формы в белоснежном муслине. Нэпп поведал ему в минуту откровенности, что его лордство добивается этих безупречных складок, всего лишь опуская подбородок четыре или пять раз. Это выглядело предельно простым, однако инстинкт подсказывал Джеймсу, что в действительности все не так уж просто. Во время процедуры он затаил дыхание, позволив себе сделать выдох, только когда маркиз, критически обследовав результат своей деятельности, отложил ручное зеркало и промолвил:
     - Да, пожалуй, это сойдет.
     Поднявшись, он продел руки в отверстия жилета, который держал Нэпп, и посмотрел на Джеймса.
     - Ну?
     - Прошу прощения, но мисс Мерривилл желает видеть ваше лордство! - выпалил Джеймс. - Она говорит, что это срочно.
     Маркиз казался удивленным.
     - Вот как? Сообщите мисс Мерривилл, что я сейчас спущусь. Мой сюртук, Нэпп!
     - Кажется, она в библиотеке, милорд.
     Таким образом ловко сняв с себя ответственность за нарушение дворецким правил приема посетителей, Джеймс быстро вышел. Встряхнув носовой платок и передавая его Элверстоуку, Нэпп выразил удивление, что Уикен не проводил мисс Мерривилл в гостиную, но маркиз, надевая через голову длинную ленту монокля, всего лишь сказал, что у Уикена, возможно, были на то причины.
     Спустя несколько минут Элверстоук в темно-синем сюртуке, скроенном точно по его фигуре, светлых панталонах и начищенных до блеска ботфортах спустился, к ожидающему его дворецкому.
     - Почему вы отвели мою кузину в библиотеку, Уикен? - осведомился он. - Вам не кажется, что она достойна гостиной?
     - Разумеется, милорд, - ответил Уикен. - Но мисс Мерривилл не одна.
     - Так я и думал.
     - Я не имею в виду сопровождающую ее женщину, милорд. Но есть еще трое, которым, по-моему, лучше подождать в библиотеке, чем в гостиной.
     Зная своего дворецкого с детских лет, Элверстоук не впал в заблуждение, предположив, будто неизвестные лица принадлежат к профессорскому сословию. Другим, не столь близко знакомым с Уикеном, его лицо могло бы показаться непроницаемым, как у сфинкса, но маркизу сразу стало ясно, что он крайне неодобрительно относится к "свите" мисс Мерривилл.
     - Кто они? - спросил Элверстоук.
     - Боюсь, милорд, что я не в состоянии вам ответить, хотя двое из них, судя по облачению, занимают какое-то официальное, правда самое низкое, положение.
     - Господи! - воскликнул Элверстоук.
     - Кроме того, там еще собака - и очень большая. Я не смог распознать породу.
     - Интересно, какого дьявола... - Маркиз оборвал фразу. - Что-то подсказывает мне, Уикен, что в библиотеке меня подстерегает опасность!
     - О нет, милорд, - заверил его дворецкий. - Собака явно не злая.
     Он распахнул дверь в библиотеку и придержал ее, пропуская Элверстоука. После этого дворецкий испытал легкий шок, ибо, когда маркиз задержался у порога, окидывая взглядом присутствующих, Лафра, лежавший у ног Фредерики, признал в нем дружелюбного визитера, чьи волшебные пальцы точно нашли у него на спине то место, которое он не мог почесать сам. Вскочив на ноги, пес с громким лаем бросился вперед. Уикен быстро понял, что собака не собирается нападать на маркиза, но леди с продолговатым лицом, не замечая прижатых ушей и бешено вращающегося хвоста Лафры, завопила, призывая всех в свидетели, что она с самого начала требовала застрелить свирепое животное.
     - Спасибо! - сказал маркиз, пытаясь умерить пыл Лафры. - Я тебе очень признателен, но этого довольно! Лежать, Лафра! Лежать!
     Сторожа парка обменялись многозначительным взглядом - собака, несомненно, принадлежала маркизу. Фредерика, чувствуя, что Лафра сделал достаточно, чтобы искупить свое плохое поведение, встала и направилась к Элверстоуку со словами:
     - Вы не представляете, кузен, как я рада, что застала вас дома! Ваша неугомонная собака втравила меня в жуткую переделку! Больше я никогда не стану ее прогуливать!
