я не должна была этого делать?
     - Я бы назвал вам несколько серьезных причин. Я был бы вам очень признателен, мисс Тэвернер, если бы вы не забывали, что, какими бы ни были ваши отношения с этим джентльменом, вашим опекуном являюсь именно я, а не он.
     - Я об этом и не забываю.
     - Извините меня, мисс Тэвернер, но вы это забываете каждый раз, когда оказываете ему такое доверие, которое он ничем не заслужил.
     Джудит взглянула на графа, и в глазах ее начал появляться гнев.
     - Нет ли в ваших словах мелочности, лорд Ворт?
     Губы графа скривились в язвительную улыбку.
     - Понимаю. Значит, я ревную, так? Моя дорогая девочка! Ваши победы вскружили вам голову. Вы - отнюдь не единственная особа женского пола, которую я поцеловал.
     Грудь Джудит быстро поднялась и так же быстро опустилась.
     - Вы просто невыносимы! - сказала она. - Я не сделала ничего такого, чтобы заслужить от вас подобное оскорбление!
     - Раз уж мы заговорили об оскорблениях, - мрачно произнес граф, - то больше оскорблен я. Разве не оскорбительно для меня заверять вас, что я не претендую на вашу руку? Это вряд ли сравнимо с вашим оскорбительным заявлением, что я ревную вас к такому человеку, как мистер Бернард Тэвернер.
     - Я очень счастлива узнать, что вы не претендуете на мою руку! - вспыхнула Джудит. - Не могу себе представить ничего более отвратительного.
     - Бывают такие моменты, - сказал граф, - когда я бы мог почти слово в слово повторить вашу фразу, если бы только для меня было привычным произносить всякие преувеличения. Не смотрите на меня с такой злостью: подобные взгляды на меня абсолютно не действуют. Ваши вспышки гнева могут пригодиться вам дома, но у меня они вызывают только одно - мне хочется вас просто отколотить! И это, мисс Тэвернер, если я когда-нибудь женюсь на вас, я сделаю непременно!
     У мисс Тэвернер перехватило дыхание.
     - Если вы когда-нибудь на мне... О Боже, почему я не мужчина!
     - Более глупого высказывания я от вас еще не слышал, - заметил Его Светлость. - Если бы вы были мужчиной, этого разговора никогда бы не произошло!
     Мисс Тэвернер никак не могла найти подходящие слова, чтобы дать ему достойный отпор. Она развернулась на каблучках и стала нервно кружить по комнате, что выдавало ее возбужденное состояние куда больше, чем любые слова.
     Граф прислонился плечами к книжным полкам и сложил руки, молча наблюдая, как Джудит мечется по комнате. Постепенно гнев в его глазах угас, а плотно сжатые в узкую полоску губы смягчились в слабой улыбке; теперь он выглядел так, будто вся эта сцена его просто забавляла. Прошло еще несколько минут, и он произнес своим обычным ровным голосом:
     - Пожалуйста, перестаньте метаться по комнате, мисс Тэвернер. Вы выглядите великолепно, но это напрасная трата сил. Я прощаю вам все.
     Джудит вдруг остановилась возле какого-то кресла и обеими руками ухватилась за его спинку.
     - Ваше поведение... Вы себя... Таким неподобающим образом...
     - И то и другое отвратительно! - спокойно сказал граф. - Прошу прощения, вы сказали невыносимо! Примите мои извинения.
     - То, как вы говорите о джентльмене, который доводится мне кузеном...
     - И коего, будьте любезны, мы в нашем разговоре упоминать не будем.
     Джудит еще крепче сжала спинку кресла.
     - Вы так неделикатны! Вы все время всячески стараетесь язвительно напоминать мне о том прошлом эпизоде, который заставил меня покраснеть и о котором мне до сих пор стыдно подумать...
     Граф протянул к ней руку.
     - Я действительно поступил скверно, - мягко сказал он. - Простите меня!
     Джудит замолчала. Несколько минут она, нахмурившись, смотрела на графа. Наконец она произнесла более спокойным тоном:
     - Осмелюсь вам сказать, граф, что, может быть, я кому-то кажусь тщеславной. И если вы это говорите, значит, без сомнений, это так и есть: судить об этом вам. Я только могу вас заверить, лорд Ворт, что мои победы, как вы любезно их называете, отнюдь не вскружили мне голову и я не считаю, что любой из джентльменов, кого я знаю, включая и вас, сэр, обязательно горит желанием на мае жениться!
