ная женщина и привыкла задавать тон!
   Он ответил с улыбкой:
   - Я не боюсь вас. Но скажите мне - если уж я должен это у вас спросить, -
не будет ли вас раздражать жизнь в одном доме с моей матерью?
   Она с изумлением взглянула на него, а  затем  воскликнула,  поскольку  ее
осенила догадка:
   - Об этом условии вы говорили? Боже мой, как вы могли быть таким  глупым?
Вы подумали, что я потребую выкинуть ее из дома? Какой же злодейкой вы  меня
считаете? Мою дражайшую, обожаемую крестную  маму!  Позвольте  мне  сказать,
милорд, что я надеюсь, она примет меня в ваш дом  с  такой  же  любезностью,
какую всегда ко мне проявляла!
   - Спасибо! - тепло сказал он. - Но должен вам  сказать,  что  она  строго
запретила мне даже заикаться вам о такой возможности. Она  говорит,  что  из
этого никогда ничего хорошего не выходит. На самом деле  она  сообщила  мне,
что всегда считала удачей, что  ее  собственные  свекровь  и  свекор  умерли
задолго до того, как она вышла замуж за моего отца!
   Она заморгала и сказала с признательностью:
   - Я прямо-таки слышу, как она это говорит, - очень  серьезно,  ничуть  не
сомневаясь в этом! Пожалуйста, прошу, убедите ее, что я не стала бы подобным
же образом относиться к ее смерти!
   - Я не осмелился бы признаться, что нарушил уговор и  рассказал  об  этом
вам. Она обещала мне суровую трепку, если я сделаю это!
   - Не удивительно, что вы боитесь! - согласилась  она.  -  Всегда  боишься
того, чего не знаешь! Он засмеялся:
   - Откуда вам известно, что я не знаю, мисс Стейвли?
   - Я не думаю, что обладаю исключительной сообразительностью,  -  ответила
она, - но я уже взрослая! - Она посмотрела на него с любопытством. - Могу ли
я узнать, почему я снова низведена до мисс Стейвли? Вы  звали  меня  Кресси,
когда делали мне предложение, но, может быть, вы забыли?
   - Ни в коем  случае!  -  сказал  он  поспешно.  -  Просто  ваша  привычка
обращаться ко мне "милорд" заставила меня опасаться, что я перехожу границы.
   - Это вопиющая ложь! - заметила она. - Я припоминаю,  что  вчера  вечером
бабушка сказала мне, что у вас хорошо подвешен язык.
   - Хотелось бы думать, что она сказала это в качестве комплимента!
   - С бабушкой никогда нельзя быть уверенной, но она  сказала,  что  вы  ее
приятно удивили!
   - О, это ободряет! Могу я надеяться, что она согласится на наш брак?
   - Не знаю. Я ее не спрашивала, но пока что она заявила, что хотела бы вас
получше узнать.
   - Я хотел бы, чтобы вы мне сказали, Кресси, имеют ли для вас значение  ее
решения? Она покачала головой.
   - Нет. Я сама принимаю решения. - Она подумала с минуту, а затем  сказала
с нотками лукавства:
   - Я могла бы представить ее решение как отговорку.
   - О нет, я не думаю, что вы так поступите! Вы же не обманщица, -  ответил
он холодно.
   - Откуда вы это знаете? - спросила она, и ее удивленный взгляд встретился
с его взглядом. Он улыбнулся:
   - Нетрудно это видеть: не требуется исключительного  ума,  чтобы  понять,
что вы человек правдивый. В вашем разговоре нет цветистых общих мест,  и  вы
не боитесь говорить по существу.  -  Он  помолчал.  -  Поэтому  скажите  без
обиняков то, что вы хотите мне сказать. Не думаю,  что  вы  пригласили  меня
только для того, чтобы выяснить, в чем состоит мое условие.
   - Да, - согласилась она.
   Она слегка покраснела и с некоторым смущением произнесла:
   - Я едва помню, зачем попросила вас прийти. Вы подумаете, что я далеко не
так уж правдива.
   Знаете, когда вы сделали мне  предложение,  я  была  в  ужасной  ссоре  с
Албинией. Вульгарная женская ссора. Больше всего я желала бежать отсюда,  не
только потому, что была обижена и разозлена, но  потому,  что  увидела,  что
оставаться мне никак нельзя. Албиния стремится отделаться от меня,  и  я  не
могу ее за это осуждать, я  обнаружила,  что  превращаюсь  в  отвратительную
особу, которая никогда не забывает обид и выходит из  себя  по  пустякам.  И
когда я сделала действительно ужасное открытие: я надеюсь на то, что ребенок
Албинии будет не мальчиком, в чем она уверена, а девочкой,  -  только  чтобы
выбить у нее почву из-под ног, - я поняла, что должна бежать прочь отсюда! -
Она прижала руки к своим пылающим щекам. - Так постыдно! -  воскликнула  она
сдавленным голосом.
