ремлен на лицо Уикена, но Джеймс, первый лакей, и Уолтер, его подчиненный, тряслись мелкой дрожью. Однако Уикен, выкованный из более крепкого металла, ответил с торжественным спокойствием:
     - Да, милорд. Были предприняты все усилия, дабы выполнить ваш приказ. К сожалению, животное не согласилось покинуть дом ни с Уолтером, ни с Джеймсом. Должен с прискорбием сообщить вашему лордству, что, когда на пса было оказано давление, он повел себя в высшей степени скверно - даже со мной! Мне показалось наилучшим выходом привяздть его к перилам в ожидании возвращения вашего лордства. В противном случае, - добавил дворецкий, соперничая в невозмутимости со своим хозяином, - он бы исцарапал дверь библиотеки.
     - Какой же ты негодник! - промолвил Элверстоук, обращаясь к Лафре, к явному облегчению слуг. - Нет-нет, лежать, черт тебя побери! Где мистер Тревор? - В этот момент секретарь вышел из своего кабинета, обозревая сцену с чем-то, рискованно походящим на усмешку. - А, вот и вы! Ради бога, сделайте что-нибудь с этой мерзкой дворнягой!
     - Дворнягой, сэр? - тоном изумления отозвался мистер Тревор. - Я думал, он...
     - Не испытывайте мое терпение, Чарлз! Вы не думали ничего подобного! Почему вы не проследили, чтобы собаку вернули хозяевам?
     - Я сделал все, что мог, сэр, - ответил секретарь. - Но пес не захотел идти со мной.
     - Сейчас вы скажете, что он попытался вас укусить и вы испугались! - усмехнулся Элверстоук, резко отвергая авансы Лафры.
     - Вовсе нет, сэр. Он просто садился, - весело объяснил Чарлз. - Дотащив его до Дейвис-стрит, я предпочел вернуться, так как целых три сердобольных женщины негодовали по поводу моего жестокого обращения с бессловесной тварью. Кроме того, у меня уже не оставалось сил.
     - Какого дьявола вы не запихнули его в экипаж?
     - Мы пытались - все четверо, - но этот пес не из тех, кого можно куда-то запихнуть без намордника. Он укусил Уолтера. Может быть, в итоге нам бы удалось засунуть пса в двуколку, но никому из нас не улыбалось править лошадьми в его компании. Все дело в том, что его оставила здесь хозяйка, поэтому он решил дожидаться, пока она его заберет. - Секретарь вежливо добавил:
     - Кажется, белуджистанские гончие славятся своей преданностью, сэр.
     - Неужели? - свирепо осведомился его лордство.
     - Насколько мне известно, - сказал Чарлз. При виде того, как Лафра настойчиво скребет маркиза лапой, ему в голову пришла удачная мысль:
     - Возможно, сэр, он согласится пойти с вами?
     - Еще немного, и вы будете с позором уволены, Чарлз! Если вы воображаете, будто я намерен тащить эту невоспитанную псину по лондонским улицам, то вы, должно быть, выжили из ума! - Маркиз так быстро повернулся к лакеям, что они не успели стереть с физиономий ухмылку. Одним взглядом приведя их в состояние полной неподвижности, он продолжал:
     - Кто-нибудь из вас... нет, вы уже пострадали, Уолтер... Пусть Джеймс отправится на Аппер-Уимпоул-стрит и попросит мастера Джессами Мерривилла немедленно явиться сюда за своей собакой!
     Но в этот момент зазвонил колокольчик, а дверной молоток застучал с такой силой, что его, наверное, было слышно в аду, заставив маркиза вздрогнуть. Уолтер открыл дверь и едва не был сбит с ног в результате бурного вторжения мастера Джессами Мерривилла и его младшего брата.
     - Я пришел за моей собакой! Его лордство дома? Я должен... Тихо, Лафра! Сидеть! О, сэр, это вы? Прошу прощения! Как только Фредерика мне все рассказала, я сразу же вскочил в экипаж и поехал сюда, прекрасно понимая, что здесь происходит. И как только ей пришло в голову, что Лафра согласится пойти с незнакомцем! Но женщины такие тупые! Пожалуйста, простите меня!
     - Не за что! - отозвался его лордство. - Я рад тебя видеть. Фактически я уже собирался послать за тобой одного из моих людей, так как никто из них не мог убедить Лафру покинуть дом.
