щ и расправил заткнутые в рукава манжеты. Из кармана элегантного алого сюртука для верховой езды он достал табакерку и неспешно открыл ее. Озорно поглядывая на О'Хару, он изящным движением взял понюшку и засеменил через комнату.
     Майлз расхохотался:
     - Что это?
     - Это, милый друг, сэр Энтони Ферндейл, баронет. - Он церемонно поклонился.
     - Похож. Но иди сюда, сэр Энтони Ферндейл, баронет, и рассказывай мне все.
     Джек устроился на краешке стола, раскачивая ногой.
     - По-моему, так ты почти все знаешь, Майлз. Например, тебе ведь известно о вечере у Дэра ровно шесть лет тому назад?
     - Ничего мне о нем не известно! - возразил О'Хара.
     - Неужели? Я считал, эту историю все слышали.
     - Ну, Джек, не довольно ли пустой болтовни? Не забывай: я твой друг...
     - Друг? Если ты знаешь правду обо мне, почему ты называешь меня другом?
     - Не было такого времени, когда я не назвал бы тебя другом - и ты не спорил бы, не будь таким проклятым гордецом. Слышал я эту глупую историю про вечер с картами, но неужели ты думаешь, что я поверил?
     - Это было бы естественно.
     - Может быть, но я слишком хорошо тебя знаю, чтобы поверить таким небылицам. И даже будь я настолько глуп, что поверил бы, - ты думаешь, я бы от тебя отступился? Хорош друг!
     Джек молча уставился на свой правый сапог.
     - Я знаю, что в тот вечер произошло что-то мне неизвестное, и у меня есть кое-какие подозрения, - но это твое дело, и в любом случае, у тебя были твои собственные соображения. Но, Джек, с чего это ты вздумал бежать черт знает куда, ни с кем не попрощавшись?
     Карстерз продолжал разглядывать свой сапог и с трудом проговорил:
     - Майлз, на моем месте... разве ты не сделал бы того же самого?
     - Ну...
     - Конечно, сделал бы. Мог ли я навязываться тебе в такой момент? Что бы ты подумал, если бы я это сделал?
     О'Хара с силой ударил друга по коленке:
     - Я не считал бы тебя таким дураком! Уехал бы с тобой, и ничто бы меня не остановило!
     Джек поднял голову и встретился с ним взглядом.
     - Знаю. Именно это... и... и... не был уверен. Да почему я мог быть уверен, что ты вообще со мной станешь разговаривать? Вчера вечером... вчера... я так боялся...
     Рука на его колене сжалась.
     - Глупый мальчишка! Глупый мальчишка!
     Постепенно он выпытал у Карстерза все о прошедших шести годах, и хоть это был сильно сглаженный рассказ, Майлз, достаточно хорошо зная друга, понял, что осталось недосказанным.
     - А теперь, - сказал Джек, закончив повестовование, - рассказывай о себе. Когда ты женился на очаровательной особе, которую я только что целовал?
     - Мошенник! Я женился на Молли три года назад. Она прелесть, правда? А наверху спит малыш, твой крестник.
     - Счастливец! Крестник, говоришь? Неужели ты не нашел для него кого-нибудь подостойнее? Я хочу на него посмотреть!
     - Посмотришь. Ричарда видел?
     - Год назад я остановил его экипаж. Было темно и видно плохо, но мне показалось, что он постарел.
     - Постарел? Да его просто не узнать. Он настоящий старик. Хотя, клянусь, и неудивительно, живя в одном доме с этой бабой! Господи, Джек, как тебе повезло, что ты отделался от ее милости!
     Карстерз задумчиво покачал носком сапога.
     - Лавиния? А что с ней такое?
     - Насколько я знаю - ничего, если не считать сварливого характера. Она устроила бедняге Дику отвратительную жизнь.
     - Ты хочешь сказать, она не любит Дика?
     - Не знаю. Иногда она так нежна, что только диву даешься, а иногда закатывает ему страшные скандалы. А сколько тратит! Конечно, она вышла за него из-за денег. Ее больше ничего не волновало - никогда.
     Джек окаменел.
     - И только такой неопытный дурак, как ты, мог этого не заметить!
     Синие глаза заискрились смехом:
     - Наверное. Вот ты, например...
     О'Хара рассмеялся.
     - О, я-то знал! Ей нужны были только деньги - а, оказалось, что их не так уж много: Дик отказался трогать то, что принадлежит тебе.
     - Угу. Уорбертон мне сказал. Глупо с его стороны.
