на вид было лет шестнадцать, и Феликс, который казался на три-четыре года моложе брата, внимательно за ним наблюдают. Не привыкший к подобным оценивающим взглядам, маркиз, в свою очередь, посмотрел на мальчиков.
     Джессами очень походил на сестру, разве что волосы были темнее, нос чуть более орлиным, а рот и подбородок не просто решительными, а упрямыми. Феликс все еще выглядел курносым и круглолицым мальчуганом, но обладал таким же прямым взглядом и твердым подбородком, как и старшие брат и сестра. Робости у него, видимо, было еще меньше, чем у них, так как именно он нарушил молчание:
     - Сэр, вы знаете о "Догони-меня-кто-может"?
     - Конечно, он не знает! И не демонстрируй свои дурные манеры! - упрекнул его брат. - Прошу прощения, сэр, у него в голове ветряные мельницы.
     - Не мельницы, а железнодорожные локомотивы, - поправил Элверстоук и обернулся к Феликсу:
     - Это какой-то вид паровоза, верно?
     - Верно! - с энтузиазмом отозвался Феликс. - Паровоз Тревитика. Я не имею в виду "Пыхтящего дьявола", который бегал прямо по дороге, но сгорел.
     - Ничего себе выдумка! - усмехнулся Джессами. - Паровоз на дороге! Да он бы всех лошадей до смерти перепугал!
     - Чепуха! Они бы скоро к нему привыкли. Кроме того, я говорил не о нем, а о том, который бегает по рельсам со скоростью пятнадцать миль в час, а может, еще быстрее. - Он снова перенес внимание на Элверстоука:
     - Я знаю, что паровоз доставили в Лондон и что на нем можно прокатиться за шиллинг. Мне об этом рассказал мистер Рашбери - мой крестный. Вроде бы он стоит в северной части Нью-роуд, неподалеку от Монтегю-Хаус.
     - По-моему, так оно и было, - сказал Элверстоук. - Правда, сам я там не бывал, но припоминаю, что изобретатель... Как ты назвал его фамилию?
     - Тревитик. Первый созданный им локомотив тянет пять платформ и может перевозить десять тонн металла и семьдесят человек, но со скоростью только пять миль в час. Он где-то в Уэльсе - забыл, где именно, - а тот, который в Лондоне, тянет один вагон и...
     - Придержи язык, болтун несносный! - прервал его Джессами. - Ты же не даешь лорду Элверстоуку вставить ни одного слова!
     Пристыженный Феликс попросил прощения у его лордства.
     - Ерунда! - улыбнулся маркиз. - Я всегда могу вставить слово - когда хочу это сделать. Такой локомотив действительно был, Феликс, но боюсь, что это дело прошлое. Кажется, Тревитик арендовал участок земли возле Фицрой-сквер, огородил его и проложил там кольцевую железную дорогу. Помню, она вызвала большой интерес, и многие приезжали на нее посмотреть, но очень немногие соглашались прокатиться. А когда колея треснула и машина перевернулась, желающие и вовсе исчезли, так что затею пришлось оставить. Должно быть, это произошло лет десять назад. - Он улыбнулся при виде разочарования на лице Феликса. - Сожалею! Тебя так интересуют локомотивы?
     - Ну... вообще машины... - запинаясь, ответил Феликс. - Паровая энергия, сжатый воздух... Вы видели, сэр, пневматический лифт в литейном цехе в Сохо?
     - Нет, - признался его лордство. - А ты?
     - Меня туда не пустили, - печально ответил Феликс. Внезапно его осенила идея, и он спросил, затаив дыхание:
     - Если вы хотите посмотреть лифт, сэр, то, может быть, вы сумеете...
     - Нет-нет, Феликс! - поспешно прервала Фредерика. - Лорд Элверстоук не хочет смотреть твой лифт, и ты не должен заставлять его вести тебя туда!
     Она была права - Элверстоук не испытывал ни малейшего желания осматривать пневматический лифт, но он почувствовал себя не в силах противостоять умоляющему взгляду мальчика. Маркиз снова сел и кисло улыбнулся:
     - Может быть, и сумею. Только ты должен побольше мне об этом рассказать.
     Джессами, прекрасно сознавая все последствия подобного предложения, с тревогой посмотрел на Фредерику, но она, хотя и ответила ему понимающим взглядом, не стала пытаться заставить умолкнуть младшего брата.
