же малейшая критика на ваш счет достигнет ушей патронесс, вы можете распрощаться с надеждой получить поручительство. А ведь вы знаете, без поручительства не купить билет.
     - Вы меня пугаете, - сказала Софи. - Вы думаете, меня забаллотируют?
     Мисс Рекстон улыбнулась.
     - Вряд ли, ведь вы дебютируете под эгидой леди Омберсли. Она расскажет вам, как надо себя держать, если ее здоровье позволит ей поехать туда с вами. К несчастью, обстоятельства не позволили мне пока занять такое положение, при котором я смогла бы освободить ее от многих обязанностей.
     - Простите меня! - прервала Софи, чье внимание отвлекли от разговора. - Кажется, мне машет мадам де Льеван, будет очень неприлично не заметить ее!
     Она подъехала к изящной коляске, стоящей у края дороги, и наклонилась с седла, чтобы пожать вялую руку, протянутую ей.
     - Софи! - произнесла графиня. - Сэр Горас говорил Мне, что я могу встретить тебя здесь. Ты галопируешь против правил. Никогда так больше не делай! Ах, мисс Баррель, позвольте представить вам мисс Стэнтон-Лейси!
     Леди, сидящая рядом с женой посла, слегка кивнула и растянула губы в слабую улыбку. Улыбка стала немного шире, когда она увидела мисс Рекстон, подъехавшую следом за Софи, и она наклонила голову - величайшая снисходительность с ее стороны.
     Графиня Льеван кивнула мисс Рекстон, не прерывая разговора с Софи.
     - Ты остановилась у леди Омберсли? Я немного знакома с ней и заеду в гости. Она уступит тебя мне на один вечер. Ты уже видела княгиню Эстерхази или леди Джерси? Я расскажу им, что встретила тебя, они захотят услышать, как дела у сэра Гораса. Что же я обещала сэру Горасу сделать! Ах, да! Ольмак! Я пошлю тебе поручительство, дорогая Софи, только не надо галопировать в Гайд-Парке.
     Она велела кучеру трогаться, послала всей компании Софи слабую прощальную улыбку и вернулась к прерванному разговору с миссис Драммонд Баррель.
     - Я не предполагала, что вы знакомы с графиней Льеван, - сказала мисс Рекстон.
     - Вам она не нравится? - спросила Софи, не обращая внимания на холодный тон мисс Рекстон. - Многим людям она не по душе, а сэр Горас называет ее великой intrigante, но она умна и может быть очень приятной. Она чувствует нежность к нему, я полагаю, вы это заметили. Мне больше нравится княгиня Эстерхази, а больше всех - леди Джерси, она намного искреннее, несмотря на свой неугомонный нрав.
     - Ужасная женщина, - сказал Чарльз. - Болтает без умолку! В Лондоне все ее зовут Тишиной.
     - Неужели? Ну что ж, я уверена, что если она об этом знает, то ничуть не обижается, потому, что любит шутки.
     - Вы счастливая, если знаете стольких патронесс Ольмака, - заметила мисс Рекстон.
     Софи усмехнулась.
     - Если честно, то, кажется, мое счастье заключается в том, что мой отец неисправимый ловелас!
     Мистер Рекстон захихикал, а его сестра, немного придержав свою кобылу, поравнялась с мистером Ривенхолом, пытаясь перекрыть какую-то насмешливую реплику, адресованную мистером Рекстоном Софи, громко сказала:
     - Очень жаль, что мужчина смеется, когда чрезмерная живость вынуждает женщину говорить неприличные вещи. Этим она слишком обращает на себя внимание, что, по-моему, является корнем зла.
     Он вскинул брови.
     - Ты слишком сурова. Она тебе не нравится?
     - О, нет, нет! - быстро ответила мисс Рекстон. - Просто я не очень люблю такого рода игривость.
     Он ждал продолжения, но в этот момент в поле их зрения появилась воинственного вида кавалькада, легким галопом направляющаяся к ним. Она состояла из четырех джентльменов, пышные бакенбарды и мужественный вид которых выдавал их профессию. Они лениво взглянули на компанию мистера Ривенхола. В следующее мгновение послышалось восклицание, четверка натянула поводья и один из джентльменов звонко закричал:
     - Боже мой, да ведь это Великолепная Софи!
     В последовавшей за этим суматохе все четыре джентльмена сгрудились вокруг Софи, чтобы поздороваться, и закидали ее вопросами. Откуда она появилась? Как давно в Англии? Почему им не сообщили о ее приезде? Как поживает сэр Горас?
