вив  позади  долину  и  мостик,
выехали  вновь  к  тому  месту,  где прошлой ночью хоббит и гном повстречали
загадочное  черное   воинство.   Рогволд   спешился   и   стал   внимательно
рассматривать землю вдоль обочины. Фолко подъехал ближе.
     Следы  копыт,  колес  и  ног  еще  не  стерлись, хотя и сделались почти
незаметными. Следы пересекали пыльную обочину  и  скрывались  среди  высокой
травы,  уходя  прямо  к  Могильникам. Фолко поежился и невольно схватился за
меч.
     -- Эй, друзья, давайте за мною,-- махнул им рукой Рогволд.-- След очень
четкий: при всем желании не собьемся.
     Фолко робел, он поднял глаза на гнома, ища  у  него  поддержки,  однако
Торин,  казалось,  не  мог  оторвать  глаз  от  Обманных Камней, стоявших на
ближних курганах, и не заметил  испуганного  взгляда  хоббита.  Правая  рука
гнома, как обычно, лежала на топорище; левой он прикрывал глаза от лучей еще
по-летнему  яркого  солнца.  Фолко  со  вздохом  тронул поводья, и его пони,
неспокойно потряхивая головой и всхрапывая,  сошел  с  наезженной  дороги  и
затрусил  по  густой траве вслед за идущей неторопливым шагом гнедой кобылой
Рогволда.
     Вокруг царило полнейшее спокойствие. Среди травы еще гудели  неутомимые
пчелы  пригорянских  пасек, спешащие взять последние капли нектара. Высоко в
небе парил, описывая круги,  ширококрылый  коршун;  перед  носом  у  хоббита
вспорхнули  несколько  желтых  бабочек.  В  нескольких  сотнях шагов от него
вздымался первый курган -- оплывший, но все еще высокий,  поросший  особенно
густой,   особенно  сочной  и  зеленой  травой;  на  его  вершине  из  буйно
разросшейся  зелени  высовывался  обнаженный  белоснежный   камень,   вблизи
напоминавший  острый  клык  какого-то неведомого хищника -- Обманный Камень.
Фолко с опаской покосился на него, но в его облике, как и во  всем  кургане,
не  было заметно ничего подозрительного -- холм как холм. На ровных заросших
склонах нельзя было обнаружить ничего, хотя бы отдаленно напоминавшего  вход
или его развалины, хотя хоббиту доводилось читать, что каждый Могильник имел
в  себе  обширные  подземелья,  целые  лабиринты, полные несметных сокровищ.
Фолко обнажил меч и поудобнее перевесил колчан. Гном с усмешкой покосился на
его воинственные приготовления и посоветовал:
     -- Оставь меч, если что и случится, надейся на лук.
     Фолко вновь покраснел, однако поспешно вложил меч в ножны, достал  лук,
наложил тетиву -- и дальше поехал, держа поводья в левой руке и настороженно
озираясь по сторонам.
     Рогволд  неспешно  ехал  впереди,  не  отрывая взгляда от земли; гном и
хоббит трусили в нескольких шагах позади него, держа наготове оружие, однако
вокруг них по-прежнему стояла  полнейшая  тишина,  лишь  изредка  нарушаемая
треском  больших  кузнечиков.  Курганы встали по обе стороны некоего подобия
тропы, по которой пролегал след, ведущий в самую  глубь  Поля;  на  вершинах
застыли  белые  Клыки. Так прошло около часа, давно скрылся Тракт, давно они
ехали почти  вслепую,  петляя  между  Могильниками  и  положившись  на  опыт
Рогволда,--  и  не  заметили  сами,  как вокруг них сгустилось непроницаемое
молчание. Умолкли птицы и кузнечики, исчезли пчелы и шмели, трава стала  еще
выше;  утих даже легкий восточный ветерок, воздух, казалось, застоялся между
Могильниками, как вода в болоте. И тут Фолко заподозрил что-то неладное.
     Это чувство напомнило ему о страхе, пережитом на ночной дороге. Теперь,
ярким днем, рядом с друзьями, Фолко не испытывал ужаса  --  он  только  весь
напрягся  и  вытер  о  штаны  мгновенно вспотевшие ладони. Что-то, наверное,
почувствовал и Торин -- он приостановил своего пони и  вытащил  из-за  пояса
топор.  Двигались они тихим шагом, медленно и осторожно, постоянно озираясь,
однако все вокруг было спокойно. Но  с  каждым  пройденным  шагом  нарастало
тревожное,  гнетущее  предчувствие, словно на них глядели незримые, огромные
гнилые глаза.