     Майлз только хмыкнул.
     Чуть прищурив глаза, Джек смотрел в окно.
     - Так Лавйния его никогда не любила? Господи, ну и дела! А Дик?
     - Боюсь, что он по-прежнему любит ее!
     - Бедняга Дик! Черт бы ее побрал, эту женщину! Она вертит им? Я знаю, он всегда готов уступить.
     - Не уверен. Но готов поклясться: если бы не Джон, он был бы и жизни не рад. Ему не хватает тебя, Джек.
     - Кто такой Джон?
     - Уорбертон не говорил? Джон - надежда всей семьи. Ему четыре с половиной. Баловной постреленок - просто прелесть!
     - Сын Дика? Боже правый!
     - Да, сын Дика и твой племянник. - Он замолчал и заглянул другу в глаза. - Джек, может, ты покончишь с этой тайной? Может, ты вернешься?
     Он сжал руку Джека, но тот отдернул ее, и взгляд его стал вдруг скучающим и холодноватым.
     - Я никакой тайны не знаю.
     - Джек, старина, уж не собираешься ли ты и от меня таиться?
     Изящные губы изогнулись в ласковой улыбке:
     - Давай говорить о погоде, Майлз, или о моей кобыле. О чем угодно, только, пожалуйста, не об этой больной теме.
     О'Хара нетерпеливо вскочил и встал у окна спиной к милорду. Джек наблюдал за ним.
     - Если ты мне не доверяешь, то, конечно, говорить нам не о чем! - вспыхнул О'Хара. - Похоже, ты не слишком ценишь друзей!
     Милорд не ответил ни слова, но лежавшая на столе рука вдруг сжалась. Резко повернувшись, О'Хара вернулся к нему:
     - Джек, я это не всерьез! Прости, я погорячился!
     Карстерз соскользнул со стола и выпрямился, взяв ирландца под руку.
     - Пустяки, Майлз, забудем, - улыбнулся он. - Дело не в том, что я тебе не доверяю, а...
     - Я понял. Я больше не стану тебя расспрашивать. Лучше скажи мне: с чего это ты был с незаряженным пистолетом?
     Улыбка сбежала с лица Карстерза.
     - А, простая небрежность! - коротко бросил он и сжал губы, тут же вспомнив про отсутствующего Джима.
     - Вот и со мной то же самое!
     Джек изумленно уставился на друга:
     - Майлз, неужели твой тоже был не заряжен?
     - Вот именно! Господи, Джек, да я уже год так не смеялся! - Они оба расхохотались. - Я просто блефовал, Джек, когда сказал что у тебя пистолет не заряжен. А моя жена решила отпустить тебя, как только ей все рассказал сегодня утром. Мы были уверены, что ты не простой грабитель, хоть я, дурак, сразу тебя и не признал. Но теперь ты погостишь У нас, а... кузен Гарри?
     - Я очень тебе благодарен, Майлз, но этого не сделаю. Я должен вернуться к Джиму.
     - И кто такой этот Джим?
     - Мой слуга. Он уже до смерти перепугался. Нет, не уговаривай - я не могу оставаться здесь, Майлз. Ты и сам понимаешь, что это невозможно: Джека Карстерза не существует, остался только Энтони Ферндейл.
     - Джек, друг мой, может быть, я...
     - Нет, Майлз, ты, скорее всего, ничего не можешь сделать - хотя это так похоже на тебя - пытаться мне помочь! Спасибо, но... А, ладно! Так как насчет моей кобылы?
     - Чума меня забери - совсем забыл! Джек, мой негодяй натрудил ей связку! Мне чертовски жаль.
     - Бедняжка Дженни! Но держу пари, она устроила ему веселую поездку.
     - Если я еще погляжу на нее, Джек, то захочу ее купить. Такая красотка!
     - Не продам. Но я собирался просить, чтобы ты взял ее себе, если...
     Майлз решительно взмахнул рукой, прерывая его.
     - Нечего! И все равно я для нее слишком тяжелый.
     - Как и тот чертов грум, которого ты на нее посадил?
     - Да. Я дурень.
     - Я это всегда знал.
     - Полегче, Джек! Возьмешь одну из моих кляч, пока Дженни не поправится, раз уж ты у нас не остаешься. Как ты думаешь, можешь ты оставить ее у меня на недельку?