   - Но очень естественно, - сказал Кит. - Сын,  который  должен  подставить
подножку вам, не так ли?
   Она кивнула.
   - Да, это так. Но дать себя  вовлечь  в  перебранку,  поддаться  приступу
злобы!..
   - Я думаю, вам делает огромную честь, что ваша постыдная мечта  не  стала
известна. Она заставила себя улыбнуться:
   - Я не до такой степени откровенна.
   - Если хотите, то можно и так считать: я должен был сказать,  что  вы  не
так уж нуждаетесь в руководстве!
   - Благодарю вас, это очень мило с вашей стороны!
   - Нет, только справедливо. Вы были раздражены в тот момент, когда я делал
вам предложение? Я не догадался об этом.
   - О нет, не тогда!  Просто  была  полна  решимости  положить  конец  этой
несчастной нелепой ситуации, но не могла придумать, как это сделать,  -  она
заколебалась и продолжала с некоторым затруднением:
   - Я никогда не предполагала оставаться здесь после  того,  как  мой  отец
снова женился.
   Я думала, надеялась, что бабушка пригласит меня жить с  ней.  Однако  она
этого не сделала. Полагаю, вы понимаете, что я и  не  подумала  ее  об  этом
просить.
   - Конечно! Значит, поскольку бабушка  не  поспешила  на  выручку,  я  был
послан вам самим провидением!
   - Да, действительно, - ответила она откровенно. - Я не хочу сказать,  что
согласилась бы на любое предложение. Но хотя я так мало знакома с  вами,  вы
мне очень нравились, и я знала, по словам леди  Денвилл,  что  вы  милый,  и
доброжелательный и...
   - Стоп! - прервал он ее. - Бедная моя девочка,  как  вы  могли  позволить
себя так обмануть? Если вы имеете в виду, что согласиться на  брак  со  мной
вас побудила характеристика моей матери, вас ожидает ужасное  разочарование!
Из всех, кого я знаю, она наиболее ослеплена материнской любовью и не  видит
ни в одном из своих сыновей ни малейшего недостатка!
   Она засмеялась:
   - О, я знаю это! Но ведь и вы ее слепо любите и так  к  ней  внимательны,
что я не представляю, как она могла бы обнаружить ваши недостатки.  Мне  это
тоже в вас нравится. И хотя я бы и не думала о замужестве, если  бы  бабушка
пригласила меня жить с ней, я знаю, это было бы нелегко, потому  что  я  уже
поняла, что если в течение четырех лет  держишь  бразды  правления  в  своих
руках, как я здесь, у Стейвли, то очень трудно стать  потом  просто  молодой
леди, подчиняющейся приказам старших. Вы знаете, я такой никогда не была.  И
поэтому, когда вы сделали мне предложение, Денвилл, я  подумала,  что  нужно
быть дурой, чтобы отказать вам из-за того, что я вас не люблю или вы меня не
любите. Вы не были мне неприятны: я очень люблю вашу маму, и  вы  предложили
мне не только свою руку, но и  положение,  к  которому  я  привыкла.  -  Она
замолчала и, подумав минуту, продолжала:
   - И если быть честной, после стольких насмешек над  моим  возрастом,  это
был мой последний шанс, и, кроме того, меня привлекает возможность отхватить
самый большой приз на ярмарке женихов! Он покачал головой:
   - Весьма постыдно!
   - Да, правда же? - согласилась она, отвечая  на  смешинки  в  его  глазах
забавным подмигиванием. - Но очень естественно - не так ли?
   - Ну, для меня это слишком лестная оценка...
   - О, что за вздор! - воскликнула она. - Вам  должно  быть  это  прекрасно
известно. Но, конечно, это все чепуха: когда вы меня покинули в тот день и у
меня была возможность поразмыслить, я поняла это. - Она изучающе  посмотрела
ему в лицо и насупилась, - Я не знаю почему, но когда вы пришли  сюда  вчера
вечером, я - я почти уже решила сказать вам, что ничего не выйдет. Я  думала
об этом и не видела вас с того прерванного разговора, который  сам  по  себе
содержал много неловкости, не так ли? И  у  меня  было  достаточно  времени,
чтобы спокойно подумать - у меня было дурное предчувствие, -  я  начала  уже
думать, что мы не подходим друг к другу, что я приняла  ваше  предложение  в
помрачении ума! И когда вчера  вечером  я  снова  увидела  вас  и...  -  она
замолчала и еще сильнее нахмурилась. Он ждал, не  говоря  ни  слова,  и  она
посмотрела на него своим открытым взглядом и выговорила:
   - Вы мне понравились даже еще больше, чем раньше!
