Эмберли кивнул:
     - Спасибо. Вы не заметили, "воксхолл" ехал с большой скоростью?
     - Не больше обычной, сэр.
     Эмберли пожал ему руку:
     - Примите мои комплименты. Вы самый сообразительный полицейский из тех, кого я встречал за последние две недели.
     Когда машина уже отъезжала, констебль, кашлянув, сказал:
     - Сообразительный для констебля, сэр.
     Эмберли улыбнулся, но впервые в своей жизни удержался от язвительного ответа. Все внимание он сосредоточил на переплетениях дорог, по которым они ехали.
     Сержант односложно отвечал на его вопросы и мудро отказался от всех попыток завести разговор.
     След, по которому они шли, был непростой, часто терялся. "Воксхолл", избегая главных дорог, плутал в сети деревенских. Время от времени Эмберли останавливал машину, чтобы спросить, не видел ли кто большой лимузин. Чаще в ответ отрицательно качали головой, но дважды ему повезло. В первый раз он услышал утвердительный ответ от дежурного смотрителя у железнодорожного переезда, во второй раз от ночного сторожа, сидевшего, съежившись, у жаровни в деревянной хибаре на месте дорожных работ. "Воксхолл" следовал в южном направлении, придерживаясь не очень большой, но постоянной скорости. Ясно было, что водитель избегал риска дорожной аварии или задержания постовыми полицейскими. И в то же время казалось, что он не опасался погони.
     Когда они ошибочно выбрали неверную дорогу, а потом отыскивали нужную, то сержант про себя думал, что у них мало шансов догнать машину, двигавшуюся в неизвестном направлении и с фальшивым номером, но вскоре понял, что Эмберли упорно идет к определенной цели. Остановившись в Хиллипгдине и поговорив с полицейским на дежурном посту, сержант попросил карту местности и внимательно изучил ее.
     Предупреждение, разосланное из Аппер Неттлфоулда, было получено всеми полицейскими участками на южном направлении, но результатов не дало. Машина с указанным номером замечена не была. Эмберли проклинал себя за то, что дал именно этот номер, и больше не терял времени на расспросы.
     К побережью шло много окольных путей, поэтому было не удивительно, что сержант считал погоню бесполезной. На протяжении многих миль они не имели никаких сведений о "воксхолле", но Эмберли не снижал скорости, кроме тех случаев, когда надо было прочитать дорожный указатель, и без колебаний выбирал направление. Сержант все яснее понимал, что он верно определил цель, иначе бы они не нападали на след еще дважды, когда казалось, уже совсем теряли его.
     Один раз Эмберли предложил сержанту взять карту и подсказывать дорогу к какой-то деревушке, о которой сержант никогда не слышал. Он отважился спросить, куда они едут. Ему пришлось кричать, чтобы его голос был слышен сквозь рев мотора. Эмберли пожал плечами, и сержант, напрягая слух, уловил лишь слово "Литтлхейвен". Оно ничего ему не говорило. В то время, как "бентли" подбрасывало на ухабах, он не вытерпел и сказал:
     - Если вы уверены, куда надо ехать, то почему бы не воспользоваться прямой дорогой?
     - Потому что я не уверен, черт вас возьми! - сказал Эмберли. - Я делаю все, что могу.
     Сержант погрузился в молчание. Несмотря на неудобства езды по плохим дорогам на бешеной скорости, он все же был рад, что они выбирали пустынные колеи. По крайней мере, они избегали риска дорожной аварии. Он и думать боялся, что бы могло случиться, если бы они держались больших дорог. А раз так, он покорно сидел, вцепившись в дверцу машины и подавив страх, но были моменты, когда его нервы не выдерживали. В один из таких моментов на середину дороги неожиданно выскочил велосипедист, и колеса "бентли" взвизгнули, сделав крутой вираж, объезжая незадачливого велосипедиста. Сержант закричал:
     - Людям вроде вас, мистер Эмберли, дозволительно ездить на машинах, не мощнее "форда"!
     Ночь казалась тихой, но ветер свистел в ушах от быстрой езды, и с головы сержанта чуть не сдуло шлем. Он натянул его поглубже и подумал, что мистер Эмберли, должно быть, совсем бесчувственный, что так обращается с машиной.