     Впрочем, эта задача едва ли была ей по силам. Феликса редко поощряли распространяться на тему, которую немногие понимали, а большинство считало скучной. Блестя глазами, он придвинул стул и начал объяснять принципы управления пневматическим лифтом. Оттуда было недалеко до изготовлявшего модели для отливки автомата, приводимого в движение воздуходувной машиной в том же литейном цехе. Вскоре Элверстоук уже не знал, куда ему деваться от клапанов, цилиндров, поршневых штоков и прочих приспособлений. Так как Феликс, естественно, проник в эти тайны далеко не до конца, он часто изъяснялся бессвязно, а жажда знаний вынуждала его бомбардировать Элверстоука вопросами, на которые тот вряд ли мог удовлетворительно ответить. Однако маркиз успел достаточно вникнуть в смысл слов собеседника, чтобы не демонстрировать свое крайнее невежество, как это неоднократно делали братья и сестры юного джентльмена, заслужив тем самым его презрение, и превратиться из нежеланного визитера в главного фаворита. Элверстоук проявил себя самым толковым слушателем, с каким когда-либо сталкивался Феликс, и ему можно было простить даже виноватое признание:
     - Откровенно говоря, Феликс, я больше разбираюсь в лошадях, чем в машинах.
     Эти слова слегка принизили маркиза в глазах Феликса, зато сразу же возвысили во мнении его старшего брата. Джессами осведомился, принадлежит ли его лордству щегольской выезд, который он заметил на улице, и, получив утвердительный ответ, тут же вовлек маркиза в дискуссию о качествах, по которым нужно подбирать лучших лошадей для экипажей.
     Если бы маркизу еще совсем недавно предложили провести полчаса с двумя мальчиками, он бы без колебаний отказался. Как правило, его одолевала скука практически в любой компании, но теперь, как ни странно, он не скучал. Единственный сын чопорных родителей и их младший ребенок, он не имел опыта семейной жизни, которым наслаждались Мерривиллы, а его малолетние племянники появлялись перед ним одетые во все самое лучшее и предупрежденные о наказании, если они забудут о хороших манерах. Они казались ему тупыми и заторможенными, а потому он был приятно удивлен юными Мерривиллами. Сестры Элверстоука вряд ли одобрили бы их искреннее поведение и полное отсутствие застенчивости, которая, как они считали, приличествует мальчикам, но маркизу они казались воспитанными и симпатичными ребятами, поэтому он поощрял их терпимостью, которая удивила бы тех, кто хорошо его знал.
     Однако даже его терпение имело свои пределы, и, когда Феликс, прервав беседу с Джессами, стал расспрашивать маркиза о трубчатых паровых котлах, Элверстоук рассмеялся и встал со словами:
     - Мой мальчик, если тебе хочется все знать о пароходах, отправляйся в плавание по Темзе, а не спрашивай меня! - Он повернулся к Фредерике, но прежде чем успел откланяться, дверь открылась и в комнату вошли две леди. При виде их слова прощания замерли на его губах.
     Обе женщины были одеты в платья для прогулок, но на этом их сходство кончалось. Одна из них была сухопарой особой неопределенного возраста и с весьма непривлекательной внешностью, зато другая - самой восхитительной девушкой, какую когда-либо видел его лордство, несмотря на богатый опыт. Он сразу понял, что это мисс Кэрис Мерривилл и что его секретарь не преувеличил ее красоту.
     От блестящих золотистых локонов до маленьких ножек, обутых в лайковые сапожки, она являла собою зрелище, от которого у любого мужчины перехватило бы дыхание. Фигура ее была поразительно элегантной, цвет лица вдохновлял поклонников сравнивать его с алыми розами или спелыми персиками, нежный рот был изящно изогнутым, нос - прямым, а не орлиным, с тонко очерченными ноздрями, а в небесно-голубых глазах, смотревших на мир искренним и невинным взглядом, светилась задумчивая улыбка. На ней была скромная шляпка с короткими полями, а платье скрывала голубая кашемировая мантилья. Рука маркиза инстинктивно потянулась к моноклю, и Фредерика, отметив это с сестринским удовлетворением, представила его своей тете.
