Сначала он увидел руку в перчатке, отодвигающую шторы, затем она ухватилась за подоконник. Бесшумно ночной гость спрыгнул в комнату. Минуту он стоял в полосе лунного света, и Эмберли смог разглядеть его. На нем было что-то вроде длинного пальто, а когда он повернулся, Эмберли заметил, что на голове у него что-то надето, возможно мешок с прорезями для глаз. Это придавало ему странный и зловещий вид. Эмберли подумал, что бы сержант мог сказать о таком наряде. Луч электрического фонарика скользнул по кухонной двери. Неизвестный осторожно прошел по коридорчику, разделявшему комнаты. Луч фонаря скользил, отыскивая лестницу.
     Человек остановился, темный силуэт вырисовывался в лунном свете. Эмберли увидел, что он вынул что-то из кармана и сделал движение, словно тряс флакон с жидкостью.
     Неожиданно он оцепенел, прислушиваясь. Скрипнула калитка. Эмберли бесшумно подался назад, нащупывая дорогу, и, прижавшись к двери кладовой, поискал ручку. Затем начал осторожно поворачивать ее. Кто бы ни был этот новый визитер, для человека, стоявшего у лестницы, он был нежданным.
     Кто-то еще пробирался через открытое окно; ботинок шаркнул по стене, и вся рама затряслась, когда о нее ударились головой. Голос невольно произнес:
     - Проклятие!
     Человек у лестницы круто повернулся и молнией бросился на кухню. Под шум, производимый вторым гостем, Эмберли открыл дверь кладовой. Когда человек с мешком на голове ворвался, светя фонариком, на кухню, она была пуста. В ботинках на резиновой подошве он ступал по каменному полу неслышно. Он прошел к задней двери, повернул ключ в замке и через минуту исчез за ней.
     Мистер Эмберли вышел из кладовой, готовый встретить второго человека, который спрыгнул с подоконника и пробирался на кухню.
     - Ты полный идиот! - сказал Эмберли с яростью в голосе. - Ты безмозглый, неуклюжий осел!
     - Бог мой! - чуть не задохнувшись, вскричал Энтони Коркрэн, мигая глазами от направленного на него луча фонарика. - Уж не хочешь ли ты сказать, что это ты, Эмберли? Какого черта ты тут делаешь?
     Эмберли повернулся к лестнице и крикнул:
     - Сержант, можете спускаться. Игра окончена.
     Коркрэн встрепенулся:
     - Что? Сержант Габбинс тоже здесь? А где мисс Браун? Значит, вы знаете! Фу ты!
     - Энтони, - сказал мистер Эмберли зловеще-спокойно. - Ты близок к смерти. Не доводи меня до греха!
     Сержант спустился, тяжело ступая по лестнице.
     - Что случилось, сэр? - спросил он.
     - Ничего, - зло ответил Эмберли. - Мой друг мистер Коркрэн повинен в том.
     Сержант осветил фонариком Энтони; тот посмотрел на него доброжелательно.
     - Да, не стоит и говорить, что я тоже сожалею об этом, - сказал сержант.
     - Но послушайте, - начал Энтони и замолчал. - Чем, черт возьми, так противно пахнет?
     - Хлороформ, - сказал Эмберли, входя в гостиную и зажигая спичку.
     Сержант почувствовал явное расположение к мистеру Коркрэну.
     - Бросьте валять дурака! Не может быть, чтобы я за вами следил от самого особняка! - запротестовал Энтони.
     - Не за нами, - сказал Эмберли, зажигая лампу. - Может быть, тебе будет интересно узнать, что мы с сержантом поджидали здесь человека, которого ты преследовал. Если бы ты не ввалился в дом, наделав достаточно шума, чтобы разбудить и мертвого, то мы бы схватили его.
     - Если вы были здесь, то почему, черт возьми, не поймали его? - воскликнул Энтони.
     - Потому что мне надо было поймать его за совершением преступления, дурак.
     - Какого преступления?
     Эмберли внезапно рассмеялся.
     - Попыткой удушить сержанта с помощью хлороформа. Да, не получилось. Ты лучше расскажи нам, как здесь очутился. - Он подошел к окну, захлопнул его и задвинул шпингалеты.