     - Разумеется, не каждый! - согласился граф. Джудит неуверенно произнесла:
     - Мне жаль, что я потеряла над собою контроль и вела себя, как вы, наверное, подумали, столь не подобающим для истинной леди образом. Но вы должны признать, что причина, спровоцировавшая мое поведение, была достаточно серьезной.
     - Я признаю, что перенести такую обиду было просто невозможно, - сказал Его Светлость. - Ну, да ладно! Давайте в знак примирения пожмем друг другу руки!
     Мисс Тэвернер пересекла комнату и очень охотно положила свою руку на руку графа. Он поклонился и слегка прикоснулся к руке Джудит губами, что вызвало у нее некоторое удивление. Отпуская после этого ее руку, граф сказал:
     - До того, как мы забудем об этом разговоре, мне надо сказать вам еще кое-что. Мне хочется, чтобы вы больше никому не говорили: ни мистеру Тэвернеру, ни кому бы то ни было еще - о вашем подозрении, что Перри якобы кто-то отравил.
     Джудит слегка нахмурилась и вопросительно посмотрела на графа.
     - Если вы предадите гласности такое подозрение, ничего хорошего из этого не выйдет; вы можете только всему навредить.
     - Навредить! Вы что, полагаете... возможно, я была права? - сразу же встревожилась Джудит.
     - Это маловероятно, - ответил Ворт. - Но, поскольку это недомогание свалилось на Перри под моей крышей, я предпочитаю, чтобы никто не подозревал меня, будто это я пытаюсь от него как-то избавиться.
     - Я не буду больше об этом говорить, - сказала Джудит очень встревоженно. - Я не стану распространять такие слухи, пока для их оправдания не будет веских доказательств.
     Граф поклонился и направился к двери. Не доходя до нее, он оглянулся и как бы небрежно сказал:
     - Между прочим, мисс Тэвернер, не могли бы вы приложить свою подпись к договору об аренде вашего дома? Мне кажется, я передал его на хранение вам.
     - Он лежит у меня дома в столе, - сказала Джудит. - Он вам нужен?
     - Блэкедер пишет, что там есть один спорный момент. Мне надо будет обязательно взглянуть на этот договор. Если послать в Лондон слугу, могла бы ваша экономка или еще кто-нибудь этот договор найти, отдать моему слуге и передать мне?
     - Разумеется, - сказала Джудит. - Можно послать за ним Хинксона, нового грума Перри.
     - Спасибо. Так, без сомнения, будет лучше всего, - произнес граф.
     В этот момент у двери послышались быстрые шаги и раздался веселый голос:
     - Он в библиотеке, да? Я его сам найду; не утруждайте себя и не ходите со мной, дорогая мадам! Я пока еще не позабыл, где здесь что.
     Граф от удивления поднял брови.
     - Это нечто совершенно неожиданное, - заметил он и, открыв дверь, придержал ее обеими руками. - Чарльз! Какого дьявола?
     В дверях стоял высокий молодой человек в гусарской форме. Его красивое лицо расплылось в улыбке, правая рука была на перевязи. Левой рукой он схватил обе руки графа.
     - Мой дорогой друг! Как вы поживаете? Клянусь небесами, очень здорово снова вас видеть! Как видите, благодаря вот этому я получил отпуск. - И он показал свою беспомощную руку.
     - Как рука? - спросил Ворт. - Болит как всегда? Когда вы вышли из госпиталя? По вашему виду нельзя сказать, чтобы ваши дела были так уж плохи!
     - Боже правый! Отнюдь! Ничего подобного! Я приехал сюда испытать свое счастье - вдруг да мне повезет с наследницей! Где же она? Она не косоглазая и не похожа на мешок с гвоздями? А на вид - уродина? Все богатые наследницы такие!
     Граф отступил на несколько шагов.
     - Можете судить сами, - сухо произнес он. - Мисс Тэвернер! Не обращайте внимания на то, что он отрекомендовал вам себя столь странно, я должен вам представить моего брата. Это капитан Аудлей.
     Капитан, высокочтимый Чарльз Аудлей, уставился на мисс Тэвернер в полном изумлении. Его глаза засверкали, выражая сразу и испуг, и восхищение. Не веря своим глазам, он пробормотал:
     - Боже правый! Разве такое возможно? - и поспешил пройти поближе к Джудит. - Мэм, я ваш самый верный слуга! Что я могу еще сказать?
