Ой, как это забавно! - вырвалось у нее. Затем она покачала  головой.  -
Нет, мы не можем  так  сделать.  Кит.  Только  подумать,  в  каком  дурацком
положении мы все окажемся, когда Ивлин вернется. Он не будет знать,  куда  я
делась, и станет повсюду меня  искать.  Дорогой,  ничего  не  остается,  как
выбрать наименьшее из всех зол. И должна сказать тебе, я уже сделала это.
   - Это совершенно невозможно, мама. Мы окажемся с Кресси в такой ситуации,
которая неизбежно приведет к сближению,  а  этого  в  любом  случае  следует
избегать. Господи, ведь именно поэтому я и уехал из Лондона: ей  не  следует
близко знакомиться со мной!
   - Да, я отлично понимаю, как неприятно тебе  контролировать  каждое  свое
слово. Но не все так плохо, как ты  думаешь!  По  удивительной  случайности,
когда я вернулась после посещения леди Стейвли на  Хилл-Стрит,  меня  ожидал
Космо.
   - Космо? - повторил Кит безучастно.
   - Да, Кит, Космо! - ответила ее светлость с непреклонной  настойчивостью.
- Мой брат Космо - твой дядя Космо! Дорогой, что ты стоишь как чурбан? Ты же
не мог забыть его!
   - Нет, конечно, я не забыл его! Но я не могу понять, почему ты  считаешь,
что твоя случайная встреча с ним на Хилл-Стрит является для нас удачей?
   - Послушай, - сказала мать с торжеством. - Это показывает, что ты гораздо
более легкомысленный, чем я! Потому что Космо - это  как  раз  то,  что  нам
нужно! И Эмма, конечно, тоже! Мой  дорогой,  он,  должно  быть,  послан  нам
провидением - это часто случается, когда находишься в  отчаянном  положении.
Например, когда я считала себя окончательно  разоренной,  я  вспомнила,  что
могу обратиться к Эджбастону за  ссудой.  Сейчас,  когда  я  ехала  домой  с
Маунт-Стрит, я ломала себе голову, как в разгар сезона собрать здесь гостей;
я осознавала, что это было бы  крайне  необходимо,  чтобы  уберечь  тебя  от
компании Кресси. Я  не  смогла  найти  никого,  кроме,  разумеется,  бедного
Бонами. И дело не в том, что мне не хватило времени - нельзя  же  приглашать
людей просто так, ты понимаешь,  если  они  не  родственники  или  не  очень
близкие друзья, - кому охота тащиться в деревню летом!  Бывают,  конечно,  и
такие, которые любят путешествовать, любоваться горами, ущельями и красотами
природы, что является самым изнурительным и некомфортным делом, какое только
можно себе представить, уверяю тебя, Кит! Я не могу описать тебе  страдания,
которые я испытываю, но, по-видимому, в этом году он не уедет, так как  твоя
тетя Бейверсток не хочет, чтобы он приезжал. Я должна сказать,  что  как  бы
отвратительно это не показалось с ее стороны, ее  нельзя  за  это  упрекать.
Ведь он и бедная Эмма будут неделями подряд крутиться в доме. Я всегда  сама
избегала приглашать их, хотя не так грубо, как Амелия. Но  в  данном  случае
именно они нам нужны! Только подумай, дорогой! Мы почти никогда не видимся с
ними, так что они не отличают тебя от Ивлина! И играют в вист! По  маленькой
ставке, конечно, что как раз подходит для  леди  Стейвли.  Итак,  я  сказала
Космо, что он может приехать, - я пригласила его и Эмму и  сказала  им,  что
нам доставит удовольствие видеть также и Эмброуза. Он может пригодиться  для
развлечения Кресси.
   - Я ничего не могу сказать против приезда дяди и тети: на самом деле, это
хорошая идея, мама; но, когда я в последний раз видел  кузена  Эмброуза,  он
был самым отвратительным маленьким хвастуном, какого  я  только  встречал  в
жизни! - заявил Кит.
   - В самом деле? - безразлично осведомилась ее  светлость.  -  Но  он  был
тогда только школьником, в конце концов. Я полагаю, он  мог  исправиться.  В
любом  случае,  мы  обязаны  пригласить  его,  потому  что   Космо   намерен
присматривать за ним, бедняжкой, в течение всех  летних  каникул,  чтобы  не
дать ему истратить ни пенса до тех пор, пока он не уедет обратно в Оксфорд в
октябре, поскольку он влез  в  огромные  долги.  Космо  так  говорит,  но  я
полагаю, что речь идет лишь о нескольких сотнях. Кроме  того,  его  временно
исключили из университета в  последнем  семестре.  Но  в  общем  впечатление
такое, что он, похоже, исправляется. Не  так  ли?  Я  не  знаю,  почему  его
исключили, - Космо как будто воды в рот набрал, когда я  спросила  его,  так
что я сделала вывод, что здесь замешана женщина. Но я помню, как ты и  Ивлин
были исключены в конце одного зимнего семестра, и тогда даже твой папа счел,
что это просто-напросто хорошая шутка!
   Мистер Фэнкот, как зачарованный, глядя на нее, громко вздохнул.
