Я в этом не сомневаюсь, - коротко ответил он.
     - А как ты, Дикки? - она обернулась поглядеть на него. - Серо-коричневый... это не тот цвет, который я выбрала бы, но он смотрится достаточно хорошо. А парик, разумеется, новый?
     - Да.
     Глаза ее, казалось, вопрошали о причине его холодности, и она вдруг вспомнила об утренних событиях. Значит, он дуется? Очень хорошо! Месье будет на что посмотреть!
     Кто-то постучал в дверь, горничная пошла открывать ее.
     - Сэр Дуглас Февершем, сэр Грегори Маркем, господин шевалье и капитан Лавлейс находятся внизу, миледи.
     Какой-то чертенок подзудил Лавинию.
     - О-ла-ла! Так много? Что ж, разумеется, всех я видеть не могу. Впустите сэра Грегори и капитана Лавлейса.
     Луиза сообщила это лакею и закрыла дверь.
     Ричард сердито прикусил губу.
     - Вы уверены, что я не буду de trop ? - поинтересовался он с ядовитым сарказмом.
     Леди Лавиния отбросила свой пеньюар и встала.
     - О, это неважно... Луиза, я готова надеть платье.
     Снова раздался стук в дверь, и на этот раз Карстерз поднялся открыть ее.
     Вошли Маркем, тяжеловесно красивый в темно-красном с золотом, и Лавлейс, полная его противоположность, белокурый, изящно очаровательный в бледно-голубом с серебром. Как обычно, на нем был парик, причесанный свободными локонами, в которых сверкали три сапфировые заколки.
     Он отвесил миледи изысканный поклон.
     - Я сражен вашей красотой, о прекраснейшая!
     Сэр Грегори разглядывал в лорнет белые туфельки Лавинии.
     - Каблуки в бриллиантах, ну и ну! - протянул он с изумлением.
     Она изящно покрутилась в пируэте, и ножки ее, поймав луч света, сверкнули.
     - Разве это плохо придумано? - потребовала она от них ответа. - Но я не должна терять времени... мое платье! Теперь Маркем... теперь, Гарри... вы увидите чудо!
     Лавлейс сел на стул верхом, положив руки на спинку, и опустив на них подбородок. Маркем облокотился на гардероб и поднес к глазам лорнет.
     Когда платье было, наконец, надето и расправлено, предложены улучшения в расположении лент и кружев, подробно обсуждено, куда прикалывать брошь, надеты браслеты и накинуто огненное домино, прошло еще почти три четверти часа, и Карстерз начал проявлять нетерпение. Не в его характере было присоединяться к этим двоим мужчинам в их льстивых комплиментах, и само их присутствие при туалете крайне его раздражало. Ему очень не понравилось, что Лавиния их впустила, но так было принято, и он знал, что должен склонить голову перед этим обычаем.
     Наконец, миледи была готова, золоченый портшез ожидал ее у двери при свете факелов. Она уселась в него с большими трудностями, и ей потребовались смехотворные усилия, чтобы не смять шелка и не потревожить качающиеся страусовые перья высокой прически о крышу портшеза. Тут она обнаружила, что забыла в комнате веер, и Лавлейс с Маркемом должны были поспорить друг с другом за право его принести. Пока они остроумно презирались, оспаривая эту честь, Ричард спокойно, без лишнего шума вошел в дом и вскоре появился на пороге с веером из разрисованной цыплячьей кожицы как раз в ту минуту, когда Лавлейс собирался подняться по ступеням к входной двери. Наконец, Лавинию закрыли в ее кресле, и носильщики подняли шесты. Маленький кортеж отправился в путь вдоль длинной площади, с портшезом посреди. Лавлейс шел справа, а Ричард и Маркем слева. Так они проследовали по неровной мостовой, осторожно обходя самые грязные участки, мимо других портшезов и пешеходов, которые устремлялись с разных сторон на Южную Одли-Стрит. Все были молчаливы: Маркем по природной лени, Лавлейс, потому что чувствовал неприязнь Ричарда, а сам Ричард из-за своей глубокой озабоченности. Никто не проронил ни слова, пока они не добрались до Керзон-Стрит, и только тогда Маркем, бросив беглый взгляд на закрытые ставни большого углового дома, небрежно заметил, что Честерфильд все еще в Уэльсе. Ричард рассеянно кивнул, и разговор снова прервался.
     На Кларджиз-Стрит к ним присоединился сэр Джон Фортескью, суровый патриций, который, несмотря на разницу в летах, был близким другом Ричарда. Они отстали от портшеза, и Фортескью взял Ричарда под руку.