     К ее глубочайшему облегчению, маркиз не стал делать комментариев, а всего лишь промолвил, наклонившись, чтобы погладить Лафру:
     - Вы пугаете меня, Фредерика. Что он натворил?
     Три человека заговорили одновременно, но маркиз прервал их:
     - Пожалуйста, не все сразу, если вы хотите, чтобы я понял, в чем дело.
     Фредерика и пастух умолкли, но пожилая леди была сделана из более твердого материала. Она заявила, что не верит ни единому слову о "барселонских колли" и что можно ожидать чего угодно, если уже нельзя пойти в парк подышать воздухом, не подвергаясь при этом нападению злобных собак.
     Маркиз прибегнул к своему самому смертоносному оружию - поднес к глазу монокль. Многие сильные мужчины отступали, когда он смотрел на них через это стекло. Пожилая леди не отступила, но слова замерли у нее на языке.
     - Вы должны простить мне мою прискорбно короткую память, мэм, - заговорил Элверстоук, - но я не припоминаю, чтобы имел удовольствие быть с вами знакомым. Пожалуйста, кузина, представьте меня.
     Фредерика, быстро пересмотревшая первоначальное неблагоприятное мнение о нем, сразу же отозвалась:
     - Не могу, потому что я не знаю, кто она и зачем пришла сюда. Разве только удостовериться, что вы в самом деле мой кузен, в чем она, кажется, сомневалась.
     - Это не кажется мне вполне адекватной причиной, - заметил маркиз. - Однако, если по какому-то непонятному мне поводу вы нуждались в подтверждении этого факта, мэм, то вы его имеете. Мисс Мерривилл и я действительно кузены.
     - Это меня не интересует, милорд! - покраснев, ответила пожилая леди. - Более того, я не пришла бы сюда, если бы не считала это своим долгом и не увидела, что, как только мисс Мерривилл упомянула о своем кузене-маркизе, эти два подхалима были готовы позволить свирепой зверюге набрасываться в парке на кого угодно!
     Сторожа издали протестующие возгласы, но маркиз не обратил на них внимания.
     - Я понятия не имел, что пес настолько опасен, - сказал он. - Надеюсь, мэм, вы не пострадали?
     - Я не говорила, что он напал на меня! Но...
     - Он ни на кого не нападал! - вмешалась Фредерика.
     - Неужели? А разве он не сбил с ног маленького мальчика и не напугал до смерти других бедных малюток?
     Фредерика рассмеялась:
     - Лафра никого не сбивал с ног! Действительно, дети сначала его испугались, но, когда поняли, что он просто хочет с ними поиграть, сразу пришли в себя и даже просили меня завтра привести его в парк снова!
     - Зато он напал на моих коров! - вмешался пастух. - А вы сказали, мисс, будто он хотел их пасти, так как этому его учили в Испании! Ничему такому его никогда не учили! Сам я в Испании не бывал и не жалею об этом, потому что не шибко люблю иностранцев, но коровы во всем мире остаются коровами, и даже невежественный язычник не стал бы учить собаку распугивать стадо, как сделала эта поганая псина! Мистер Манслоу говорит, что она дворняга, прошу прощения, сэр, - но только я знаю, что это не колли: ни барселонская, ни какая еще!
     Младший сторож, вертя в руках шляпу и бросая умоляющие взгляды на маркиза, сказал, что никого не хотел оскорбить, но мисс заявила, будто пес - барселонский колли, а он этому ни за что не поверит, кто бы ему такое ни говорил.
     - Еще бы! - воскликнул маркиз. - Разумеется, вы правы! - Обернувшись к Фредерике, он добавил скучающим тоном:
     - До чего же вы забывчивы, кузина! Он не колли, а гончая, и не из Барселоны, а из Белуджистана! Бе-лу-джи-стан, Фредерика!
     - Господи, ну конечно! Как глупо с моей стороны! - не слишком уверенно отозвалась Фредерика.
     Казалось, оба сторожа нашли приемлемыми объяснения его лордства. Старший благоразумно заявил, что теперь ему все понятно, а младший напомнил остальным, как он с самого начала не поверил в испанское происхождение собаки. Но пастух явно не был удовлетворен, а пожилая леди резко заявила:
     - Я не верю, что такое место существует!
     - Конечно существует! - ответил Элверстоук, подходя к окну и поворачивая один из стоящих там двух глобусов. - Подойдите и взгляните сами!
