лии у нас дома.
     - Но оно, безусловно, находится на противоположном конце от вашего, - охладил маркиз ее пыл.
     - Да, понимаю. Вы не желаете нас признавать, не так ли? Тогда мне незачем объяснять вам нашу ситуацию. Прошу прощения, что побеспокоила вас, попросив меня посетить.
     При этих словах маркизу, намеревавшемуся как можно скорее окончить беседу, вдруг без какой-либо разумной причины захотелось ее продолжить. Он сам не знал, смягчился ли он потому, что мисс Мерривилл забавляла его, или же его заинтриговало то, что данный им отпор неожиданно был принят без всяких возражений. Как бы то ни было, Элверстоук внезапно расхохотался и насмешливо произнес:
     - Вот как? Ну-ну, не задирайте передо мной нос, это вам не идет. Я вовсе не возражаю, как вы выразились, признать вас и даже не отрекаюсь от звания кузена, хотя не могу пообещать вам помощь в том, что вы хотите у меня попросить. Кстати, на какую именно помощь вы рассчитываете?
     Девушка расслабилась и с признательностью улыбнулась.
     - Я вам так благодарна! У меня совсем маленькая просьба: ввести в общество мою сестру.
     - Ввести в общество вашу сестру? - удивленно переспросил Элверстоук.
     - Да, если вы не возражаете. Возможно, мне следует вас предупредить, что вам придется представить и меня тоже, если только я не смогу убедить сестру, что совсем этого не желаю. В общем, она очень послушная девочка, но заявляет, что без меня не пойдет ни на какие приемы. Конечно, с ее стороны это может показаться дерзким, но дело в том, что она очень меня любит и...
     - Дорогая моя, - бесцеремонно прервал маркиз, - вы серьезно полагаете, что ваш выход в свет должен осуществляться под моим покровительством? Для этого вам нужна замужняя леди, а не холостяк!
     - Знаю, - согласилась она. - Потому для меня и явилось таким разочарованием, что вы не женаты. Но я уже придумала, как нам преодолеть это препятствие. Вы бы не возражали, если бы мы притворились, будто папа завещал вам опеку над нами? Не над всеми, конечно, так как Харри только что достиг совершеннолетия, а мне уже двадцать четыре, но над тремя младшими?
     - Возражал бы - и притом решительно!
     - Но почему? - настаивала мисс Мерривилл. - Ведь вам понадобится только ввести в общество Кэрис и, может быть, меня. Естественно, я не ожидаю, что вы будете проявлять интерес к чему-либо еще, касающемуся нас. Откровенно говоря, это и не доставило бы мне большого удовольствия.
     - Можете этого не опасаться. Но вы, кажется, не понимаете, мэм, что мое покровительство не явится для вас пропуском в высшее общество.
     - Каким образом? Я думала, маркиз всегда вхож в высший свет.
     - Это, мисс Мерривилл, зависит от маркиза.
     - О! - Девушка старалась понять услышанное. - Папа говорил, что вы вели себя как... как петух в курятнике. Это означает, что вы... неподобающая персона?
     - В высшей степени! - заверил он ее.
     Она рассмеялась:
     - Какая чушь! Я этому не верю! Даже бедный папа был не настолько плох!
     - Даже бедный папа? - Маркиз поднес к глазу монокль, внимательно изучая собеседницу с видом человека, столкнувшегося с редким образцом.
     - Да, - кивнула мисс Мерривилл, оставаясь нечувствительной к его внимательному взгляду. - Хотя до встречи с мамой он был жутко необузданным - и то, что он бежал с ней, было не слишком достойным поступком, должна это признать. Мне всегда казалось странным, что мама на это согласилась, так как она была очень порядочной и респектабельной женщиной. Думаю, люди, которые страстно влюблены, часто совершают странные поступки, а мама, очевидно, была легко внушаемой. Не то чтобы я очень хорошо ее знала - мама умерла вскоре после рождения Феликса, но Кэрис на нее похожа, а ей можно внушить что угодно! И конечно, они оба были тогда очень молоды. Только подумайте - папа достиг совершеннолетия всего за неделю до моего появления на свет! Представить себе не могу, как ему удавалось содержать семью, потому что его отец не давал ему ни гроша, а папа вряд ли занимался чем-нибудь прибыльным. Но, женившись на маме, он бросил все свои беспутства, и, учитывая, что они так тревожили его родителей, с их стороны было очень несправедливо не принять маму в семью.