     Мисс Серафина Уиншем, после того как представление громогласно повторили ее племянники, окинула его лордство враждебным взглядом и с явным отвращением произнесла: "Я так и поняла, - а затем добавила:
     - Пошел вон". Так как эти слова, очевидно, были обращены к прыгающему вокруг нее Лафре, маркиз остался на месте. Ответом на его поклон послужил легкий кивок и еще более недовольный взгляд. Мрачно информировав Фредерику, что именно этого она и ожидала, мисс Уиншем вышла из комнаты.
     - О боже! - вздохнула Фредерика. - Тетя опять в дурном настроении. Что вывело ее из себя на этот раз, Кэрис? О, простите! Лорд Элверстоук - моя сестра.
     Кэрис улыбнулась и протянула руку маркизу.
     - Здравствуйте. Тот молодой человек в библиотеке Хукема, Фредерика, оказался очень вежливым - он не только снял для меня с полки книгу, до которой я не могла дотянуться, но и счистил с нее пыль носовым платком, прежде чем передать мне, хотя тетя сочла его хлыщом. Они не смогли найти для нас "Ормонда", поэтому я принесла вместо него "Рыцаря святого Иоанна" - думаю, он нам тоже понравится.
     Эти слова были произнесены спокойным мягким голосом, и маркиз, под чьим критическим взглядом побывали красавицы многих сезонов, с одобрением отметил, что эта девушка, самая прекрасная из всех, кого он видел, не только не пользовалась своей привлекательностью, но, казалось, даже не сознавала ее. Годами представляя собой самый блестящий улов на брачном рынке, Элверстоук привык к тому, что его стремятся завлечь в ловушку, поэтому он оценил по достоинству безразличие, проявляемое мисс Мерривилл. Маркиз спросил ее, нравится ли ей Лондон. Девушка ответила, что очень нравится, однако не стала развивать эту тему, а вместо этого упрекнула младшего брата:
     - Феликс, дорогой, ты оторвал пуговицу от куртки!
     - Подумаешь! - отозвался Феликс, недовольно поведя плечом. - Какое это имеет значение?
     - В общем, никакого, - согласилась Кэрис. - Фредерика попросила портного дать нам запасной комплект, так что я сейчас пришью тебе новую. Пошли со мной - не можешь же ты расхаживать по городу оборванцем!
     Младший Мерривилл явно не возражал демонстрировать себя Лондону в упомянутом облике, однако он столь же явно признавал авторитет старшей сестры, которая в ответ на его умоляющий взгляд решительно покачала головой.
     - Ладно, - недовольно проворчал он и, прежде чем Кэрис увела его, спросил у маркиза:
     - А вы повезете меня в Сохо, сэр?
     - Если не я, то мой секретарь, - ответил Элверстоук.
     - Благодарю вас, сэр! Только было бы лучше, если бы со мной пошли вы! - настаивал Феликс.
     - Лучше для кого? - не удержался его лордство.
     - Для меня, - с обезоруживающей откровенностью отозвался Феликс. - Думаю, вам покажут все, что вы захотите посмотреть, так как вы - аристократ второго сорта. Я читал, что маркизы идут следующими после герцогов, поэтому...
     Но тут Джессами не выдержал и вытолкал Феликса из комнаты. Принеся Элверстоуку извинения за детскую бестактность младшего брата, он последовал за ним вместе с Лафрой. Так как Кэрис уже удалилась, улыбнувшись на прощание маркизу, он остался наедине с хозяйкой.
     - Пожалуй, - задумчиво промолвила Фредерика, - было бы лучше, если бы вы сами повели туда Феликса. Никогда не знаешь, что может выкинуть этот мальчишка.
     - Чарлз сумеет с ним справиться, - рассеянно отозвался его лордство.
     Фредерика промолчала. Ей было ясно, что маркиз что-то обдумывает. Он устремил невидящий взгляд на противоположную стену, а в уголках его рта играла странная улыбка. Внезапно маркиз рассмеялся и воскликнул:
     - Черт возьми, я это сделаю!
     - Что именно сделаете? - спросила Фредерика.
     Элверстоук, очевидно, забыл о ее присутствии. При звуке ее голоса он посмотрел на нее, но вместо ответа резко осведомился:
     - Что делают здесь ваши братья? Они должны быть в школе!