     - Вы и так уже сказали слишком много, - забавляясь, произнес граф.
     - Верно, совершенно верно! Воистину, отпираться бессмысленно. Мисс Тэвернер, вы ничего из моих слов не слышали; вас просто здесь не было!
     - Как раз наоборот! Я отлично все слышала, - сказала Джудит, не в силах противиться его улыбке, и протянула капитану свою руку. - Как вы себя чувствуете? Мне очень жаль, что у вас перевязана рука. Надеюсь, эта рана не надолго?
     - Что моя рука, мэм, в сравнении с военными потерями на полуострове! - быстро ответил капитан и поцеловал Джудит руку.
     Джудит не удержалась и рассмеялась. Глаза капитана неистово засверкали.
     - Вы должны позволить мне сказать, что, имея богатый опыт общения с наследницами, я до сегодняшнего дня никогда не встречал наследницы, которая не напоминала бы мне ночные кошмары. Вы возродили во мне веру в чудеса, мисс Тэвернер!
     - Если вы будете продолжать в том же духе, мисс Тэвернер попросит, чтобы ей немедленно подали ее карету, - заметил граф.
     - И не подумаю! - улыбнулась Джудит. - Я просто счастлива, что не вызываю у капитана Аудлея воспоминаний о ночных кошмарах! - И она пошла к выходу. - Вам столько надо рассказать друг другу. Я лучше пойду.
     С этими словами Джудит вышла. Капитан Аудлей закрыл за нею дверь и взглянул на графа.
     - Джулиан, ты просто чудовище! Ты ее все время скрывал! Вы, что, с нею помолвлены?
     - Нет, - отвечал Ворт. - Я с нею не помолвлен.
     - Тогда ты просто сошел с ума! - заявил капитан. - Пожалуйста, не говори мне, что ты собираешься выпустить из своих рук и это огромное богатство, и эту красавицу! Я лично твердо вознамерился сам попробовать добиться ее руки!
     - И попробуй, непременно попробуй! У тебя ничего не получится, но это по крайней мере удержит тебя от озорства.
     - А, не будь слишком самоуверенным! - засмеялся капитан. - Ты в таких вещах мало что знаешь, мой мальчик.
     - Знаю вполне достаточно, - парировал граф. - Я ведь ее опекун.
     - Ну, черт побери! - воскликнул капитан Аудлей. - Должен ли я понимать это так, что ты введешь свои запреты?
     - Ты все правильно понимаешь, - сказал граф. Капитан водрузился яа край стола.
     - Ну что ж, превосходно? Тогда - Гретна-Грин. Мой дорогой, да ты сам в нее влюблен! Мне опять уйти? Ворт улыбнулся.
     - Знаешь, Чарльз, твоя вульгарность абсолютно под стать твоей самонадеянности. Ну, да ладно! А теперь расскажи мне, как обстоят твои дела!
     - Всему свое время, - произнес капитан. - Сначала ты мне должен сказать, надо ли мне держаться подальше от этой наследницы или нет.
     - Отнюдь! Не вижу для этого никаких причин. Я полагаю, ты можешь быть мне даже полезен. У наследницы есть брат.
     - Меня ни в малейшей степени не интересует ее брат, - возразил капитан.
     - Тебя, возможно, и нет, а вот я в нем весьма и весьма заинтересован, - сообщил Ворт. Он задумчиво оглядел капитана. - Мне кажется, Чарльз, то есть я почти уверен, что ты с юным Перегрином очень подружишься, если он того захочет. К сожалению, меня он не любит, а его предвзятость может распространиться и на тебя.
     - Жаль, жаль! А почему это тебе так хочется, чтобы ему понравился я?
     - Потому что, - медленно произнес граф, - мне нужно, чтобы он доверял кому-то, кому могу верить я.
     - Боже правый! Зачем это? - удивился капитан.
     - Перегрин Тэвернер, - взвешивая каждое слово, отвечал граф, - чрезвычайно богатый молодой человек. И если с ним что-нибудь случится, большую часть его состояния унаследует его сестра.
     - Превосходно! Тогда давай тотчас же утопим его в озере, - весело предложил капитан. - Проще говоря, от него надо избавиться.