     Взошла луна и ясно светила на небосводе, лишь изредка прячась за проплывающее облачко. Местность, по которой они ехали, была незнакома сержанту. Позже, рассказывая об этой погоне, он признался, что в памяти остались лишь разбитые дороги, покрытые лужами, поблескивавшими в лунном свете, кусты по обочинам, деревушки, где в редком окне был виден мягкий свет лампы, дорожные указатели с полуоблезшими надписями, подсказывавшими дорогу к незнакомым поселкам, холмы, которые лихо преодолевал "бентли", постоянная качка на крутых поворотах, нетерпеливые гудки, заставлявшие шарахаться в сторону водителей-торопыг, да еще лицо мистера Эмберли с неотрывно смотрящими на дорогу глазами и крепко сжатым в жестокой гримасе ртом.
     Он перестал нервно вглядываться вперед в ожидании опасности. Мистер Эмберли не обращал никакого внимания на его предупреждения, но вел машину вполне профессионально, хотя вопреки всем правилам дорожного движения. Сержант задавался мыслью: каково будет его положение, если они врежутся во что-то или переедут кого-нибудь. Гнать машину со скоростью больше пятидесяти миль в час, при том, что в ней сидит офицер полиции! Хорошенькое будет дельце, если они переедут или убьют кого-нибудь!
     На железнодорожном переезде, где они ждали, когда поднимут шлагбаум, они снова узнали, что идут по следу, и даже сержант, которого к этому времени основательно растрясло, почувствовал, что бешеная гонка оправдала себя, когда услышал, что "воксхолл" был на переезде не более двадцати минут назад.
     Потухший взгляд мистера Эмберли снова загорелся. Переехав через железнодорожное полотно, он сказал:
     - Я был прав. Теперь нам осталось сделать последний рывок, сержант.
     - Что ж, спасибо, напомнили, что мы едем не на Дейтон-Бич, сэр, - сказал многострадальный сержант. - Ради Бога, осторожно, мистер Эмберли, впереди автобус!
     Загородный автобус тащился впереди по середине дороги. Мистер Эмберли нажал на клаксон, но автобус продолжал ехать, не обращая внимания. "Бентли" сделал рывок, проехав по поросшей травой обочине лишь в нескольких дюймах от автобуса.
     Сержант, вцепившись в дверцу, высунулся в окно, разражаясь проклятиями в сторону водителя автобуса, которые тот не слышал. На последовавшем крутом повороте сержанта швырнуло на место. Он вытер лицо большим носовым .платком и посетовал, что им для подобной поездки нужна была не машина, а танк.

ГЛАВА XVIII

     Литтлхейвен - рыбачья деревушка, расположенная на болотистой равнине в дельте небольшой реки, впадавшей в залив, вдававшийся вглубь побережья почти на милю. Деревушка была старая, с кривыми улочками, пропахшими водорослями и смолой. В гавани на якоре стояли одномачтовые рыболовные суда, а на берегу всегда можно было увидеть черные рыболовные сети, развешанные для починки и распространявшие сильный запах рыбы. На западной стороне залива, ближе к морю, вырос поселок из современных бунгало, поскольку это место располагало к рыбной ловле и занятиям лодочным спортом. Поэтому летом залив бороздили многочисленные лодки и катера. Здесь же находилась единственная гостиница, внушительное здание которой возвышалось над одноэтажными домами. Летом она бывала переполнена настолько, что это позволяло непомерно взвинчивать цены даже за номера без удобств. В остальное время года гостиница наполовину пустовала. Та же картина наблюдалась в поселке бунгало. Большая часть этих домов принадлежала предприимчивым торговцам, которые строили их с целью сдачи в наем за непомерно высокую цену на три месяца в году, что позволяло им остальное время года держать их пустыми.
     На другой стороне залива располагались более фешенебельные бунгало, стоявшие в отдалении друг от друга. Это были частные дома, хозяева которых старались не якшаться с почтенными соседями, чуждаясь друг друга. Они гордились своими большими садами и специально для них проложенной дорогой из Лоучестера, расположенного в десяти милях от побережья.
     Чем ближе к Литтлхейвену, тем менее и менее претенциозными становились бунгало, пока совсем не исчезали. В середине береговой линии залива вокруг башни Мартелло теснились несколько коттеджей рыбаков.