     - Возможно, вы правы, - согласилась девушка. - Но папе никогда не нравилась идея отправлять сыновей в школу. Он сам получил домашнее образование. Конечно, вам это может показаться недостаточным основанием, чтобы поступать так же с детьми, - да и мне, по правде говоря, тоже не кажется, - но нельзя быть несправедливыми, а было бы несправедливо полагать, будто папины... э-э... ошибки обязаны его воспитанию. Мерривиллы всегда проявляли склонность к непостоянству.
     - В самом деле? - Маркиз иронически усмехнулся. - Значит, для Джессами и Феликса нанимали педагога?
     - Множество педагогов! - отозвалась мисс Мерривилл и, заметив удивленный взгляд его лордства, поспешно добавила:
     - Разумеется, не одновременно, а одного за другим. Вы и представить себе не можете, как это хлопотно! Старые преподаватели не нравятся мальчикам, потому что не могут участвовать в их развлечениях, а молодые остаются всего на месяц или два, пока не получат место в школе или университете. И что еще хуже, они всегда по уши влюбляются в Кэрис.
     - В это я охотно верю.
     Глубоко вздохнув, Фредерика кивнула:
     - Да, и вся беда в том, что ей не хватает духу дать им отпор. Кэрис невероятно мягкосердечна, и просто не в состоянии причинить кому-либо боль - особенно людям вроде бедного мистера Гриффа, который был робким, неловким, с рыжими волосами и болтающимся вверх-вниз кадыком. Он был нашим последним преподавателем. Сейчас мальчики наслаждаются каникулами, но, когда они осмотрят все достопримечательности Лондона и немного освоятся здесь, мне придется нанять для них нового педагога. Но Джессами и сейчас занимается два часа в день, так как хочет поступить в Оксфорд, когда ему будет восемнадцать, - на год раньше, чем Харри.
     - А Харри сейчас в Оксфорде?
     - Да, на втором курсе. Поэтому я и решила, что сейчас самое подходящее время, чтобы приехать на год в Лондон. Харри пойдет на пользу повидать свет, прежде чем обосноваться в Грейнарде. К тому же ему очень понравится в столице.
     - Не сомневаюсь. А пока что нам следует обдумать вашу ситуацию. Через несколько недель я собираюсь дать бал в честь дебюта одной из моих племянниц. Вы и ваша сестра явитесь на бал, будете представлены обществу моей сестрой и, несомненно, приглашены на другие приемы, куда моя сестра будет вас сопровождать. Кстати, моя кузина, миссис Донтри, также представит дочь на моем балу.
     Губы Фредерики дрогнули, а в глазах заплясали огоньки.
     - Я так вам признательна! Какое счастье, что Кэрис вернулась вовремя и успела с вами познакомиться!
     - Действительно, - согласился маркиз. - Иначе я бы не понял, как было бы несправедливо держать подобный бриллиант скрытым от людских глаз.
     - Вот именно! Для Кэрис нет ничего лучше, чем появиться на вашем балу. А вот меня приглашать нет никакой необходимости, хотя я вам, конечно, очень благодарна.
     - Вы намереваетесь жить в уединении?
     - Нет, но...
     - Тогда вам обязательно нужно быть на моем балу. Мне также кажется, что следует уговорить вашу тетю сопровождать вас. Так как вы не проживаете в доме моей сестры, отсутствие респектабельной компаньонки выглядело бы странным. Ее эксцентричность не должна вас беспокоить...
     - Она меня и не беспокоит! - прервала Фредерика.
     - ...ибо эксцентричность - последний крик моды, - закончил Элверстоук.
     - Даже если бы это было не так, я бы не тревожилась. Но вдруг ваша сестра не согласится с этим планом?
     Глаза маркиза блеснули.
     - Она согласится, - заверил он.
     - Вы не можете этого знать!
     - Могу, уверяю вас.
     - Не можете, так как вы сами только что все это придумали, - упорствовала Фредерика. - Ведь если ваша племянница не такой же "бриллиант", как моя сестра, Кэрис затмит ее. Какая мать согласится представлять обществу свою дочь в компании Кэрис?
     На губах маркиза мелькнула улыбка, но она явилась единственным знаком внимания к аргументам собеседницы. Он взял понюшку табаку и сказал, захлопнув крышку табакерки:
     - Я заявлю о нашем родстве, кузина, но этого недостаточно. Вы предложили, чтобы я притворился вашим опекуном, - отлично! Давайте скажем, что ваш отец поручил вас моим заботам. Но по какой причине он мог бы это сделать?