     Курганы внезапно расступились, образовав  широкий  круг  почти  в  милю
шириной.  И  наконец  на  зеленом  травяном ковре, покрывавшем это укромное,
надежно защищенное от любопытных взоров место,  они  увидели  совсем  свежее
кострище.
     -- Наконец-то! -- выдохнул Рогволд.
     Все трое пришпорили своих коней, направляясь к черному вытянутому пятну
обожженной  земли.  Трава  вокруг  была  вытоптана,  землю изрезали глубокие
рытвины, оставленные колесами телег, которые зарывались во  влажную,  мягкую
почву.  По краям круглой долины они заметили еще с десяток кострищ поменьше;
на траве остались кучи конского навоза.
     Рогволд спешился и, нагнувшись почти к самой земле, принялся рыскать из
стороны в  сторону,  постепенно  подходя  все  ближе  и  ближе,  к  большому
кострищу.  Хоббит  и  гном тревожно следили за ним. Торин вдобавок постоянно
озирался на вершины окружавших котловину курганов; Фолко, как  ни  старался,
не  мог подавить выплывший откуда-то из глубин сознания страх -- ему было не
поднять  глаз,  его  зрачки,  словно  заколдованные,  неотрывно  следили  за
вышагивающей  по  долине  высокой фигурой Рогволда; хоббит и гном постепенно
подъезжали все ближе и ближе к нему. Ловчий устало выпрямился; лицо его было
хмуро и непроницаемо, правая рука лежала на рукояти меча.
     -- Смотрите! -- Он указал друзьям на кострище и свистом  подозвал  свою
гнедую кобылу, отошедшую в поисках, наверное, самой вкусной травы.
     Фолко и Торин в свою очередь спешились и подошли поближе. Среди легкого
серого  пепла и черных головешек они увидели груду обгорелых костей; хоббита
мгновенно затрясло от страха.
     -- Не пугайтесь, друзья,-- Рогволд  говорил  приглушенно,  словно  тоже
опасался  чего-то.--  Я  понимаю,  что  вы оба сейчас подумали. Но кости это
конские -- видите черепа?
     -- Зачем они здесь? -- недоуменно покачал головой Торин.
     -- Постой.-- Рогволд остановил его внезапным движением руки.
     Он присел на корточки и указал ножнами в самую середину  костра.  Фолко
пригляделся  --  почти  неразличимые  среди  окружавших их углей, там лежали
присыпанные пеплом три коротких широких меча.
     -- Это по твоей части, почтенный Торин,-- по-прежнему  негромко  сказал
Рогволд.-- Что ты о них скажешь?
     -- Надо  взглянуть  поближе,--  тоже  понизив  голос, отозвался Торин и
подошел к краю черного круга.
     Остановившись, он нерешительно огляделся, а потом махнул рукой и шагнул
прямо в  золу.  Вокруг  его  тяжелых,  кованных  железом  башмаков  взвилось
сероватое  облачко.  В  ту  же  секунду Фолко, изо всех сил зажмурившись, не
своим голосом завопил: "Стой!" Стоило гному сделать первый шаг, как в сердце
хоббита словно впились незримые ледяные когти, под ногами закачалась  земля;
он явственно слышал яростное сдавленное шипение, донесшееся откуда-то снизу,
из  потайных  подземелий.  Стоит  гному  сделать  еще  шаг  --  и произойдет
непоправимое...
     Торин и Рогволд одновременно резко повернулись к хоббиту. Фолко шатался
из стороны в сторону, прижав ладони к ушам, но страшное, неслышимое  другими
шипение не умолкало.
     -- Что с тобой, Фолко? -- тревожно спросил Рогволд, заглядывая в полные
безотчетного страха глаза хоббита.-- Что случилось?
     Тем  временем  Торин  решительно  подошел  к  присыпанным пеплом мечам,
поднял их и, держа оружие под мышкой, поспешно направился к Фолко; у хоббита
все поплыло перед глазами от охватившей  его  непонятной,  неведомой  раньше
сердечной  боли, ноги подкосились; Рогволд подхватил его, висевший за плечом
Фолко колчан соскользнул, и хоббит, пытаясь удержать  его,  ощутил  пальцами
знакомую теплоту эльфийского лука.
     И  тогда  он  начал  бороться. Казалось, прикосновение к этому древнему
оружию сказочного народа придало ему новые силы; на самом же деле  это  было
не так. Но маленький хоббит наивно верил, что подобные вещи обладают скрытой
от  глаз мощью Элдара, и эта вера помогла ему -- он сделал отчаянное усилие,
пытаясь освободиться от сдавливающих сердце тисков. Противника он не  видел,
не мог схватиться с ним в открытую -- но страх начал отступать, боль в груди
утихла, ноги больше не подкашивались. Шипение еще слышалось, но теперь в нем
была лишь бессильная злость. Фолко покраснел от натуги, но стоял твердо.