     Когда "бентли", не снижая скорости, влетел в Литтлхейвен, мистер Эмберли не остановился, чтобы расспросить о "воксхолле", а сразу повел машину по мощенным булыжником улицам к дороге, идущей вдоль берега. Дорога была покрыта гудроном, и машина после тряски по булыжникам плавно заскользила вперед вдоль набережной, за которой виднелся берег и залитое лунным светом море. По другую сторону дороги тянулись ряды красных и белых бунгало.
     Начиная от железнодорожного переезда, Эмберли преследовали неудачи. Один раз дорога оборвалась и не было никаких указателей; потом он потерял время, дожидаясь, когда узкую мостовую перейдет лошадь, еле тащившая телегу, в каком-то маленьком городке его останавливали на каждом перекрестке, но еще больше его задержала вежливая, но беззаботная дама, пытавшаяся развернуть на узкой дороге огромный "хамбер". Она заблокировала дорогу на несколько драгоценных минут, дважды выключала мотор и с каменным безразличием смотрела на Эмберли, беспрерывно давившего на клаксон.
     У сержанта екнуло сердце, когда, не дождавшись, пока женщина полностью освободит дорогу, "бентли" проскользнул вперед, проехав по тротуару и почти касаясь "хамбера", все еще загораживавшего большую часть дороги.
     Несмотря на все маневры, время было потеряно, и, взглянув на часы, Эмберли засомневался, что ему удалось сократить расстояние между "бентли" и "воксхоллом".
     Когда сержант увидел море, залитое лунным светом, то не удержался и заметил, что оно очень красивое. Ответа он не получил.
     - Куда мы теперь направляемся, сэр? - спросил он.
     - Это залив, - коротко бросил Эмберли. - Мы почти у цели. На противоположной стороне в четырех или пяти сотнях ярдов от моря есть бунгало. Вот куда мы едем.
     - Да? - сказал сержант. - Полагаю, мы просто переедем залив на машине. Или пересечем его вплавь.
     - Мы переплывем его на лодке, - ответил Эмберли.
     - Я бы, скорее, объехал его по дороге, сэр, - сказал сержант. - Я никогда не был хорошим моряком и видно, уже не буду. Кроме того, я представить себе не могу, как вы повезете меня в моторной лодке. Между прочим, - добавил он, как будто спохватившись, - где вы в этот час раздобудете лодку?
     - Она меня уже ждет.
     Удивлению сержанта не было предела.
     - Одно меня удивляет: почему вас не ждет самолет? - спросил он. - Жаль, что вы не подумали об этом. И откуда у вас здесь лодка?
     - Я нанял ее. Один человек наблюдает за бунгало с этой стороны залива. Он нас и перевезет. Я не хочу рисковать, объезжая залив на машине. Уйдет много времени, хотя именно этим путем туда добирается "воксхолл". У этого бунгало сад спускается прямо к деревянной пристани.
     - Все-то вы знаете, сэр.
     - Вынужден. Я приезжал сюда сегодня утром, чтобы все обследовать.
     - Черт возьми! - воскликнул сержант. - Что вас заставило это делать? Вы что-нибудь обнаружили?
     - Да. Я обнаружил, что одна частная моторная лодка была взята с Мортонской верфи, где она стоит на приколе, и пришвартована к бую в четверти мили от берега. Кроме того, она недавно капитально отремонтирована и баки заправлены горючим. Мне показалось это настолько интересным, что я нанял рыбака, живущего в коттедже на этой стороне залива, следить за лодкой и бунгало и сообщать мне, что он видел.
     Сержант чувствовал, что не перестает удивляться этому человеку. Ему очень хотелось спросить, почему мистер Эмберли внезапно бросился в никому неизвестный Литтлхейвен, и почему перемещения чьей-то моторной лодки так его заинтересовали, но он подумал, что едва ли получит сейчас удовлетворительный ответ. Он просто сказал:
     - Что ж, сэр, я могу сказать лишь одно: для человека, не имеющего отношения к полиции, вы действуете очень профессионально. В самом деле, очень профессионально.
     Дорога приближалась к побережью. Сержант увидел, что водная гладь простирается все шире, и понял, что они достигли залива. Машина снизила скорость и вскоре остановилась перед небольшим коттеджем, стоявшим в пяти сотнях ярдов от берега. Вглядываясь в темноту, он видел лишь темные очертания противоположного берега и что-то, похожее на дом, на фоне ночного неба.
