пути.
   Их взорам открылся благословенный, ухоженный и чистый  край.  Справа  в
долине перемигивался уютными огоньками Хоббитон, за ним угадывалась  горка
Бэг-Энда, а строго  на  восток  от  главного  тракта  отходила  дорога  на
Туккборо. Друзья повернули коней.
   Тан Перегрин  VI,  как  говаривали  многие,  очень  походил  на  своего
знаменитого предка. Очень высокий для хоббита, четырех с половиной  футов,
он  встретил  нежданных  гостей  в  прихожей.  Из  многочисленных   дверей
высовывались любопытно-встревоженные рожицы младших Тукков  -  гонец  Тома
Сдобкинса опередил друзей, загодя доставив Тану известие  о  надвигающейся
опасности. Надо отдать должное Перегрину, он  не  растерялся.  Мэр  Вилло,
добропорядочный хоббит из рода славного Сэммиума Гэмги, явив небывалую для
хоббита его годов прыть, прискакал в Преогромные Смайлы Тукков.
   Фолко и гномы вкратце рассказали обо всем.
   - Мы опередили у Брендивина, на Сарн  Форде,  отряд  из  истерлингов  и
орков. Судя по всему, они двигаются строго по тракту. Их несколько  тысяч!
Все Ополчение Хоббитании не выстоит перед ними в открытом бою. У  нас  нет
доспехов, нет копий, нет щитов... Если  что-то  и  найдется,  так  это  по
большей части луки да немного мечей. Надо уходить. - Фолко повторил,  что,
по его мысли, надлежит сделать.  -  И  лучше  переоценить  опасность,  чем
недооценить ее, - закончил он.
   Тан и Мэр сосредоточенно кивали. На столе стояли нетронутые кружки пива
- вернейший признак того, что собеседники забыли обо всем, кроме дела.
   - Что ж! - просто сказал Вилло. - На то мы и собрались здесь,  чтобы  в
случае нужды решить за всю Хоббитанию. Я пошлю Слово. Пусть все  уходят  в
леса. И, - он вдруг поник головой, - как же счастлив я буду, если все  это
окажется лишь невоплотившейся угрозой и над нами будут  хохотать  все,  от
мала до велика!
   - Я объявлю сбор Ополчения, - пристукнул кулаком Тан. - Второй  раз  мы
не дадим захватить себя врасплох!
   Тихая Хоббитания встала на дыбы. Слова Тана и  Мэра  заставили  бросить
все дела даже самых ленивых и беспечных. На следующее утро гонцы  достигли
самых  отдаленных  уголков,  повсюду  объявляя  тревогу.  А   в   Туккборо
мало-помалу стали стекаться хоббиты,  мрачные,  насупленные,  прихватив  с
собой испытанное охотничье оружие. По плану Фолко, им  предстояло  скрытно
расположиться в лесах Южного Удела и, если разбойники всерьез возьмутся за
разорение страны, постараться хоть как-то отплатить им.
   - Но сам я полагаю, - говорил Фолко внимательно слушавшим  его  Мэру  и
Тану, - что они не станут здесь задерживаться. Грабить у нас  что?  Утварь
наша, одежда им ни к чему. Домами или норами не воспользоваться. Золота  у
нас отродясь не бывало. Думаю, пронесутся просто коротким  путем  к  Серой
Гавани...
   - Хорошо бы, - вздохнул Вилло.
   Через два дня после приезда  Фолко  в  Туккборо  туда  же  прискакал  и
дядюшка Паладин. Фолко ощутил внезапную дрожь в коленях, когда Перегрин  и
Вилло, улыбнувшись, вышли, а в комнату даже не вошел - вбежал  очень-очень
постаревший Дядюшка. Он стал совсем седым,  лицо  иссекли  невесть  откуда
взявшиеся морщины, глаза подозрительно поблескивали.
   "А-а! Так вот он где, пресловутый  бузотер!"  -  словно  наяву  услыхал
хоббит грозный дядюшкин голос и невольно сжался, словно никогда не  слышал
ничего страшнее.
   - Фолко! Родной мой! - пробормотал вместо этого  старик  и,  всхлипнув,
обнял племянника.
   Они проговорили всю ночь. Фолко с неутолимой жадностью  впитывал  самые
мелкие подробности житья-бытья Бэкланда за долгие годы его отсутствия.
