раса!
     - Неужели? Я не знал... Но так внезапно! Ваша тетя Ваш кузен?..
     - Не спрашивайте! - попросила она. - Я все объясню вам по дороге, если вы будете так добры, чтобы сопровождать меня! Это не очень далеко... всего один перегон, поверьте мне!
     - Конечно, я буду сопровождать вас! - тут же ответил он. - Ривенхола нет дома?
     - Я не могу просить его ехать со мной. Прошу вас позвольте мне закончить эту записку Сесилии!
     Он извинился и направился к креслу возле окна. Хорошие манеры запрещали ему давить на нее, требуя объяснений, которые она явно не желала давать, но он был очень озадачен. Озорное выражение полностью исчезло из ее глаз; она была в необычно мрачном настроении - это обстоятельство застигло его врасплох, и он очень хотел быть ей полезным.
     Записка к Сесилии была вскоре закончена и запечатана. Софи встала из-за столика, и Чарльбери спросил ее, не хочет ли она поехать в Эштед в его бричке.
     - Нет, нет, я наняла почтовую карету! Полагаю, она вскоре будет здесь. А вы приехали в бричке?
     - Нет, я пришел пешком от Брукса. Вы будете жить за городом?
     - Не знаю. Подождете, пока я надену шляпку и плащ?
     Он согласился, и она вышла, но вскоре вернулась с Тиной, которая резвилась у нее под ногами в ожидании прогулки. Почтовый экипаж был уже у дверей, и Дассет, озадаченный, как и лорд Чарльбери, давал указания лакею, как пристегнуть чемодан. Софи отдала ему две написанные ею записки, поручив удостовериться в том, что мистер и мисс Ривенхол получат их сразу по возвращении домой. Пять минут спустя, она сидела в карете рядом с Чарльбери и выражала надежду, что надвигающаяся гроза начнется не раньше, чем они достигнут Лейси-Мэнора. Тина запрыгнула к ней на колени, и Софи стала рассказывать его светлости, что видела в Грин-Парке другую итальянскую борзую, которая не стала скрывать своего восхищения перед Тиной. Пришлось рассказать о кокетстве Тины, а это, в свою очередь, вызвало веселое описание ревности спаниеля мистера Ривенхола, которого тот привез из деревни на пару дней; и таким образом лорд Чарльбери постепенно оказался втянутым в разговор о стрельбе по фазанам, лисьей охоте и многих других спортивных занятиях. Этих тем хватило до Кеннингтонской заставы, к этому времени лорд Чарльбери, сначала сбитый с толку, насторожился. Ему показалось, что озорное выражение вновь появилось у Софи в глазах. В Лоуа-Тугинг он вежливо позволил обратить свое внимание на любопытную круглую церковную башенку, увенчанную квадратным деревянным срубом с невысоким, покрытым дранкой, шпилем над ним; но когда Софи снова откинулась на спинку в своем углу кареты, он сказал, глядя ей в лицо:
     - Софи, мы случайно не совершаем побег?
     Она довольно захихикала.
     - Нет, нет, все не так плохо! Надо ли мне рассказывать вам?
     - Я отлично знаю, что вы вынашивали какой-то возмутительный план! Немедленно скажите мне все!
     Она искоса посмотрела на него, и теперь он не сомневался, что ее взгляд вновь стал озорным.
     - Ну, правда состоит в том, Чарльбери, что я похитила вас.
     Через несколько ошеломленных мгновений он начал смеяться. Она с готовностью присоединилась к нему, но, осознав нелепость ситуации, он сказал:
     - Я должен был догадаться, что готовится какое-то злодейство, когда увидел, что нет вашего верного Поттона! Но что это значит, Софи? Почему меня похитили? Зачем?
     - Для того, чтобы я была так скомпрометирована, что вам пришлось бы жениться на мне, конечно, - правдиво ответила Софи.
     Это любезное пояснение заставило его резко выпрямиться и воскликнуть:
     - Софи!
     Она улыбнулась.
     - О, не тревожьтесь! Я послала Джона Поттона с письмом к Санчии, попросив ее немедленно приехать в Лейси-Мэнор.
     - О Боже, неужели вы хоть чуть-чуть рассчитываете на нее?
     - О да, конечно! У нее очень доброе сердце, и она никогда не подведет меня, если я нуждаюсь в ее помощи.
     Он расслабился, но сказал:
     - Я не представляю, чего вы заслуживаете! Я все еще в шоке. Зачем вы это сделали?