     Эмберли открыл дверцу машины и готов был выйти, но вдруг насторожился и резко сказал:
     - Слушайте!
     Сквозь тишину вечера до их слуха донесся тарахтящий звук лодочного мотора.
     Через дорогу навстречу машине шел человек. Он что-то крикнул Эмберли, который быстро обернулся.
     - Это вы, сэр? Не может быть! Я только собрался пойти вам позвонить, как вы просили. Вот совпадение! - Увидев шлем сержанта, он добавил:
     - Класс! Это бобби?
     - Подойдите сюда, приятель, и расскажите нам, что вы видели, - скомандовал сержант.
     Его поразило, что лицо мистера Эмберли стало мертвенно-бледным. Эмберли не спускал глаз с рыбака.
     - Скорее, я хочу все знать.
     - Ну что ж. Кто-то ушел на моторной лодке, - сказал рыбак. - Ушел сию минуту. Хм. Он что-то нес с собой, прямо на плече. Я подумал: взял с собой багаж. Может, это был чемодан. Так вот, сэр, он пошел туда, где пристань, и бросил этот чемодан, или что там у него, в лодку, привязанную к пристани, ту, что вы видели, когда приезжали сюда, взял весла и начал грести в сторону моря, а я незаметно за ним. Он остановился у своей моторной лодки и влез в нее с багажом. Ну, я подумал: что он собирается делать? Я не мог видеть ясно. Затем я уведел, что он там чем-то очень занят. Черт меня дери, если он не привязывал лодку к моторке. Затем он завел ее и поплыл в сторону моря, а лодка болталась за ним. И зачем он взял ее с собой, понять никак не могу.
     Сержант тоже не мог понять, но промолчал. Он смотрел с сочувствием на Эмберли, который с такой силой сжал руку, лежавшую на капоте, что суставы побелели. Рассказ рыбака убедил сержанта в том, что Ширли Браун уже мертва. Поэтому его не удивляло, что Эмберли стоит как каменный. Ему хотелось сказать что-нибудь в утешение, но он только смог пробормотать:
     - Боюсь, мы опоздали, сэр.
     Эмберли перевел глаза на сержанта. Чувствовалось, что его мозг отчаянно работает.
     - Лодка, - сказал он. - Лодка. Это что-то значит. Боже! Почему я ничего не могу сообразить? - Он с силой ударил по машине рукой, злясь на свое бессилие.
     - Должен сказать, что я сам ничего не понимаю, сэр, - сказал сержант. - Зачем ему нужна весельная лодка, когда у него есть моторная?
     - Чтобы в ней вернуться назад! - сказал Эмберли. - Какая может быть еще причина? Думайте, думайте!
     Сержант старался как мог.
     - Мне трудно так сразу сказать, сэр. Он едва ли оставит лодку... с телом в море, так? Если он выбросит... то есть предположим, что он скорее всего захочет выбросить тело... Я имею в виду... - он замолчал в замешательстве и взглянул на Эмберли, - вид у того был ужасен.
     - О Господи! Нет! Это невозможно! - сказал Эмберли странным, напряженным голосом.
     - Эй! - неожиданно сказал рыбак. - Мотор заглушили.
     Эмберли вскинул голову. Звук моторной лодки, который был слышен еще минуту назад яснее, внезапно пропал.
     - Чего-то он какой-то странный, - сказал рыбак. - Он и до выхода из залива не добрался. Зачем он остановился?
     Эмберли вдруг сорвался с места и, прыгнув в машину, включил мотор.
     - Выходите! - крикнул он. - Выходите, сержант. Эй вы, Пибоди! Перевезите сержанта через залив. Вы схватите его, сержант. Стойте у "воксхолла". Он вернется к нему. Да выйдите ли вы наконец?
     Сержант не без помощи Эмберли оказался на дороге. "Бентли" уже поехал, а сержант побежал рядом, крича:
     - Да, я все сделаю, но вы куда едете, сэр?
     - За моторной лодкой, - прокричал через плечо Эмберли. - Она жива, глупец!
     В следующий момент он уехал, оставив двоих мужчин изумленно смотреть друг на друга. Рыбак чертыхнулся:
     - Он тронулся. Я с самого начала так думал.
     Сержант собрался с мыслями.