     - Я не видел вас сегодня в "Уайтсе", Джон. Что так?
     - Да. У меня было одно дело с моим стряпчим. Полагаю, вы не наткнулись там на моего бедного брата?
     - Фрэнка? Да нет... но почему "бедного"?
     Фортескью слегка пожал плечами.
     - По-моему, парень свихнулся, - ответил он. - Вчера вечером он должен был быть на ужине у Марча, но, получив в четыре часа какое-то сообщение, впал в неописуемое беспокойство. И что бы вы думали, он сделал? Исчез безо всяких объяснений. С той минуты я его не видел, но его человек сообщил, что он отправился на встречу с каким-то другом. Чертовски непохоже на него, должен заметить!
     - Очень странно. А сегодня вечером вы его ждете?
     - Надеюсь!.. Дорогой мой Карстерз, кто этот человек, идущий рядом с креслом миледи?
     - Маркем.
     - Другой.
     - Лавлейс.
     - Лавлейс? А кто, черт побери, он такой?
     - Не могу вам ответить ничего кроме того, что он капитан гвардии.
     - Для меня это тоже новость. Прошлой ночью я видел его у Густри и удивился. Это ведь, как я понимаю, что-то вроде игорного дома. Значит, он повеса.
     - Полагаю, что так. Мне он не нравится. Они как раз входили в ворота дома Девонширов и должны были расстаться, потому что гостей было столько, что держаться вместе оказалось почти невозможно. Карстерз оставался около портшеза миледи, а другие мужчины растаяли в толпе. Кресла толкали друг друга в стремлении добраться до дверей, городские кареты подкатывали одна за другой, и оставив свой прекрасный груз, отъезжали, медленно проталкиваясь обратно к воротам.
     Почти четверть часа понадобилось портшезу Кар-стерзов, чтобы наконец приблизиться к дверям. Бальная зала была уже полна и сверкала многоцветными нарядами. Лавинию почти немедленно увел юный поклонник, к которому она испытывала матерински теплые чувства, заставившие бы несчастного рвать на себе элегантные локоны, если бы он об этом узнал.
     Ричард заметил лорда Эндрю Бельмануара в группе щеголей, окруживших новейшую красавицу, мисс Ганнинг, которая вместе со своей сестрой Элизабет штурмом взяла светский Лондон. Эндрю был в маске, но его нельзя было не узнать по высокому росту и небрежно дерзкой внешности.
     Уайлдинг помахал Ричарду рукой с другой стороны залы и, когда тот приблизился, потащил его в карточную комнату поиграть в ланскнехт с ним, Марчем и Селвином.
     Карстерз нашел графа в прекрасном настроении, чему, по замечанию Селвина, причиной была оперная певица еще более прелестная, чем предыдущая пассия. От ланскнехта они перешли к игре в кости, вместе с другими подошедшими к их столу. Затем Карстерз извинился, вернулся в бальную залу, и вскоре оказался рядом с Изабеллой Фаншо, бойкой вдовушкой, красота и остроумие которой снискали ей известность. Карстерз лишь раз встречал ее прежде и был удивлен, когда она подозвала его и приглашающе похлопала рукой в кольцах рядом по дивану.
     - Подойдите, посидите со мной, мистер Карстерз. Я давно хотела с вами поговорить, - говоря это, она приспустила свою маску и внимательно стала вглядываться в его лицо своими блестящими веселыми глазами.
     - Право, сударыня, я польщен, - поклонился Ричард.
     Она оборвала его.
     - Я не в настроении слушать комплименты, сэр. Я не жажду говорить или внимать умным речам. Вы меня тревожите.
     Ричард присел рядом, заинтригованный и привлеченный этой прямолинейной маленькой женщиной.
     - Я, сударыня?
     - Вы, сэр. То есть, меня беспокоит ваше лицо, - увидев его изумление, она рассмеялась, обмахиваясь веером. - Оно очень приятное, должна отдать вам должное! Но я к тому, что вы очень похожи на... одного моего друга!
     Ричард вежливо улыбнулся и взял из ее рук веер.
     - Неужели, сударыня?
     - Да. Я знала этого джентльмена в Вене три года назад. Я сказала бы, что, по-моему, он моложе вас. У него синие глаза, очень похожие на ваши. Нос почти такой же, как у вас, но вот рот... н-нет. Но общее сходство... - она оборвала себя, заметив, как побледнел ее собеседник. - Вам нехорошо, сэр?