     - Как, неужели вы не понимаете? Я оставила письмо Сесилии, написав, что я готова пожертвовать собой...
     - Благодарю вас! - прервал его светлость.
     - ..И вами, - невозмутимо продолжала Софи, - так, чтобы наконец заставить моего дядю замолчать. Вы же знаете, я говорила вам, что убедила его объявить бедной Сесилии свое непреклонное решение выдать ее за вас! Если я правильно оценила Сили, потрясение заставит ее примчаться в Эштед, чтобы спасти нас. И если, мой дорогой Чарльбери, вы не сумеете правильно воспользоваться ситуацией, я умываю руки!
     - Я бы хотел, чтобы вы этого не делали! - неблагодарно ответил он. - Возмутительно, Софи, возмутительно! А что, если ни она, ни маркиза не приедут в Лейси-Мэнор? Позвольте сказать вам, что ничто не заставит меня скомпрометировать вас!
     - Нет, конечно! Мне это пришлось бы исключительно не по душе! Если бы это произошло, боюсь, вам пришлось бы провести ночь в Леттерхеде. Это недалеко от Лейси-Мэнора, и, верю, вам было бы довольно удобно в "Лебеде". Или вы могли бы нанять карету, чтобы вернуться в Лондон. Но по крайней мере Санчия не подведет.
     - Вы написали Сесилии, что похитили меня? - спросил Чарльбери.
     Она кивнула, и он воскликнул:
     - Я мог бы убить вас! Что за шутки! Какое я произведу впечатление?
     - Она и не подумает об этом. Вы помните, что я говорила вам не далее как позавчера? Надо заставить ее жалеть вас вместо Огэстеса. Кроме того, я убеждена, ее будет мучить ревность! Только вообразите! Я была в полной растерянности, пока однажды не вспомнила слова, сказанные при мне выдающимся военным! "Главное в атаке - внезапность!" Очень удачное обстоятельство!
     - Не правда ли? - саркастично сказал он. - Мне очень хочется сойти у следующей заставы!
     - Вы все испортите, если сделаете это.
     - Это отвратительно, Софи!
     - Да, если бы мотивы не были чисты!
     Он не ответил, и она тоже молчала несколько минут. Наконец, тщательно все обдумав, он сказал:
     - Вам лучше все мне рассказать. Я ничуть не сомневаюсь, что слышал только половину правды! Какую роль играет в этом Чарльз Ривенхол?
     Она положила руки на спину Тины.
     - Увы! Я так сильно поссорилась с Чарльзом, что мне приходится искать убежище в Лейси-Мэноре! - печально сказала она.
     - И вы, без сомнения, оставили ему записку, сообщая об этом!
     - Конечно!
     - Я предвижу счастливую встречу! - резко прокомментировал он.
     - В этом и состояла трудность! - призналась она. - Но, думаю, я смогу преодолеть ее. Обещаю вам, Чарльбери, вы останетесь с целой шкурой... ну, нет, наверное, не совсем, но очень близко к этому!
     - Вы даже не представляете, как вы успокоили меня! Полагаю, я не буду достойным соперником Ривенхолу ни на пистолетах, ни на кулаках, но прошу вас, не надо считать меня трусом, боящимся встречи с ним!
     - Я и не считаю, - уверила она его. - Но Чарльзу не будет никакой пользы послать вас в нокаут - я правильно выразилась?
     - Абсолютно правильно!
     - ...или всадить в вас пулю, - закончила она с невозмутимым спокойствием.
     Он невольно засмеялся.
     - Я вижу, Ривенхол больше достоин жалости, чем я! Из-за чего вы поссорились с ним?
     - Мне нужен был предлог, чтобы сбежать с Беркли-Сквер! Вы должны меня понять! Мне не пришло ничего в голову, кроме как выехать на его молодом гнедом, которого он недавно купил. Чудесное животное! Такие мощные крутые плечи! Такой ход! Но совершенно не привыкший к лондонскому движению и чересчур сильный для любой женщины!
     - Я видел этого коня. Вы серьезно, Софи, выехали на нем?
     - Да... ужасно, не правда ли? Уверяю вас, я испытывала настоящие угрызения совести! Однако ничего плохого не произошло! Он не понес меня, и Чарльз пришел на выручку, пока я еще не оказалась в настоящей беде. То, что он сказал мне!.. Я никогда не видела его в такой ярости! Если бы я могла вспомнить хотя бы половину оскорблений, что он нанес мне! Однако это неважно; они дали мне предлог бежать от него.