     Маркиз хранил тактичное молчание. Его воспоминания о покойном мистере Мерривилле, с кем он встречался несколько лет назад, едва ли соответствовали образу раскаявшегося грешника.
     - По-моему, - продолжала мисс Мерривилл, - они получили по заслугам, когда мой дедушка и мой дядя Джеймс, который был его наследником, умерли от тифа в один и тот же день. Таким образом, наследство досталось папе - и как раз вовремя, так как в Грейнарде скоро должен был родиться Харри - ну а потом родились Кэрис, Джессами и Феликс. - При виде выражения лица маркиза она улыбнулась. - Я знаю, о чем вы думаете, и вы абсолютно правы. У всех нас, кроме Харри, такие нелепые имена! Уверяю вас, они служат нам тяжким испытанием. Когда я родилась, маме пришло в голову назвать меня Фредерикой - в честь папы. Следующим был Харри, потому что маму звали Харриет. Папа назвал мою сестру Кэрис, так как она была самым милым ребенком, какого он когда-либо видел. Джессами назвали в честь дедушки, а Феликс  - фантазия мамы, потому что мы были такой счастливой семьей. Я имею в виду, до маминой смерти. - Она сделала паузу, но почти сразу же заговорила снова, слегка тряхнув головой, словно отгоняла печальные воспоминания:
     - Приходится нам соответствовать нашим абсурдным именам! Джессами и я поклялись никогда не называть друг друга Джесси и Фредди и другим не позволять это делать.
     - И они не делают?
     - Ну... почти. Должна признаться, что Феликс иногда называет Джессами Джесси, но только когда тот слишком важничает. А когда мы с Харри наедине, он тоже зовет меня Фредди, но не для того, чтобы поддразнить. Но Джессами он никогда не называет Джесси, как бы тот его ни провоцировал, потому что Харри - глава семьи и на четыре года старше Джессами и считает подлым затевать с Джессами драку, зная, что может нокаутировать его одним ударом. К тому же Харри говорит, что для драки у Джессами кишка тонка... О боже, я болтаю неизвестно о чем, а до дела так и не дошла! На чем я остановилась?
     - По-моему, на кончине вашей матушки.
     - Да-да! Это было ужасно! Папа был так потрясен, что врачи опасались за его рассудок. Тогда я была слишком мала, чтобы все понимать, но я помню, что он долго болел, а когда поправился, то стал не таким, как прежде. Папа почти перестал бывать дома - ему было тяжело там без мамы. Конечно, тогда нам бы это не понравилось, но я часто думаю, что было бы лучше, если бы он снова женился. Я знаю, что мне не подобает так говорить, но вы ведь знаете, какой он был ненадежный...
     - В общем, знаю, - согласился Элверстоук. - Но неужели он предоставил вам самим заботиться о себе? Мне трудно в это поверить.
     - Конечно нет! После смерти мамы к нам приехала тетя Серафина - мамина незамужняя сестра - и осталась с нами жить.
     - И она все еще с вами?
     - Разумеется. Разве мы смогли бы приехать в Лондон без ее поддержки?
     - Вы должны меня простить. Не видя вашей тети - а до этого момента и не слыша о ней, - я пришел к выводу, что вы решились обойтись без старшей компаньонки.
     - Я еще до такого не дошла! Почему вы думаете... А, ваше чувство приличия оскорблено тем, что я принимаю вас без старшей по возрасту леди! Тетушка Скрэбстер предупреждала меня о таком, но я ведь не девочка, которая сбежала из классной комнаты. К тому же, хотя мы привыкли к тете, я не уверена, что она бы вам понравилась. Во-первых, она туга на ухо, а во-вторых, немного эксцентрична. Если она войдет, пожалуйста, не ссорьтесь с ней!
     - Могу вам это обещать, - заверил маркиз. - А что, она такая сварливая особа?
     - Нет, но тетя ненавидит мужчин, - объяснила Фредерика. - Мы думаем, что в молодости она перенесла какое-то глубокое разочарование. Думаю, увидев вас, она тут же удалится.
     - Едва ли это идеальная компаньонка, - заметил Элверстоук.