     - Нет, сударыня, нет. Как звали вашего друга?
     - Ферндейл, - ответила она. - Энтони Ферндейл.
     Веер перестал обмахивать ее.
     - Ах! - произнес Ричард.
     - Вы его знаете? - пылко поинтересовалась она.
     - Много лет назад, сударыня, я был с ним... знаком. Могли бы вы рассказать мне... каков он был, когда вы в последний раз его видели?
     Она задумчиво поджала губы.
     - Если вы хотите знать, был ли он весел, остроумен, то да. Но иногда мне казалось, мистер Карстерз, когда он замолкал, глаза его были такими грустными!.. Право, не знаю, почему я вам это рассказываю.
     - Можете быть уверены, сударыня, ваше доверие не будет обмануто. Я испытываю к этому джентльмену большую... большую приязнь, - говоря это, он открывал и закрывал веер, дергая тонкие спицы. - Вы тоже испытываете к нему это чувство, сударыня?
     - Я не думаю, чтобы кто-нибудь, кто знал его, не испытывал бы этого чувства. Есть что-то в его манере, его личности... не могу объяснить, сэр... но это сделало его очень дорогим мне человеком. А однажды... он очень помог мне... когда я оказалась в затруднительном положении.
     Ричард, вспомнив обрывки сплетен касательно прошлого вдовушки, только наклонил голову.
     Она на мгновение замолчала, опустив глаза и разглядывая свои руки, но потом, улыбнувшись, подняла их и забрала у него свой веер.
     - Не выношу, когда что-то вертят в руках, сэр! - сказала она ему. - Кроме того, я вижу, что приближается лорд Фодерингем. Я обещала ему этот танец, - она встала, но Ричард удержал ее.
     - Миссис Фаншо, не позволите ли вы мне посетить вас? Мне хотелось бы побольше услышать об... этом вашем друге. Возможно, это покажется вам странным, но...
     - Нет, - отвечала она. - Не покажется. Конечно, навестите меня, сэр. Я живу на Моунт-Стрит со своей сестрой, номер 16.
     - Вы так добры, сударыня.
     - И снова нет. Я уже говорила вам, что мне нравится, когда мужчина разговаривает, как мужчина, а не как жеманная женщина. Я буду рада вам.
     Она присела в реверансе и удалилась об руку с виконтом.
     В ту самую минуту рядом с Ричардом чей-то голос протянул:
     - Неужели я вижу вас у ног этой бойкой вдовушки, мой добрый Дик?
     Карстерз обернулся и оказался лицом к лицу со своим шурином, полковником Бельмануаром.
     - А разве не весть Лондон у ее ног? - улыбнулся он.
     - О, нет! С момента появления прекрасных мисс Ганнинг, нет. Но должен признаться, она очаровательна. А Лавиния? Интересно, это не разобьет ее сердце? - он рассмеялся под нос, увидев, как сверкнули глаза Ричарда.
     - Думаю, что нет, - ответил Карстерз. - Вы сегодня все здесь?
     - Наш сиятельный глава рода, по-моему, отсутствует. Эндрю в Голубом салоне флиртует с девицей Флетчер, я здесь, а Лавиния развлекается с Лавлейсом. Да, Ричард, с Лавлейсом! Будьте настороже! - и с насмешливой улыбкой он отошел прочь, поклонившись проходившей мимо Элизабет Ганнинг. Она опиралась на руку его милости, герцога Гамильтона, весьма увлеченного ей.
     В этот момент в залу вошли двое припозднившихся гостей и сразу направились к хозяйке, которая, судя по всему, была очень обрадована их появлением, особенно того, что был повыше и по чьей руке она хлопнула с добродушным упреком Второй был без маски, и полковник узнал в нем Фрэнка Фортескью. Он перевел взгляд на первого, который в отличие от большинства мужчин, только державших маски в руках, застегнул свою, прикрыв верхнюю часть лица, и глаза его изумленно расширились. Фиолетовое домино, небрежно распахнутое, приоткрывало черный атлас, расшитый серебром и усаженный бриллиантами. Ненапудренные волосы были черны, как вороново крыло, ноздри слегка раздувались, на тонких губах не было улыбки.
     - Дьявол! - воскликнул Роберт и направился к нему.
     Увидев, кто приближается, Фортескью отошел в сторону, и его милость герцог Эндоверский медленно повернулся к брату.
     - Я почему-то думал, что вы еще в Париже, - протянул полковник.