     -- Да что же с тобою, скажи наконец! -- тормошил его Торин.
     -- Уже  проходит.--  Фолко попытался улыбнуться, но улыбка все же вышла
довольно блеклая.
     -- Уф, и напугал же ты  нас!  --  Гном  вытер  пот  со  лба.--  Дурное,
конечно,  тут  место.  Мне  и самому почему-то дышать трудно. Ладно, давайте
посмотрим на меч.
     Торин склонился над брошенным на траву оружием, взял меч в руки, протер
пучком  зелени.  На  широком  обоюдоостром  клинке  возле  самой  крестовины
показалось крошечное, едва заметное клеймо: круг с уходящей вверх лестницей,
точнее   --   с  просто  пересекавшей  его  слева  направо  ломаной  линией,
напоминавшей изображенную сбоку лестницу. Гном почесал в затылке.
     -- Впервые вижу такое клеймо. Работа не гномья,  это  уж.  точно.  Хотя
сталь  превосходная  и прокован неплохо, а вот закалка снова подкачала, да и
отделан грубовато! Не городской, как говорится, умелец, но большой мастер.
     -- А где его сделали, не можешь сказать? -- спросил гнома Рогволд.
     -- Смахивает на клинки, что  куются  между  Туманными  Горами  и  краем
Зеленых  Лесов,-- задумчиво ответил гном.-- Те же три желобка, тот же спуск,
те же пропорции. Но делал, повторяю, большой мастер, кузнец, что называется,
внимавший Дьюрину, но у него не было возможности -- или желания, как следует
отделывать свою работу. Сталь человеческая, и мне кажется, что  она  сварена
из  железа  рудников  горы Гундабад, что на самом севере Туманных Гор. Гномы
ушли оттуда давным-давно, сгинули и орки. Копи достались людям..
     Они стояли  тесной  кучкой  в  самой  середине  круглой  долины.  Фолко
окончательно  пришел  в  себя  и  настороженно оглядывался по сторонам, пока
Рогволд и Торин  были  поглощены  беседой.  Сумрачным  строем  их  обступали
курганы, Обманные Камни на вершинах казались пронзившими землю наконечниками
исполинских  копий, словно там, в глубине, спали какие-то гигантские воины в
полном вооружении. Подул  ветер,  небо  стало  затягиваться  низкими  серыми
тучами.  Утихшее  было  шипение  раздалось снова, но теперь хоббит был готов
встретить его. "Не поддамся!  Не  поддамся!"  --  твердил  он  себе,  крепко
стискивая зубы. Лук и стрелы он держал наготове.
     Что-то  чувствовали  и  оба пони, и лошадь Рогволда. Они насторожились,
перестали щипать траву и перешли поближе к хозяевам.
     Разговор Торина и Рогволда как-то сам собой замер; трое путников  молча
стояли  спина  к  спине  и встревоженно глядели на закрывшее горизонт кольцо
холмов. Над зелеными. вершинами видно было только  небо;  ветер  усиливался,
зло  и  тонко  свистя  на  острых краях Клыков. Стало холодно и неуютно: они
словно вторглись в чьи-то заповедные владения, где  время  не  движется  уже
много столетий. Фолко не выдержал первым.
     -- Слышишь, что-то шипит? -- шепотом сказал он Торину.
     -- Шипит? Клянусь Дьюрином, ничего не слышу. Может, ветер? Но местечко,
доложу я вам... Рогволд! И чего мы сюда тащились, а?
     -- Мы  узнали  много  очень  важного,--  сквозь зубы сказал Рогволд, не
сводивший глаз с Могильников.-- Даже тревога, которую мы все ощутили  сейчас
-- это тоже важно.
     -- Постойте,--  вдруг  схватил  их  за руки хоббит.-- Слышите? Слышите?
Встает... Лезет вверх... Идет сюда!
     Фолко почти взвизгнул.
     -- Ничего не...-- начал было гном, но его остановил Рогволд.
     -- Погоди,  друг,--  тихо  сказал  он,--  Хоббиты  должны   чувствовать
подобное лучше нас. Мне тоже что-то начинает казаться.
     -- Да  что чувствовать?! Что начинает казаться?! -- взорвался гном.-- Я
же говорю, дурное место.
