ею элегантностью, благородными апартаментами и красивей мебелью. Все было именно таким, каким и должно быть в резиденции истинного джентльмена. Во всем чувствовался хороший вкус владельца дома. Джудит не могло не понравиться все, что она здесь видела. Ей хотелось разглядеть все это получше, когда-нибудь в подходящее для этого время; хотелось проникнуть в более старую часть здания, которая, как она поняла, была построена не меньше, чем два века назад.
     Путешественников принимала леди Альбиния. Она была невысокого роста, лишенная всякой привлекательности. Леди Альбиния полностью игнорировала моду. Чтобы уберечься от сквозняков, она накинула на плечи пейслейскую шаль, которая постоянно с нее спадала, все время цепляясь за что-нибудь. Как только это случалось, леди Альбиния тотчас же звала любого стоящего вблизи нее джентльмена и требовала, чтобы он извлекал запутавшуюся кисть шали. Она казалась совершенно беспомощной. Когда у нее падал веер или носовой платок, что происходило очень часто, она просто ждала, пока кто-нибудь не поднимет его и не подаст ей. В ожидании этого она могла прервать свою речь в самый неподходящий момент и продолжала ее лишь после того, как упавшая вещь водворялась на свое прежнее место. У леди Альбинии была привычка высказывать свои мысли вслух, что приводило в замешательство тех, кто был мало с нею знаком, и нисколько не беспокоило тех, кто знал ее хорошо. Леди Альбиния любезно приветствовала Тэвер-неров. Она провела дам к камину и пригласила их присесть поближе и согреть застывшие руки. С явным одобрением она с ног до головы оглядела Джудит и затем не совсем уместно произнесла:
     - Такая скверная погода для поездок! Хотя, правда, снега нет. А дороги в наше время стали совсем хорошие, так что не стоит бояться, что застрянешь. Только подумать - восемьдесят тысяч фунтов! И к тому же - настоящая красавица! Ворт просто счастливчик, если только у него хватит ума это осознать!
     Миссис Скэттергуд заранее предупредила Джудит, что ее может ожидать у Вортов. Джудит постаралась сделать вид, что ничего не слышит, - тем не менее, щеки у нее запылали. Миссис Скэттергуд строго спросила:
     - Альбиния, где Джулиан?
     Выяснилось, что джентльмены уехали на один день поохотиться и пока еще не вернулись. Гостей проводили наверх в их спальни. Там их и оставили отдохнуть от дорожных тягот, чтобы потом переодеться и пожаловать к ужину.
     К ужину прибыли остальные приглашенные. Вернулись и джентльмены, уезжавшие поохотиться. Помимо приехавших раньше, теперь здесь собрались лорды Пи-тершем и Алванлей, мистер Брюммель и мистер Форрсет - неразговорчивый супруг леди Альбинии. Были здесь и особо близкие друзья мисс Тэвернер - миссис и мадемуазель Марлей. Все были между собою знакомы. Как заявила миссис Скэттергуд, лучшего и желать было нельзя! Лорд Алванлей всегда и везде был желанным гостем, если, конечно, не обращать внимания на его привычку тушить зажженную свечку под подушкой в спальне. Лорд Питершем являл собой самого рафинированного из всех ныне здравствующих джентльменов. О нем все говорили как о человеке чрезвычайно обходительном и милом. Граф - хозяин дома - принимал гостей спокойно, оказывая им высочайшие знаки внимания. Мистер Брюммель был весьма расположен поговорить. А потому все приглашенные провели в одной из гостиной отличный вечер, играя в карты, наслаждаясь вкусным чаем и ведя приятный разговор у уютного камина. Единственный дискомфорт, огорчивший Джудит, вызвал у нее Перегрин, который упрашивал лорда Питершема высказать мнение по поводу его нового табака. Перед этим Перри долго рассказывал лорду Питершему историю этого табака. Лорд Питершем, в силу своего воспитания, проявил приличествующую для данного случая любезность и взял понюшку восхваляемой Перегрином смеси, деликатно заметив, что не сомневается в ее превосходных качествах. Лорд Ворт не был столь вежлив. Он приставил к глазу монокль, чтобы рассмотреть протянутую ему табакерку. Услыхав, что табак немного надушен, граф отодвинул от себя табакерку.
     - Нет, Перегрин, спасибо! Я верю всему, что вы про этот табак говорите. Надеюсь, вы им не пользуетесь, мисс Тэвернер?