     - Не знаю. Похоже, придется... Ну, виноват, виноват! Ты слишком большой, а сегодня очень жарко, а я так хорошо завязал галстук... Полно, Майлз! Ах, хотел бы я снова стать мальчишкой, и... Да. Когда можно будет увидеть сына и наследника?
     - Пойдем, найдем Молли, которой не терпится на тебя посмотреть. Я за тобой, сэр Энтони Ферндейл, баронет!

ГЛАВА 11
Милорд бросается на защиту и чуть не теряет жизнь

     Ближе к вечеру Карстерз уехал из дома О'Хары на его лошади. Он с сожалением простился с супругами О'Хара, пообещав дать им знать о своем местопребывании и вскоре снова навестить их. О'Хара взял слово, что тот известит их, если попадет в затруднительное положение:
     - Я не позволю тебе весело исчезнуть - ни в коем случае!
     Джек довольно охотно согласился: он был счастлив вновь обрести друга и назвал постоялый двор и деревню, поскольку О'Хара сам желал вернуть Дженни.
     Итак, Карстерз возвращался в Тренчем к Джиму, вспоминая дружеское рукопожатие Майлза и - чуть улыбаясь - слова, которые тот произнес, когда Джек не захотел поначалу давать требуемое слово:
     "Ты, юный упрямец, послушаешься меня без разговоров, а иначе отсюда не уедешь!"
     В течение шести лет никто не отдавал ему приказаний - он сам приказывал. И почему-то было очень приятно, что им распоряжаются - а в особенности то, что это делает Майлз.
     Свернув на проселок, он постарался представить себе, что думает Джим. Без сомнения, тот дожидался в "Лесном человеке", как было приказано. Джек был зол на него из-за пистолета: осмотрев их, он убедился, что они действительно не были заряжены. Если бы его поймал не О'Хара, в которого он не мог стрелять, такая небрежность могла оказаться роковой. Да и вообще он терпеть не мог безответственности. Солтер мог рассчитывать на горячие двадцать минут.
     Почти час Карстерз ехал без всяких происшествий и приключений, а потом вдруг за поворотом пустынной Дороги ему открылось странное зрелище. На середине Дороги стояла дорожная карета, рядом с нею, направив пистолеты на лакея и кучера, стоял потрепанный разбойник, двое других отчаянно сражались у дверцы кареты.
     Джек остановил лошадь и приподнялся на стременах, чтобы лучше рассмотреть происходящее. Потом, сверкнув глазами, присвистнул: причиной всей суматохи была девушка лет девятнадцати-двадцати. Она изо всех сил сопротивлялась, а ее пытались увести к другой карете, стоявшей поодаль. Джек разглядел, что она необыкновенно хороша собой.
     Еще одна дама, пожилая, мужественно мешала операции, царапаясь и колотя по рукам одного из похитителей, одновременно и умоляя, и ругая его. Джек перевел взгляд на молчаливую фигуру, неподвижно стоявшую у дороги в тени живой изгороди - явно режиссера.
     - Похоже, мне придется вмешаться, - сказал он себе, радостно засмеявшись, надел маску и спешился. Он привязал лошадь к молодому деревцу, вынул пистолет из кобуры и быстро и бесшумно пробежал вдоль изгороди к месту трагедии как раз в тот момент, когда разбойник, державший на мушке непослушную парочку на козлах, приготовился стрелять.
     Пуля Джека попала ему точно в шею, и он свалился, даже не вскрикнув.
     Молчаливый наблюдатель с проклятием обернулся - и оказался у острия клинка милорда.
     Карстерз резко втянул в себя воздух, увидев белое лицо герцога Эндоверского.
     - Будь ты проклят! - хладнокровно сказал Трейси, отскочив и выхватив шпагу.
     - Хорошо, - любезно согласился Джек. - Защищайтесь, мсье герцог!
     Трейси ощерился, полуприкрыв глаза. Через плечо он отрывисто приказал:
     - Следите за девушкой. Я займусь этим молодым нахалом.
     Клинки скрестились.
     У Джека от радости битвы заблестели глаза, клинок его так и мелькал. Зная Трейси как великолепного фехтовальщика, он действовал осторожно.
     Девушку по-прежнему держали за руки, но все внимание присутствующих было приковано к дуэлянтам. Мужчины на козлах достали мушкетон, приготовившись стрелять, если возникнет необходимость, сама девушка смотрела, затаив дыхание и полуоткрыв губы, глаза ее горели испугом, возмущением и восторгом. А пожилая дама едва ли не прыгала на месте, подбадривая Карстерза криками.