     - О, Софи, вы лучшее лекарство для воспаленных глаз! - объявил майор Квинтон, первым окликнувший ее. - Саламанка все еще с вами! Боже, помните, как вы мчались на нем через Пиренеи, когда вас чуть не схватил старый Соулт?
     - Софи, куда вы направляетесь? Вы сейчас живете в Лондоне? А где сэр Горас?
     Она, смеясь, пыталась ответить всем сразу, пока ее конь ходил боком, нервничал и вскидывал голову.
     - За границей. И не вспоминает обо мне. Что вы делаете в Англии? Я думала, вы еще во Франции! Только не говорите мне, что вы вышли в отставку!
     - Дебенхем вышел, счастливый черт! Я в отпуске. Волви перевели в Англию - вот, что значит быть сыном придворного, а Тальгарт стал великим человеком - ого! Да! Я уверяю вас! Советник герцога Йоркского! Вы заметили его важный вид? Но он сама снисходительность, ни малейшего высокомерия в манерах... пока!
     - Замолчи, болтун! - сказал его жертва, красивый, уверенный в себе, темноволосый мужчина с ленивыми манерами. Он был значительно старше своих приятелей. - Дорогая Софи, я абсолютно уверен, что вы в Лондоне недавно. До меня не доходил ни малейший слух о каком-нибудь бурном волнении, а вы знаете, как быстро я узнаю о всех новостях!
     Она рассмеялась.
     - О, это так нехорошо с вашей стороны, сэр Винсент! Я не вызываю волнений. Вы ведь знаете!
     - Откуда же мне знать, дитя мое? Когда я видел вас в последний раз, вы очень самоотверженно устраивали дела самой изумительной из всех, что я когда-либо видел, бельгийской семьи. Я очень сочувствовал им, но ничем не мог помочь. Я знаю свои возможности.
     - Бедные Ле Брюны! Хорошо, но кто-то ведь должен был помочь им выпутаться! Уверяю вас, все было улажено самым удовлетворительным образом! Но не будем об этом! Я забыла приличия во всех этих волнениях! Мисс Рекстон, умоляю, простите меня и позвольте представить вам полковника сэра Винсента Тальгарта, а рядом с ним полковник Дебенхем. А это майор Титас Квинтон и - ой, не должна ли я была сначала назвать вас, Френсис? Я никак не могу этого запомнить, но неважно! Капитан лорд Френсис Волви! А это мой кузен, мистер Ривенхол. О, а также мистер Рекстон!
     Мисс Рекстон вежливо наклонила голову, мистер Риверхол слегка поклонился остальным и обратился к лорде Френсису:
     - Не думаю, что встречал вас раньше, но мы вместе с вашим братом учились в Оксфорде.
     Лорд Френсис тут же наклонился с седла вперед и пожал ему руку.
     - Теперь я знаю, кто вы! - объявил он. - Вы Чарльз Ривенхол! Я уверен, что не ошибся! Здравствуйте! Вы все еще занимаетесь боксом? Фредди всегда говорил, что никогда не встречал бокера-любителя с более сильной правой! Мистер Ривенхол засмеялся.
     - Правда? Он достаточно часто мог ее почувствовать, но я не считал это заслугой. Он всегда допускал ошибки!
     Майор Квинтон, внимательно разглядывающий его, произнес:
     - Вот где я мог видеть вас. В салоне Джексона! Вы тот человек, про которого Джексон сказал, что мог бы сделать из вас чемпиона, если бы вы не были джентльменом!
     Это замечание, как и следовало ожидать, втянуло трех джентльменов в разговор о спорте. Мистер Рекстон попытался присоединиться к беседе и вставил несколько слов, на которые, однако, никто не обратил внимания; полковник Дебенхем, у которого были отличные манеры и доброе сердце, старательно завел разговор с мисс Рекстон.
     По молчаливому согласию военные повернули своих лошадей и поехали вместе с компанией мистера Ривенхола прогулочным аллюром.
     Софи, заметив, что сэр Винсент заставляет идти своего коня рядом с Саламанкой, внезапно сказала:
     - Сэр Винсент, вы тот человек, который мне нужен! Давайте проедем немного вперед!