     Оказалось, Коркрэп со своей стороны тоже выполнял роль детектива. Вернувшись из Грейторна в особняк Нортон, он довольно рано отправился спать. Но не мог уснуть. Немного почитал. Свет выключил уже за полночь, но какое-то время еще лежал без сна. Он только начал дремать, как услышал странный звук на улице. Окна его комнаты располагаются на фасаде дома, и он часто замечал, что шум шагов здесь значительно громче из-за гравия, покрывающего дорожку, ведущую к дому.
     Он подумал, что кто-то выбрал странное время для прогулки, и, подгоняемый любопытством, встал и выглянул в окно. Вначале ему показалось, что дорожка пустынна, но тут же он заметил спину человека, появившегося из тени от большого куста рододендрона. Тот был уже ярдах в тридцати от дома и направлялся к воротам, поэтому-то Коркрэн и увидел его только со спины, и то не отчетливо. Человек шел по травяному бордюру дорожки и вел велосипед. Должно быть, именно шуршание колес велосипеда по гравию он и услышал. На человеке было длинное пальто и кепка из твида, низко надвинутая. На расстоянии Коркрэн не узнал, кто это, но крадущаяся походка прогуливающегося в столь поздний час зародила у него подозрения. Он почти не сомневался, что это был Коллинз, а потому решил последовать за ним в надежде получить ценную улику.
     Он торопливо натянул брюки прямо поверх пижамы, надел носки и ботинки, схватил пальто и на цыпочках спустился вниз к входной двери. Он хотел избежать риска разбудить Джоан и напугать ее и уж совсем не хотел будить братца Бэзила. Он случайно знал, что в сарае, недалеко от дома, есть старый велосипед Джоан, на котором она иногда ездит. Он взял его и пустился в погоню.
     К тому времени, когда он подъехал к воротам, таинственного велосипедиста и след простыл. Коркрэн выбрал дорогу на Аппер Неттлфоулд, посчитав, что именно по ней поехал тот человек. Сиденье велосипеда было слишком низким для Энтони, а одна из шин явно нуждалась в подкачке. Да уж, путешествие это было не из приятных, но он продолжал преследование и был вознагражден. Приблизительно в миле от особняка он увидел свою "добычу". После этого погоня была чистое удовольствие. Он старался держаться на приличном расстоянии. Хотя велосипед был без фонаря, он боялся, что лунный свет поможет обнаружить его, если преследуемый неожиданно оглянется.
     В конце пути он чуть не выдал себя. Неизвестный проехал поворот к Айви коттеджу, и Коркрэн что есть сил крутил педали, чтобы не потерять его из виду. Но проехав несколько ярдов, неизвестный спрыгнул с велосипеда, и спрятал его в канаве. Хорошо, что Коркрэн в это время оказался в тени деревьев. Он тоже спрятал велосипед в канаве и ждал, что его "добыча" предпримет. Человек повернул назад и пошел по дороге пешком. Коркрэн не боится признаться, что в тот момент он был в шоке. На человеке не было больше кепки; голова оказалась покрытой мешком с прорезями для глаз. В свете луны он выглядел чудовищно, пока Коркрэн не разглядел, что же у него на голове. Конечно, его вид придал Коркрэну уверенности в том, что тот, кто надевает на голову мешок, замышляет что-то недоброе. В тот момент он пожалел, что у него нет пистолета, но братец Бэзил держит дверь комнаты, где хранится оружие, на замке, а сам он не имеет привычки путешествовать с револьвером. Однако он посчитал малодушием прекратить преследование в этот момент, поэтому последовал за человеком и из-за кустов, окружающих коттедж, наблюдал, как тот открыл окно и забрался в дом. После этого, конечно, уже неважно было, есть у него оружие или нет, он обязан был последовать за преступником. Остальное они знают.
     Сержант, слушавший его с восхищением, сказал, что поступок мистера Коркрэна делает ему честь. Мистер Эмберли сказал, что, может быть, намерения его друга были и добрыми, но результат удручающий. Теперь он полагает, ему придется отвезти Коркрэна обратно в особняк.
     - Ты совершенно прав, - сказал весело Энтони. - Ничто не заставит меня опять взгромоздиться на велосипед.
     - Пойду и закрою заднюю дверь, - сказал Эмберли. - Мы можем выйти через главный вход. - Он прошел через кухню, освещая путь фонариком. Дверь все еще была открыта, как ее оставил беглец. Эмберли хотел закрыть ее, по тут до его слуха донесся слабый звук. Он посветил фонариком вокруг. У двери сарая что-то зашевелилось. Мелькнуло лицо Бейкера и исчезло. Ветка хрустнула под ногами, послышались удаляющиеся шаги. Эмберли быстро вышел в расположенный в этом месте огород. В тот же момент за его спиной появился Коркрэн и спросил, что он тут высматривает. Видел ли он кого-нибудь?
