мог бы гордиться мной; ибо моя цель была неподвижна, как будто я стреляла в стену, и, знаете, неудивительно, если моя рука дрожала. Сядьте, чтобы я могла промыть рану.
     Он послушно сел, протянув руку над предусмотрительно приготовленным ею тазом с водой. У него было очень живое чувство юмора, и теперь, когда первый шок прошел, его губы невольно складывались в усмешку.
     - Да, несомненно! - парировал он. - Можно легко вообразить, какое удовольствие доставит родителю такой поступок! Решительность - едва ли подходящее для этого слово, Софи! Вы даже не собираетесь падать в обморок при виде крови?
     Она быстро подняла голову от раны.
     - О Боже, нет! Я не избалована, вы ведь знаете!
     Услышав это, он закинул голову и громко расхохотался.
     - Нет, нет, Софи! Вы не избалованы! - с трудом проговорил он сквозь смех. - Великолепная Софи!
     - Я прошу вас не двигаться! - сурово сказала она промокая его руку мягкой тканью. - Видите, кровь уже почти остановилась! Я посыплю рану порошком из василиска и забинтую, и вы снова хорошо себя почувствуете.
     - Я совсем не чувствую себя хорошо и, вероятно, вскоре свалюсь в лихорадке. Зачем вы сделали это, Софи?
     - Ну, - начала она совершенно серьезно, - мистер Вичболд сказал, что за этот побег Чарльз вызвал бы вас на дуэль или избил бы вас, а мне бы не хотелось ни того, ни другого.
     Это мгновение положило конец его веселью. Сжав ее запястье здоровой рукой, он воскликнул:
     - Это правда? О Боже, как я хочу надавать вам оплеух! Неужели вы вообразили, что я боюсь Чарльза Ривенхола?
     - Нет, уверена, что вы не боитесь его, но только представьте, как было бы ужасно, если бы Чарльз вдруг убил вас, причем только по моей вине!
     - Чепуха! - сердито сказал он. - Как будто бы мы с ним сумасшедшие, чтобы дойти до такого...
     - Нет, мне кажется, вы правы, но ведь и мистер Вичболд не ошибался, считая, что Чарльз - как он это сказал? - даст вам по физиономии!
     - Очень может быть, и хотя я, наверное, не пара Ривенхолу, все же я смогу постоять за себя!
     Софи начала бинтовать его предплечье.
     - Это не подошло бы, - сказала она. - Если бы вы одолели Чарльза, Сили пришлось бы это совсем не по душе, а если вы воображаете, мой дорогой Чарльбери, что подбитый глаз и кровоточащий нос помогут вам покорить ее, то вы большой простак!
     - Я думал, - саркастически сказал он, - что надо заставить ее жалеть меня?
     - Именно! Вот почему я решила ранить вас! - победно сказала Софи.
     И вновь он не смог удержаться от смеха. Но уже в следующий момент он раздраженно выговаривал ей, что она наложила слишком толстую повязку, и он не сможет натянуть на нее рукав пиджака.
     - Ну, рукав все равно испорчен, так что это неважно, - сказала Софи. - Вы могли бы застегнуть пиджак на груди, и я сделаю вам перевязь, чтобы зафиксировать руку. Это, конечно, лишь касательное ранение, но вполне может снова начать кровоточить, если вы не будете держать руку поднятой. Давайте спустимся вниз и посмотрим, не готов ли чай!
     Неугомонная миссис Клаверинг не только приготовила чай, но и послала сына садовника в деревню за полной, краснощекой девицей, которую с гордостью представила Софи как старшую дочь своей сестры. Девушка, призванная на помощь тетке, сделала реверанс и сказала, что ее зовут Клементина. Софи понимая, что в эту ночь в Лейси-Мэноре, может быть, придется разместить несколько человек, велела ей собрать одеяла и простыни и развесить их перед огнем на кухне. Миссис Клаверинг, все еще пытаясь придать столовой обитаемый вид, накрыла чай в холле, где огонь теперь горел ровнее. Время от времени клубы дыма все же врывались в комнату, но лорд Чарльбери, которого усадили в кресло и снабдили подушкой под раненую руку, подумал, что сетовать на это неприлично. К чаю, немного утратившему свой аромат за время пребывания в шкафу кладовой, подали ломтики хлеба с маслом и большой кекс с изюмом, к которому Софи от души приложилась. За окном шумел сильный дождь, и небо было так затянуто тучами, что в невысокие комнаты проникало очень мало света. В результате тщательных поисков удалось обнаружить лишь сальные свечи, но вскоре миссис Клаверинг внесла в холл лампу. Как только она опустила занавески на окнах, в комнате стало очень уютно, сказала Софи лорду Чарльбери.