     - Ничто в этой жизни, очаровательная Жюно, не может доставить мне большего удовольствия! - мгновенно ответил он. - Я не люблю Френси. Но ни при каких условиях не говорите никому, что я так сказал. Это недостойно! Вы собираетесь привести меня в восторг, приняв, наконец, сердце, всегда лежащее у ваших ног и всегда отталкиваемое с презрением? Что-то подсказывает мне, что я слишком потворствую своему оптимизму и что вы потребуете от меня нечто такое, что ввергнет меня в пучину бед и закончится моим увольнением.
     - Ничего подобного! - заявила Софи. - Но я больше не знаю никого, кроме сэра Гораса и вас, на чье суждение я могу положиться при покупке лошади. Сэр Винсент, я хочу приобрести пару для своего фаэтона!
     Они уже довольно далеко уехали от остальных. Сэр Винсент перешел на шаг на своей чалой лошади и отрывисто сказал:
     - Дайте мне время вновь обрести мужество! И это все, за чем вы меня позвали?
     - Не будьте так нелепы! - сказала Софи. - Что же больше может мне понадобиться от кого-нибудь?
     - Дорогая Жюно, я уже говорил вам это много раз и не собираюсь повторять снова!
     - Сэр Винсент, - строго сказала Софи, - с первого дня нашего знакомства вы волочитесь за каждой наследницей, встретившейся у вас на пути.
     - Смогу ли когда-нибудь забыть тот день? У вас выпал передний зуб и вы порвали платье.
     - Очень может быть. Хотя я ничуть не сомневаюсь том, что вы ничего не помнили и выдумали это только что. Вы больший ловелас, чем даже сэр Горас, и вы сделали мне предложение только потому, что были твердо уверены в том, что я его не приму. У меня не настолько большое состояние, чтобы соблазнить вас.
     - Это правда, - признал сэр Винсент. - Но люди даже лучше меня, дорогая Софи, протягивали ножки по одежке.
     - Да, но я не ваша одежка, и вы очень хорошо знаете, что как ни снисходителен ко мне сэр Горас, он бы никогда бы не позволил мне выйти за вас замуж, даже если бы я очень этого хотела, но я не хочу.
     - Очень хорошо! - вздохнул сэр Винсент. - Давайте тогда говорить о конине!
     - Дело в том, - доверительно сказала Софи, - что мне пришлось продать свою упряжку, когда мы уезжали из Лиссабона, а у сэра Гораса не было времени заняться этим до до отъезда в Бразилию. Он сказал, что мой кузен поможет мне советом, но как он ошибся! Тот не будет помогать.
     - Чарльз Ривенхол, - сказал сэр Винсент, исподлобья взглянув на нее, - слывет неплохим знатоком лошадей. Что вы натворили, Софи?
     - Ничего. Он просто сказал, что не будет этим заниматься и добавил, что будет неприлично, если я появлюсь на Таттерсоле. Это правда?
     - Ну, это будет очень необычно.
     - Тогда я туда не поеду. Не то моя тетя огорчится, а у нее и без того много неприятностей. Где еще я могу купить пару, которая устроит меня?
     Он задумчиво посмотрел вперед.
     - Интересно, захотите ли вы купить горячую пару у Маннингтри, прежде чем та поступит на открытый рынок? - наконец сказал он. - Бедняга, он почти разорен и вынужден продать всех своих лошадей. Какую цену вы моете предложить, Софи?
     - Сэр Горас говорил, что в пределах четырехсот фунтов, если, конечно, я найду пару, которую будет грешно не купить.
     - Маннингтри продаст вам своих гнедых значительно дешевле. Это такая красивая пара, о которой вы мечтали. Я бы сам купил их, если бы у меня были перья, чтобы летать.
     - Где я могу видеть их?
     - Положитесь на меня. Я это организую. Где вы остановились?
     - В доме лорда Омберсли, на Беркли-Сквер. Знаете, такой большой особняк на углу?
     - Конечно, так значит он вам дядя, да?
     - Нет, но его жена мне тетя.
     - И, следовательно, Чарльз Ривенхол ваш кузен. Ну, ну! Чем же вы занимаетесь, Софи?
     - Если честно, то ничем пока, но я обнаружила, что у всей семьи большие затруднения. Бедняги! Надеюсь, мне удастся помочь им с ними справиться!
     - Я не питаю особого расположения к вашему дяде, который является одним из приятелей моего уважаемого начальника, а когда я однажды у Ольмака пригласил на танец вашу прелестную кузину Сесилию, ее отвратительный брат так же быстро, как и грубо предупредил меня. Вероятно, кто-то сказал ему, что я интересуюсь наследницами; это меня задело! Мой интерес к этой семье сразу прошел. Они движутся к пропасти в темноте или добровольно приняли в свою среду яркую головешку?