     - От него уже избавляются, - без малейшего признака каких бы то ни было эмоций, ровным голосом сказал граф. - Последние пять дней он нюхает отравленный табак.

ГЛАВА XV

     Приезд капитана Аудлея был воспринят как счастливое обстоятельство, поскольку в тот же день мистер Брюммель, лорд Питершем и обе госпожи Марлей уезжали в Лондон, а это не могло не наложить печальный отпечаток на всех остальных гостей. Тэвернеры, мисс Фэйрфорд и лорд Алванлей должны были задержаться до субботы и воскресенья. Однако несмотря на то, что было обещано провести в близлежащем городке, где стояли военные, ассамблею с танцами да еще устроить на целый день выезд на охоту, а также приятный вечер за карточной игрой, всех охватила какая-то апатия и скука, и справиться с ними было нелегко. Однако, с появлением капитана Аудлея, гости, перестали сожалеть об отъезде четырех важных участников праздника. Капитан всех заразил своим весельем. Манеры же капитана, невзирая на их необычность, были в целом такими обворожительными, что его присутствие было приятным для всех. То, что капитан прибыл прямо с полуострова, придавало особую значимость его персоне. Дамы восторженно внимали каждому его слову, а джентльмены, не проявляя своих чувств так же бурно, как дамы с готовностью выслушивали любую его информацию о положении дел в Испании.
     Только в одном капитан Аудлей не оправдал надежд окружавших его дам - он наотрез отказался поведать о своем отчаянно храбром подвиге, из-за которого, по всеобщему мнению, он и получил ранение. Капитан ни за что не хотел об этом говорить. Он уверял, что ранение его никоим образом не связано ни с каким благородным поступком. Капитан лишь рассказал, что случилось это у Ардойя дель Молинос двадцать восьмого октября и что с того самого дня он находился в госпитале (а леди Альбиния и миссис Скэттергуд об этом уже проведали). И больше никому ничего выяснить не удалось. Однако капитан с большой охотой беседовал на любую другую тему. И потому очень скоро все почувствовали, что его приезд был очень кстати. Капитан беззастенчиво ухаживал за мисс Тэ-вернер, был необычайно любезен с мисс Фэйрорд, подшучивал над тетушкой и кузиной. Он втайне от всех повез Перегрина в ближайший городок, где в какой-то таверне с весьма сомнительной репутацией они присутствовали на петушиных боях. Прошло совсем немного времени, и все решили, что капитан - самый отличный из всех молодых джентльменов. Капитану это доставляло явное удовольствие. Он мог от души радоваться, ублажая тетушку за пулькой или за вистом со ставкой в один фунт. Не меньше забавляла его и компания, собиравшаяся в местной ассамблее, как будто бы все происходило в клубе самого Альмака.
     - Бог наградил вас таким счастливым характером, капитан Аудлей, - улыбаясь, сказала мисс Тэвернер. - Что бы вы ни делали, все вам в удовольствие, а ваше настроение заражает всех вокруг вашей радостью.
     - Если бы я не извлекал удовольствия от такого окружения, я должен был быть просто невыносимым идиотом! - галантно отвечал капитан.
     - Вы, вне сомнения, отчаянный льстец!
     - Так могла подумать только столь скромная особа как вы.
     - Я больше ничего сказать не могу. Вы считаете, что подобная форма общения всегда нравится тем наследницам, которых вы знаете?
     - Мисс Тэвернер! Я взываю к вашему собственному пониманию того, что достойно справедливости! Я веду себя любезно? Я веду себя правильно?
     - Вы были просто неотразимы, - озорно ответила Джудит.
     - Что же мне делать? Как мне вас убедить?
     - Да никак! Вы себя полностью разоблачили.
     - Предупреждаю вар, я все начну с начала. Я целиком завишу от моего брата. Если у него ко мне есть хоть капля чувства, он должен мне помочь убедить вас в моей абсолютной бескорыстности.
     - Мой Бог! Да как же он это сделает, интересно?
     - Ну как, очень просто! Ему надо только выкупить у вас ваше наследство на условиях трех процентов и проиграть все ваше состояние на бирже. Вот тогда-то я и предложу вам свою руку и сердце, и совесть у меня будет совершенно чиста!
     - Звучит очень непривлекательно. Я, пожалуй, уж лучше сохраню свое наследство, благодарю вас.
     - Мисс Тэвернер! Обвиняю вас в том, что вы проявляете ужасающую жестокость по отношению к человеку, получившему ранение при несении службы своему отечеству!