     Вскоре они услышали звук экипажа. Софи немедленно вскочила.
     - Санчия! - сказала она и бойко улыбнулась своему гостю. - Ну, теперь вы можете расслабиться! - Она взяла со стола лампу, подошла к двери, широко распахнула ее и встала на пороге, высоко подняв лампу над головой, чтобы ее свет проник как можно дальше. Сквозь струи дождя она разглядела закрытую коляску маркизы, подъехавшую крыльцу, и пока она всматривалась, из экипажа вышел сэр Винсент Тальгарт и подал маркизе руку. В следующее мгновение появился мистер Фонхоуп и замер, глядя на фигуру в дверном проеме, пока дождь падал на его непокрытую голову.
     - О, Софи, зачем? - запричитала маркиза, достигнув навеса. - Такой дождь! Мой обед! Это так нехорошо с твоей стороны!
     Софи, не обращая внимания на ее стоны, рассерженно обратилась к сэру Винсенту.
     - Ну, что, черт возьми, это значит? Почему вы сопровождаете Санчию и какого дьявола вы привезли с собой Огэстеса Фонхоупа?
     Он тихо рассмеялся.
     - Моя дорогая Жюно, позвольте мне выйти из этой влаги! Ваш собственный опыт общения с Фонхоупом должен был научить вас, что его никто не привозит, он сам приезжает! Когда появился ваш посланный, он читал Санчии два первых акта своей трагедии. Пока хватало света, он продолжал это по дороге сюда, - он повысил голос. - Заходите в дом, восторженный поэт! Вы промокнете до нитки, если остаетесь снаружи еще хоть мгновение!
     Мистер Фонхоуп зашевелился и двинулся вперед.
     - Ну, ладно! - сказала Софи, не унывая. - Полагаю, ему стоит войти, но он очень некстати!
     - Это вы! - провозгласил мистер Фонхоуп, уставившись на нее. - На одно мгновение, пока вы стояли здесь, лампа создала нимб вокруг вашей головы, и я подумал, что вижу богиню! богиню или весталку!
     - На вашем месте, - прозаично вмешался сэр Винсент, - я бы вошел в дом.

XVII

     Леди Омберсли с дочерьми в конце дня спокойно направилась из Ричмонда домой и, приехав на Беркли-Сквер, увидела мисс Рекстон, ожидающую ее. После нежных объятий та объяснила, что позволила себе дождаться здесь ее светлость, так как является посланницей своей мамы. Леди Омберсли, немного тревожась за Амабель, у которой был усталый вид и побаливала голова по дороге домой, рассеянно ответила:
     - Очень благодарна вашей маме, моя дорогая. Амабель, поднимись в мою комнату, я протру тебе лоб уксусом. Тебе вскоре станет лучше, моя любовь!
     - Бедняжка! - сказала мисс Рекстон. - Она выглядит еще очень слабой! Вам надо знать, сударыня, мы сняли черные перчатки. Мама хочет устроить костюмированный вечер в честь приближающегося события - совсем небольшой, ведь в городе сейчас очень мало достойных людей! Но она ни в коем случае не хочет назначать его на неудобный для вас день! Вы видите во мне ее посланницу!
     - Так мило с ее стороны! - пробормотала ее светлость. - Мы будем чрезвычайно счастливы... в любой день, который выберет ваша мама. Сейчас у нас так мало развлечений! Простите меня, мне надо идти! Вы ведь знаете, Амабель еще не совсем оправилась! Сесилия обо всем договорится с вами. Передайте вашей маме от меня все, что положено! Пойдем, дорогая!
     Говоря это, она вела свою младшую дочь к лестнице и совсем не замечала, что Сесилия, которой Дассет молча передал записку Софи, не слышала ни слова из того, что она сказала. Дворецкий с большим интересом наблюдал, как Сесилия, в полном удивлении начав читать, вдруг ужасно побледнела. Дочитав до конца, она вновь вернулась к началу письма, ее губы дрогнули, как будто она хотела позвать свою мать. Она сдержала себя и постаралась успокоиться. Но ее руки с письмом Софи заметно дрожали, и она была похожа на человека, который внезапно испытал сильное потрясение. Мисс Рекстон заметила это и устремилась к ней, заботливо приговаривая:
     - Боюсь, тебе нехорошо! Ты получила плохие новости?
