пророчестве. Когда на следующий день мисс Фарлоу разрешили посидеть пару часов в кресле, она тут же воспрянула духом и принялась перечислять все дела, которые собиралась переделать в ближайшее время. Мало того, она считала, что на следующий день уже будет чувствовать себя достаточно хорошо, чтобы приступить к выполнению своих обязанностей, и мисс Уичвуд с большим трудом удалось уговорить больную не приниматься немедленно за починку разорванной простыни. К счастью, мисс Фарлоу настолько ослабела после своей болезни, что, всего лишь причесавшись, она почувствовала себя настолько обессиленной, что почти два часа просидела в кресле, не двигаясь и укутавшись шалью, едва собравшись с духом, чтобы просмотреть светскую хронику в "Морнинг пост".
     Но так или иначе, она определенно поправлялась, и мисс Уичвуд, несмотря на то что сама чувствовала необъяснимую усталость, уже предвкушала период спокойствия. Однако ее мечтам не суждено было сбыться - утром, отдергивая полог вокруг ее кровати, Джерби сообщила ей ужасную новость: няня попросила послать за доктором Тидмаршем, чтобы тот осмотрел Тома.
     Мисс Уичвуд резко села на кровати и в ужасе воскликнула:
     - О, Джерби, нет, только не это! Ты хочешь сказать, что у него тоже грипп?
     - В этом не может быть ни малейшего сомнения, мисс, - неумолимо заявила Джерби. - Няня заподозрила, что он заболел, еще вчера вечером, но у нее хватило здравого смысла, чтобы вынести колыбель в гардеробную, поэтому будем надеяться, что бедная малышка не подхватила инфекцию от Тома.
     - Будем надеяться! - сказала Эннис, отбросив в сторону одеяла и выскользнув из постели. - Помоги мне одеться побыстрее, Джерби! Я должна сейчас же послать за доктором Тидмаршем и предупредить Уордлоу, чтобы она сделала запас лимонов, ячменя и купила еще кур для бульона и... я не знаю, но она наверняка знает, что там еще понадобится!
     - Можете быть уверены в этом, мисс. А что касается доктора, то леди Уичвуд уже послала за ним сразу же, как только няня сообщила ей, что Том заболел. Конечно, - добавила горничная мрачно, подавая мисс Уичвуд чулки, - осталось только, чтобы сама леди Уичвуд подхватила этот грипп, и тогда мы действительно окажемся в сложном положении!
     - О, прошу тебя, не говори так, Джерби! - взмолилась мисс Уичвуд.
     - Я пренебрегла бы своим долгом, мисс, если бы не предупредила вас: беда не ходит одна! Уж это поверьте моему опыту.
     Мисс Уичвуд это пророчество почему-то не испугало. Но окончательно она успокоилась, когда вошла в комнату для завтрака. Леди Уичвуд, держа на коленях свою малышку, ела хлеб с маслом, а Люсилла с благоговением взирала на эту семейную идиллию. Мисс Уичвуд, которой было прекрасно известно, какая заботливая мать ее невестка, испытала огромное облегчение, увидев, что леди Уичвуд так спокойна. Наклонившись к ней, она поцеловала ее и сказала:
     - Я так расстроилась, Амабел, когда сегодня утром услыхала, что Том тоже пал жертвой этого ужасного гриппа!
     - Да, это очень плохо, - вдохнула леди Уичвуд. - Но этого следовало ожидать! Я была уверена, что он заразится от Марии, потому что он играл с ней как раз в тот день, когда она почувствовала себя плохо. Но няня считает, что он заболел нетяжело, и я полностью доверяю доктору Тидмаршу. Когда я говорила с ним пару дней назад, у меня сложилось впечатление, что он - очень компетентный врач, понятно, ведь он практикует в Бате. Самое плохое, что... - в этот момент ее глаза наполнились слезами и нижняя губа дрогнула, - что я не могу сама ухаживать за Томом. Когда он болел, он всегда звал маму, и я никогда не оставляла его ни на минуту! Но я должна уберечь от инфекции малышку, и я сделаю это во что бы то ни стало. Я обсудила это с няней, и мы договорились, что она будет ухаживать за Томом, а я полностью возьму на себя малышку. Ведь так, моя драгоценная? - прошептала она, склоняясь над малюткой.