     - Это, конечно, очень скверно! Что же мне сделать для искупления сей вины?
     - Вы должны поехать со мной в двуколке Ворта! - быстро сообразил капитан.
     - С большей охотой! Только лорд Ворт может взглянуть на это совсем по-другому!
     - Чепуха! Его лошадки должны будут только радоваться такой высокой чести, что править ими будете вы!
     - Мне бы хотелось, чтобы и граф подумал так же. Однако мне! кажется, что мы поступим правильно, если получим от него разрешение.
     - На вас никакой вины не падет, - пообещал капитан. - Вы никак не можете возражать, чтобы я тотчас же приказал подать нам его парный экипаж.
     Джудит колебалась.
     - Я помню точно, что один раз я этим экипажем правила. Наверное, если вы прикажете его нам подать, ничего плохого в этом не будет. В конце концов, вы не можете сделать ничего плохого у себя, в своем доме.
     Капитан ухмыльнулся.
     - Послушаем, что скажет по этому поводу мой брат. В конюшне стоят его серые лошадки. Вы знаете, как с ними справиться?
     - Знаю, но, мне кажется, лучше этого не делать. А его гнедые тоже в конюшне?
     - Мисс Тэвернер, - торжественно изрек капитан Аудлей. - Джулиан - самый лучший из всех добрых парней на земле, самый добрый из всех братьев, но может так наказать, что и представить себе невозможно! Честно говоря, я бы не рискнул!
     - Я не знаю, что вы имеете в виду, говоря о его способности наказывать, но в любом случае вы совершенно правы. Гнедых нам трогать нельзя. Мне кажется, граф не стал бы возражать, если бы мы взяли его серых лошадок.
     - Как бы то ни было, он об этом ничего не узнает. Сейчас он ускакал в Лонгхэмптон. Так что, как говорится, вперед.
     Вскоре грум, с большой поклажей, привел к дому серых лошадей графа. Они без дела простояли в конюшне несколько дней, а потому были полны сил. Как следует их оглядев, капитан Аудлей сказал:
     - Пожалуй, нам стоит взять с собою Джонсона. Мисс Тэвернер, вы уверены, что сможете править ими сама, или лучше отошлем их обратно и попросим пригнать нам двуколку.
     - Двуколку? Никоим образом! Я уже этой упряжкой правила раньше, они отлично слушаются. Я прекрасно повезу вас, без всяких приключений. И грума мы не возьмем.
     - Пусть так и будет! - решительно заявил капитан. - В конце концов, одна рука у меня абсолютно здоровая.
     Однако его здоровой руке делать было нечего. Вскоре стало ясно, что мисс Тэвернер умеет отлично править лошадьми. Капитан, никогда ранее не ездивший с Джудит, первое время сидел насторожившись, чтобы в любую минуту перехватить у нее вожжи. Но потом он быстро расслабился. Он даже сделал Джудит комплимент, сказав, что она владеет кнутом ничуть не хуже, чем сама леди Лейд. Капитан указывал Джудит, куда ехать. Он счел нужным обогнуть дорогу в Лонгхэмптон. Но, по злой иронии судьбы, возвращаясь назад в имение Вортов, они все-таки наскочили на графа.
     Его Светлость незадолго до этого остановился у дороги, чтобы обменяться парой слов с одним из своих временных фермеров-арендаторов. Граф восседал верхом на лихой гнедой кобылке. Первой его заметила Джудит. Они находились от графа ярдах в ста или еще дальше. Джудит испуганно вскрикнула:
     - Что же нам делать? Вон ваш брат! Капитан Аудлей насмешливо на нее взглянул:
     - Ой, ой! Я думаю, что теперь вам хочется скорее развернуться и помчаться в обратном направлении!
     - Ничего подобного! - решительно ответила Джудит, крепко держа вожжи. - В конце концов, во всем виноваты вы.
     - Но у меня только одна рука. И я полагаюсь на вашу защиту.
     - Как вы можете говорить такие абсурдные вещи? Десять против одного, что граф не придаст этому никакого значения.
     - Вы слишком уж оптимистичны! Давайте лучше отвернемся и понадеемся, что он нас не узнает.
     - Не может быть, чтобы Человек не узнал своих собственных лошадей! - насмешливо сказала мисс Тэве-рнер. - Да вы