     - Еще бы! Надеюсь, он никого не покусал? Вообще-то Лафра не злой, но если он подумал, что кто-то хочет его украсть...
     - Так вот оно что! - воскликнул маркиз. - Разумеется, он пребывал в заблуждении, но это вина Уолтера, который не сумел все как следует ему объяснить. Не выгляди таким расстроенным, мой мальчик! Уолтеру нравится, когда его кусают собаки, и Уикену тоже - не так ли, Уикен?
     - Животное не дошло до такой степени, чтобы укусить меня, сэр, - с достоинством ответил дворецкий.
     - Он это сделает, если вы не прекратите именовать его "животным". Ну, Феликс, как поживаешь? Что тебя привело сюда?
     - Мне нужно было повидать вас, сэр! - с обаятельной улыбкой ответил Феликс.
     - Ты меня пугаешь!
     Джессами, который выслушивал робкие уверения Уолтера, что укус не причинил ему почти никакого вреда, оставив лишь поверхностную ранку, повернулся и сказал:
     - Я не хотел, чтобы Феликс досаждал вам, сэр! Но он не отставал, и я боялся, что, если столкну его со ступенек кареты, он угодит под какой-нибудь другой экипаж, поэтому мне пришлось взять его с собой. Тут есть и вина Фредерики! Если бы она не сказала, что вы завтра собираетесь в Ньюмаркет...
     Его неугомонный братец бесцеремонно прервал этот монолог, порекомендовав Джессами заткнуться. После этого он обратился к маркизу, устремив на него ангельский взгляд:
     - Вы обещали повести меня смотреть пневматический лифт, кузен Элверстоук, а я подумал, что, может быть, вы об этом забыли, и решил вам напомнить.
     Маркиз не припоминал подобного обещания, о чем и заявил своему юному поклоннику.
     - Но вы действительно обещали, сэр! - возразил Феликс. - Вы сказали "посмотрим", а это то же самое!
     Джессами как следует встряхнул брата:
     - Ничего подобного! Зато я обещаю задать тебе трепку, если ты не придержишь язык!
     - Да ну? - без особого почтения осведомился Феликс. - Попробуй - поглядим, что у тебя получится!
     Заметив гневный румянец на щеках Джессами, маркиз счел благоразумным вмешаться:
     - Прежде чем устраивать кулачный бой, пройдем в библиотеку и чем-нибудь подкрепимся. Не знаю, каковы наши ресурсы, Уикен, но надеюсь, вы сможете подать закуску для моих гостей.
     Покраснев еще сильнее, Джессами чопорно произнес:
     - Вы очень любезны, сэр, но мы... не будем злоупотреблять вашим гостеприимством. Я пришел только чтобы забрать Лафру и... возместить ту сумму, которую вам пришлось выплатить, чтобы избавить его от наказания. Мы... не нуждаемся в угощении.
     - Еще как нуждаемся! - возразил Феликс. Устремив на Уикена взгляд страдающего от голода ребенка, он вежливо добавил:
     - Если вы не против!
     - Феликс! - свирепо зашипел Джессами.
     Но Уикен, подобно своему хозяину, снисходительный к мальчишеским выходкам, благожелательно отозвался:
     - Разумеется, не против, сэр. Если вы будете хорошим мальчиком и пройдете в библиотеку, то получите бисквиты и лимонад. Но вы не должны досаждать его лордству!
     - Конечно! - обрадованно воскликнул Феликс. - А потом вы отведете меня в литейный цех, кузен Элверстоук?
     Подавленный смешок напомнил маркизу о присутствии его секретаря. Он повернулся, изобразив на лице приятную улыбку.
     - Чуть не забыл о вас, мой мальчик! Пройдемте с нами в библиотеку! Хочу познакомить вас с моими... э-э... подопечными: Джессами и Феликс - мистер Тревор. - Маркиз подождал, покуда братья, памятуя о манерах, отвесили поклон, прежде чем обменяться рукопожатиями с мистером Тревором, после чего повел всю группу в библиотеку и закрыл дверь. - Тебе повезло, Феликс: мистер Тревор куда больше меня знает о пневматических лифтах, поэтому он самый подходящий человек для того, чтобы повести тебя в литейный цех.
     - Вы льстите мне, сэр! - быстро отозвался Чарлз. - Я не так уж хорошо в этом разбираюсь.
     - Более чем достаточно! - возразил его лордство, в чьем голосе послышались суровые нотки.