     Шпаги со свистом скрещивались. Время от времени герцог делал опасный выпад, но его противник все время его парировал. Герцог держался абсолютно спокойно, губы его презрительно кривились. Он не имел представления с кем бьется - но его противник узнал его, и следовало заставить его замолчать. Поэтому он бился с мрачной решимостью. Напротив, Карстерз не имел намерения убивать его милость. Герцог и раньше был ему не по сердцу, но добродушная натура не позволяла ему идти на столь серьезное кровопролитие. Он был наслышан о любовных похождениях Трейси и не удивился, узнав его в молчаливом соглядатае. Ему не слишком хотелось вмешиваться в дела Бельмануара, но, с другой стороны, он был не в состоянии смотреть, как нападают на женщину. Он рассчитывал разоружить его милость и принудить покинуть сцену. Он сделал хитроумный выпад, - и по руке герцога потекла тонкая струйка крови. Бельмануар не издал ни звука, только чуть моргнул и начал биться осторожнее.
     После одного из выпадов герцога рука Карстерза чуть дрогнула, и на его рукаве начало расплываться красное пятно. Он главным образом оборонялся, выжидая, когда герцог устанет. Вскоре у его милости сбилось дыхание, а на лбу выступили капли пота. Но усмешка не исчезала с его губ и спокойствие его не покидало; он держал себя в руках. Лицо его было смертельно бледным, в мозгу клокотал гнев, однако это никак не отразилось на том, как он вел бой.
     Карстерз поменял тактику и прибег ко всем уловкам и тонкостям фехтования, которым научился за границей. Казалось, он сделан из стали и движется на пружинах, таким он казался подвижным и неутомимым. Раз за разом он легко заставлял герцога отступать шаг за шагом. Он не задыхался, время от времени негромко и весело смеясь. Кровь из его раны капала на землю, но Трейси казалось, чго это совершенно не действует на его противника. Джек же чувствовал, что быстро теряет силы и что пора кончать бой.
     Он сделал неожиданный выпад и отступил. Трейси, увидев представившуюся ему возможность, попытался пробить ненадежную защиту.
     В следующую секунду шпага вылетела из его руки, и он оказался на земле - целый, но беспомощный - и глядел на маску и наставленную на него шпагу. Он не понимал, как его сбили с ног, но что его противник непревзойденный мастер, было совершенно очевидно.
     Милорд хохотнул и перевязал свою рану носовым платком.
     - Я знаю, мсье, что это необычно и в дуэлях запрещено. Но я уверен: мсье согласится, что обстоятельства тоже... в высшей степени не обычны... и перевес почти подавляющий!
     Повернув голову, он увидел, что один из мужчин, державший девушку за руки, отпустил ее и двинулся к нему.
     - О, нет, - протянул он, качая головой. - Еще шаг, и я проколю вашего хозяина на месте.
     - Стойте! - хладнокровно приказал герцог.
     - Bien!  Бросьте ваше оружие к моим ногам и... э-э... отпустите мадемуазель!
     Те даже не пошевелились, и, пожав плечами, милорд прижал острие шпаги к горлу Трейси:
     - Eh bien!
     Они все еще медлили, тревожно поглядывая на своего господина.
     - Повинуйтесь! - приказал герцог.
     Каждый вытащил по пистолету, исподлобья поглядывая на Джека, а девушка бросилась к тетке, которая принялась ее утешать и успокаивать.
     Джек нарочито зевнул:
     - Я не собираюсь стоять здесь всю ночь. И я не младенец и не дурак. Depechez!  Пошевеливайтесь!
     Бельмануар увидел, что кучер приготовив мушкетон, так и рвется стрелять. Он проиграл. Повернувшись к негодяям, ожидавшим его приказаний, он сказал:
     - Бросьте все!
     К двум пистолетам прибавилось еще два - и два кинжала.
     - Тысяча благодарностей! - раскланялся милорд, быстро осмотрев их. - Мсье герцог, попрошу вас не двигаться. Теперь вы, носатый - да, вы, mon ami , - подберите пистолет, который уронил ваш покойный друг.
     Получивший приказ поплелся к телу и швырнул в кучу еще один пистолет.
     Милорд нетерпеливо покачал головой:
     - Mais non . Я же сказал, что я не дурак. Тот пистолет, который не разряжен. Вы положите его сюда... doucement , осторожно. Очень хорошо.
     Теперь он взглянул на сидящих на козлам. Кучер приподнял шляпу и воскликнул:
     - Я готов, сэр!