     Эмберли ответил не сразу. Он выключил фонарик и медленно произнес:
     - Нет, не думаю. Просто решил закрыть заднюю калитку. Ты можешь поднять жалюзи на кухне? Будь так любезен.
     Он дождался, когда Коркрэн вошел в коттедж, и медленно прошел к сараю. Здесь никого не было, не было никого и в огороде. Мистер Эмберли постоял, чутко прислушиваясь. Ни один звук не выдавал присутствия дворецкого. Мистер Эмберли озадаченно поднял брови, затем повернулся и вернулся в дом.
     Сержант и Энтони Коркрэн, казалось, хорошо поладили друг с другом. Они были одного мнения по двум пунктам: неизвестный человек, без сомнения, был Альберт Коллинз, и мистеру Эмберли не стоило давать ему возможность уйти. Их слова услышал Эмберли, когда вошел на кухню. Он закрыл заднюю дверь на ключ, задвинул щеколды и бросил через плечо:
     -
     - Когда мы произведем арест, мои благонамеренные, но заблуждающиеся друзья, то сделаем это, предъявив обвинение в убийстве, а не в краже со взломом. Далее, я хочу привлечь ваше внимание к одному небольшому, но существенному факту. Человек, который проник сегодня в этот домик, не знал о существовании Билла.
     Сержант бросил красноречивый взгляд на Коркрэна.
     - А кто такой Билл, позвольте узнать, сэр? - спросил он.
     - Билл - бультерьер мисс Браун, - сказал Эмберли. - Обдумайте этот факт.

ГЛАВА XI

     Рассказ Энтони Коркрэна о его ночных похождениях был тщательно отредактирован до того, как он поведал его на следующее утро за завтраком. На обратном пути к особняку Эмберли проинструктировал его, поэтому он хорошо понимал, что говорить о присутствии еще двух человек в коттедже будет ошибкой.
     Вначале он решил сохранить все в тайне, но затем согласился, что это будет неразумно, поскольку Эмберли навел его на мысль, что полное молчание может оказаться предостережением для неизвестного взломщика, что он на подозрении. Этот неизвестный пришел из особняка; далее, он, видимо, знает, кто следовал за ним, так как Энтони громко выругался, когда ударился головой об оконную раму. Если Энтони промолчит, то заставит неизвестного быть начеку.
     Следуя инструкциям Эмберли, Энтони рассказал Фонтейну, после того как Джоан вышла из-за стола, что он всю ночь не спал, преследуя неизвестного, явно маскировавшегося человека. Фонтейн посмотрел на него, как на сумасшедшего, и продолжал есть. В эти утренние часы он был всегда в плохом настроении, а потому только хмыкнул в ответ на излияния Энтони. Намазав маслом тост, Энтони сказал:
     - Если быть точным, то это был мужчина. С мешком на голове.
     Фонтейн оторвался от чтения газеты, посмотрел на него и с раздражением в голосе сказал:
     - О чем, черт возьми, ты говоришь?
     - Если мне не веришь, посмотри на велосипед, - сказал Энтони. - Он был неисправным, когда я на него сел, а сейчас он тем более требует хорошего ремонта.
     Фонтейн отложил газету.
     - Какой велосипед? - спросил он. - Не болтай чепухи!
     - Велосипед Джоан. Я проехал на нем семь миль в одну сторону. И еще семь миль обратно. Фонтейн коротко рассмеялся:
     - Да, могу представить, как ты катишь на велосипеде семь миль. Может быть, объяснишь свою шутку?
     Энтони объяснил, но потребовалось время, чтобы убедить хозяина имения, что он не шутит. Когда ему удалось внушить Фонтейну, насколько он серьезен, тот сразу заинтересовался, кто же был неизвестный. Энтони ответил, что не знает, но у него есть подозрения.
     - Коллинз? - спросил Фонтейн, понизив голос. - Бог мой!
     - Заметь, я не сказал, что уверен, - предупредил его Коркрэн. - Я ведь не видел его лица.