     Он на мгновение страдальчески прикрыл глаза.
     - Без сомнения, сообщив ему, что прибегли к моей защите?
     - Нет, в этом не было необходимости; это расскажет ему Сили!
     - Какое счастливое обстоятельство. Надеюсь, вы пришлете красивый венок на мои похороны?
     - Всенепременно! И в самом деле, очень вероятно, что вы умрете раньше меня.
     - Ну, если я переживу это приключение, то тогда ни в коем случае. Ваша судьба ясна; вас убьют. Я не могу понять, как случилось, что вы до сих пор живы!
     - Как странно! Чарльз как-то сказал мне это же или нечто похожее!
     - Ничего странного, любой разумный человек скажет это!
     Она засмеялась, но сказала:
     - Нет, вы несправедливы! Я еще никогда никому не причинила ни малейшего вреда! Может быть с Чарльзом мои хитрости не удадутся; но не с вами! Они вполне нам подойдут. Бедная Сили! Представьте, как ужасно знать, что всю оставшуюся жизнь придется слушать стихотворения Огэстеса!
     Эта перспектива так поразила лорда Чарльбери, что он погрузился в молчание. Он не заикнулся о том, чтобы покинуть Софи, когда они остановились возле следующей заставы, и, казалось, покорился судьбе.
     Лейси-Мэнор был домом елизаветинской эпохи и лежал немного в стороне от главной дороги. Последующие поколения перестраивали его, но он все еще сохранял свою первозданную красоту. К дому вела аллея величественных деревьев, его окружали когда-то ухоженные сады. Но из-за того, что сэр Горас не только часто отсутствовал, но и был небрежным хозяином, в последние годы сады были заброшены, кустарники невероятно разрослись, а необрезаемые розы вытеснили все остальные цветы с непропалываемых клумб. Небо весь день было затянуто тучами, но порой сквозь них прорывался тонкий солнечный луч, освещая многочисленные окна особняка, явно нуждающиеся в тряпке. Слабый дымок вился из одной трубы - единственный зримый знак того, что дом был все еще обитаем. Софи, выйдя из экипажа, придирчиво оглядывалась, пока Чарльбери дергал за шнурок железного звонка, висящего перед входной дверью.
     - Все здесь в удивительном беспорядке! - заметила она. - Придется мне сказать сэру Горасу, что так не пойдет! Он не должен так запускать дом. Здесь хватит работы для армии садовников! Знаете, он никогда не любил это место. Я думаю, из-за того, что здесь умерла моя мама. - Лорд Чарльбери издал соболезнующий звук, но Софи жизнерадостно продолжала. - Хотя скорее всего из-за того, что он ужасно ленивый! Дерните колокольчик еще раз, Чарльбери!
     После продолжительной паузы они услышали звук шагов внутри дома и сразу вслед за этим шум отпираемого замка, затем донесся звон цепочки.
     - Я сражен, Софи! - объявил Чарльбери. - Никогда не думал, что окажусь на страницах библиотечного романа! А там под лестницей есть паутина и скелет?
     - Боюсь, что нет, хотя это было бы здорово! - парировала она.
     Когда дверь открылась, и показалось удивленное лицо, она добавила:
     - Здравствуйте, Клаверинг! Да, да, это именно я! Приехала, чтобы посмотреть, как вы с Матильдой живете!
     Слуга, худощавый человек с седыми волосами и сгорбленной спиной, мгновение всматривался ей в лицо, а потом открыл рот от изумления:
     - Мисс Софи! Боже, мисс, если бы мы знали, что вы приедете! Я был так потрясен, услышав дверной звонок! Мэтти, сюда! Эй, Мэтти! Это мисс Софи!
     Женщина, столь же толстая, как он согнутый, появилась в глубине дома, издавая горестные звуки и пытаясь развязать тесемки грязного фартука. Сильно волнуясь, миссис Клаверинг предложила своей молодой госпоже войти в дом и извинилась за царящий повсюду беспорядок. Их не предупреждали о ее приезде. Хозяин обещал навести порядок, когда вернется из-за границы. В доме, наверное, нет ни щепотки чая. Если бы она знала о намерении мисс Софи посетить дом, она бы прочистила дымоход и приготовила бы лучшую гостиную и убрала бы голландские чехлы.