     - Мне всегда жаль вас разочаровывать, - поклонился его милость.
     - Вовсе нет. Я в восторге, я рад видеть вас. Как, кажется, и Лавиния.
     Леди Лавиния, узнав его милость, отбросила руку партнера, и опрометью кинулась к нему.
     - Трейси, ты! - она радостно схватила его за руку.
     - Очень трогательно, - с издевкой усмехнулся Роберт. - Теперь не достает только Эндрю, чтобы дополнить счастливое воссоединение семейства. Прошу меня извинить!
     - С удовольствием, - ласково ответил герцог и поклонился ему, как постороннему.
     - Он становится несносен, - заметил он, когда полковник отошел и не мог его услышать.
     - О, Боб! Я не обращаю на него внимания. Но, Трейси, как вышло, что ты приехал сегодня? Я думала...
     - Дорогая моя Лавиния, я не стремлюсь выглядеть загадочным. Я считал, что тебе известно мое обещание Долли Кавендиш быть сегодня здесь.
     - Да, но... а, не все ли равно? Я так рада снова видеть тебя, мой дорогой.
     - Ты мне льстишь, Лавиния.
     - А теперь, раз ты приехал, я хочу услышать, почему ты вообще уезжал! Трейси, отведи меня в комнату за твоей спиной, я знаю, что она пуста.
     - Хорошо, дитя, как хочешь, - он отвел занавес, чтобы она прошла, и вошел вслед за ней в безлюдную комнату.
     - Ты хочешь знать, почему я уехал? - начал он, присаживаясь рядом с ней. - Я прошу тебя, моя дорогая, бросить взгляд в прошлое и вспомнить весну в Бате.
     - Твой роман? Разумеется! Так, значит, леди оказалась недоброй?
     - Да нет. Но я все напортил.
     - Ты? Расскажи мне все немедленно! Немедленно!
     Его милость вытянул ногу и задумчиво поглядел из-за полуприкрытых век на сверкающую пряжку туфли.
     - Я все устроил, - проговорил он, - и прошло бы прекрасно, если бы не вмешался какой-то молодой нахал, случайно оказавшися на дороге, который счел нужным вступиться за мадам Диану, - он помолчал. - Он свалил меня каким-то приемом, а. затем... que veux-tu?
     - Кто это был?
     - Откуда мне знать? Сначала он показался мне знакомым. Он-то, во всяком случае, меня знал. Возможно, он уже мертв. Надеюсь, что так.
     - Господи Боже! Ты ранил его?
     - Мне удалось в него выстрелить, но он оказался проворным, и пуля попала в плечо. Однако, возможно, рана оказалась смертельной.
     - И поэтому ты уехал в Париж?
     - Да. Чтобы забыть о ней.
     - И забыл?
     - Не забыл. Она все время в моих мыслях. Я снова строю планы.
     Сестра его вздохнула.
     - Значит, она красивее, чем Помпадур? - многозначительно осведомилась она.
     Трейси повернул к ней лицо.
     - Помпадур?
     - Да-а. Мы слышали, что тебе удалось там хорошо поразвлечься, Трейси!
     - Неужели? Я понятия не имел, что людей так интересуют мои дела. Но поразвлечься - очень тонкое определение.
     - Ах! Значит ты не был увлечен всерьез?
     - Я? Этой низкорожденной кокоткой? Моя дорогая Лавиния!
     Она рассмеялась его надменному тону.
     - Ты не всегда был так щепетилен, Трейси! Но как же насчет твоей Дианы? Если ты столь ею околдован, то лучше женись на ней.
     - Что ж, я так и решил.
     Леди Лавиния ахнула.
     - Трейси! Неужели ты это всерьез? Боже мой, брак!
     - А почему бы нет, Лавиния?
     - О, ты - почтенный женатый человек, ну, конечно же! Как же иначе! И сколько продлится эта страсть?
     - Право же, вряд ли можно ждать от меня точного предсказания. Надеюсь, вечно.
     - И ты свяжешь себя с этой девчонкой? Бог мой!
     - Я могу представить себе и худшую участь для мужчины.
     - Можешь? Что же, расскажи о ней еще! Это так волнующе интересно. Ты собираешься ухаживать за ней?
     - В этой ситуации? Моя дорогая, с моей стороны это было бы бестактно. Я должен ее похитить, но проделать это надо более аккуратно. Когда она будет в моих руках, я могу умиротворить папу.
     - Трейси, это самый безумный план, о котором я когда-либо слышала! Что же будут говорить?