   -  Нет,  мама,  я  не  думаю,  что  он  исправился!  Наоборот,  создается
впечатление, что он становится все более беспутным! И должен сообщить  тебе,
что когда меня и Ивлина исключили из университета, это  случилось  не  из-за
каких-то юбок! Просто это был один из наших розыгрышей -  лучшее  из  всего,
что мы когда-либо проделывали!
   - Все это пустяки, мой дорогой! - сказала она кротко. - Без сомнения, все
было именно так, как ты говоришь! Я просто подумала, что  если  он  залез  в
долги, то, по крайней мере, стал больше похож на члена  семьи  Клиффов,  чем
сам Космо, - тот ведь такой скряга, что можно подумать, что  его  в  детстве
подкинули. Но это не имеет никакого значения: в самом деле, будем надеяться,
что Эмброуз не слишком исправился: совсем ни  к  чему,  чтобы  Кресси  вдруг
воспылала к нему нежными чувствами. Ты видишь, что все не так уж плохо?
   - Конечно! -  ответил  он  с  подозрительным  жаром.  -  Ты  все  сделала
наилучшим образом, мама! Нам остается только  надеяться,  что  леди  Стейвли
найдет моих дядю и тетю столь нестерпимо надоедливыми, что захочет побыстрее
откланяться.
   Она встала и взяла шляпку со стола. Поглаживая подбородок  Кита  перьями,
она возразила:
   - Напротив, еще  очень  много  дел,  которые  нужно  сделать,  -  хотя  я
прекрасно знаю, что ты не будешь  заниматься  всеми  этими  приготовлениями,
ужасное ты создание! И хотя, я полагаю, леди  Стейвли  действительно  сочтет
Космо и Эмму смертельно скучными, она  будет  довольна,  увидев  Бонами,  не
правда ли? Она знакома с ним сто лет, и он очень хороший игрок в вист!
   Кит открыл рот от изумления.
   - Боже мой, я не предполагал, что все реально! Не хочешь ли  ты  сказать,
что тебе удалось убедить Риппла покинуть Брайтон, чтобы приехать в  деревню,
которую он терпеть не может так же, как и ты, и играть в вист по маленькой с
леди Стейвли?
   Она подняла брови:
   - Почему ты думаешь, что пришлось его убеждать, господин Грубиян?
   - Прошу прощения, мама! Он тебе действительно предан!
   Она радостно засмеялась:
   - Да, кроме того он чрезвычайно добродушен и годами привык думать о  том,
что любит меня даже больше, чем обед. Это, конечно, не так, но я никогда  не
дам ему повода подозревать, что знаю об этом. Поэтому я должна позаботиться,
чтобы ему готовили его любимые  блюда.  Надо  поговорить  с  поваром,  чтобы
каждый  день  посылали  в  Брайтон  за  свежей  рыбой.  Ну,  раз  уж  мы   в
Рейвенхерсте, я полагаю, мы должны  устроить  открытый  прием,  которого  не
устраивали в прошлом году из-за траура по папе. О, дорогой, какую  уйму  дел
мы должны сделать! Я не удивлюсь, если лишусь сил к приезду гостей!
   В течение следующих нескольких дней все домочадцы, разумеется,  сбивались
с ног,  а  миледи  участвовала  во  всех  приготовлениях  раздачей  большого
количества несовместимых друг  с  другом  приказов,  составлением  множества
неудачных планов приема гостей, затем их отменой и отправкой младших слуг  с
поручениями, которые в дальнейшем оказывались необязательными. Но  никто  не
был на нее в претензии, так очаровательно она отдавала свои  приказы  и  так
мило благодарила каждого, кто прислуживал  ей.  Вместо  этого  лондонские  и
деревенские слуги во всем обвинили друг друга, и гражданская  война  в  доме
велась до тех пор, пока Кит твердо не объявил, что не желает больше  слышать
никаких жалоб и склок.
   Только  два  человека  оставались  безучастными:  мисс  Римптон,  которая
высокомерно  держалась  в  стороне  от  любого   вопроса,   не   касающегося
непосредственно гардероба миледи и  ее  собственной  утонченной  персоны,  и
повар, который слушал с  величайшей  вежливостью  приказы  и  напоминания  и
продолжал управлять своим королевством так, как считал нужным.
   В  течение  этого,  к  счастью,  короткого,  периода  напряженности  Киту
представилась  возможность  лучше,  чем   когда-либо,   увидеть,   насколько
расточительна его родительница.
   Перед ее  приездом  он  был  удивлен,  обнаружив,  что  новая  элегантная
четырехместная коляска, которую он увидел на подъездной аллее, была одним из
ее последних приобретений. В нее была запряжена пара красивых гнедых; кучер,
остановившись и коснувшись шляпы, сказал ему, что он только  что  привел  их
после ежедневных упражнений.  Кит,  мысленно  оценив  этот  выезд  в  триста
фунтов, если не более, был сильно озадачен не только тем,  что  не  знал  об
этом приобретении, но также тем, что в каретном сарае  в  Рейвенхерсте  было
несколько экипажей, и в том числе - комфортабельное изящное небольшое ландо.