   Он по-прежнему молчал, потому что не знал, что  ответить.  В  его  голове
теснились противоположные мысли: что Ивлину больше повезло, чем он думает; и
что та роль, которую он, Кит, играет, еще более отвратительна,  чем  он  мог
предполагать заранее; что он немедленно должен убираться  подальше  от  нее;
что, когда Кресси снова увидит Ивлина, она, безусловно, убедится,  насколько
тот лучше него.
   - А сейчас я не знаю! - призналась она. - Со  мной  никогда  в  жизни  не
случалось такого и я не понимаю, что творится у меня внутри!  У  меня  этого
раньше не было, потому что вообще я всегда знаю, что со мной происходит!
   - Могу в это поверить, - сказал он. - У вас весьма решительный взгляд!  Я
могу предположить, что, если вы уж приняли какое-то решение, вы от  него  не
отступите!
   - Да, боюсь, что это так, - ответила она серьезно. - Надеюсь,  что  я  не
стану высокомерной: этакая сверхнадменная дама, которая  потом  уподобляется
моей бедной бабушке!
   - Не думаю, что вам следует этого опасаться! - весело сказал он.
   - Надеюсь, что вы правы! Безусловно, я дала вам повод считать, что у меня
путаница в голове! Но в этом вы сами виноваты, - сказала она шутливым тоном.
- Я думаю, что и у вас бывают странные капризы! То я чувствую,  что  у  меня
сложилось верное впечатление о вашем характере, а в другой раз, что я ничего
о  вас  не  знаю,  -  и  надо  сказать,  это  приводит  меня  в  совершенное
замешательство!
   - Прошу меня простить! Ну и что?
   - А то, что бабушка права, когда говорит, что я должна лучше вас  узнать,
прежде чем приведу в порядок свои мысли. - Ее  глаза  были  опущены,  и  она
старательно  крутила  кольцо  на  пальце,  но  внезапно  она  подняла  их  и
бесстрашно встретила его взгляд. - Дадите ли вы мне немного  больше  времени
для размышления? Чтобы получше познакомиться друг с другом?  Я  полагаю,  вы
собираетесь ехать в Брайтон, ведь в это время года в  Лондоне  остается  так
мало знакомых: вы ведь так всегда делаете, не правда ли?
   - О да! Я привык сопровождать туда маму! В этом году я считаю, что должен
ехать в Рейвенхерст. Не знаю, надолго ли и поедет ли мама со мной, - ответил
он.
   - А, ну, Рейвенхерст совсем недалеко от Уэртинга, не правда  ли?  Дело  в
том, Денвилл, что я уезжаю в Уэртинг с бабушкой на следующей неделе  на  все
лето и думаю, что, может быть, вы изредка будете нас там навещать.
   - Чтобы мы смогли  лучше  узнать  друг  друга?  Будьте  уверены,  я  буду
приезжать к вам. Надеюсь, что вы станете скучать в Уортинге среди всех  этих
благородных вдов, и на их фоне мое общество покажется вам приятным.
   - Очень может быть, -  согласилась  она  с  гримасой.  -  Но  должна  вас
предупредить, что я привыкла к такого рода скуке: я езжу туда каждый год!
   - Могу с уверенностью обещать, что, если я женюсь на вас, вам никогда  не
придется больше туда ездить! - при  этом,  он  рассмеялся,  представив  себе
Ивлина на этом респектабельном курорте.

Глава 6

   Мистер Фэнкот прибыл к своему  подъезду  как  раз  в  тот  момент,  когда
дворецкий Бригг открывал дверь, чтобы выпустить из дома юного обожателя леди
Денвилл. Мистер Хорнинг, одетый с продуманной небрежностью, включая  платок,
кое-как  завязанный  вокруг  шеи,  и  ненакрахмаленные   уголки   воротника,
остановился и драматично произнес:
   "Милорд!"
   - Здравствуйте, - вежливо ответил Кит.  Он  окинул  оценивающим  взглядом
каждую деталь туалета поэта. Он отметил также, -  и  это  его  позабавило  -
легкую враждебность мистера Хорнинга, и заключил  из  этого,  что  Ивлин  не
поощрял слепой одержимости молодого человека. Поэтому он сказал  с  глубокой
учтивостью:
   - Вы приходили навестить меня? Чем могу вам служить?