   - А Милисента твоя... - опустил глаза Дядюшка. -  Милисента-то,  любовь
твоя, попечалилась-покручинилась, да  и  за  Крола  замуж  выскочила...  А
сейчас, как весть от тебя пришла, вскрикнула, побелела вся - да без чувств
хлопнулась. А как в сознание привели -  так  с  того  самого  времени  без
передышки рыдает. Сдобкинс-то младший, который письмо  привез,  как  давай
расписывать, каким ты героем да красавцем вернулся...
   Фолко  опустил  голову.  Милисента...  Грусть  была  какой-то  светлой,
непонятное, неведомое доселе чувство теснило грудь. Сам того не  зная,  он
давно смирился с этой потерей. И тут с острой печалью  вдруг  ощутил,  что
ему, как и Фродо Бэггинсу, не будет  покоя  в  Хоббитании.  Перед  глазами
встали давнишние видения - корабль Морского Народа, прыгающие с него Малыш
и Торин... Адамант Хенны... Перьерукие...
   - Но теперь ты вернулся, - продолжал Дядюшка. - Теперь-то  все  на  лад
пойдет. Народ мы укроем. Лес-то, ой  большой,  а  я  уж  тряхну  стариной,
вспомяну тропку до Тома Бомбадила!
   - Ты был у Тома? - поразился Фолко.
   - Бывал, бывал... когда в твоих  годах  был.  Дом  видел,  его  самого.
Золотнику его... Видеть видел, и он меня  заметил,  рукой  махнул  даже  -
подходи, мол, - да я заробел... Ну ничего. Вспомню молодость! А  ты  домой
поспеши. Как суматоха-то вся эта схлынет - давай уж, вернись,  пожалуйста!
Не миновать-стать тебе Хозяином Бэкланда, когда твой черед придет.
   - Сначала давай. Дядюшка, с разбойниками покончим, - отговорился Фолко.
   Он по-прежнему не мог сказать сородичам всей правды.  Не  мог  сказать,
что Дело Запада проиграно и враги уже, наверное, подступают к Аннуминасу и
Серой Гавани...
   Утром Фолко и гномы уже скакали во главе большой  дружины  хоббитов  на
юг. Приказы Тана и Мэра были выполнены - деревни опустели, добро вывезено,
скот угнан. Обозы тянулись на восток -  к  Брендивину,  где  Брендибэки  -
небывалое дело! - наводили наплавной мост рядом с паромной переправой.
   После целых суток пути отряд достиг границы. Деревня, где  распоряжался
Том Сдобкинс с пятью десятками молодых хоббитов, походила  на  крепость  -
входы и выходы перегорожены рогатками, даже подобия рвов откопаны. Всего в
Южный  Удел  пришли  почти  пять  тысяч  ополченцев  -  куда  больше,  чем
рассчитывал Фолко, никто не остался в стороне.
   Фолко спешил, расставляя  восторженно  глядящих  на  него  стрелков  по
кустам, перелескам и оврагам. А когда все  было  готово,  небольшой  дозор
отправился на юг.
   Ехать им пришлось недолго. Горизонт  подернулся  пылью,  затем  в  пыли
показались  всадники.  Прошло  еще  немного  времени  -  рядом  с  конными
появились пешие.
   - Орки, - прищурился Малыш.
   Фолко и гномы смотрели на приближающийся  вражеский  отряд,  прикидывая
его численность и  возможные  задачи:  смотрели,  как  и  должны  смотреть
бывалые воины. А вот хоббиты, взятые Фолко с собой, испуганно умолкли,  не
в силах отвести глаз от приближающихся врагов.
   - Ну-ка, друзья, - негромко скомандовал им Фолко. - Не тряситесь так  и
давайте-ка половина назад. Пусть Тан Перегрин знает,  что  разбойники  уже
рядом.
   Однако командир вражеского отряда, судя по всему, никуда  не  спешил  и
никого не опасался. Конные шли шагом, доспехи  были  свалены  на  телегах;
лишь несколько вооруженных всадников - верхом  на  конях  и  на  волках  -
отделились от отряда и помчались вперед, едва завидев  впереди  аккуратную
изгородь хоббитанской границы. Фолко и гномы прижались к земле, а  хоббиты
- те, похоже, и дышать перестали.