     - Прекрасно. Будьте любезны держать этих людей под прицелом, но без моего приказания не стрелять. А теперь, мсье герцог, даете ли вы слово, что уедете восвояси и оставите даму в покое? Тогда я разрешу вам встать.
     Трейси нетерпеливо дернул головой:
     - У меня нет выхода.
     - Мсье, это не ответ. Вы даете слово?
     - Да, будьте вы прокляты!
     - Несомненно, - вежливо отозвался Джек. - Прошу вас встать.
     Уперев острие шпаги в землю, он наблюдал, как Трейси поднимается на ноги.
     Мгновение герцог смотрел на него из-под прикрытых век.
     - Я почти уверен, что знаю вас, - проговорил он негромко и ласково.
     Французский выговор Джека стал заметнее.
     - Возможно. Я, по крайней мере, имел несчастье видеть мсье прежде.
     Трейси пропустил оскорбление мимо ушей и добавил необычайно нежно:
     - Но одно можно сказать точно: я узнаю вас - если снова встречу.
     Не успел он окончить фразы, как Джек, разглядев у него в руке пистолет, отскочил в сторону - как раз вовремя, чтобы успеть увернуться от выстрела, направленного прямо ему в голову. Пуля попала в левое плечо.
     - Не стреляйте! - быстро приказал он кучеру и поклонился его милости:
     - Не смею задерживать вас, мсье.
     На секунду в зеленых глазах герцога блеснула ядовитая злоба, а потом на них снова опустились тяжелые веки, и он ответил нарочито глубоким поклоном.
     - Au revoir , мсье, - улыбнулся он, нагибаясь за своей шпагой.
     - Мсье... ни к чему... брать... свою шпагу, - сказал Джек. - Я имею... желание... сохранить ее... на память.
     - Как желаете, мсье, - небрежно ответил Трейси, направляясь к своему экипажу. За ним последовали двое его людей.
     Милорд стоял неподвижно, тяжело опираясь на шпагу, и смотрел, как они уезжали. Только когда экипаж скрылся из вида, он поддался охватившей его слабости. Пошатнувшись, он упал бы, но две прохладные руки подхватили его и поддержали.
     Дрожащий глуховатый голос произнес:
     - Вы ранены! Ах, сударь, вы ранены из-за меня!
     Джек, мучительно справляясь с надвигающимся беспамятством, с трудом поднес девичьи пальчики к губам:
     - Я был счастлив... мадемуазель, - с трудом проговорил он. - Теперь... вы можете... кажется, спокойно ехать.
     Диана подхватила его под руку и тревожно посмотрела на спешившего к ним лакея.
     - Быстрее! - приказала она. - Сэр, вы теряете сознание! Вы должны позволить моему слуге довести вас до экипажа.
     Джек с усилием улыбнулся.
     - Это... пустяк... уверяю вас. Молю вас... я...
     И он удобно упал в обморок прямо в руки крепкого Томаса.
     - Отнеси его в карету, Томас! - приказала девушка. - Осторожнее с его рукой и - ах! - бедняжка! - плечом. Тетя, у вас найдется, чем перевязать его раны?
     Мисс Бетти поспешно подошла к ним.
     - Ах, милочка моя, что за чудесное избавление! Милый, храбрый джентльмен! Поосторожнее же, Томас! Да, положи его на сиденье.
     Милорда заботливо уложили на подушки, и мисс Бетти захлопотала над ним. Диана тем временем велела Томасу позаботиться о лошади милорда, которую они увидели, подняла шпагу с необычной рукоятью, оставленную герцогом Эндоверским, и прыгнула в карету, чтобы вместе с мисс Бетти позаботиться о ранах Джека.
     На руке у него была всего лишь неопасная царапина, но пулевое ранение плеча вселяло беспокойство. Пока Диана перевязывала раны, мисс Бетти развязала галстук и сняла маску с милорда.
     - Ди, посмотри, какой красивый мальчик! Бедный храбрец! Как нам повезло, что он подъехал! Ах, только бы кровь остановилась!
     Не прерывая восклицаний, она копалась у себя в ридикюле в поисках нюхательных солей.
     Диана подняла глаза и внимательно всмотрелась в бледное лицо на темных подушках. Она заметила решительный, четко очерченный рот, аристократический нос, тонкие дуги бровей, - и сердце ее забилось. Дуэль заставила напрячься все ее нервы: ее переполняло восхищение отважным избавителем, и его умное и красивое ли