Как позднее объяснил ему Челлоу, ландо вышли из моды, и нельзя было ожидать,
что миледи будет использовать устаревшую вещь даже  во  время  пребывания  в
деревне. Когда же Кит отважился намекнуть своей маме,  что,  строго  говоря,
несколько расточительно приобретать дорогой экипаж и пару лошадей только для
ее коротких и нечастых наездов в  Рейвенхерст,  она  заверила  его,  что  он
ошибается, и убедительно доказала,  что  гораздо  экономнее  иметь  запасное
ландо и  пару  лошадей  (с  кучером)  в  Рейвенхерсте,  чем  беспокоиться  и
тратиться на то, чтобы доставлять свой собственный экипаж в Сассекс.
   Поскольку перед отъездом с Хилл-Стрит  с  ней  случился  один  из  ее,  к
счастью редких, хозяйственных приступов, миссис Нортон и мистер Долиш, самый
компетентный повар миледи, были изумлены и оскорблены прибытием  посыльного,
разгрузившего из своего громадного фургона  ошеломляющее  число  коробок,  в
которых содержалось, среди других необходимых в доме предметов, сорок восемь
фунтов восковых свечей, два бочонка настоящего спермацетового масла от фирмы
"Баррет", два вестфальских окорока,  несколько  фунтов  китайского  зеленого
чая, ванилин высшего сорта, сахар-рафинад от Питера ле Мойна с Кинг-Стрит  в
зеленой фирменной коробке, большое количество вафель  от  Понтера,  а  также
полдюжины странных, но  явно  дорогих  предметов,  названных  ее  светлостью
подставками для цветов, которые она  когда-то  увидела  во  время  одной  из
поездок по магазинам и тут же поняла, что это именно то, чего ей не  хватает
в Рейвенхерсте. Она объяснила Киту покупку свеч и бакалейных  изделий  очень
разумной причиной: как она могла быть уверена, что  миссис  Нортон,  которая
стала  экономкой  в  Рейвенхерсте  лишь  недавно,  запасла  эти   товары   в
достаточном количестве?
   Кроме  того,  она  воспитана  в  уверенности,   что   истинная   экономия
заключается в покупке всего самого  лучшего,  а  так  как  ее  неискоренимое
убеждение, что самое лучшее можно приобрести только в  Лондоне  или  Париже,
простейший здравый смысл подсказал ей запасти все это в  шкафах  и  кладовой
миссис Нортон. Но поскольку миссис Нортон гордилась своими  способностями  и
предусмотрительностью,  ее  чувства  были  серьезно  оскорблены,  пока  леди
Денвилл не объяснила со своей очаровательной улыбкой, что она  заказала  все
это только потому, что знает, как порой  бывает  досадно,  когда  невозможно
что-то  достать  для  гостей  именно   в   тот   момент,   когда   возникает
необходимость, и поэтому она, настолько, насколько может, старается избавить
свою экономку от хлопот. Мистер  Долиш,  знавший  свою  госпожу  значительно
лучше,  принял  ее  извинения  с  вежливым  поклоном,  однако  сказал,   что
предпочтет приготовить вафли  сам,  -  хотя  вафли  от  Понтера  очень  даже
пригодятся для открытого приема, - и  что  если  ее  светлость  будет  столь
любезна, чтобы сообщить ему название и адрес  фирмы,  которой  она  заказала
черепашье мясо, он немедленно аннулирует заказ, так как  уже  договорился  о
доставке в Рейвенхерст прекрасного черепашьего  мяса.  Более  того,  он  сам
лично выбрал и привез с  собой  из  Лондона  один  йоркский  окорок  и  один
вестфальский, которые,  он  осмеливается  предположить,  удовлетворяют  всем
требованиям.
   - Только что  же  ее  светлость  хочет,  чтобы  я  делала  со  всем  этим
спермацетовым маслом, Боже мой? - спросила встревоженная миссис Нортон. -  В
доме нет ни одной масляной лампы, за исключением той, что висит в  кухне,  и
обычное масло, которое горит в  ней,  не  спермацетовое,  стоит  всего  семь
шиллингов и пять пейсов за галлон!
   Уладив,  как  мог,  этот  и  другие  неприятные  вопросы,  мистер  Фэнкот
столкнулся с другой задачей, как убедить свою маму, что  посылать  грума  на
Хилл-Стрит  для  получения  от  миссис   Динтинг   или   от   Бритта   сотни
пригласительных билетов, которые она забыла взять с собой  в  Рейвенхерст  и
которые можно найти во втором ящике ее стола, - или, если не там, то в одном
из пяти тайных мест, - будет намного дороже,  чем  заказать  новые  торговцу
канцелярскими принадлежностями в Брайтоне. Ему это удалось, но не без труда,
потому что леди Денвилл была немного обижена тем, что он не смог оценить  ее
попытку быть экономной. Ему оставалось  только  тактично  намекнуть  на  ухо
управляющему,  что  набросанный  миледи  список  распоряжений   прежде   чем
выполняться должен быть доставлен ему. Сама миледи в это время,  откинувшись
на кру