     Софи успокоила ее волнение, сказав, что готова найти дом в беспорядке, и вступила в холл. Это была большая комната с низким потолком, обшитая панелями, из нее в верхние помещения вела красивая дубовая лестница. Все кресла были покрыты голландскими чехлами, на столе с изогнутыми ножками, который стоял в центре комнаты, лежал толстый слой пыли. Воздух в комнате был неприятно сырой, большое влажное пятно на одной из стен было тому причиной.
     - Надо открыть все окна и затопить камин! - живо сказала Софи. - Маркиза... испанская леди уже приехала?
     Ее уверили, что ни одна испанская леди не появлялась в усадьбе, причем Клаверинг считал, что их надо с этим поздравить.
     - Хорошо! - сказала Софи. - Она скоро будет здесь, и прежде чем она приедет, нам надо постараться сделать дом поуютнее. Принесите дров и растопки для камина, Клаверинг, а ты, Мэтти, убери эти чехлы! Если в доме нет чая, то найдется, наверное, немного эля! Пожалуйста, принеси его для лорда Чарльбери! Чарльбери, я прошу прощения за то, что пригласила вас в такой запущенный дом! Подождите, Клаверинг! Конюшни в порядке? Я не хочу, чтобы карета уехала, поэтому коней надо накормить и вытереть досуха, а почтальонам надо отдохнуть!
     Лорд Чарльбери, наслаждаясь ситуацией, сказал:
     - Вы позволите мне заняться этим? Если Клаверинг покажет мне дорогу к конюшням...?
     - Да, прошу вас! - с благодарностью отозвалась Софи. - Я должна посмотреть, какие комнаты наиболее пригодны для жилья и, кроме того, пока огонь не разгорится, вам здесь будет очень неуютно.
     Его светлость, истолковав это так, что ему, вероятно, придется остаться в доме на ночь, вышел в сопровождении Клаверинга, чтобы показать почтальонам дорогу к конюшням, которые, к счастью, пока еще не протекали и находились в ведении престарелого пенсионера, чьи глаза заметно оживились даже при виде таких кляч, как почтовые лошади. Жирный мерин и пара рабочих лошадей были единственными обитателями просторных конюшен, но пенсионер уверил его светлость, что подстилок и корма достаточно, и взялся накормить почтальонов в своем коттеджике, который примыкал к конюшням.
     Затем лорд Чарльбери прогулялся по саду, пока тяжелые капли дождя не заставили его вернуться в дом. Там он увидел, что чехлы уже сняты с кресел в холле, пыль стерта и огонь зажжен в гигантском очаге.
     - Сейчас не так уж холодно, - сказала Софи, - но огонь сделает помещение веселей!
     Его светлость, с сомнением наблюдая за клубами дыма, которые вырывались из камина в комнату, кисло с этим согласился и даже протянул руки к маленькому синему пламени, пробивавшемуся сквозь каменный уголь. Густой клуб дыма заставил его отступить и закашляться. Софи встала на колени поворошить угли кочергой, чтобы сквозь них прошел воздух.
     - Мне кажется, что в дымоходе устроил гнездо скворец, - бесстрастно заметила она. - Хотя Матильда говорит, что камин всегда дымит, пока дымоход не разогрелся. Посмотрим! Я нашла немного чая в кладовой, Матильда сейчас приготовит нам его. Она и не знала, что он там есть. Интересно, сколько времени он пролежал в шкафу?
     - Интересно, - эхом откликнулся его светлость, увлеченный мыслью о том, что этот чай является свидетелем давно забытых дней в Лейси-Мэноре.
     - К счастью, чай со временем не портится, - сказала Софи. - Или портится?
     - Не знаю, но мы это сейчас увидим, - ответил Чарльбери. Он прошелся по холлу, рассматривая картины и орнамент.
     - Как преступно позволять этому месту разрушаться! - заметил он. - Это превосходная дрезденская группа, а в этого Арлекина я просто влюбился. Интересно, почему бы вашему отцу не сдавать этот дом какой-нибудь уважаемой семье на время своего отсутствия, вместо того, чтобы позволять ему гнить.
     - Видите ли, очень много лет здесь жила моя тетя Клара, - пояснила Софи. - Она была очень эксцентрична и держала котов, она умерла два года назад.
     - Я не думаю, что она хорошо заботилась о доме, - сказал Чарльбери, отставляя стакан, чтобы рассмотреть пейзаж в тяжелой золоченой раме.