     - Да, но вы сказали, что сами поведете меня туда, кузен Элверстоук!
     Вспотев от смущения, Джессами взмолился, чтобы брат перестал заставлять его лордство делать то, что, как должно быть ясно последнему олуху, ему не хочется делать. Это побудило Феликса бросить на маркиза душераздирающий взгляд и произнести голосом смертельно раненного:
     - Я думал, вы хотите пойти туда, сэр. Вы сказали...
     - Конечно хочу! - поспешно прервал Элверстоук. - Но я как раз собирался отправиться в Ричмонд попробовать мою новую упряжку. Ты бы не хотел поехать со мной туда вместо литейного цеха?
     - Нет! - решительно возразил Феликс.
     Это уже было чересчур для Джессами.
     - Вот дурень! - воскликнул он. - Променять на литейный цех возможность прокатиться на великолепной четверке серых, которую мы видели возле дома? Ты, должно быть, спятил!
     - Я люблю машины больше, чем лошадей, - просто сказал Феликс.
     В интересах мира маркиз снова вмешался:
     - О вкусах не спорят. Если ты предпочитаешь литейный цех, пускай будет так. Хочешь взглянуть на серых, Джессами? Пойди и поговори о них с моим конюхом. Можешь ему передать, что мне они сегодня не понадобятся.
     - Благодарю вас, сэр! Конечно, я хочу на них взглянуть! - сразу повеселел Джессами.
     Велев Феликсу следить, чтобы Лафра не безобразничал, он быстро вышел из комнаты. Когда Джессами вернулся, Феликс поглощал пирог со сливами, щедро запивая его лимонадом и не переставая разглагольствовать о предохранительных клапанах. Мистер Тревор, извлекая из недр памяти элементарные знания об управлении паровой энергией, которые ему удалось когда-то приобрести, едва успевал ему отвечать, а маркиз, развалившись в кресле, наблюдал за ними со злорадной улыбкой.
     С появлением Джессами тема разговора сразу же изменилась. Посоветовав Феликсу не быть занудой, он высказал маркизу свое восторженное мнение о серых лошадях:
     - Они безупречны! Широкая грудь, тонкая шея, крепкие сухожилия! И они так подходят друг другу! В жизни не видел такой великолепной четверки! Ваш конюх прокатил меня вокруг площади - он сказал, что вы не станете возражать, - и мне особенно понравилась их скорость! Высокий шаг хорош для четырехместных колясок и ландо, но для фаэтонов и двуколок я предпочитаю скорость красивой походке.
     - Я тоже, - согласился Элверстоук. - Как насчет лимонада?
     - О, благодарю вас, сэр! - Джессами взял стакан у Чарлза Тревора. - Нет, спасибо - пирога не нужно.
     - Возьми - пирог отличный! - посоветовал Феликс, великодушно желая разделить удовольствие со старшим братом.
     Игнорируя это вмешательство, Джессами выпил лимонад и сказал:
     - Простите, сэр, но сколько вы заплатили этим людям - сторожам парка и пастуху?
     - Не имеет значения! - отмахнулся Элверстоук. - Завтра я уезжаю в Ньюмаркет и буду отсутствовать неделю, но когда вернусь в Лондон, обязательно попробую серых. Хочешь прокатиться со мной?
     Ответ явственно читался на внезапно покрасневшем лице и в заблестевших глазах Джессами.
     - Сэр!.. - взволнованно начал он, но внезапно его лицо помрачнело. - Я бы очень этого хотел, сэр, но... но я должен выплатить вам сумму, которую вы истратили, вызволяя Лафру!
     Это заявление сразу же поставило Элверстоука лицом к лицу с абсолютно новой ситуацией и вытекающей из нее дилеммой. До сих пор никто из членов его семьи не чувствовал себя обязанным выплачивать ему суммы, которые он время от времени на них тратил, - все воспринимали его щедрость как нечто само собой разумеющееся, - и не прошло и двух часов с тех пор, как он дал молчаливую клятву не принимать на себя ни малейшей ответственности за сыновей Фреда Мерривилла. Однако маркиз никак не мог позволить подростку компенсировать из своего, безусловно, крайне маленького денежного содержания сумму, выплаченную Чарлзом Тревором за спасение Лафры от наказания.