     - Нет, нет! У меня свой собственный сорт, - заверила графа Джудит. - Если мне нужна отдушка, я не пользуюсь своей табакеркой, а обращаюсь к мистеру Брюммелю; он собирается приготовить для меня палочку духов.
     - Палочку духов от мистера Брюммеля, любовь моя? - удивилась миссис Марлей. - Вы хотите у нас всех вызвать зависть? Разве вы не знаете, что все присутствующие здесь дамы хотят заполучить такие палочки?
     Красавчик Брюммель покачал головой.
     - Совершенно верно! Но, знаете ли, я ведь не могу раздавать эти палочки всем, мадам. Это означало бы, что они потеряли бы всякую ценность. К примеру, Регент сейчас до смерти жаждет получить такую палочку, но ведь надо где-то подвести черту.
     - Джордж сегодня в дурном настроении, потому что у него насморк, - вставил Алванлей. - Как это вам удалось простудиться в такую тихую погоду, Джордж?
     - Ну, проще простого! Сегодня пополудни, я, возвращаясь из города, остановился в гостинице, А этот язычник - хозяин гостиницы - поместил меня в комнату вместе с насквозь промокшим незнакомцем! - мгновенно среагировал Брюммель.

***

     На следующий день оказалось, что, по-видимому, простуда от Брюммеля перешла к Перегрину. Он жаловался на больное горло и начал кашлять. По его словам, если бы ему удалось поехать хоть на денек поохотиться, как было заранее обещано, все было бы в полном порядке. Джудит не могла согласиться, что сырая декабрьская погода благотворно повлияет на здоровье брата. Но она понимала, что нет никакого смысла удерживать его от поездки, поскольку свою легкую простуду он всерьез никак не принимал. И Перегрин отправился на охоту вместе с Питершемом, Алванлеем и мистером Форрестом. Они собирались пострелять уток где-то в заповедных местах, расположенных за несколько миль от имения Вортов.
     Мистер Брюммель до полудня не показывался. На приведение в порядок своего туалета он тратил несколько часов. Было известно, что ему требовалось по меньшей мере два часа, чтобы облачиться в свои роскошные одежды. Однако, выйдя из туалетной комнаты в полной экипировке, он уже больше ни о каких нарядах не думал. В отличие or большинства франтов, его никто не видел смотревшимся в зеркало, или поправляющим шейный галстук, или разглаживающим складки на плаще. Когда мистер Брюммель выходил из комнаты, он представлял собою истинное совершенство. Он всегда выглядел как законченное произведение искусства и сам прекрасно осознавал это. Все в нем было великолепно, начиная от безупречно выстиранного и накрахмаленного белья и кончая блестящими сверкающими сапогами.
     Миссис Марлей тоже долго не покидала своих апартаментов. Однако все три молодые гостьи поднялись очень рано. В сопровождении экономки они тщательно обследовали дом, а потом гуляли по саду и обсаженным кустарниками аллеям. После этого их пригласили в один из столовых залов - откушать запеченных устриц, холодного мяса и фруктов.
     Ожидали, что охотники вернутся к трем часам. Поэтому никто не удивился, что мисс Фэйрфорд, заливаясь краской, отказалась поехать после ленча на прогулку. Пригласил ее граф. Мисс Фэйрфорд ужасно испугалась и, заикаясь, отказалась. Она просто не знала, что сказать, боясь, с одной стороны, хозяина дома, а с другой - что ее не будет как раз тогда, когда вернется Перегрин. Графа позабавило ее Смущение, но настаивать на своем приглашении он не стал, хотя Джудит опасалась именно этого. Своим приятным голосом, с чуть легким смешком, он сказал:
     - Осмелюсь заметить, что вам, пожалуй, стоит пока написать письмо вашей матушке.
     - О конечно! - благодарно согласилась мисс Фэйр-форд. - Я думаю, это мне и надо сделать! Граф повернулся к Джудит.
     - А мисс Тэвернер не хочет проехаться верхом вместе со мной?
     Джудит с радостью приняла его приглашение. Когда они оба выходили из комнаты, граф оглянулся назад и сказал, чуть улыбаясь:
     - Отдайте мне свое письмо, когда закончите его писать, мисс Фэйрфорд, и я его отправлю.