     - Нет, боюсь, вы правы. Впрочем, неважно! Сэр Горас скоро наведет здесь порядок. Матильда должна была приготовить столовую, мы вскоре сможем перейти туда. - Она слегка нахмурилась. - Единственная вещь, которая меня сейчас тревожит, это обед, - призналась она. - Мне не пришло в голову, что ни Матильда, ни я не умеем готовить. Вы можете сказать, что это пустяковое обстоятельство, но...
     - Нет, - твердо прервал ее его светлость. - Я не скажу ничего подобного! Мы будем обедать здесь? Это необходимо?
     - О да, я думаю, мы должны смириться с этим! - ответила она. - Я не совсем уверена, когда приедет Сесилия, но едва ли это будет раньше семи часов, так как она, видите ли, уехала утром в Ричмонд с моей тетей, и они собирались провести там весь день. Вас интересует живопись? Хотите, я покажу вам длинную галерею? Лучшие картины, по-моему, висят там.
     - Благодарю, с удовольствием посмотрю их. Вы думаете, Ривенхол будет сопровождать свою сестру?
     - Да, я предполагаю это. Кроме того, она вряд ли поедет одна и скорее всего в данных обстоятельствах обратится Именно к нему. Трудно сказать наверняка, но все же если Чарльз приедет не с Сесилией, то вскоре после нее. Давайте поднимемся на галерею, пока готовится чай.
     Она направилась к лестнице, задержавшись возле кресла, чтобы взять с него свою большую дорожную сумочку. Галерея, протянувшаяся вдоль северной части дома, тонула в могильной темноте, тяжелые портьеры закрывали высокие окна. Софи стала раздвигать их, приговаривая:
     - Здесь два Ван Дейка; что-то, приписываемое Гольбейну, хотя сэр Горас сомневается в этом. А это - портрет моей матери работы Хопнера. Сама я ее не помню, но сэр Горас говорит, что есть большое сходство, хоть на портрете она и самодовольная, совсем не так, как в жизни.
     - Вы не очень похожи на нее, - заметил Чарльбери глядя на портрет.
     - О, совершенно нет! Ее считали красавицей! - сказала Софи.
     Он улыбнулся, но промолчал. Они перешли к следующей картине и так далее, по всей галерее, когда Софи предположила, что Матильда уже наверное приготовила им чай. Она решила, что портьеры надо снова сдвинуть, и Чарльбери подошел к окну, чтобы исполнить это для нее. Он завесил уже два окна и протянул руку к портьерам на третьем, когда Софи сказала у него за спиной:
     - Чарльбери, не двигайтесь одно мгновение. Вы можете видеть летний дом с того места, где вы стоите?
     Он замер, опираясь рукой о раму и только начал говорить:
     - Я вижу что-то сквозь деревья, что может быть... - когда послышался громкий выстрел, и он отпрыгнул назад, сжимая свое предплечье, горящее, как будто его прижгли раскаленным железом. Мгновение он был в шоке, а затем увидел, что его рукав опален и порван, а сквозь пальцы сочится кровь, и что Софи опускает элегантный маленький пистолет.
     Она была немного бледна, но успокаивающе улыбнулась ему и сказала, приближаясь:
     - Я так прошу простить меня! Это было нечестно, но мне показалось, что если бы я предупредила вас, было бы хуже!
     - Софи, вы свихнулись? - яростно спросил он, накручивая свой платок вокруг руки. - Какого черта вы это сделали?
     - Пойдемте в какую-нибудь комнату, и я забинтую вам руку! У меня все приготовлено. Я боялась, что вы немного рассердитесь, так как, наверное, я причинила вам довольно сильную боль. Мне понадобилось много решительности, чтобы сделать это, - добавила она, мягко подводя его к двери.
     - А зачем? Ради Бога, что я сделал, чтобы дать повод всадить в меня пулю?
     - О, ничего! Сюда, пожалуйста, и снимите свой пиджак. Я опасалась, что цель будет колебаться, и я задену кость, но, кажется этого не случилось, не так ли?
     - Нет, конечно же вы не задели кость! Это просто царапина, но я все же не понимаю, зачем...
     Она помогла ему снять пиджак и закатала его рукав.
     - О, это просто касательное ранение. Я так рада!
     - И я тоже! - мрачно сказал его светлость. - Полагаю, мне повезло, что я еще жив!
     Она засмеялась.
     - Какая ерунда! С такого расстояния? Мне кажется, что сэр Горас