     Мисс Сьюзен Уичвуд, которая все это время потихоньку гулила, отреагировала на этот вопрос подобием возгласа, что ее мама приняла за выражение согласия.
     - Какая умная девочка! - восхищенно воскликнула нежно любящая мать.
     Доктор Тидмарш, осмотрев пациента, подтвердил диагноз няни, предупредил леди Уичвуд, что Том вряд ли выздоровеет так быстро, как мисс Фарлоу, и велел ей не беспокоиться, если к концу второй недели Том все еще будет иногда температурить, потому что это обычное дело с непоседливыми мальчишками, которых просто невозможно заставить лежать спокойно. Тут и несколько человек не удержат их в кровати, когда температура несколько спадает.
     - У меня своих таких двое шалунов, миледи! - сообщил он с плохо скрываемой гордостью. - И точно такие же шустрые, как и ваш, уж будьте уверены - я сужу об этом по собственному опыту!
     Еще он одобрил ее мудрое решение оградить малышку от больного сына, похвалил крепкие ручки и ножки, а также сильные легкие мисс Сьюзен Уичвуд и ушел, после чего леди Уичвуд сказала Эннис, что доктор Тидмарш - самый милый и внимательный врач, какого она когда-либо встречала.
     На мисс Фарлоу сообщение о болезни Тома подействовало как тоник. Поначалу она действительно ударилась в слезы и все твердила, что теперь никогда в жизни не осмелится посмотреть в лицо дорогой леди Уичвуд, но приступ меланхолии у нее длился недолго. Ей представилась возможность доказать свою необходимость, и она с радостью за нее ухватилась. Отбросив шали и полностью одевшись, она, слегка покачиваясь от слабости, вышла из своей комнаты, полная решимости помочь няне в ее нелегкой задаче удержать Тома в постели. Няня с удовольствием приняла ее услуги.
     - Ничего не скажешь, мисс Джерби, хоть она и болтушка, язык у нее что помело, но она знает, как управляться с детьми, - сказала няня. - Она готова часами сидеть у постели Тома, рассказывать ему сказки и всякие истории, а я в это время могу хоть немного отдохнуть.
     Казалось уже, что мрачный прогноз Джерби не сбудется, но через два дня слегла в постель Бетти, младшая горничная, которая ухаживала за мисс Фарлоу во время ее болезни, о чем Джерби не преминула сообщить с мрачным удовлетворением своей хозяйке, когда пришла одевать ее утром.
     - Это все только подтверждает, как я была права, мисс! - сказала горничная, открывая большой гардероб, в котором висели платья мисс Уичвуд. - Я говорила вам, что беда не приходит одна, и если заболеет только Бетти, то это будет еще хорошо. Так что же вы наденете сегодня - голубое батистовое платье или французское муслиновое с полосатым спенсером?
     - Джерби, - произнесла мисс Уичвуд неуверенно, - я думаю... боюсь... что у меня тоже грипп!
     Джерби обернулась. Мисс Уичвуд сидела в ночной сорочке на краю кровати, и, хотя дождливая погода уже несколько дней назад уступила место ясным солнечным дням, Эннис дрожала так, что у нее стучали зубы. Джерби бросилась к ней со словами:
     - О господи боже мой! Я должна была знать, что это случится! - Она схватила мисс Уичвуд за руки, заставила ее лечь обратно в постель и грозно заявила:
     - Не вздумайте вставать, мисс Эннис! Будем надеяться, что это только грипп!
     - Не думаю, что это что-нибудь другое! - слабым голосом произнесла Эннис. - Я почувствовала это ночью. Я проснулась, и все тело у меня болело так, будто меня избили, и еще такая головная боль... Я надеялась, что это пройдет к утру, если я закрою глаза, но это не прошло, и я чувствую себя сейчас совершенно разбитой. Смотри ничего не говори леди Уичвуд!
     - Только не надо волноваться, мисс Эннис! - ответила Джерби, положив руку на лоб мисс Уичвуд. - Я должна сказать леди Уичвуд, что вы сегодня плохо себя чувствуете и останетесь в постели, но я не разрешу входить ей в комнату, обещаю вам!
     - И не разрешай заходить сюда мисс Люсилле тоже!
     - Единственным человеком, который сюда войдет, будет врач! - мрачно заявила Джерби, подойдя к окну и задернув шторы. - Лежите спокойно, пока я не вернусь, и не вздумайте переживать, что весь дом развалится оттого, что вы слегли после всех тех треволнений, которые вам пришлось перенести. Проведете этот день в постели!