   Слегка подавшись назад, мистер Хорнинг сказал с вызовом:
   - Я нанес визит леди Денвилл, милорд!
   - О, в самом деле? - сказал Кит. - Как это мило с вашей стороны!
   - Мило? - повторил мистер Хорнинг безучастно.
   - Если только ваш визит  не  был  слишком  утомительным  для  нее.  В  ее
возрасте и с ее болезнью кишок...
   - Я полагаю, милорд, что у вас имеются какие-то  возражения  против  моих
визитов! - прервал его мистер Хорнинг, глядя на него.
   - Ни малейших! - сердечно сказал Кит. - Вы читаете ей, и я  полагаю,  что
такое спокойное занятие - это то, что ей нужно! Очень  трудно  заставить  ее
отдохнуть, но в ее возрасте, вы знаете...
   - Лорд  Денвилл!  Я  считаю,  что  ее  светлость  -  настоящий  ангел!  -
благоговейно произнес мистер Хорнинг.
   - О нет, нет, вы слишком пессимистично смотрите на ее состояние! - уверил
его Кит. - Мы надеемся, если она будет следить за собой,  то  еще  несколько
лет будет с нами, и в неплохом здравии.
   С этими жизнелюбивыми словами он любезно улыбнулся окаменевшему  поэту  и
вошел в дом.
   Решив доставить матери удовольствие рассказом  об  этой  встрече,  он  по
дороге к себе заглянул в гостиную, и был вознагражден за это тем, что  нашел
ее там, одетую в очаровательное платье из желтовато-бежевого шелка с тройным
плиссированным воротником из кружева,  и  в  кружевную  французскую  шляпку,
украшенную букетиком цветов и очень красиво  смотревшуюся  на  ее  блестящих
золотых волосах. Она выглядела элегантной, грациозной и невероятно  молодой:
это заставило Кита хихикнуть, когда он сказал:
   - Я только что встретил твоего дурачка, мама! Когда он придет  к  тебе  в
следующий раз, пусть захватит не поэму, а компресс!
   - Компресс? - спросила она удивленно.
   - Да, дорогая, - для твоих кишок! - шаловливо произнес  он.  -  Я  сказал
ему, что мы все же надеемся, что ты проживешь еще несколько лет.  Это  когда
он назвал тебя ангелом - менее подходящий эпитет трудно себе представить.
   Она рассмеялась.
   - О, что ты за отвратительное создание! Ну входи же, Ивлин. Мы  с  Бонами
только что говорили о тебе!
   Войдя в комнату и закрыв за собой дверь, он увидел, что его мама не одна:
огромная туша сэра Бонами Рипла занимала почти всю софу напротив ее  кресла.
Кит бросил вопросительный взгляд на свою  мать,  поскольку,  хоть  он  и  не
слишком высоко оценивал умственные способности сэра Бонами, все  же  не  мог
поверить, что человек, знающий его и Ивлина с колыбели, не обнаружит разницы
между  ними.  Но  леди  Денвилл  была  совершенно  спокойна.  Она  ангельски
улыбнулась Киту:
   - Дорогой, Бонами  сообщил  мне,  что  твоя  предполагаемая  женитьба  на
Крессиде Стейвли стала самой важной светской новостью в Лондоне!
   - Что, зубоскалы уже за работой? - сказал Кит, пожимая руку гостю.
   - Разумеется, - сказал сэр Бонами своим звучным голосом,  который  хорошо
сочетался с его массивной фигурой. - Как дела? Слышал, ты был за городом.  Я
не видел тебя на скачках в Эскоте, - он внимательно посмотрел Киту в лицо  и
добавил:
   - Ты выглядишь лучше, чем когда я видел тебя в  последний  раз.  Я  тогда
сказал, что тебе пора немного отдохнуть. А сейчас ты в  некотором  роде  уже
вот-вот будешь закован в цепи. Я желаю, чтобы ты был счастлив, мой мальчик.
   - Благодарю вас, сэр, но  вы  слегка  опережаете  события!  Дело  еще  не
решено, знаете ли. Кто распространяет такие слухи?
   - Конечно, леди Стейвли!  -  сказала  его  мать.  -  Пытается  вас  обоих
подтолкнуть, этой идиотке надо всюду совать свой нос!