     Софи засмеялась.
     - Они движутся в темноте, но я не яркая головешка!
     - Нет, я не правильно выразился. Вы похожи на ракету бедняги Виньятеса, никогда не знаешь, что вы сделает в следующее мгновение!

VI

     - Дверной молоток когда-нибудь успокаивается? - спросил Чарльз у матери после ухода четвертого утреннего визитера в этот день.
     - Никогда! - гордо ответила она. - С того дня как ты взял дорогую Софи с собой в парк покататься, я приняла семь джентльменов... ах, нет, восемь, включая Огэстеса Фонхоупа; княгиня Эстерхази, графиня Льеван, леди Джерси и леди Каспери оставили свои карточки, и...
     - Был ли в числе визитеров Тальгарт, сударыня?
     Она наморщила лоб.
     - Тальгарт? О да! Очень любезный мужчина с бакенбардами! Конечно, он был!
     - Осторожно! - предупредил он ее. - Эта связь к добру не приведет!
     Она была поражена.
     - Чарльз, что ты имеешь в виду? Они с Софи кажутся очень хорошими друзьями, и она сказала мне, что сэр Горас давно знаком с ним!
     - Полагаю, что так оно и есть, но если мой дядя хочет выдать Софи за него, то я не считаю его подходящим человеком! Говорят, что он известный охотник за приданым и, кроме того, игрок; у него долгов больше, чем видов на будущее, а такие безнравственные наклонности вряд ли делают его привлекательным на ярмарке женихов!
     - О Боже! - обескураженно произнесла леди Омберсли. Она подумала, надо ли говорить сыну, что всего день назад его кузина каталась с сэром Винсентом, но рассудив, что нет смысла ворошить прошедшее, промолчала. - Наверное, мне надо намекнуть Софи.
     - Сомневаюсь, что она правильно отреагирует на намек, сударыня. Эжени уже говорила с ней об этом. Все, что кузина сочла нужным ответить, сводилось к тому, что он уже тертый калач, и не позволит ни сэру Винсенту, да и любому другому обольстить себя.
     - О Боже! - снова произнесла леди Омберсли. - Она не могла так сказать!
     - Именно так, сударыня!
     - Но хотя я не хочу обидеть тебя, Чарльз, мне все же кажется, что со стороны Эжени было не очень мудро говорить с Софи об этом. Мой дорогой, они ведь даже не cocтоят в родстве!
     - Только сильное чувство долга Эжени и, я могу добавить, ее искреннее желание разделить твою тревогу, - твердо сказал он, - заставили ее взять на себя эту исключительно неприятную обязанность.
     - Это, конечно, очень мило с ее стороны, - подавленно ответила его мать.
     - Где кузина сейчас? - внезапно спросил он.
     Она оживилась, так как могла вразумительно ответить на этот вопрос.
     - Она уехала с Сесилией и твоим братом кататься в коляске.
     - Ну, это должно быть достаточно безобидно, - сказал Чарльз.
     Он бы так не думал, если б знал, что в это время молодые люди в сопровождении мистера Фонхоупа, которого они встретили на Бонд-Стрит, критически осматривали спортивные повозки в Лончакре. Их было бесчисленное множество, не говоря уже о большом выборе экипажей. Хотя Софи оставалась твердой в своем желании купить фаэтон, Сесилии очень понравилась легкая тростниковая двуколка, а Хьюберт глаз не мог отвести от брички и настойчиво убеждал кузину купить именно ее. Когда же обратились за советом к мистеру Фонхоупу, обнаружилось, что его нет рядом; вскоре, однако, его нашли, увлеченного созерцанием пышной берлины, которая покоилась на удлиненных пружинах и по виду напоминала очень большую чашку для чая. Берлина под куполообразной крышей была богато украшена позолотой; над передними колесами было расположено сиденье для кучера, покрытое синим бархатом с золотой бахромой.
     - Золушка! - только и смог сказать мистер Фонхоуп.
     Управляющий каретным двором заметил, что берлина, которая была выставлена исключительно в рекламных целях, вряд ли была именно тем экипажем, за которым пришла дама.
     - Карета для принцессы, - не обратив на слова управляющего внимания, сказал мистер Фонхоуп. - Вот в чем ты должна ездить, Сесилия. Ее будут тянуть шесть белых лошадей с султанами на головах и голубой упряжью.