     - Уверяю тебя, в этом нет никакой необходимости! - сказал он, борясь с судьбой. - Я не знаю, во сколько это обошлось, а если ты будешь досаждать мне этим скучным делом, я не приглашу тебя, когда буду испытывать новую упряжку!
     Последовала напряженная пауза, а когда Джес-сами поднял глаза, они уже не блестели и стали суровыми.
     - Хорошо, сэр, - спокойно отозвался он. - Будьте любезны сообщить, сколько я вам должен.
     - Ничего я не стану тебе сообщать, юный упрямец!
     - Прошу прощения, сэр, но мне неизвестна причина, по которой вы обязаны платить за дурное поведение моей собаки.
     - Выходит, ты не знаешь, что твой отец... э-э... поручил вас всех моим заботам? - осведомился маркиз, отступая на последний рубеж.
     - Моя сестра говорила мне о чем-то подобном, - нахмурился Джессами, - но я не понимаю, как такое могло произойти. Ведь я знаю, что отец не оставил завещания.
     - Так как дело было оговорено между нами двумя, было бы удивительно, если бы ты это понимал. Но это тебя не касается. Что до поведения Лафры, то я больше не желаю о нем слышать. Только не приводи его снова в Грин-парк!
     Высокомерный тон маркиза произвел эффект, на который он рассчитывал. Щепетильность Джессами вытеснили смутные опасения насчет допущенной им бестактности.
     - Д-да, сэр! - запинаясь, пробормотал он. - Это... это очень любезно с вашей стороны! Я не знал... Пожалуйста, не обижайтесь! Неприятно чувствовать себя обязанным, но раз вы в самом деле наш опекун, полагаю, это меняет дело!
     Маркиз улыбнулся ему, и хотя Джессами не мог прочитать мысли, скрывающиеся за этой улыбкой, она облегчила его душу. Знай он, что Элверстоук задает себе вопрос, какое безумие его обуяло и чего можно ожидать теперь, после столь опрометчивого признания прав, которые имеют на него Мерривиллы, Джессами страдал бы от мучительного унижения. Однако ему не было известно о крайней неохоте его лордства проявлять интерес к делам своих родственников, а потому он бодро откланялся и зашагал в сторону Аппер-Уимпоул-стрит в наилучшем расположении духа, полный мыслей о предстоящей поездке в Ричмонд с маркизом, который, быть может, даже разрешит ему попробовать править лошадьми.
     Тем временем маркиз отправился на Уордор-стрит - его юный спутник важно вышагивал рядом с ним, развлекая его описаниями различных экспонатов, которые он видел этим утром в механическом музее Мерлина. Они включали такие аттракционы, как "Воздушная кавалькада", "Пещера Мерлина" и "Шепчущие античные бюсты", но они не так заинтересовали Феликса, как гидравлическая ваза, механическая музыка и механический фрегат. Теперь мечтой Феликса было посетить выставку в Спринг-Гарденс (если она еще существовала, так как его карманный путеводитель порядком устарел), где можно было увидеть автомат Майарде. Это чудо, согласно растрепанной книжице, которую он извлек из кармана, представляло собой музыкальную леди, которая, согласно несколько тревожному объявлению, выполняла ряд функций животной жизни, а также играла шестнадцать мелодий на фортепиано, извлекая звуки нажатием клавиш, как настоящая пианистка. Британский музей Феликс не посещал - по его словам, там, за исключением коллекции чучел птиц, нет ничего, кроме старого барахла, которое может интересовать только таких людей, как Джессами.
     По дороге им попались несколько знакомых Элверстоука - это обстоятельство впоследствии послужило темой многочисленных разговоров в клубах. Щеголь-коммерсант мистер Томас Рейке, известный в обществе под прозвищем Аполлон, так как, по непочтительным отзывам, он явился с востока и намеревался окончить дни на западе, был ошеломлен при виде Элверстоука, выходящего из своего дома на Беркли-сквер в компании школьника, а мистер Руфус Ллойд, встретив маркиза на Бонд-стрит и спросив, куда он направляется, с удивлением узнал, что он собирается посетить литейный цех в Сохо. Это сообщение позднее было воспринято с недоверием, а сэр Генри Майлдмей с высокомерной улыбкой заметил "рыжему денди": "Боюсь, Руфус, что он подшутил над вами". Ближе всех к истине оказался давний друг Элверстоука, лорд Питершем, который промолвил, слегка шепелявя: "Наверное, он повел туда одного иж швоих племянников".