     Все последовали приглашению, а Фредерика с упреком промолвила:
     - Если бы вы предупредили меня, что это в Азии, кузен!
     - Ах, в Азии! - воскликнул старший сторож, радуясь, что его просветили. - Значит, это индийская собака.
     - Ну, не совсем, - отозвалась Фредерика. - По крайней мере, я так не думаю. Но Белуджистан где-то рядом с Индией. Это очень дикая местность, и собаку пришлось вывозить контрабандой, так как туземцы настроены враждебно. Вот почему я сказала, что это очень редкая порода. Лафра - единственная белуджистанская гончая в Англии, не так ли, кузен?
     - Искренне надеюсь, что так, - сухо ответил его лордство.
     - Ну, должна сказать, что это еще хуже! - заявила пожилая леди. - Приводить в парк дикое иностранное животное, да еще вывезенное контрабандой! Вынуждена вам заметить, милорд, что я не одобряю подобных вещей и намерена сообщить об этом в таможенное управление!
     - Боюсь, что в Белуджистане его нет, - виновато произнес маркиз, возвращаясь к камину и протягивая руку к шнуру звонка. - Как нет и почтовой службы. Полагаю, вы можете отправить туда курьера, но это вам обойдется очень дорого, к тому же его, скорее всего, там убьют. В таком деле трудно что-либо посоветовать.
     - Я говорю об английском таможенном управлении, милорд! - сердито поправила пожилая леди.
     - От него вам не будет никакой пользы! Я ведь не ввозил его контрабандно в Англию, а только поручил вывезти таким образом из Белуджистана.
     - Как бы то ни было, - дрожащим от ярости голосом сказала она, - вы не имели права выпускать дикую собаку бегать по парку, и я предупреждаю вас, милорд, что сообщу об этом соответствующим властям!
     - Что мне за дело, дорогая мэм, если вам хочется выставить себя на посмешище? К тому же я не понимаю, почему вас так беспокоит эта злополучная история? Вы информировали меня, что моя собака на вас не нападала, чему я охотно верю, и что пришли в мой дом, так как поняли, что эти люди, которых вы назвали подхалимами, узнав о моем титуле, были готовы позволить собаке набрасываться в парке на кого угодно, чему я никак не могу поверить. Мне кажется, что вы вмешиваетесь в чужие дела. Если бы меня попросили доложить об этом разговоре, мне бы пришлось сказать, что эти люди пришли сообщить о плохом поведении моей собаки и потребовать, чтобы ее не спускали с поводка, но, так как их, по непонятной мне причине, сопровождала назойливая личность, которой недоставало хороших манер и здравого смысла и которая решила узурпировать их полномочия, прошло слишком много времени, прежде чем они сумели изложить мне свою жалобу. - Он посмотрел в сторону открытой двери, где с непроницаемым лицом стоял Уикен. - Будьте любезны проводить эту леди и пригласить ко мне мистера Тревора.
     Эта блистательная речь, выслушанная Фредерикой с благоговением, а сторожами с одобрением, лишила пожилую леди способности изъясняться членораздельно. Запинаясь, она пыталась сообщить его лордству, что еще никогда не подвергалась столь оскорбительному обращению. Однако его лордство, утратив к ней всякий интерес, молча взял понюшку табаку, а Уикен, прервав этот бессвязный монолог, произнес голосом, лишенным каких-либо человеческих эмоций:
     - Прошу вас, мадам!
     Леди выбежала из комнаты; на ее скулах пламенели алые пятна. Никто - а менее всех Уикен - не был удивлен ее капитуляцией, а младший сторож позднее признался старшему товарищу, что ему ни за что бы не хватило духу так отделать эту старую перечницу.
     Однако пастух, одобряя в целом изгнание пожилой леди, ни в коей мере не был умиротворен. Он начал объяснять маркизу всю чудовищность преступления Лафры, обратившего в бегство молочных коров, и судьбу, которая ожидает его самого, если их хозяин обнаружит, что они хотя бы немного пострадали.
     - Это просто невероятно! - воскликнула Фредерика. - По вашим словам можно подумать, будто коров гоняли по всему городу! А если вы предпочитаете держать коров в общественном парке, то я должна сказать...
     - Нет, кузина, не должны! - вмешался маркиз, пользуясь возможностью отомстить за утомительную сцену. - Я велел вам отвести Лафру в Гайд-парк, а не в Грин-парк, поэтому считаю вас полностью ответственной за это досадное происшествие!