     - Да, и что еще хуже, тетя начинает испытывать неприязнь к Харри. Она ненавидела папу, но это было вполне понятно, так как он не только вел себя с ней невежливо, но и тратил деньги направо и налево. К счастью, прежде чем он успел разорить нас, его хватил удар.
     - Действительно, к счастью, - согласился маркиз, оставаясь серьезным.
     - Да, не так ли? Хотя двигательные способности у него восстановились почти полностью, мозг остался слегка поврежденным. Не то чтобы папа потерял рассудок, но он стал забывчивым и... другим. Он больше не был необузданным, беспокойным и несчастным. Я еще никогда его так сильно не любила! Папа позволил мне распоряжаться состоянием и вести все дела, поэтому я смогла, с помощью нашего адвоката мистера Сэлкома, спасти нас от разорения. Это было пять лет назад, и я думаю, что, если Харри сможет удержать имение в руках еще несколько лет, он и сам будет хорошо обеспечен и сумеет обеспечить Джессами и Феликса. Он намерен сделать это в любом случае, так как считает несправедливым, чтобы все досталось ему только потому, что папа не оставил завещания.
     - Господи! Что же будет с вами и вашей сестрой?
     - О нас нечего беспокоиться, - заверила его Фредерика. - Мамино состояние завещано дочерям, так что на каждую из нас приходится по пять тысяч фунтов. Вам это, наверное, не кажется кучей денег, но это делает нас независимыми, и Кэрис не будет бесприданницей.
     - Значит, она помолвлена?
     - Еще нет. Вот почему я решила, когда папа умер чуть более года назад, привезти ее в Лондон. Понимаете, в Грейнарде она оказалась бы заживо похороненной. Там поблизости нет даже курортов - где же ей найти подходящую партию? Я чувствую, что время уходит впустую, лорд Элверстоук! Когда вы увидите Кэрис, то сами поймете, почему я сочла своим долгом вывезти ее в Лондон. Она такая красивая, никогда не сердится, не капризничает и заслуживает самого великолепного брака!
     - Судя по описанию моего секретаря, она бриллиант чистой воды, - сухо промолвил его лордство. - Но великолепные браки, мисс Мерривилл, обычно зависят от великолепного приданого.
     - Не всегда, - быстро возразила девушка. - Вспомните сестер Ганнинг. Одна из них была замужем за двумя герцогами, и я знаю, что она не являлась богатой наследницей, так как папа рассказывал мне о них и говорил, что они обе Кэрис и в подметки не годятся. Разумеется, я не ожидаю, что Кэрис выйдет за герцога или какого-нибудь аристократа - если только кто-нибудь из них не сделает ей предложение. Но я рассчитываю, что она найдет себе очень хорошую партию, если я только смогу достойно представить ее в обществе. Вопрос состоял в том, как это устроить. Когда я уже чувствовала себя в тупике, мистер Сэлком спросил, не хотела бы я снять на год меблированный дом. Он слышал о каком-то человеке, который недавно удалился от дел и хотел приобрести недвижимость в Херфордшире, но, не найдя того, что ему нужно, решил взять в аренду дом в этом графстве, чтобы спокойно заниматься поисками, а не мотаться туда из Лондона каждый раз, когда получает очередное предложение, которое, как правило, оказывается неподходящим. Можете себе представить, с какой охотой я согласилась!
     - Разумеется, могу. А ваш брат не возражал?
     - Ну, тогда он еще не был совершеннолетним, но, конечно, я бы ничего не сделала без его согласия. Сначала он был недоволен - думаю, это ранило его гордость. По правде говоря, мне самой это не слишком нравилось, но нелепо корчить из себя невесть что, когда живешь на грошовое содержание. Мы можем не влезать в долги, только соблюдая строжайшую экономию, и, не заключив договор о сдаче дома с мистером Портом, я никогда не смогла бы осуществить эту лондонскую авантюру. Даже если бы я могла пустить на это свой капитал, чего я не имею права делать, я бы вряд ли так поступила, потому что это поставило бы меня в зависимость от бедного Харри. - Она серьезно посмотрела на маркиза. - Сейчас я ничего ему не говорю, так как он очень молод и считает вполне естественным, если мы все будем продолжать жить в Грейнарде. Но я бы не удивилась, если бы через год или два Харри захотел жениться. Только подумайте, как бы его жена невзлюбила своих золовок, торчащих в Грейнарде, и как бы это все было неловко для нас!