     На хоббита было жалко смотреть. Он ощущал, как  ступают  по  их  следам
чужие  ноги;  земля  не вздрагивала, она только чуть-чуть колебалась, словно
поверхность воды при слабом волнении; но в чем хоббит не  мог  ошибаться  --
приближалась  чужая  Сила, Сила, с которой уже давным-давно не имели дела ни
хоббиты, ни гномы, ни люди.
     -- Спокойно, Фолко,-- тихо сказал ловчий.-- Нам уже  не  уйти,  видишь,
что с конями?!
     Оба  пони  и  кобыла  Рогволда упали на траву, точно им подрубили ноги;
несчастные животные жалобно ржали, выгибая в  сторону  хозяев  упругие  шеи,
словно просили защиты и помощи.
     Гном  застыл на месте, Рогволд побледнел; и тут Фолко, хоббит из мирной
Хоббитании, вдруг понял, что стоять  больше  нельзя,  схватил  лук,  наложил
стрелу  и  очертя  голову ринулся туда, откуда на них надвигалось неведомое.
Рогволд и Торин бросились за ним.
     Не успели они пробежать и двух десятков шагов, как ветер внезапно взвыл
и задул  в  лицо  с  неистовой  силой.  Фолко  остановился,  прикрывая  лицо
ладонями;  и  в  этот  момент  на ближайшем Кургане, к которому он рванулся,
появилась высокая человеческая фигура.
     Она была очень высока, на две головы выше ловчего, в котором было шесть
с половиной  футов;  закутанная  в  серый  плащ,  в   серо-стальном   шлеме,
закрывавшем  не  только  голову, но и нос, щеки; там, где были глаза, друзья
увидели  непроглядную  черноту.   Ветер   рвал   полы   гигантского   плаща,
окутывавшего  фигуру  с  головы  до  пят;  она  тоже замерла, глядя вниз, на
окаменевших путников. Ветер внезапно утих,  слышно  было  только  испуганное
ржание лошадей.
     Фолко  облизнул  пересохшие  губы. Страх, казалось, парализовал его; но
что-то более сильное, чем страх, соединившись  с  усилиями  его  собственной
воли,  заставило  хоббита  двинуться  вперед.  Он попытался крикнуть: "Стой,
стреляю!", но фигура на кургане сделала шаг навстречу  --  и  крик  умер  на
гy6ax  у  Фолко,  из  горла  вырвался  только стон; и тогда хоббит, каким-то
образом поняв, что слова здесь бесполезны, что стоящее перед  ним  нечто  --
вовсе  не  человек,  которого  нужно попытаться остановить и с которым можно
попытаться договориться, вскинул лук и, почти не целясь, всадил двухлоктевую
тисовую стрелу прямо в бездонную ночь глазного провала серой фигуры.
     Раздался тяжкий подземный стон; стрела, вонзившаяся в голову неведомого
существа, исчезла во вспышке багрового пламени; но свое  дело  она  сделала.
Шлем  слетел  с  окутавшейся серым паром головы, плащ, точно крылья подбитой
птицы, взвился вокруг согнувшейся  пополам  фигуры,  вновь  раздался  глухой
подземный стон, и тварь на кургане исчезла.
     Словно очнувшись, к Фолко наконец подбежали друзья; гном все еще сжимал
в руке  один  из  найденных  в  золе  мечей.  Фолко тяжело дышал, не в силах
отвести взгляд от того места, где исчез пораженный им враг.
     Позади вновь раздалось ржание. Они поспешно оглянулись -- пони и лошадь
Рогволда встали на  ноги  и  неуверенно,  словно  все  еще  освобождаясь  от
незримых пут, направились к ним.
     Гном  потешно  вертел  головой, в его темных глазах застыло бесконечное
удивление. Рогволд стоял рядом с  ним,  прямой  и  неподвижный;  он  страшно
побледнел, и теперь было видно, насколько он все-таки стар.
     Первым опомнился гном. Держа топор наготове, он быстро вбежал на курган
и покружил  на  том  месте,  где  только  что стоял призрак. Рогволд и Фолко
остались внизу, хоббит с мрачной решимостью вновь  наложил  стрелу,  хотя  и
чувствовал,  что опасности пока нет. Рогволд по-прежнему стоял не шевелясь и
не произнося ни звука.
     -- Здесь пусто! --  крикнул  сверху  Торин.  Он  махнул  рукой  и  стал
спускаться. Тут наконец заговорил Рогволд:
     -- Н-да,  расскажи  кто  --  нипочем  бы  не  поверил,  высмеял бы, как
обманщика,-- покачал он головой, даже не пытаясь скрыть своего  изумления  и
потрясения,-- Вот это дела -- Могильники ожили! Неужели все снова?
     К ним подошел спустившийся гном. Торин услышал последние слова Рогволда
и спросил, что они значат.