     Дассет, у которого чесались руки сломать печать на письме Софи, кашлянул и безучастно спросил:
     - Собирается ли мисс Стэнтон-Лейси вернуться сегодня вечером, мисс? Ее служанка сильно встревожилась, мисс, оттого что не знала о намерении своей госпожи уехать за город.
     Сесилия с изумлением посмотрела на него, но взяла себя в руки и довольно спокойно ответила:
     - Да, скорее всего. О да, конечно, она вернется вечером!
     И если этот ответ не удовлетворил жажду знаний Дассе-та, то по крайней мере заставил мисс Рекстон навострить уши. Она взяла Сесилию под руку и проводила ее в библиотеку, сказав своим хорошо поставленным голосом:
     - Поездка утомила тебя. Будьте добры, Дассет, принесите стакан воды и нюхательные соли! Мисс Ривенхол дурно.
     Сесилии, у которой было не очень крепкое здоровье, действительно было дурно, и она с благодарностью позволила уложить себя на диван в библиотеке. Мисс Рекстон ловко сняла ее хорошенькую шляпку и стала растирать ей руки, попутно вытащив из ее пальцев записку, которую та слабо сжимала. Вскоре вошел Дассет, неся требуемое, мисс Рекстон взяла это со словами благодарности и разрешила ему идти. Обморок был неглубокий и уже почти прошел; Сесилия смогла сесть, маленькими глотками выпить воду и взбодриться, несколько раз вдохнув из едко пахнущей склянки. Тем временем мисс Рекстон с уверенным видом поднесла к лицу письмо Софи и ознакомилась с его содержанием.
     "Ты удивлялась, дражайшая Сили, почему я передумала ехать с вами в Ричмонд. Это письмо все объяснит тебе! Я много думала о том, в какое неприятное положение ты попала, и вижу только один выход, как положить конец тем страданиям, которые ты испытываешь из-за непреклонного решения твоего отца выдать тебя за Ч. Полагаю, сам Ч. укреплял его в этом решении, но я не буду больше писать об этом, дабы не доставлять тебе боль. Я не могу не думать о том, что если бы Ч. был устранен, мой дядя вскоре бы переменил свое отношение к Ф.
     Чарльз расскажет тебе, что мы поссорились. И хотя, надо признатъ, первоначальная вина лежит на мне, его поведение по отношению ко мне, его слова - такие грубые, такие несдержанные! - делают невозможным мое дальнейшее пребывание под этой крышей. Я немедленно уезжаю в Лейси-Мэнор и уговорила Ч. сопровождать меня. Можешь положиться на меня в том, что сегодня вечером он не покинет Лейси-Мэнор. Он настоящий джентльмен, и хоть его сердце никогда не будет принадлежатъ мне, я убеждена, что он предложит мне свою руку, и ты, наконец, будешь свободна.
     Не тревожься за меня! Тебе известно о моем стремлении выйти замуж, и хоть мои чувства столь же мало задеты, как и у Ч., и мне отвратительно прибегать к средствам, на которые вынуждает его равнодушие, верю, что мы сможем сносно поладить. Если ты поддержишь меня в моем решении, моя дражайшая кузина, это будет мне лучшей наградой. Преданная тебе Софи".
     - Господи! - воскликнула мисс Рекстон, утратив свою невозмутимость. - Разве это возможно? Каким бы плохим я ни считала ее поведение, я не думала, что она дойдет до такого! Несчастная! Здесь нет ни слова раскаяния! Ни намека на стыд! Бедная моя Сесилия, неудивительно, что ты потеряла сознание! Тебя страшно обманули!
     - Ох, о чем это вы? - вскричала Сесилия, вскочив. - Эжени, вы не имели права читать мое письмо! Немедленно отдайте его мне и, пожалуйста, не смейте упоминать кому-нибудь о его содержании!
     Мисс Рекстон протянула письмо со словами:
     - Вместо того, чтобы обращаться к леди Омберсли я подумала, ты предпочтешь, чтобы я сама сначала узнала что так расстроило тебя. Что же касается того, чтобы скрывать содержание этого письма, то я считаю, что завтра эти новости должен узнать весь Лондон! Я еще никогда не была так потрясена!