     Мистер Эндимион Донтри, также повстречавший Элверстоука на Бонд-стрит, мог бы возразить Питершему, но он не присутствовал во время этого разговора и лишь слегка удивился, увидев маркиза в сопровождении мальчика. Мистер Донтри был поистине великолепным молодым человеком, с отличной фигурой и безупречными чертами лица - профилем, вызывающим восхищение многих леди, которые заявляли, что он мог бы служить моделью древнегреческому скульптору, чудными карими глазами, тонкой линией рта и вьющимися над благородным лбом каштановыми локонами. Подобная красота неизбежно привлекала внимание, и, если бы его умственные способности были чуть выше умеренных, а манера разговора более занимательной, он являлся бы первым фаворитом у дам. К несчастью, мистер Донтри, несмотря на вежливость и дружелюбие, был тугодумом, не обремененным идеями, - его речь состояла из штампов и оживлялась лишь во время описания препятствий, успешно им преодоленных на пути к спортивным и охотничьим достижениям. Товарищи-офицеры считали его славным парнем, но с добродушной насмешкой именовали Простофилей Донтри, на что он нисколько не обижался, а лишь заявлял с улыбкой, что никогда не отличался хитростью. Эндимион был преданным сыном и добрым братом, и хотя он охотно принимал от Элверстоука денежное пособие (вместе с лошадьми и чином корнета), но был признателен за эти благодеяния и крайне редко обращался к нему за дополнительной финансовой помощью.
     Увидев Элверстоука на Бонд-стрит, Эндимион сразу же перешел через дорогу, чтобы приветствовать его, сияя искренней радостью, и воскликнул, протянув руку:
     - Кузен Вернон! С вашей стороны было чертовски любезно пригласить мою сестру на ваш бал! Мама вам очень благодарна, и я, разумеется, тоже!
     - А ты собираешься почтить бал своим присутствием? - осведомился маркиз.
     - Еще бы, черт побери! Представляете, какая там будет давка!
     - Дьявольская, - согласился маркиз.
     - Конечно! - кивнул Эндимион. - Первый бал в Элверстоук-Хаус со времен выхода кузины Элизы - во всяком случае, так говорит мама. - Осознав наконец присутствие мастера Феликса Мерривилла, который, заскучав во время этой содержательной беседы, потянул маркиза за рукав, мистер Донтри удивленно воззрился на него со своего олимпийского роста, а затем устремил вопрошающий взгляд на Элверстоука. Услышав, что Феликс - младший сын Фреда Мерривилла, он воскликнул:
     - Неужели, черт возьми? - после чего наивно добавил:
     - У меня чертовски плохая память! Кто такой Фред Мерривилл?
     - Он был моим кузеном, - холодно ответил маркиз. - К несчастью, Фред скончался, а так как он был на несколько лет старше меня, сомневаюсь, чтобы ты его знал.
     - Действительно, - согласился Эндимион. - Зато теперь я знаю, кто это. Мама говорила, что вы стали опекуном его детей и даете для них бал. Ей как будто это не слишком нравится, но черт меня побери, если я знаю почему! - Он снова посмотрел на недовольное лицо Феликса и нахмурился. - Кроме того, этот мальчуган, по-моему, не хочет идти на бал!
     - Не хочу! - решительно подтвердил Феликс. - Я хочу идти в литейный цех!
     - Сейчас мы туда пойдем, Феликс, - успокоил его маркиз и осведомился, иронически глядя на своего наследника:
     - Может быть, ты хочешь сопровождать нас, Эндимион?
     В уме мистера Донтри литейный цех был каким-то причудливым образом связан с пушками, поэтому он отозвался:
     - Нет, кузен! Артиллерия не по моей части.
     После этого Эндимион простился с Элверсто-уком и направился своей дорогой, не испытывая ни удивления, ни дурных предчувствий, терзавших его мать и проницательную кузину Луизу, и восприняв с абсолютным спокойствием объяснения маркиза по поводу интереса, питаемого им к неведомым Мерривиллам.
     Если у Элверстоука и имелась слабая надежда, что их не пропустят в литейный цех, то ей было не суждено осуществиться. Достойный секретарь вымостил для него дорогу: не успел он предъявить свою карточку, как все двери, выражаясь фигурально, распахнулись перед ним настежь, а начальник цеха был спешно вызван своими старшими помощниками, чтобы провести посетителей по всему зданию. Эта в высшей ст