     - Ты действительно думаешь, что меня это заботит?
     - Нет, полагаю, что нет. О, но как, наверное, Боб разъярится!..
     - Стоит сделать это, хотя бы для того, чтобы помешать ему. Он хотел бы мне наследовать. Но я, право, не считаю, что так должно быть, - он опирался локтем на колено, а подбородком на руку, и на губах у него играла странная улыбка. - Можешь ли ты, Лавиния, представить себе, как он завладеет моим титулом?
     - Очень даже легко! - вскричала она. - О, да, да Трейси! Женись на этой девушке!
     - Если она захочет.
     - Что это? Как непохоже на тебя! Недооценивать свою способность к убеждению!
     Его милость слегка сморщил нос в непривычной гримасе.
     - Полагаю, нельзя заставить девушку пойти к алтарю, - произнес он.
     - Если она не дура, она примет тебя.
     - На ее родителя мое герцогство произведет впечатление, но на нее... нет. Даже, если бы она знала о нем.
     - А она не знает?
     - Разумеется, нет. Я - мистер Эверард.
     - Как мудро с твоей стороны, Трейси! Так что тебе нечего бояться?
     - Бояться? - он щелкнул пальцами. - Мне?
     Тяжелый занавес бесшумно распахнулся. За ним стоял Ричард Карстерз.
     Трейси повернул голову и лениво оглядел его. Затем поднял руку и снял маску.
     - Неужели муж заподозрил интригу? Мне сегодня приходится всех разочаровывать.
     Лавиния, еще раздосадованная утренней обидой, зло рассмеялась.
     - Более вероятно, что он принял меня за кого-то еще! - отрезала она.
     Ричард поклонился, не опуская руку с занавеса. Он не выказал удивления при виде герцога.
     - Весьма вероятно, дорогая моя. Я думал, что это не вы, а леди Чарлвуд! Простите, я удаляюсь, - и с этими словами он исчез.
     Трейси хмыкнул и снова надел маску.
     - Что это честный Дик так холоден? Но как он поставил тебя на место, Лавиния!
     Ее маленькая ручка сжалась в кулак.
     - О, как он смеет! Как он смеет так оскорблять меня?
     - Дорогая моя сестрица, по всей справедливости тебе следует признать, что все обстоит наоборот.
     - О, я знаю... я знаю! Но он меня просто вызывает на ссору! Такой ревнивый... такой неразумный!
     - Ревнивый? А почему?
     Нетерпеливо одернув юбку, она ответила, не глядя на него:
     - О, я не знаю! И он не знает! Отведи меня снова в бальную залу.
     - Конечно, дорогая моя, - он поднялся и предложил ей руку. - Я буду иметь честь посетить тебя... завтра.
     - Да? Как это мило! Приходи обедать, Трейси! Ричард обещал быть у Фортескью.
     - В таком случае, я с большим удовольствием принимаю твое приглашение... Ради неба, кто это? К ним подбегал Лавлейс.
     - Лавиния! Я искал вас повсюду!...ах, ваш слуга, сэр! - он поклонился его милости и взял Лавинию за руки.
     - О... о, Гарольд!.. вы помните Трейси? - нервно сказала она.
     - Трейси! Я не узнал вас под маской! Последний раз я видел вас в Париже.
     - Неужели? Сожалею, что не знал о вашем присутствии там. Очень много лет прошло с тех пор, как я имел честь вас видеть.
     - Пять, - кивнул Лавлейс и бросил улыбчивый влюбленный взгляд на Лавинию.
     - Совершенно верно, - поклонился его милость. - Я вижу, вы возобновили знакомство с моей сестрой.
     Когда они удалились, он задумчиво погладил подбородок.
     - Лавлейс... а Ричард такой ревнивый, такой неразумный. Очень надеюсь, что Лавиния не совершила никакой неосторожности. Да, Фрэнк, я говорил сам с собой. Просто дурная привычка.
     Подошедший сзади Фортескью, взял его за руку.
     - Это признак безумия, мой дорогой. Джим Кавендиш требует вас.
     - Требует? Могу я узнать почему?
     - Он в карточной комнате. По-моему, там какое-то пари...
     - В таком случае я должен идти туда. Вам лучше сопроводить меня, Фрэнк.
     - Хорошо. Вы видели леди Лавинию?
     Глаза его милости сощурились под маской.
     - Я видел Лавинию. А еще я видел старого друга... по имени Лавлейс.
     - Это капитан в пышном парике? Ваш д