     С этими словами она обильно обрызгала лавандовой водой подушку, на которой лежала мисс Уичвуд, смочила ею же носовой платок и нежно отерла им разгоряченное лицо своей хозяйки. Затем Джерби заверила Эннис, что она очень скоро будет в полном порядке, и вышла из комнаты, чтобы сначала отправить посыльного за доктором Тидмаршем, а затем сообщить леди Уичвуд, которая еще не вышла из своей комнаты, что мисс Эннис слегла и что за врачом уже послали.
     - Не сомневаюсь, что это всего лишь грипп, миледи, но у нее очень высокая температура! - прямо заявила Джерби.
     Леди Уичвуд вскочила и направилась к дверям со словами:
     - Я сейчас же пойду к ней!
     - Нет, не пойдете, миледи! - сказала Джерби, загородив собой дверь. - Вы для нее все равно не сможете ничего сделать, и к тому же вам нужно подумать о вашей малышке. Мисс Эннис велела не подпускать к ней ни вас, ни мисс Люсиллу. Она очень беспокоится, что вы захотите повидать ее и в результате тоже заболеете. Если вы не хотите, чтобы она совсем разволновалась, а я уверена, что вы этого не хотите, вы сделаете так, как она вас просит.
     - Увы, я должна! - согласилась чрезвычайно расстроенная леди Уичвуд. - Почему, ну почему я не отослала детей домой вместе с няней, как только заболела мисс Фарлоу? Почему я не убедила мисс Эннис лечь в постель еще вчера и сразу же послать за доктором Тидмаршем? Я же видела, что она плохо себя чувствует, но я и не могла подумать, что она заболела, она так редко болеет! Но все же я могла бы об этом догадаться! Какая глупость с моей стороны!
     - Если она заразилась гриппом, то и вчера доктор не смог бы ничего с этим сделать. И вам не следует себя винить в недогадливости, если даже я ни о чем не догадалась. А уж я-то - если вы простите мне эти слова - знаю ее лучше, чем кто-либо другой! Я видела, что она не в лучшем состоянии, но думала, что это просто усталость от того, что ей пришлось угождать все это время мисс Фарлоу, вдобавок... - Здесь Джерби запнулась и через секунду закончила свою фразу самым угрожающим тоном:
     - Ко всему остальному!
     Они посмотрели друг на друга. Через мгновение леди Уичвуд сказала просто:
     - Я знаю, - и отвернулась к своему туалетному столику. Она принялась надевать кольца, лежавшие на столике, со словами:
     - Передай ей, что я ее люблю, Джерби, и скажи - пусть не беспокоится ни о доме, ни о мисс Люсилле. Она может мне доверять, тут все будет в полном порядке. И скажи ей, что я не буду пытаться увидеть ее, пока мне не разрешит доктор Тидмарш.
     - Спасибо, миледи! Можете быть уверены, я передам ей это! Пусть она не беспокоится хотя бы об этом! - сказала Джерби с искренней благодарностью в голосе. Она задержалась в комнате еще на мгновение, подняв с ковра булавку, и добавила:
     - Возьму на себя смелость выразить надежду - ведь я являюсь личной горничной мисс Эннис с того момента, как она покинула детскую, - что мистер Карлтонн наконец устроит мисс Люсиллу где-то в другом месте. Я не имею ничего против нее, она очень милая и воспитанная юная леди, но я всегда чувствовала, что мисс Эннис взвалила на себя слишком большой груз, когда буквально удочерила ее. А сейчас, когда мисс Эннис заболела и будет еще, наверное, несколько недель довольно слаба... Вы не знаете, когда мистер Карлтонн собирается вернуться в Бат? Или он уехал насовсем?
     - Боюсь, что я не знаю этого, Джерби.
     Больше они ничего друг другу не сказали, но многое из того, что не было сказано, было понято без слов.
     Доктор Тидмарш, прибывший меньше чем через час, провел с мисс Уичвуд гораздо больше времени, чем с мисс Фарлоу или с Томом. Когда он наконец спустился вниз, то сообщил леди Уичвуд, что хотя у мисс Уичвуд тоже грипп, но протекает он очень тяжело. Пульс у нее неустойчивый, температура очень высокая, и, хотя доктор уверен, что прописанное им лекарство вскоре снизит температуру, он все же предупредил леди Уичвуд, что, возможно, - и, как ему ни огорчительно это говорить, очень вероятно, - мисс Уичвуд даже начнет бредить к концу дня.