     Проведя около часа верхом на лошади и проехав по красивой сельской местности, мисс Тэвернер вернулась с раскрасневшимися щеками и в отличном настроении. Граф был в наилучшем расположении духа и вел себя как прекрасный компаньон. Он занимал Джудит легкими разговорами и ловко обучал ее, как надо петлей кидать вожжу, чтобы потом она свободно возвращалась назад.
     Они вернулись после поездки, полностью довольные друг другом, и увидели в одной из гостиных леди Альби-нию, миссис Марлей и мистера Брюммеля. Там же сидели некая дама и два джентльмена, прибывшие с визитом к Ворту из соседнего имения.
     Когда граф и его воспитанница вошли в гостиную, сидевшие в ней гости очень оживились. Все обменялись комплиментами. Дама не стала терять ни минуты и тотчас же представила мисс Тэвернер своего сына. Старший из двух джентльменов все это время беседовал с мистером Брюммелем. У него богатая наследница такого большого интереса не вызвала, и потому он вскоре вернулся к их разговору. Лицо красавчика Брюммеля выражало страдальческую покорность. Причиной тому была леди Альбиния. По необходимости представляя вновь прибывших визитеров графу, она сказала:
     - Видите, дорогой Ворт, к нам приехали Фокс-Мэт-тьюзы. Так мило с их стороны! Они сидят уже больше получаса, и, мне кажется, уезжать вообще не собираются!
     Мистер Фокс-Мэттьюз в это время очень важным тоном рассуждал о красотах окрестностей Хэмпшира. По его мнению, вряд ли где еще можно встретить равные им, если, конечно, не считать Озерский округ. Вскоре выяснилось, что мистер Фокс-Мэттьюз провел на Озерах лето, и потому теперь для него не было более приятного дела, чем рассказывать всем про эти Озера. А тем, кому не выпало счастья попасть в те далекие места, он непременно говорил, как много они потеряли. Мистер Фокс-Мэттьюз не знал, бывал ли на Озерах мистер Брюммель. А если не бывал, то должен обязательно их посетить.
     Мистер Брюммель взглянул на собеседника сверху вниз и приподнял бровь, что всегда помогало ему устранять любую претенциозность.
     - Да, сэр, я на Озерах бывал, - медленно сказал он.
     - Ну тогда, в таком случае... И какое же из них вас больше всего восхитило, сэр?
     Мистер Брюммель глубоко вздохнул.
     - Я скажу вам, сэр, если вы можете несколько минут подождать. - Затем он повернулся к слуге, который вошел в комнату, чтобы зажечь камин, и спокойно попросил его прислать ему сюда лакея. Мистер Фокс-Мэттьюз смотрел на мистера Брюммеля во все глаза, но на Красавчика это не произвело ни малейшего впечатления. Он продолжал задумчиво молчать. Тут в гостиной появился аккуратно одетый в черное слуга, который быстро подошел к Брюммелю и низко ему поклонился.
     - Робинсон, - произнес мистер Брюммель, - какое из озер мне нравится?
     - Виндермирское, сэр, - уважительно отвечал слуга.
     - А, Виндермирское, да? Спасибо, Робинсон. Да, мне больше всего нравится именно Виндермирское, - произнес он, вежливо поворачиваясь к мистеру Фокс-Мэттьюзу.
     Миссис Фокс-Мэттьюз вся надулась от возмущения. Она встала и заявила, что им пора уезжать.

***

     Когда Джудит увидела Перегрина снова, ей показалось, что утро, проведенное на свежем воздухе, не очень-то помогло брату, и кашель его ничуть не уменьшился. Он по-прежнему беспокоил Перри и в последующие дни стал заметно сильнее. Горло у Перегрина воспалилось, но он и слушать не хотел о враче, никак не соглашаясь с сестрой, что заболел, хотя было совершенно ясно, что здоровье его ухудшилось. Появилась какая-то вялость, веки над глазами отяжелели. Все это очень беспокоило Джудит, но Перри твердил, что просто чуть простудился и что, возможно, ему не очень подходит воздух в имении Вортов.
     - Воздух в Ворте, - повторила Джудит. - Воздух... - она не докончила фразу. - И что это мне взбрело в голову? Меня надо побить за такую дикую мысль! Невероятно. О, невозможно!
     - Послушай, о чем это ты подумала? - спросил Перегрин, зевая, - что это такое невероятное? Почему у тебя такой странный вид?