   Высокие и жесткие уголки воротничка и  широченный  восточный  галстук  не
давали сэру Бонами ни покачать, ни кивнуть головой. Когда он желал  выразить
свое согласие, он был вынужден  наклонять  всю  верхнюю  часть  своего  тела
движением, полным достоинства, что зачастую приводило  его  собеседников,  и
так  уже  изрядно  напуганных  его  размерами  и  великолепием,   в   полное
замешательство. Он и сейчас проделал то же самое, но поскольку Фэнкоты  были
хорошо знакомы с его привычками, ни Кит, ни его мать не были  смущены.  Леди
Денвилл пристально на него посмотрела и воскликнула:
   - Бонами! Это вы издаете такой скрипящий звук? Совсем как Регент!
   Он выглядел столь удрученным, что Кит вмешался и спросил, как он  съездил
в Эскот. Но хотя Бонами и были огорчен, он ни в  коей  мере  не  был  смущен
нелицеприятным высказыванием хозяйки.
   - О, так себе, - сказал он  в  ответ  на  вопрос  Кита,  а  леди  Денвилл
объяснил, что дело в том, что его  новый  корсет  -  точная  копия  корсета,
который носит Регент, только, пожалуй, пошире. - По правде говоря, Амабел, я
несколько располнел, - серьезно признался он.
   В ее глазах прыгали смешинки.
   - Что вы говорите? Я скажу вам, что вы должны делать: вы должны полностью
отказаться от бисквитов и газированной воды, как поступал лорд Байрон!
   Он заметно побледнел, но ответил с большой галантностью:
   - Ах, моя милая, если бы я мог надеяться, наконец, вас  завоевать,  я  бы
даже на это пошел!
   - Если это предложение руки и сердца, я должен  вас  оставить,  -  сказал
Кит.
   - Она меня не желает, - мрачно сказал сэр Бонами. Он тяжело сдвинулся  со
своего места, чтобы можно было видеть Кита, который сидел немного в  стороне
и не попадал в его поле зрения.
   - Но я скажу тебе, Ивлин! Ты счастливчик, что тебе  удалось  приковать  к
себе девочку Стейвли! Говорят, она очень симпатичная и милая. Конечно, она в
подметки не  годится  твоей  матери,  но  я  не  встречал  женщины,  которая
выдержала бы сравнение с ней, - вот  почему  я  остался  холостяком  на  всю
жизнь. Я никогда не мог и подумать о другой женщине. И никогда не  смогу!  И
вот я теперь одинок, некому обо мне позаботиться и никому нет до меня дела!
   Поскольку он представлял собой зрелище довольного жизнелюбца. Кит лишился
дара речи. Однако леди Денвилл  не  потеряла  присутствия  духа.  В  порыве,
который  впоследствии  ее  непочтительный  сын  охарактеризовал  как  полное
отсутствие пристойности, она воскликнула:
   - Ну! Что за наглая ложь!.. Как будто я не знаю о.., о  райских  птичках,
которых вы то и дело брали под свое покровительство все  эти  двадцать  пять
лет! А некоторые из них, как  я  припоминаю,  были  в  полном  смысле  слова
особами легкого поведения и намного  более  прекрасными,  чем  я  когда-либо
была!
   - Ни одна не была прекраснее вас, любовь моя, - сказал сэр Бонами просто.
Он издал глубокий вздох, что заставило его  корсет  тревожно  скрипнуть,  но
почти тотчас же повеселел, излагая Киту цель своего визита на Хилл-Стрит,  -
просить  его  сопровождать  леди  Денвилл  на  небольшой  обед,  который  он
намеревается устроить в отеле "Кларендон" перед своим отъездом в Брайтон  на
все лето.
   - Они умеют готовить жареного карпа  лучше,  чем  все,  что  готовит  мой
Альфонс, - с жаром сказал он. - Вы режете карпа на большие куски, кладете на
сковороду масло, нарезанный лук, тмин, петрушку,  грибы,  конечно,  перец  и
соль, - это всем известно! Но в "Кларендоне" добавляют  что-то  еще,  и  это
дьявольски здорово, хотя я пока не дознался,  что  именно!  Это  не  щавель,
потому что я уже приказал Альфонсу его положить, и получилось совсем  другое
блюдо. Я подумал, может быть, это чуть-чуть кервеля и, может быть, один  или
два листика эстрагона? - Он быстро повернулся, чтобы нежно  улыбнуться  леди
Денвилл. - Вы догадаетесь, я полагаю, моя  красавица!  Я  думаю,  я  прикажу
убрать его, когда принесут телячье филе. У нас должны  быть  куропатки:  это
само собой разумеется, - и утята, и кроме этого  только  "сладкое  мясо",  и
пирог из дрожжевого теста. А на  второе  -  гусенок  с  цветной  капустой  и
французской фасолью и горошком, потому что, я знаю,  вы  не  любите