     - Скоро увидите, тронулся он или нет, - сказал он. - А теперь пошли. Мне надо через залив попасть на ту пристань, о которой я уже столько наслушался. Смотри веселей!
     "Бентли" на всей скорости мчался по дороге вдоль моря. Стрелка спидометра показывала пятьдесят, шестьдесят, семьдесят миль. Залив находился в миле от Литтлхейвена, и мистер Эмберли доехал до его гавани за полторы минуты. Подъехав к одному из причалов, он так резко остановит машину, что ее тряхнуло.
     Человек в голубой вязаной фуфайке закрывал замок на воротах верфи. Он оглянулся и с удивлением увидел, как Эмберли выскочил из машины.
     Когда до него дошло, что джентльмен хочет немедленно отправиться в море на моторной лодке, он инстинктивно оглянулся вокруг, как бы ища защиты. Ему казалось, что перед ним стоит душевнобольной, сбежавший из сумасшедшего дома.
     - Я не сумасшедший, - сказал Эмберли. - Я работаю на полицию. Здесь есть хоть одна лодка, готовая к выходу в море?
     Говорят, что сумасшедшим лучше не перечить. Моряк слышал об этом. Поэтому он сказал, пятясь от Эмберли:
     - О да, сэр, есть одна моторная лодка.
     Его крепко схватили за руку.
     - Послушайте! - сказал Эмберли. - Один человек уплыл на лодке. Мне надо догнать его. Предлагаю десять фунтов, если вы меня довезете туда вовремя.
     Моряк колебался, стараясь освободить руку. Десять фунтов есть десять фунтов, но джентльмен все таки явно не в себе.
     - Я что, действительно выгляжу сумасшедшим? - спросил горячо Эмберли. - А где та быстроходная лодка, которую вы здесь пришвартовывали сегодня утром?
     Моряк вгляделся в его лицо.
     - Господи помилуй! Вы точно тот джентльмен, что приходил сюда сегодня и расспрашивал меня! - воскликнул он.
     - Он самый. Ради бога, поторопитесь! Нужна лодка, любая, и чем она быстроходней, тем лучше.
     - Вы переодетый полицейский, сэр? - спросил моряк уже более почтительно.
     - Да, - ответил Эмберли без колебаний.
     - Что ж, есть гоночная моторная лодка мистера Бенсона и ее бак наполовину полон горючего. Я знаю это, потому что на ней сегодня выходили в море, но я не уверен, как...
     - Десять фунтов! - резко оборвал его Эмберли.
     - Идет, но всю вину вы берете на себя, - сказал моряк и повел его на верфь.
     Гоночная лодка была пришвартована в пятидесяти ярдах от берега. Моряк, решившийся на столь опасное предприятие, кажется, понял, что Эмберли действительно необходимо торопиться, а потому повел его быстро к тому месту, где была привязана лодка. Меньше чем через минуту они оба сидели в лодке, и моряк взялся за весла.
     Моторная лодка была накрыта брезентом, который быстро сняли. Моряк, прыгнув в нее, сразу прошел на корму и включил мотор.
     - Мотор еще теплый, сэр, - сказал моряк. - Вам повезло.
     Эмберли сел за руль.
     - Надеюсь, - сказал он коротко.
     Лодка потихоньку двинулась вперед, прокладывая себе путь между многочисленными суденышками, стоявшими на якоре в заливе. Моряк, убедившись, что его странный пассажир знает, как управлять рулем, успокоился и, не дожидаясь подсказки, увеличил скорость, когда лодка вышла на открытое пространство. Белая пена закипела по бокам лодки, шум мотора стал ровнее и тише.
     При лунном свете море казалось серебристым, пустынным. Эмберли держался юго-западного направления, стремясь к той точке моря, где, как он предполагал, догонит лодку, идущую на меньшей скорости. Прошло десять минут. Эмберли они показались часами. За шумом мотора ничего не было слышно. Эмберли подал знак моряку заглушить мотор.
     Мотор был выключен, и неожиданно наступившая тишина словно покровом опустилась на них. Лодка по инерции какое-то время скользила по воде, потом начала покачиваться на волнах. Сквозь тишину до Эмберли донесся звук, который он так хотел услышать. Где-то впереди другая лодка плыла, рассекая волны. Эмберли снова взялся за руль и попросил моряка включить мотор. Немного изменив курс, лодка понеслась вперед. Минут пять он