   - Эй, что это еще там такое? - хрипло произнес на Всеобщем  Языке  один
из вражеских всадников, осаживая коня неподалеку от притаившегося дозора.
   - Я слыхал - тут земля  половинчиков!  Помнишь,  тот  купец  болтал?  -
отозвался другой, похожий на истерлинга.
   - Половинчиков? Этих крысят? - прошипел третий -  по  виду  сущий  орк,
сидевший верхом на злобно косящемся по сторонам волке.
   По счастью, ветер тянул на укрывшихся дозорных, и их не учуяли.
   - То-то славно! Погуляем, позабавимся!
   Истерлинги переглянулись, как показалось Фолко, с неодобрением.
   - Вождь сказал идти к эльфийской крепости и не задерживаться здесь, - с
холодком в голосе заметил один из воинов.
   - Да мы ж далеко впереди! Задержимся на день-другой - кто заметит?  Эти
ж уродцы - первейшие эльфийские прихвостни, то  всякий  знает.  Выжечь  их
огнем! А в норах их, глядишь, и мы поселимся.
   Истерлинги помолчали, потом тот, кто говорил  о  приказе  Вождя,  вновь
нарушил тишину:
   - Тут мы вам не помощники.  Вождь  ничего  не  велел  нам  относительно
половинчиков. Нам у  них,  во  всяком  случае,  делать  нечего,  да  и  не
по-воински это - убивать таких малышей. Мы не трогаем  детей,  даже  когда
берем города!
   - А я говорю - мы пойдем туда! - зарычал орк. - Я Уфтханг. Я  командую.
У меня три тысячи мечей. Идите себе вперед, мы вас догоним.
   - Вряд ли Вождь спустит тебе это, - заметил истерлинг.
   - Победителей не судят, - возразил орк. -  Мы  верно  служили  ему,  мы
убивали  эльфийских  прихвостней.  Неужто  бедные   Уруки   не   заслужили
небольшого развлечения?
   - Как бы не  обжечься  вам  на  этом  развлечении,  -  покачал  головой
истерлинг. - Ладно. Будь по-твоему. Но не рассчитывай на нашу помощь, даже
если вас там на куски станут резать, мы пойдем вперед.
   Истерлинги и орк повернули к своим.
   - Назад, ходу! - шепотом скомандовал Фолко.
   Им удалось убраться незамеченными - и вот уже  помчались  вестоноши  со
строгим  приказом  Начальника  Южного   Ополчения   Фолко   Брендибэка   -
всадников-громадин пропускать, орков - бить!


   Отряд истерлингов и орков стоптал пограничные заграждения и двинулся  в
глубь Южного Удела. Степные всадники  с  интересом  разглядывали  хоббичьи
домики и норы, но не задерживались. Они довольно быстро достигли Ростани -
и могли лишь удивляться вымершей стране. Когда же двое воинов  попробовали
взломать накрепко запертую дверь одного из домов в Мичел Делвинге - над их
плечами  неожиданно  свистнули  несколько  стрел,  а  из  кустов  внезапно
высыпали лучники, и один из них крикнул:
   - Уходите отсюда! Мы пропустим вас, но не трогайте нашего добра!
   Истерлинги переглянулись и сочли за лучшее последовать совету.
   Их вожак  оценил  меткость  лучников  низкорослого  народца  и  быстро,
главной дорогой,  вывел  свои  две  с  половиной  тысячи  копий  прочь  из
Хоббитании. Но об этом Фолко узнал позже, много позже...
   Орки же, добравшись до покинутой деревни, разошлись не на шутку.  В  их
руках замелькали факелы; кое-где занялись деревянные сараи и риги,  зажечь
же сами хоббичьи дома оказалось  посложнее.  Крытые  в  большинстве  своем
дерном, с облицованными камнем стенами, они  стойко  сопротивлялись  огню.
Орки рассвирепели. Они рубили деревья, превращая их в подобия  таранов,  и
принялись последовательно выбивать  окна  и  двери  деревенских  домов.  С
полтысячи  их  рассыпалось   по   окрестностям   -   искать   притаившихся
половинчиков.