     Фонтейн даже не пытался скрывать, что очень обеспокоен. Он сказал, что, по-видимому, ему все-таки придется уволить слугу. Энтони согласился с ним, но ему было досадно, что Фонтейн все еще сомневается в его рассказе. Фонтейн отметил, что случай кажется фантастичным, и посетовал, что Энтони не поймал этого человека и не сорвал с него мешок. Насколько он понимал, было неразумно с его стороны обвинять Коллинза без каких-либо доказательств. Он должен все обдумать и хорошенько понаблюдать за лакеем. Все это очень неприятно, чтобы не сказать - возмутительно. Если из полиции опять придут допрашивать слуг, то экономка наверняка уволится. Инспектор так нетактично ведет допрос, что это ее оскорбляет и огорчает.
     - В самом деле, - сказал Фонтейн, - лучше бы ты не выглядывал в окно. По крайней мере, я бы тогда ничего не знал.
     В этот момент в комнату вошла Джоан, и разговор прекратился. Она и Коркрэн собирались идти играть в гольф. На вежливое предложение принять участие в их игре Бэзил ответил отказом. Он не собирается быть нянькой при влюбленных, а кроме того, этот старый болтун Мэтьюс звонил и предупредил, что приедет повидаться с ним по важному делу.
     - Конечно, я знаю, что он имел в виду, - сказал Фонтейн. - Вчера во время обеда он намекнул об этом, но я не отреагировал. У меня достаточно проблем, чтобы добавлять к ним еще и правонарушения смотрителя.
     - Браконьерство? - спросила Джоан. - Знаю, Филисити говорила об этом. Я считаю, что Хичкок настоящий бездельник.
     - Я не собираюсь избавляться от него в угоду старому Мэттыосу, - сказал Фонтейн.
     В двенадцать часов сэра Хамфри привезла на машине его дочь, так как Ладлоу лежал с инфлюэнцией. Бейкер проводил их в библиотеку и пошел искать хозяина.
     Сэр Хамфри, как и подобает большому книголюбу, начал бродить вдоль забитых книгами полок, внимательно изучая корешки. Он сурово заметил, что Фонтейн, наверняка не имеет библиотечного каталога и не соблюдает порядка в расстановке книг.
     Филисити, усевшаяся на подоконнике, ответила, что он, вероятно, не беспокоится об этом.
     - Не книжный человек, дорогой, - сказала она, улыбаясь.
     - Это заметно, - сказал отец, надевая очки и разглядывая корешки книг классиков в переплетах из телячьей кожи.
     - К тому же это так скучно, - сказала Филисити легкомысленно.
     Сэр Хамфри, обнаруживший редкую и ценную книгу, не ответил. Филисити переключила свое внимание на садовника, который собирал опавшие листья на лужайке, а отец начал перелистывать книгу. Когда Фонтейн вошел, принося извинения за то, что заставил гостей ждать, сэр Хамфри, листавший запыленный том, извлеченный с верхней полки, сказал рассеянно:
     - Не стоит беспокоиться. Я осматривал ваши книги. Дорогой сэр, знаете ли вы, что они расставлены у вас по размеру?
     Фонтейн, казалось, был озадачен таким пустяком и сказал, что он, к сожалению, не любитель книг. Ему было указано, что, видимо, следует нанять человека, чтобы привести библиотеку в порядок . Оказалось, что в его библиотеке много редких изданий, но на полке соседствуют Де Куинси и "Воспоминания о русском дворе" неизвестного автора. По тону сэра Хамфри Фонтейн понял, что это настоящее преступление, но ответил, что он равнодушен к подобным вещам.
     - Уверен, ваш дед был настоящий коллекционер, - сказал сэр Хамфри. Показав на книгу, которую держал, он добавил:
     - Вот старый друг, которого я не встречал, пожалуй, уже много лет. Я все никак не мог понять, почему она исчезла с моей полки. Могу я ее взять на время? Вредная привычка, знаете ли.
     - Пожалуйста, - сказал Фонтейн, надеясь закончить разговор о книгах. - Буду рад, если вы возьмете все, что пожелаете.
     - Благодарю. Мне так захотелось снова углубиться в этот текст. Если можно, я возьму первый том.
     Фонтейн засмеялся:
     - Первый том? Не побоюсь признаться, что я не читаю произведений, состоящих более чем из одного тома.
     Сэр Хамфри посмотрел на него с таким выражением, как будто встретил динозавра.
     - Боже мой! - воскликнул он. - Но эта книга - "Курьезы литературы" Дизраэли - стоит того, чтобы... потрудиться прочитать ее. Но я пришел не для того, чтобы говорить о книгах. Не буду злоупотреблять вашим временем.