     - Я говорю вам это, миледи, только потому, что не хочу, чтобы вы встревожились, если мисс Уичвуд будет слегка заговариваться. Уверяю вас, никакой причины для тревоги нет! Надеюсь, что она ночью будет спать, но если она не сможет уснуть, дайте ей несколько капель опия. Или лучше пусть ее горничная сделает это, потому что, я надеюсь, вы и в дальнейшем не измените своего весьма разумного решения стараться держаться подальше от инфекции. Должен вам сказать, что страх, что вы или мисс Карлтонн заразитесь от нее гриппом, снедает мисс Уичвуд. А это совершенно нежелательно, и вы, я уверен, с этим согласитесь. Короче говоря, я считаю очень важным обеспечить мисс Уичвуд полнейший покой. Чем меньше людей будет входить к ней в комнату, пока у нее держится температура, тем лучше для нее.
     - Без вашего разрешения туда никто не войдет, доктор, - пообещала леди Уичвуд.
     Она была приятно удивлена, увидев, как опечалилась Люсилла, когда она передала ей слова доктора. В глубине души леди Уичвуд считала, что, несмотря на очаровательные, располагающие к себе манеры, Люсилле не хватает доброты, и она конечно же не ожидала, что на глазах у Люсиллы выступят слезы, когда выяснилось, что она не должна входить в комнату мисс Уичвуд. Еще более леди Уичвуд была тронута, когда Люсилла спросила ее потерянным голосом:
     - Так мне даже нельзя будет поухаживать за ней, мэм?
     - Нет, моя дорогая, боюсь, что нет. Ухаживать за ней будет Джерби.
     - Да, конечно, но я ведь могла бы помочь! Обещаю, я буду делать все точно, как она будет мне говорить, и даже если она думает, что я недостаточно взрослая, чтобы ухаживать за больными, я могла хотя бы сидеть с мисс Уичвуд, пока Джерби будет отдыхать или обедать, правда? Я не вынесу, если мне не позволят сделать хоть что-нибудь, ведь я так люблю ее, и она делает для меня все!
     Леди Уичвуд была настолько растрогана, что обняла Люсиллу и, слегка прижав ее к себе, сказала дрогнувшим голосом:
     - Я знаю, как тебе трудно, мое дорогое дитя. Я и сама в такой же ситуации. Знаешь, я отдала бы все за то, чтобы иметь возможность поухаживать за Эннис, но я не должна этого делать.
     - Но вам ведь надо думать о своей малышке, мэм, и это совсем другое дело! - тут же возразила Люсилла. - А у меня нет ни ребенка, ни кого-то другого, кто хотя бы на минутку огорчился, если бы я заболела гриппом!
     - Я могу тебе назвать такого человека, - ответила леди Уичвуд. - Джерби говорила, что она взяла с нее слово, что та не позволит нам войти в ее комнату. Ты ведь не хотела бы огорчить ее, да и по правде говоря, ей настолько плохо, что она вряд ли хотела бы видеть кого-нибудь, кроме Джерби. Подожди, пока ей станет лучше! Как только доктор Тидмарш скажет, что ее болезнь уже не опасна нам, я обещаю тебе, что сразу же пущу тебя к ней. А пока потерпи - не время.
     Люсилла глубоко вздохнула, но подчинилась, только потихоньку пробормотала, что она не хочет никому доставлять хлопот. В этот момент леди Уичвуд пришла в голову счастливая мысль - Люсилла может выйти в город вместе с миссис Уордлоу, которой как раз нужно сделать кое-какие покупки, в частности, купить цветов, чтобы поставить в комнате мисс Уичвуд. От этого предложения лицо Люсиллы тут же просветлело, и она воскликнула:
     - О да! Я именно так и сделаю, мэм! Спасибо вам!
     Но когда леди Уичвуд предложила ей написать записку Коризанде, чтобы пригласить подругу покататься завтра утром верхом, Люсилла отрицательно покачала головой и решительно заявила, что не станет развлекаться, пока мисс Уичвуд болеет.