     Фредерика, ища убежища за носовым платком, дрожащим голосом согласилась, что ее кузен прав.
     - Не бойтесь, - обратился маркиз к пастуху. - Дело будет решено ко всеобщему удовлетворению. А, Чарлз, входите!
     - Вы посылали за мной, сэр? - осведомился мистер Тревор, удивленный представшей перед его глазами сценой.
     - Да, посылал. Моя белуджистанская гончая, которую кузина вызвалась прогулять, вовлекла меня в неприятную историю. С прискорбием сообщаю, что она... э-э... забылась, находясь среди коров в Грин-парке.
     На какой-то момент мистер Тревор был ошеломлен, однако он отнюдь не являлся тугодумом и не нуждался в предупреждающем взгляде из-под лениво полуопущенных век хозяина, чтобы верно оценить ситуацию. Секретарь сказал, что сожалеет слышать об этом, а когда он посмотрел на "белуджистанскую гончую", с интересом обнюхивавшую его ноги, только слабое дрожание уголков рта нарушало серьезность выражения его лица.
     - Я знал, что вы будете шокированы, - продолжал его лордство, - и уверен, что могу передать дело в ваши руки. - Повернувшись к жалобщикам, он добавил:
     - Мистер Тревор все уладит, поэтому прошу вас проследовать с ним в его кабинет. Да, Чарлз, я забыл вам представить посетителей: это два сторожа парка и пастух.
     Элверстоук кивнул им на прощание, и они охотно удалились, справедливо рассудив, что вскоре смогут разделить между собой щедрое даяние, и чувствуя, что с мистером Тревором будет легче иметь дело, чем с маркизом.
     Чарлз подал им знак идти вперед и, когда они вышли из комнаты, задержался, глядя на Фредерику.
     - Пес причинил много вреда, мисс Мерривилл?
     Убрав носовой платок, Фредерика продемонстрировала ему не заплаканное, а, напротив, смеющееся лицо.
     - Не думаю, чтобы он вообще причинил какой-либо вред, так как мы его поймали, прежде чем он успел это сделать!
     - В таком случае...
     - Нет, Чарлз! - вмешался маркиз. - Мое единственное желание - избавиться от этого дела, так что сейчас не время для бережливости!
     - Я позабочусь, чтобы вы избавились от него, сэр! - весело пообещал секретарь и удалился.
     - Превосходный молодой человек! - воскликнула Фредерика.

Глава 7

     - Не так ли? - улыбнулся Элверстоук. Девушка посмотрела на него:
     - И вы тоже! Вы были просто великолепны, и я вам очень обязана! Простите, что я впутала вас в эту историю! Но они угрожали запереть Лафру, поэтому мне пришлось сказать, что он принадлежит вам! - Она рассмеялась. - Совсем как Кот в сапогах!
     - Как кто? - удивленно переспросил он.
     - Мой кузен, маркиз Элверстоук, - объяснила Фредерика.
     - Очевидно, я очень туп, так как не понимаю... - Внезапно его лицо прояснилось. - А, вы имеете в виду маркиза Карабаса!
     - Конечно! И это сработало! А вы еще дали такой отпор этой ужасной старухе! Должна признаться, что я этим наслаждалась, хотя в жизни не слышала ничего настолько невежливого! - Она снова засмеялась. - Я чуть не лишилась дара речи, когда вы сказали, что Лафра - белуджистанская гончая! Вот теперь ты ею и будешь, скверный пес!
     Довольный Лафра встал на задние лапы и лизнул Фредерику в лицо. Она смахнула с колен его передние лапы, поднялась и протянула руку Элверстоуку:
     - Еще раз благодарю вас. А теперь мне нужно идти. Надеюсь, вы сообщите мне, сколько пришлось мистеру Тревору уплатить этим людям?
     - Погодите! - остановил ее маркиз. - Вы еще не объяснили мне, кузина, как случилось, что вы прогуливались одна.
     - Да, - согласилась она. - Но в таком случае вы еще не объяснили, почему это вас беспокоит.
     - Я готов это сделать. То, что, возможно, выглядит вполне естественным в Херфордшире, неприемлемо в Лондоне. Девушки вашего возраста и происхождения не расхаживают по городу в одиночестве.