     - Истинная правда, - согласился маркиз. - Правда, я сильно сомневаюсь, чтобы какая-нибудь женщина согласилась выйти за него замуж при подобных обстоятельствах.
     Серьезность девушки сразу же исчезла, и она снова рассмеялась:
     - Из опасения, что я буду верховодить? Возможно, так оно бы и вышло, потому что я к этому привыкла, а от привычек нелегко отказаться. Нет, самое лучшее. - устроить Кэрис хороший брак, а мальчикам, тете и мне подыскать себе жилье, как только у Харри появится невеста. Я давно пришла к этому выводу. Но сейчас самое главное - Кэрис. Мне кажется чудовищно несправедливым, чтобы такая красавица оставалась старой девой! А так и будет, если она не выйдет замуж за какого-нибудь ужасно скучного молодого человека, живущего по соседству с нами, который будет за ней волочиться, или, что еще хуже, за какое-нибудь ничтожество, не стоящее ее волоса. Эти мысли и заставили меня смотреть на предложение мистера Порта как на дар судьбы. Только подумайте, сэр! Он арендует лишь дом и ферму за сумму, какую я сама никогда не осмелилась бы назвать, а вся остальная недвижимость остается во владении Харри, ибо мистер Порт, естественно, не желает обременять себя ее управлением. И, что самое важное, он хотел арендовать дом вместе с прислугой, кроме экономки и дворецкого. Это была еще одна удача, потому что миссис Херли и добрый старый Баддл никогда не согласились бы остаться в Грейнарде в услужении у кого-либо, не носящего фамилию Мерривилл. Поэтому мы смогли привезти их с нами в Лондон, и нам очень удобно, что они рядом, хотя оба постоянно твердят, что презирают столицу, что дом ужасно меблирован, а слуги никуда не годятся. Должна признаться, - откровенно добавила она, - что дом в самом деле скверный и к тому же, как оказалось, находится отнюдь не в фешенебельном районе. Я никогда не бывала в Лондоне, поэтому попросила тетю Скрэбстер подыскать для меня меблированный дом. Это была ошибка. Тетя живет на Харли-стрит, а я узнала, что в этом районе обитают в основном торговцы. Но мне сказали, за дома в Мэй-фере требуют грабительскую арендную плату, не считая денег за въезд, так что я не жалуюсь. Самая худшая моя ошибка заключается в том, что я верила, будто тетя имеет возможность или желание ввести нас в общество. - Девушка улыбнулась. - Мой
язык бегает, как смычок по струнам, верно? Короче говоря, мои тетя и дядя, будучи бездетными, никогда не пытались вести светский образ жизни, и бедная тетя Амелия смертельно перепугалась, когда я сообщила ей о своем решении приехать в Лондон на сезон. Вот почему, сэр, мне пришлось обратиться к вам.
     Элверстоук, задумчиво барабанивший пальцами по крышке табакерки, открыл ее и, слегка нахмурившись, взял понюшку. Фредерика с надеждой наблюдала за ним. Захлопнув табакерку, маркиз подул на длинные пальцы и наконец посмотрел на девушку, все еще хмурясь.
     - Вы бы разумно поступили, удовлетворившись не самыми высшими общественными кругами, - напрямик сказал он.
     - Неужели мы такие неподходящие? - осведомилась Фредерика.
     - По рождению - нет. Но в других отношениях - да. Не знаю, каковы ваши финансовые ресурсы, но...
     - Достаточно!
     - Если вы думаете о представлении вашей сестры ко двору, вам следовало бы лучше распорядиться деньгами. Это вложение не принесет вам дивидендов.
     - Знаю и не думаю об этом.
     - Тогда о чем?
     Она стиснула кулачки и с вызовом отозвалась:
     - Об Олмаксе!
     - Вы просите о невозможном, мисс Мерривилл. Никакое мое представление не поможет вам переступить этот священный порог, если только среди ваших знакомых нет замужней леди, имеющей туда доступ, которая согласилась бы помочь вам.
     - Если бы она была, я не стала бы обращаться за помощью к вам. Но я не сдамся! Увидите, я своего добьюсь!