     Джудит наклонилась над его креслом и сжала руки брата.
     - Перри, как ты себя сейчас чувствуешь? - очень серьезно спросила она. - Ты уверен, что это только простуда?
     - Конечно! А что же еще? Что тебе пришло в голову?
     - Я даже сама не знаю, даже боюсь подумать. Перри, когда тот мужчина затеял с тобой ссору - я имею в виду этого Фарнэби - ты этому не удивился? Ты считал, что для этого была причина?
     - Какое это имеет отношение к моей простуде? - спросил Перри, во все глаза глядя на сестру. - А, меня действительно это тогда немного удивило, но ведь если Фарнэби кто-то надоумил, то...
     - Но разве было так? Ты мне раньше этого не говорил.
     - Боже, откуда мне знать? Я так не думал, но, возможно, его и надоумили.
     Джудит по-прежнему сжимала руки брата, заглядывая ему в лицо.
     - В тебя кто-то стрелял в тот день, когда ты ехал по Финглейскому пустырю. Этот выстрел, по твоим словам, мог бы быть для тебя смертельным, если бы не Хинксон. Дважды твоей жизни грозила опасность! А теперь ты заболел, и при этом так загадочно заболел, потому что никакой простуды у тебя нет, Перри. И ты это сам знаешь! У тебя только этот гадкий сухой кашель, и он все ухудшается, да еще стало болеть горло!
     Перри в упор взглянул на сестру, резко сел и разразился громким смехом, отчего его сразу охватил приступ кашля.
     - Ну, Джу, ты сведешь меня в могилу! Ты что, думаешь, что меня отравили? Ерунда! Кому в мире вдруг захотелось бы отравить меня!
     - Конечно, конечно! Это действительно совершенно неразумно, наверняка! - проговорила Джудит. - Я сама себе именно так и говорю. И все-таки не могу себя убедить. Перри, милый, ты никогда не задумывался над тем, что если с тобою что-нибудь случится, то большая часть твоего состояния перейдет ко мне?
     Эти слова вызвали у Перегрина новый взрыв смеха.
     - Что? Так это ты пытаешься меня убрать? - спросил он.
     - Ну, будь серьезным, Перри, умоляю тебя!
     - Боже, да как же мне быть серьезным? Никогда в жизни я не слышал такой ерунды. Вот к чему приводит чтение романов этой миссис Рэдклифф! Превосходная шутка, скажу я вам!
     - Какая же это шутка, Перри? Можно и мне над ней посмеяться?
     Джудит быстро оглянулась. Оказалось, за разговором они не заметили, когда в комнату вошел граф. Теперь он стоял возле стола и очень внимательно на них смотрел. Джудит не могла догадаться, какую часть ее разговора с братом услышал Ворт. Тем не менее, она вспыхнула и вскочила на ноги, отвернувшись от графа.
     - О, эта самая лучшая шутка из всех, которые я слышал за последние десять лет! - засмеялся Перри. - Джудит думает, что меня кто-то пытается отравить!
     - Неужели? - произнес граф, глядя в сторону Джудит. - Можно узнать, кого же это мисс Тэвернер подозревает?
     Джудит, не скрывая неодобрения, сердито взглянула на брата и прошла мимо графа к двери.
     - Перегрин шутит. Я считаю, что он съел что-то такое, что ему не пошло на пользу, только и всего.
     Она вышла. Граф какое-то мгновение молча смотрел ей вслед, потом повернулся к Перегрину. Положив на стол серебряную табакерку, он сказал:
     - Мне кажется, это ваша. Ее нашли в Голубой гостиной.
     - О, благодарю вас! Да, это моя, - сказал Перегрин, взял табакерку и беспечно ее открыл. - Однако я и не думал, что у меня так много здесь табака. Мне казалось, там оставалось меньше половины. Знаете, Питершем нашел, что эта смесь очень хорошая. Вы ведь слышали, как он это сказал. Мне бы хотелось, чтобы вы ее попробовали.
     - Отлично, - произнес граф, погружая в табакерку большой и указательный пальцы.
     Перегрин, в полном удовольствии, тоже взял щепотку и небрежно ее вдохнул.
     - Мне этот табак нравится больше всех, - сказал он. - Не вижу, что можно было бы в нем найти плохого.
     Глаза графа с большим вниманием следили за лицом Перри. При последних словах Перри граф их опустил.