     -- Я  уже  говорил  вам,  что  во  время  службы у Наместника я вдоволь
наслушался старинных легенд  и  эльфийских  преданий,--  с  кривой  усмешкой
отвечал  Рогволд:--  И  я припоминаю, что во многих преданиях говорится, что
Могильники оживают, когда на земле пробуждается новое зло.
     Гном снова почесал в затылке.
     -- А все-таки, что это было? Ну, это самое, что так  удачно  подстрелил
наш меткий хоббит? Не человек же, ясное дело.
     -- Это  Умертвие,  друзья,-- прошептал Фолко и сам удивился тому, что у
него хватило сил выговорить это страшное  слово.--  Вспомни  Красную  Книгу,
Торин, вспомни Могильники и удар Фродо!
     -- Погодите, какой удар? -- не понял Рогволд.
     -- Потом  объясню,--  несколько  невежливо  отмахнулся  Торин.-- А ведь
правильно, Фолко! Фродо Бэггинс управился тогда обычным мечом. Почему бы  не
сработать и обычной стреле?!
     Некоторое  время  все  трое в нерешительности топтались на одном месте.
Рогволд никак не мог прийти" в себя после столкновения  с  подземной  силой,
гном  каждую  секунду  ждал нового нападения. Фолко же просто потерял всякое
понятие о реальности. Мир поблек и расплылся вокруг него; перед  его  взором
проносились  странные  видения  --  бескрайние  степи,  по которым двигались
длинные, извивающиеся, подобно исполинским змеям, колонны войск в сверкающем
вооружении;  вились  незнакомые  хоббиту  знамена,  слышалась  странная,  но
звучная  и  ритмичная  речь;  на  огромном  поле навстречу этим колоннам шли
другие, сплошь в серебристых одеждах. Фолко понял, что  это  эльфы.  Дрожали
своды   древних   курганов  от  проходивших  мимо  войск  Последнего  Союза,
направлявшихся на решительную битву с Врагом  к  черным  стенам  Мордора,  и
умертвия  в  ужасе  забивались в самые глубокие подземные тайники; но войска
уходили, и  тайная  жизнь,  зародившаяся  среди  доблестного  праха  великих
воителей  прошлого,  пожравшая  их останки и теперь жадно преследующая живую
добычу, вновь обретала смелость...
     -- Ну что же, едем, друзья? -- сказал Торин, помолчав.--  Думаю,  здесь
нам больше делать нечего.
     -- Нам и в самом деле пора,-- эхом отозвался Рогволд.
     Видно  было,  что старый воин стыдится своей минутной растерянности, но
бледность с его лица уже сошла.
     -- Меч  этот  возьмем  с  собой,--  предложил  Торин.--   Наш   рассказ
Наместнику  обрастает  все  новыми и новыми подробностями и явно нуждается в
доказательствах.
     С этими словами он завернул  найденный  меч  в  оказавшуюся  в  кармане
тряпку  и  спрятал  его  за  пазухой. В тот же момент Фолко схватил гнома за
руку.
     -- Не бери его с собою, брат Торин,-- тихо сказал хоббит.-- Я чувствую:
на нем недобрые слова и черные помыслы. Он оставлен здесь для темных сил. Не
бери его! Не могу сказать почему, но так мне кажется.
     -- Чем же мы подтвердим наши слова? -- удивился  Торин.--  Наместник  и
слушать нас не станет.
     -- Очень прошу тебя, брось его! -- Голос Фолко стал умоляющим.
     Хоббит  не  знал,  откуда  явились такие мысли, и мучился, что не может
толком объяснить все своим товарищам.  Торин  же  только  беззаботно  махнул
рукой  и  пошел  к  своему  пони. Опустив голову, с роем неясных, но мрачных
мыслей и предчувствий в душе, Фолко поплелся  следом.  Молчавший  все  время
Рогволд уже садился в седло.
     Однако выбраться из странной долины они уже не успели. Прямо перед ними
на вершине  ближайшего холма вновь появился серый призрак, точь-в-точь такой
же, как и подстреленный  хоббитом  несколько  минут  назад.  Фолко  невольно
обернулся -- позади них подле Обманного Камня виднелось еще одно Умертвие.
     Рогволд  легко,  по-юношески,  соскочил  с коня и, на бегу обнажая меч,
ринулся наперерез спускавшейся с северного кургана фигуре. Темное бойцовское
пламя вспыхнуло в глазах гнома, он выхватил  топор  и  устремился  навстречу
фигуре, шагавшей к костру с юга.
     Два  новых  призрака  были  точными  копиями  первого,  однако Фолко не