     Маркиз вежливо поднялся:
     - Надеюсь. Если вы считаете мои советы ценными, то, мне кажется, у вас было бы больше шансов на успех, если бы вы отправились на один из курортов - в Бат или Танбридж-Уэллс, где вы могли бы посещать собрания и познакомиться с людьми, занимающими видное положение в обществе.
     Фредерика тоже встала, но, прежде чем она успела ответить, на лестнице послышались быстрые шаги. В следующий момент в комнату ворвался крепкий мальчишка школьного возраста.
     - Фредерика, это сплошная фигня! - заявил он. - Мы всюду искали, я всех расспрашивал, но никто ничего об этом не знает!

Глава 4

     Мисс Мерривилл, ничуть не обеспокоенная внезапным вторжением в ее гостиную молодого джентльмена, умудрившегося за три часа, в течение которых они не виделись, измять воротничок и испачкать брюки, сочувственно отозвалась:
     - Какая жалость! Но это не может быть "фигней", Феликс. Тебе ведь об этом рассказал мистер Рашбери, а он не стал бы над тобой подшучивать.
     На сей раз мастер Феликс Мерривилл удостоил маркиза беглым взглядом, но, несомненно, продолжил бы изливать сестре историю своей утренней одиссеи, если бы его не удержал вошедший следом мальчик постарше, который строго напомнил ему о хороших манерах. За ним вбежал большой лохматый пес неопределенного происхождения, который, покуда старший мальчик извинялся перед Фредерикой за то, что вошел, когда она принимала посетителя, подбежал приветствовать маркиза. Судя по быстрому помахиванию хвостом, он был настроен дружелюбно и явно собирался прыгнуть на гостя. Но Элверсто-ук, хорошо разбиравшийся в поведении собак, спас свое лицо от шершавого языка, а свой элегантно скроенный костюм от грязных лап, ухватив животное обеими руками и удерживая его на расстоянии.
     - Да, ты хорошая собака, - сказал он. - Я очень тебе признателен, но не хочу, чтобы мне облизывали лицо.
     - Лежать, Лафра! - сурово скомандовал мастер Джессами Мерривилл и добавил с таким же полным отсутствием робости, как и у его сестры:
     - Прошу прощения, сэр, я бы не стал приводить его, если бы знал, что моя сестра принимает визитера.
     - Ничего страшного, я люблю собак, - отозвался его лордство, почесывая Лафре то место на позвоночнике, до которого собака не могла дотянуться самостоятельно. - Как ты его назвал?
     - Лафра, сэр, - ответил Джессами, покраснев до корней волос. - Я бы никогда не дал ему такого имени. Это глупая идея моих сестер. Когда он был щенком, я назвал его Волком, но они настаивали на своем, и в конце концов он перестал откликаться на настоящее имя. Тоже мне Лафра! Он ведь не сука!
     Понимая, что его лордство пребывает в недоумении, Фредерика объяснила, о чем идет речь:
     - Это из "Девы озера". Помните место, где король приказывает затравить оленя? И Лафра, "что Дугласа лишь знала власть, - увидела и понеслась, легко соперниц обошла, потом оленя, как стрела, настигла - и наискосок ему вцепилась в жаркий бок...".
     - "И кровью облилась земля!"  - радостно вмешался Феликс.
     - Замолчи! - оборвал его старший брат. - Но это был не олень, сэр, а всего лишь молодой бычок, которого мы считали неопасным. А что касается крови, так это чушь!
     - Но ты не можешь отрицать, что бык забодал бы тебя, если бы не Лафра, - сказала Фредерика и обернулась к Элверстоуку:
     - Только подумайте, сэр, он был еще щенком, но подбежал и вцепился быку в морду, покуда Джессами перелезал через забор в безопасное место! И я уверена, что его даже косточкой не заставишь расстаться с Джессами. - Верно, Лафра?
     Довольный похвалой, верный пес поджал уши, завилял хвостом и, одобрительно тявкнув, сел у ног девушки. Его хозяин, весьма смущенный словами сестры, собирался удалиться из гостиной вместе с собакой и младшим братом, если бы Фредерика не остановила их:
     - Нет, пожалуйста, не уходите! Я хочу представить вас лорду Элверстоуку. Это мои братья, сэр, Джессами и Феликс.
     Ответив на поклоны, его лордство обнаружил, что Джессами, которому