     - Я думаю, что таких лестных слов Питершема, должно быть, для вас достаточно, - сказал он. - Я не знаю лучшего знатока, чем он.
     - Джудит говорит, что таким табаком ни один джентльмен с хорошим вкусом пользоваться не станет, - пожаловался Перегрин. - Если вы считаете так же, то мне лучше его весь вышвырнуть вон, потому что Питершем, всего вероятнее, сказал это из чистой вежливости.
     - У мисс Тэвернер сильное предубеждение против надушенных Табаков, - ответил граф. - Вам не стоит бояться этого сорта. Можете спокойно его употреблять.
     - Прекрасно, я очень рад, - сказал Перегрин. - Знаете, у меня дома есть целая банка такого табаку, и выбрасывать его было бы жалко.
     - Разумеется! Но, надеюсь, вы держите эту банку в теплой комнате?
     - Конечно, у себя в туалетной. Знаете, я не держу сразу большое количество. У меня для этого нет специального помещения, как у вас. Вообще, я покупаю табак, когда мне нужно, и храню его так, чтоб он был под рукой.
     Граф ответил что-то неопределенное и ушел поискать Джудит. Вскоре он нашел ее в библиотеке, где она выбирала для себя на полках какую-нибудь книжку. Когда Ворт вошел, она взглянула на него через плечо, чуть покраснела; голос ее, когда она обратилась к графу, был совершенно спокойным.
     - У вас такая отличная библиотека: наверное, много тысяч томов. У нас в Биверли гораздо хуже. Просто роскошно оказаться в такой прекрасной библиотеке.
     - Вы оказываете моей библиотеке большую честь, мисс Тэвернер, - коротко ответил граф.
     Джудит не могла не заметить, насколько сдержанным было и выражение лица графа, и его голос. Ворт выглядел очень суровым. В его тоне чувствовалось какое-то напряжение. Его манеры резко отличались от обычной для него легкой открытости, к которой уже стала привыкать Джудит. Она немного поколебалась, но потом решительно повернулась к графу и произнесла с полной откровенностью:
     - Боюсь, вы могли меня не правильно понять. Меня сейчас преследует одна фантастическая мысль. Вы, возможно, могли об этом только что слышать, когда входили в гостиную.
     Граф ответил не сразу. Когда же он, наконец, заговорил, голос его звучал весьма сухо.
     - Я полагаю, мисс Тэвернер, было мудро никому не повторять ваше предположение, будто бы недомогание Перегрина, как вы считаете, вызвано каким-то ядом.
     Джудит покраснела еще сильнее и опустила голову.
     - Это было ужасно глупо! Честно говоря, даже не знаю, что толкнуло меня на такое абсурдное предположение! Перри меня очень тревожит. Эта дуэль, которую - слава Богу - прервали! Она так засела у меня в голове, что с тех пор я не нахожу себе покоя. Мне она показалась такой бессмысленной, такой неразумной! А потом, вам следует знать и другое - когда он ехал домой из Сент Элбанса, на него напали, и ему удалось спастись только благодаря величайшему чуду! Я никак не могу избавиться от ощущения, что над ним нависла какая-то опасность. И именно это мое предчувствие беды, в свете нынешних, обстоятельств, и дало пищу моему подозрению. Я даже не могла как следует во всем разобраться и высказать вслух ту мысль, которая просто сверлила меня. Я была не права, это ужасно глупо, и я это признаю.
     Граф подошел поближе.
     - Вы беспокоитесь о Перегрине? Для этого нет никаких оснований.
     - Я ничего не могу с собой поделать. Если бы я допустила, что в моих подозрениях есть хоть сотая доля правды, я бы от страха просто сошла с ума.
     - В таком случае, - медленно произнес граф, - очень хорошо, что в ваших подозрениях нет ни доли правды. Я ничуть не сомневаюсь, что Перегрин быстро поправит свое здоровье. Что же касается этой довольно абсурдной дуэли, равно как и его неосторожной встречи на Финглейском пустыре, то такие вещи могут случиться со всяким. Советую вам выбросить их из головы.
     - А мой кузен не воспринял их так легко, - тихо сказала Джудит.
     Она увидела, что лицо графа помрачнело, - Вы обсуждали этот вопрос с мистером Бернардом Тэвернером? - резко спросил он.
     - Конечно, обсуждала. Почему