     - Весь Лондон! Нет, этому не бывать! - решительно сказала Сесилия. - Софи... Чарльбери! Этого не может, не должно быть! Я немедленно поеду в Эштед. Как она могла это сделать? Как она могла? Это все ее великодушие... ее желание помочь мне, но как она решилась уехать с Чарльбери? - Она стала снова читать письмо, но, содрогнувшись, скомкала его. - Ссора с Чарльзом! О, ну ведь она же должна знать, что в гневе он говорит совсем не то, что думает! И она знает это! Он поедет со мной, чтобы привезти ее домой! Где он? Надо срочно послать кого-нибудь в "Уайт" за ним!
     Задумавшись, мисс Рекстон задержала ее за руку.
     - Прошу тебя, Сесилия, успокойся! Подумай! Если твоя несчастная кузина сильно поссорилась с Чарльзом, его приезд туда скорее принесет вред, чем пользу. Однако я согласна с тобой, что нельзя пускать все на самотек. Скандал, который разразится из-за этого, будет всем нам отвратителен. Я опасаюсь того, как он может отразиться на здоровье дорогой леди Омберсли. Эту противную девчонку надо спасать от самой себя!
     - А Чарльбери! - вскричала Сесилия, ломая руки. - Это все из-за меня! Я должна немедленно ехать!
     - Ты так и поступишь, а я поеду с тобой, - великодушно сказала мисс Рекстон. - Лишь позволь мне, пока ты будешь отдавать приказание заложить экипаж твоего отца, написать записку моей маме. Надеюсь, кто-нибудь из слуг отнесет ее на Брук-Стрит. Я только сообщу ей, что мне придется провести этот вечер здесь с тобой, и она ничего не заподозрит.
     - Вы? - воскликнула Сесилия, уставясь на нее. - О нет, нет! То есть, это очень мило с вашей стороны, дорогая Эжени, но вам лучше не ехать!
     - Но ты же не поедешь одна, - заметила мисс Рекстон.
     - Горничная Софи будет сопровождать меня. Прошу вас, ни слова о том, что произошло ни единой живой душе!
     - Моя дорогая Сесилия, ты ведь не станешь доверяться служанке? Это то же самое, что сказать городскому глашатаю! Если ты откажешься от моей компании, мне придется обо всем рассказать леди Омберсли. Я считаю своим долгом поехать с тобой и убеждена, что Чарльз тоже бы этого хотел. Мое пребывание в Лейси-Мэноре придаст всему пристойность, ибо обрученная женщина это совсем не то, что свободная девушка, ты же понимаешь.
     - О, я не знаю, что сказать! Как я жалею, что вы прочитали письмо Софи!
     - Я думаю, то, что я прочитала это письмо, будет к лучшему для всех нас, - возразила мисс Рекстон с улыбкой. - Ты едва ли способна, дорогая Сесилия, правильно повести себя в данных обстоятельствах, уж позволь мне это сказать тебе. Ну что? Я еду с тобой или ты предпочитаешь, чтобы я все выложила твоей маме?
     - Ну ладно, едете! - почти раздраженно сказала Сесилия. - Хотя зачем вам это я понять не могу, ибо я знаю, что вы не любите Софи!
     - Что бы я ни чувствовала к твоей кузине, - величественно изрекла мисс Рекстон, выглядя чуть не святой, - я не могу забывать о своем христианском долге.
     Краска залила щеки Сесилии. Она была кроткой девушкой, Но эти слова так рассердили ее, что она язвительно сказала:
     - Что ж, надеюсь, Софи удастся выставить вас в глупом свете, как это всегда удавалось ей раньше. И так вам будет и надо, Эжени, за то, что вы суете нос в чужие дела!
     Но мисс Рекстон, понимая, что настал ее час триумфа, лишь раздражающе улыбнулась и посоветовала Сесилии лучше задуматься над тем, что сказать маме.
     Сесилия с негодованием ответила, что и без ее подсказки знает, что надо говорить, и пошла к двери. Но прежде чем она достигла ее, дверь открылась, и снова вошел Дассет с сообщением о том, что приехал лорд Бромфорд и просит о чести быть принятым ею.
     - Надо было сказать, что меня нет дома! - ответила Сесилия. - Я не могу сейчас встретиться с лордом Бромфордом!
     - Да, мисс, - сказал Дассет. - Но его светлость настаивает на встрече либо с вами, либо с ее светлостью, мисс, а ее светлость сейчас с мисс Амабель и просила не беспокоить ее. - Он неодобрительно кашлянул. - Наверное, мне следует упомянуть, что его светлость, узнав, что мисс Софи уехала из города, очень желает знать, куда она направилась.