     - Ну, он ведь говорил, что вы лучший из его семьи, - отозвалась Фредерика.
     - Это не пойдет! Ручаюсь, что мои сестры знают не хуже меня, насколько отдаленным было наше родство. Для того чтобы удовлетворить их любопытство, нужна лучшая причина.
     - Допустим, папа однажды оказал вам огромную услугу, - войдя во вкус, предложила Фредерика, - за которую вы до сих пор так и не смогли его отблагодарить.
     - Какую именно услугу? - скептически осведомился маркиз.
     - Об этом вы предпочитаете не рассказывать, - уверенно заявила Фредерика, - особенно вашим сестрам!
     - Недурно! - одобрил Элверстоук, весело блеснув глазами. - Я чувствую себя обязанным ему и поэтому принял на себя опекунство над его детьми. - При виде задумчивого выражения лица Фредерики он поднял брови. - Ну?
     - Я просто подумала... кузен, что раз вы собираетесь стать нашим опекуном, то вам больше, чем мне, подобает подыскивать подходящего наставника для Джессами и Феликса.
     - Но я ничего не смыслю в таких вещах - и мое опекунство будет сугубо неофициальным!
     - Можете на это рассчитывать, - заверила Фредерика. - Но я не вижу оснований, по которым вы не могли бы приносить пользу.
     - Вынужден вам напомнить, что я согласился только представить вас в обществе. На этом моя полезность закончится!
     - Каким образом? Если вы намерены представить дело так, будто считаете себя обязанным опекать нас, то вы не сможете ограничиться приглашением Кэрис и меня на бал в вашем доме. Конечно, я вам очень благодарна - хотя вы бы этого не сделали, если бы Кэрис вас не ослепила своей красотой, - по...
     - Кэрис, - прервал маркиз, - действительно очень красивая девушка - возможно, самая красивая из всех, которых я когда-либо встречал, - но если вы воображаете, будто я приглашаю ее на бал потому, что влюбился в нее без памяти, то вы попали мимо цели, кузина Фредерика.
     - Должна признаться, я надеялась, что этого не случится, - откликнулась она. - Вы для нее слишком стары.
     - Совершенно верно! - подтвердил маркиз. - А она для меня слишком молода.
     - Разумеется, - согласилась Фредерика. - Тогда почему вы внезапно решили нас пригласить?
     - А вот об этом, кузина, я не намерен вам рассказывать.
     Фредерика, нахмурившись, устремила на Элверстоука внимательный взгляд. Маркиз озадачивал ее. Сначала он произвел на нее не слишком благоприятное впечатление - несмотря на хорошую фигуру, безупречный костюм и тонкие, хотя и не блещущие красотой черты лица, его манеры казались чересчур высокомерными, а взгляд оставался холодным, циничным и твердым как сталь, даже когда губы кривились в презрительной улыбке. Но затем она сказала что-то, подействовавшее на его чувство юмора, и металлический блеск в глазах Элверстоука сменился искорками веселья, а сам он внезапно превратился из надменного аристократа в добродушного и очаровательного джентльмена. Правда, через несколько минут его лицо вновь стало непроницаемым, но в нем не было ни капли чопорности, когда Феликс вбежал в комнату; он добродушно смотрел на него и Джессами и терпеливо отвечал на вопросы обоих мальчиков. Маркиз равнодушно воспринял неприязненное отношение мисс Уиншем и с явным восхищением смотрел на Кэрис. Фредерика не сомневалась, что именно красота ее сестры заставила его изменить мнение, но не могла догадаться, почему в его глазах вновь появился холодный блеск. Она с сомнением смотрела на него.
     - Ну? - осведомился Элверстоук, приподняв брови.
     - Мне бы следовало быть вдовой! - с досадой воскликнула Фредерика. - Будь у меня хоть капля здравого смысла, я бы уже ею была!
     Холодок в глазах маркиза вновь сменился юмором.
     - Вы ею будете! - заверил он ее.
     - Только пользы от этого никакой! - сердито отозвалась она. - Вот если бы я сейчас была вдовой... - Девушка оборвала фразу. - Я говорю ужасные вещи, но у меня на попечении семья, потому что я старшая, хотя вовсе не деспотичная и не сварливая - по крайне