     Сесилия не имела ничего против этого, но напомнила ему, что они пришли сюда, чтобы выбрать экипаж для Софи. Он позволил увести себя от берлины, но когда его попросили выбрать между бричкой и фаэтоном, только пробормотал:
     Чем хуже Т. О. всех людей?
     Карета с парой лошадей!
     Чтоб не отстать от моды, он
     Запряг четверку в фаэтон!
     - Это очень хорошо, - нетерпеливо сказал Хьюберт, - Но моя кузина не Томми Онслоу, и, по-моему, ей лучше купить бричку!
     - Да, у нее очень много плюсов, - сказал мистер Фонхоуп. - Бричка очень красива! Быстра! Великолепна! Аполлон выбрал фаэтон. Эти экипажи ставят меня в тупик. Давайте уйдем отсюда!
     - Кто такой Томми Онслоу? Он действительно запрягает в фаэтон четверку? - спросила Софи с заблестевшими глазами. - Это, наверное, здорово! Как жаль, что я уже купила пару! Боюсь, мне не удастся подобрать еще одну пару им под стать.
     - Ты могла бы позаимствовать серых у Чарльза предложил Хьюберт, озорно усмехаясь. - Клянусь Юпитером, был бы страшный скандал!
     Софи рассмеялась и отрицательно покачала головой.
     - Нет, это будет бесчестно! Я куплю этот фаэтон. Я окончательно решила.
     Управляющий был очень удивлен, так как Софи показывала не на тот элегантный экипаж, который, по его мнению, отлично бы подошел леди, а на модель с высоким сиденьем, огромными задними колесами и корпусом, нависающим над передней осью на расстоянии добрых пять футов от земли. Как бы там ни было, не в его привычках было отговаривать покупателя от дорогой покупки, поэтому он согласно кивнул, оставив при себе свои мысли.
     Менее тактичный Хьюберт сказал:
     - Послушай, Софи, это совсем не дамский экипаж! Я только могу надеяться, что ты не перевернешься в нем на первом же повороте!
     - Только не я!
     - Сесилия, - внезапно произнес мистер Фонхоуп, пристально разглядывая фаэтон, - никогда не должна ездить на этом шарабане.
     Он говорил с такой непривычной решимостью, что все удивленно посмотрели на него, а Сесилия покраснела от удовольствия и его заботливости.
     - Уверяю вас, я не переверну его, - сказала Софи.
     - Все чувства будут оскорблены при виде такого прелестного существа в этом экипаже! - продолжал мистер Фонхоуп. - Его размеры нелепы! Более того, он рассчитан на огромную скорость, и править им должен, если им вообще надо править, какой-нибудь кучер с пятнадцатью накидками и пестрым шейным платком. Этот экипаж не для Сесилии!
     - Хорошо! - воскликнула Софи. - Я думала, вы боитесь, что я могу перевернуть ее в нем!
     - Я этого боюсь, - ответил мистер Фонхоуп. - Даже мысль о такой ужасной возможности невыносима! Да! Она больно ранит душу; затемняет образ хрупкой нимфы! Давайте же поскорее уйдем!
     Сесилия, колеблющаяся между удовольствием от сравнения с хрупкой нимфой и обидой оттого, что ее считают такой уязвимой, сказала, что они не могут уйти, пока Софи не закончит дело; но Софи, очень развеселившись, предложила Сили с ее поклонником подождать ее у коляски.
     - Ты знаешь, - доверительно сказал Хьюберт, когда пара удалилась, - я не виню Чарльза за то, что он не переваривает этого малого! Он такой жалкий!
     Три дня спустя после этой сделки, мистер Ривенхол, катаясь на своих серых в парке, остановился возле Манежа, чтобы забрать своего друга, мистера Вичболда, прогуливающегося во всем великолепии светло-желтых панталон, шестящих высоких сапог и экстравагантного покроя паль-го нежного оттенка.
     - Боже мой! - воскликнул он. - Что за дьявольский вид! Поднимайся в бричку, Киприан, и перестань бросать нежные взгляды на всех женщин! Где же это тебя так долго носило?
     Мистер Вичболд забрался в бричку, расположившись в ней с удивительной грацией, и ответил, вздохнув:
     - Визит долга, мой дорогой! Посещал родовое гнездо! Я делал все возможное с лавандовой водой, но аромат конюшен и коровника трудно заглушить. Чарльз, хот