     - А кто сказал ему, что мисс Софи уехала из города? - резко спросила Сесилия.
     - Не могу взять это на себя, мисс. С другой стороны, не получив никаких приказаний, я не счел себя вправе отрицать этот факт, когда его светлость удостоил меня вопросом, правда ли это.
     Сесилия бросила довольно беспомощный взгляд на мисс Рекстон, которая сразу же взяла ситуацию в свои руки.
     - Просите его светлость! - сказала она.
     Дассет поклонился и вышел.
     - Эжени! Подумайте, что вы собираетесь делать! Что вы ему скажете?
     Мисс Рекстон серьезно ответила:
     - Это будет зависеть от обстоятельств. Мы не знаем, что ему известно, и не должны забывать, что дела твоей кузины касаются его не меньше, чем нас.
     - Ничего подобного! - сказала Сесилия. - Софи никогда не выйдет за него замуж!
     - Да, она продемонстрировала, что не достойна его привязанности. Надеюсь, не дойдет до того, что она с радостью примет предложение первого же уважаемого человека, который попросит ее руки.
     Так как в этот момент вошел лорд Бромфорд, Сесилия была избавлена от необходимости отвечать.
     Его светлость был очень встревожен, но никакая тревога це могла заставить его пренебречь формальностями. С чрезвычайной педантичностью он произнес все положенные приветствия, не забыв справиться о состоянии здоровья Амабель. Он испросил прощения за ту настойчивость, с которой добивался видеть мисс Ривенхол, и, почти избежав многословия, перешел к цели своего визита. Он видел, как мисс Стэнтон-Лейси ехала в наемной карете с четверкой по Пикадилли в сопровождении Чарльбери, а сзади кареты был привязан багаж.
     - Моей кузине срочно понадобилось уехать за город, - сказала Сесилия холодным тоном, который должен был отбить у его светлости всякую охоту расспрашивать дальше.
     - В компании этого человека! - потрясенно воскликнул он. - Кроме того, - и это удивляет меня больше всего - мы условились с ней покататься сегодня после полудня!
     - Она забыла, - сказала Сесилия. - Она так сожалеет! Вы должны простить ее!
     Он внимательно посмотрел на нее, и то, что он увидел у нее в лице, заставило его повернуться к другой молодой женщине и прямо сказать:
     - Мисс Рекстон, я взываю к вам! Не надо уверять меня, что мисс Стэнтон-Лейси не тайно покинула Лондон! Как бы Ривенхол мог позволить ей уехать таким образом! Простите меня, но ухаживания Чарльбери - переходящие, вы ведь Не будете отрицать, границы дозволенного, - породили у Меня ужасные подозрения. Вы не можете не знать, что здесь Задеты мои личные интересы! Я льстил себя надеждой, что Когда сэр Горас Стэнтон-Лейси вернется в Англию... Но этот внезапный отъезд... багаж, пристегнутый сзади! - он замолчал, сильно подавленный.
     Мисс Рекстон ровным тоном сказала:
     - Мисс Стэнтон-Лейси никогда не уважала обычаи. Она поехала в свой дом в Эштед, но я уверена, что увещевания мисс Ривенхол и мои подействуют на нее, и сегодня же вечером она вернется с нами в Лондон. Мы сейчас отправляемся в Эштед.
     Казалось, его это потрясло, он быстро сказал:
     - Это так похоже на вас! Думаю, я вас понял! Я всегда считал этого человека безнравственным! Будьте уверены он обманул ее! Ривенхол едет с вами?
     - Мы едем одни, - ответила мисс Рекстон. - Вы угадали правду и, конечно же, понимаете, что наши завистники постараются повсюду раструбить об этом печальном происшествии.
     - Да, несомненно! - с готовностью согласился он. - Но не может быть и речи о том, чтобы две столь хрупкие женщины взваливали на себя эту проблему, не имея твердой поддержки мужчины! Считаю, что мне надо сопровождать вас. Да, это именно то, что я должен сделать. Я призову Чарльбери к ответу. Его поведение раскрыло мне глаза на его сущность. Он грязно обманул мисс Стэнтон-Лейси и ответит за это!
     Сесилия собралась возмущенно запротестовать, но мисс Рекстон опередила ее.
     - Ваши чувства делают вам честь, и, что касается меня, я с благодарностью приму ваше покровительство. Лишь самая настоятельная необходимость смогла заставить меня взяться за эт