     А вот мисс Фарлоу не стала подчиняться указаниям врача столь же покорно, как Люсилла. Едва Люси с экономкой вышла из дому, леди Уичвуд тут же пришлось отражать атаки мисс Фарлоу, которая яростно жаловалась на дерзость Джерби, посмевшей запретить ей входить в комнату к Эннис. Она заявила, что сама будет ухаживать за Эннис, мало что сказал врач, ведь лучше ее никто не сможет ухаживать за больной, и кто бы там что ни говорил, а кровное родство остается кровным родством. Закончила же мисс Фарлоу свой взволнованный монолог категорическим заявлением, что леди Уичвуд может не беспокоиться: гриппом она не заразится, потому что уже переболела им.
     Понадобилось немало времени и незаурядный такт, чтобы отговорить мисс Фарлоу, не ранив при этом ее родственных чувств. Когда Мария услышала, что без нее просто не обойтись при уходе за малюткой, то вся засветилась от переполнявшей ее гордости. Мисс Фарлоу, многословно выразив свою привязанность к леди Уичвуд, заявила, что готова сделать все возможное, лишь бы облегчить бремя забот, лежащее на плечах ее дорогой, дорогой леди Уичвуд, и удалилась в детскую счастливая от осознания собственной незаменимости.
     В отличие от Тома или мисс Фарлоу мисс Уичвуд была очень послушным пациентом. Она подчинялась всем указаниям врача, безропотно глотала самые отвратительные лекарства, ничего не требовала, ни на что не жаловалась и усилием воли заставляла себя не вертеться в постели в надежде принять более удобное положение, потому что знала, что это просто невозможно. Как и предполагал доктор Тидмарш, температура больной еще повысилась, и хотя нельзя было сказать, что она бредила, но определенно слегка заговаривалась, и однажды, очнувшись от тяжелого забытья, воскликнула голосом, полным муки:
     - О, ну почему же он не едет? - и тут же почти сразу пришла в себя и, с удивлением всматриваясь в лицо наклонившейся над ней Джерби, прошептала:
     - О, это ты, Джерби! Я думала... я, должно быть, задремала.
     Джерби не сочла нужным рассказать об этом случае леди Уичвуд.
     На второй день температура начала снижаться, но все же оставалась достаточной высокой, и доктор Тидмарш, осмотрев больную, озабоченно покачал головой. Только на третий день температура снизилась до нормы и больше не повышалась. После столь тяжелого приступа мисс Уичвуд чувствовала себя совершенно обессиленной, так что в течение следующих суток она была в состоянии проглотить лишь несколько ложек бульона. У нее не было даже сил, чтобы поинтересоваться, что происходит в ее доме. Она почти все время спала, испытывая огромное облегчение от того, что ушла мучительная боль в костях, а голова больше не кружится.
     На четвертый день в "Кэмден-Плейс" прибыл сэр Джоффри. Новость, что мисс Фарлоу заболела гриппом, сообщенная в письме женой, оставила его равнодушным. Сообщение, что гриппом заразился Том, обеспокоило его, но не до такой степени, чтобы внять уверениям леди Уичвуд, что ему совершенно не о чем беспокоиться. Но когда он получил третье письмо с известием о том, что Эннис тоже стала жертвой эпидемии гриппа, он выехал в Бат почти немедленно, хотя жена умоляла его не волноваться и убеждала, что его присутствие в Бате совершенно необязательно. Сэр Джоффри не помнил, чтобы Эннис с детства болела чем-либо более серьезным, чем обычная простуда, потому ему казалось, что уж если его сестра подхватила грипп, то Амабел может заболеть в любой момент.
     Леди Уичвуд встретила его со смешанным чувством. С одной стороны, она была очень рада снова иметь возможность опереться на его сильное плечо, с другой - не могла не понимать, что его присутствие в доме становится обременительным для хозяйства с тремя больными, один из которых - младшая горничная. Леди Уичвуд была очень преданной женой, но она знала, что ее супруг не блещет ловкостью в уходе за больными. По правде говоря, его присутствие скорее обременяло, нежели сулило помощь. Пышущий силой здоровяк, он обращался с больными так, что это наносило вред их здоровью. Он либо перегружал слабого человека зарядом своих эмоций, либо говорил с ним благоговейным шепотом и вообще вел себя так, будто пришел попрощаться с человеком, на выздоровление которого не осталось никакой надежды.
     Он испытал огромное облегчение, когда увидел свою Амабел не в постели и не тяжело больной, а, напротив, цветущей как никогда женщиной, не понравилось лишь, что его