     - Ну, обычно я так не делаю и не позволяю этого Кэрис. Но я уже не маленькая девочка. Возможно, вам я кажусь такой, так как вы гораздо старше меня, но уверяю вас, что я уже давно перестала быть юной мисс! Да и вообще, я не обязана отчитываться перед вами в своих поступках, кузен Элверстоук!
     - Еще как обязаны! - возразил он. - Если вы хотите, чтобы я ввел вас в общество, Фредерика, то должны подчиняться правилам этого общества! Либо вы будете вести себя так, как я скажу, либо я умываю руки! Если вы намерены поставить весь мир вверх ногами, ищите себе другого покровителя!
     Фредерика покраснела от гнева, но подавила готовый сорваться с языка ехидный ответ и плотно сжала губы.
     - Очевидно, - промолвила она через несколько секунд, - вы будете только рады умыть руки после сегодняшнего приключения.
     - Вовсе нет, - невозмутимо отозвался маркиз. - Можете выбросить это из головы.
     - Не могу, хотя очень хотела бы, так как для меня просто мучительно держать язык за зубами! Я с удовольствием отделала бы вас как следует, но я не настолько бессовестная - в отличие от вас! - откровенно добавила Фредерика.
     - Почему в отличие от меня? - осведомился Элверстоук, которого начал забавлять этот разговор.
     - Потому, распекая меня, вы отлично знаете, что я не могу дать вам отпор, так как слишком вам обязана!
     Он рассмеялся:
     - А в противном случае вы смогли бы это сделать?
     - Можете не сомневаться! Если меня доведут, я могу говорить весьма неприятные вещи!
     - Валяйте - я все выдержу!
     Фредерика покачала головой - на ее щеках обозначились ямочки.
     - Нет, у меня уже вся злость прошла. По правде говоря, я рассердилась, так как моя тетя говорит то же самое, что и вы. Ничто так не злит, как сознание собственной не правоты, верно?
     - Не знаю. Никогда об этом не думал. Она выглядела удивленной, но решила не развивать тему.
     - Ладно, постараюсь не вгонять вас в краску. Дело в том, что Кэрис простудилась, а Джессами каждое утро сидит над книгами, поэтому мне пришлось одной выгуливать Лафру. Бедняге в Лондоне и побегать как следует негде!
     - А почему вы не взяли с собой Феликса или вашу служанку?
     - У меня нет служанки - только здешняя горничная, а прогуливаться с городскими девушками очень скучно - они ползают, как черепахи, и жалуются, что им жмет обувь. Я бы взяла Феликса, но он уже настроился на посещение механического музея и ворчал бы всю дорогу, если бы я настояла на его компании. Пожалуйста, не сердитесь! Больше я так не сделаю!
     - Вам нужен лакей, - сказал маркиз, все еще хмурясь.
     - Чтобы защищать меня? Уверяю вас, Лафра это сделает гораздо лучше!
     - Чтобы носить ваши вещи, доставлять вам письма.
     - Подозреваю, вы имеете в виду, чтобы выглядеть поважнее!
     - И это тоже, - отозвался он.
     Фредерика задумалась, потом печально улыбнулась:
     - Чтобы иметь респектабельный облик, как говорит Баддл. Он хотел, чтобы я взяла Питера в Лондон, но я оставила его в Грейнарде, во-первых, потому что мистер Порт очень хотел его нанять, а во-вторых, оттого, что это казалось ненужным расходом. Но признаюсь, что мне не хватает слуги - Баддл слишком стар для этих ужасных лондонских домов.
     - Короче говоря, главное препятствие - деньги? - напрямик спросил маркиз.
     - Нет-нет! Я найму лакея, и он сможет занять место горничной, которая сейчас помогает Баддлу.
     - Предоставьте это мне, - посоветовал Элверстоук. - Нанимать лондонских слуг - не дело для зеленых девчонок.
     - Благодарю вас, вы необычайно любезны! Но вам незачем беспокоиться.
     - Я и не собираюсь этого делать. Тревор найдет подходящего человека и пришлет его к Баддлу.
     - Тогда я буду вам очень обязана. - Она снова протянула руку. - Теперь я наконец скажу "до свидания", кузен.
     - Пока что нет. Если у вас нет какого-нибудь неотложного дела, предлагаю посетить вместе со мной мою сестру. Она хочет с вами познакомиться, и я могу отвезти вас туда.
     - А как же Кэрис? Ей ведь следовало б