     Фонтейн вежливо возразил, но не стал противиться желанию сэра Хамфри перейти к делу. Заканчивая через двадцать минут откровенный разговор, он пообещал, что поговорит со смотрителем. Ему сообщили также, что на территории его поместья видели некоего подозрительного человека. Сэр Хамфри считал, что долг каждого землевладельца заключается в том, чтобы покончить с угрозой браконьерства, и высказал уверенность, что Фонтейн согласен с ним.
     Фонтейн готов был согласиться на все. Конечно, от браконьеров надо избавиться. Он обязательно поговорит с Хичкоком.
     Филисити, насилу скрывая нетерпение, встала и заявила, что если они сейчас же не уйдут, то у них не останется времени заехать в Аппер Неттлфоулд до ленча. Сэр Хамфри сказал, что они наверняка отнимают время у Фонтейна, и выразил надежду, что Фонтейн проследит, будет ли что-то сделано.
     Они пожали друг другу руки и собрались выходить, когда дверь тихо открылась и вошел Коллинз. Лакей остановился и сказал:
     - Прошу прощения, сэр. Я думал, что вы здесь один.
     - Все в порядке, но коль вы пришли, проводите сэра Хамфри и мисс Мэтьюс, - сказал Фонтейн. - До свидания, сэр. Я займусь этим делом безотлагательно. Вы уверены, что не хотите взять другие книги? Берите любую книгу без колебаний. Я буду только рад.
     Глаза лакея на минуту задержались на книге в руке сэра Хамфри. Затем он быстро взглянул на книжные полки. Лицо его вытянулось. Он сказал:
     - Не желаете ли, чтобы я завернул книгу, сэр?
     - Нет, благодарю, я предпочитаю ее в том виде, как она есть, - ответил сэр Хамфри, направляясь к двери.
     - Боюсь, она очень пыльная, сэр. Разрешите я ее оботру.
     - Нет, нет, она в полном порядке, - сказал раздраженно сэр Хамфри. - Ну, до свидания, Фонтейн. Идем, Филисити, а то опоздаем.
     Уже в машине Филисити спросила:
     - Ты обратил внимание на того человека? Я имею в виду лакея.
     - Зачем, дорогая? Я, конечно же, видел его. Почему я должен был обратить на него особое внимание?
     - Я подумала, что он так странно на тебя посмотрел, таким угрожающим взглядом.
     - Ты все придумываешь, дорогая, - сказал сэр Хамфри. - Зачем ему на меня смотреть с угрозой?
     - Не знаю, но он смотрел.
     Она направила машину в Аппер Неттлфоулд, выполняя поручение леди Мэтьюс заехать в "Голову кабана" узнать, как устроилась там Ширли, и предложить сопровождать ее на дознание на следующее утро. Портье сказал, что мисс Браун, вероятно, в своей комнате, и пошел предупредить ее об их приходе. Филисити и сэр Хамфри прошли в комнату отдыха.
     Через несколько минут к ним спустилась Ширли. Казалось, она была рада видеть Филисити, но стеснялась. Она была одета в костюм из твида, на рукаве которого виднелась черная повязка - единственный признак траура. Хотя вид у нее был печальный, но следов слез не замечалось. Она сказала, что устроилась хорошо, и отклонила предложение леди Мэтьюс сопровождать ее на дознание. Конечно, это мило со стороны леди Мэтьюс, но необходимости в сопровождении нет. Ей не хочется втягивать никого в столь неприятное дело.
     - Моя жена, - сказал сэр Хамфри, искоса поглядывая на Ширли, - думает, что, возможно, вы будете рады, э... ощутить поддержку... в таких печальных обстоятельствах.
     Ширли одарила его чистым, но удивленным взглядом.
     - Я выдержу и не расплачусь, - сказала она. - Смерть Марка для меня потрясение, и я расстроена. Но не хочу притворяться, будто я убита горем. Нет, как видите. Извините, если это шокирует вас.
     Действительно, сэр Хамфри был шокирован. Он высказал предположение, что у нее едва ли было время осознать, что произошло.
     Она пренебрежительно улыбнулась, но спорить не стала. На вопрос, когда она возвращается в Лондон, ответила неопределенно, сказав, что Филисити, вероятно, догадывается о причине. У нее оказались дела, связанные с Айви коттеджем, которые она должна закончить.
     Она не