   Первая деревня оказалась слишком мала для  сотен  и  сотен  орков  -  и
Уфтханг повел большую их часть по тракту на  север.  И,  наверное,  немало
удивился, услыхав над головой зловещий  свист  стрел  и  вопли  раненых  и
умирающих.
   Фолко с одной стороны, Том Сдобкинс с другой, Малыш и Торин с третьей -
Хоббитанское Ополчение ответило грабителям стрелами.  Дорога  в  мгновение
ока  покрылась  орочьими  телами,  темная  кровь   запятнала   землю.   По
беспечности и презрению к здешним недомеркам мало кто из  бойцов  Уфтханга
потрудился надеть кольчуги.
   Дорога проходила между двумя лесистыми  холмами;  ее  саму  преграждала
рогатка, из-под лесного прикрытия густо летели стрелы, вырывая  и  вырывая
воинов из отряда орков.
   Но Уфтханг не растерялся. Рассыпая проклятия, он собрал дрогнувший было
отряд и повел его назад, к захваченной  деревне.  Бессмысленно  штурмовать
крутые  склоны,  когда  воины  без  доспехов!  Сам  предводитель  отступал
последним - в отличие от прочих, он не расстался с кольчужной рубахой. Три
или четыре хоббичьи стрелы уже отскочили от его хорошо защищенной груди.
   -  Эй,  ты,  мордорская  падаль!   -   услыхал   он   внезапно   чей-то
дерзко-насмешливый голос.
   В нескольких шагах стоял необычно высокий хоббит  в  полном  вооружении
странного серебристо-мерцающего цвета. За ним в таких же доспехах шли  два
гнома.
   Уфтханг не был трусом. Черный ятаган орка вырвался из ножен с быстротой
разящей змеи. Его немногочисленные лучники  метнули  стрелы  -  однако  те
бессильно отскочили от бахтерцов невесть откуда взявшихся неприятелей.
   - Он мой! - крикнул друзьям Фолко.
   И вот, словно в давно ушедшие дни Битвы на Зеленых Полях, хоббит и  орк
скрестили клинки на земле Хоббитании.
   С первых же секунд поединка Уфтханг понял,  что  ему  достался  опасный
противник. Тонкий, кажущийся слабым, хоббит оказался гибким, точно молодой
весенний побег, ятаган орка бессильно скользил по жемчужно  переливающимся
кольцам его доспехов. А  перед  самыми  глазами  Уфтханга  вспыхнул  блеск
ответного удара; он с трудом отвел выпад. Его воины не могли помочь вожаку
- под градом  стрел  они  отступали  все  дальше  и  дальше,  они  кричали
Уфтхангу, но распаленный поединком предводитель не слышал.  Он  и  сам  не
заметил, как остался один.
   Фолко бился с холодным сердцем. Вся Хоббитания была сейчас за  ним;  он
видел и чувствовал все, он не  сделал  ни  одного  лишнего  движения.  Орк
ярился, брызгал слюной, что-то рычал - Фолко не слушал.  Орк  замахивался,
рубил, вновь замахивался, вновь рубил - тщетно.
   А Фолко, обманув противника ложным выпадом, нырнул под его  ятаганом  и
ударил в лицо, как когда-то метил в горбуна в пригорянском трактире.
   Уфтханг рухнул на землю. Высыпавшие хоббиты  разразились  восторженными
воплями. Авторитет Фолко, и без  того  высокий,  взлетел  на  недосягаемую
высоту.
   - Славный удар! -  одобрил  Малыш.  -  Но  пошли  -  надо  покончить  с
остальными...
   Однако смерти вожака оркам хватило за глаза и за уши. Не принимая  боя,
они бежали к деревне.
   - Скорее! Пока они не надели доспехов! - крикнул хоббитам Торин.
   Юноша хоббит затрубил в  рожок.  Ему  отозвались  дальние  сигнальщики,
Фолко приказывал своим стягивать кольцо.
   Точно  злые  осы,   орки   роились   вокруг   наполовину   выгоревшего,
развороченного селения. Теперь они были уже в доспехах и со щитами.
   Однако стоило им вновь двинуться - на сей раз плотным строем, - как  со
всех  сторон,  из-за  каждого  укрытия  в  них  вновь   полетели   стрелы.
Лучники-орки пытались отвечать - но хоббиты искусно прятались,  почти  все
стрелы противника пролетели даром. Волк Уфтханга издох, пронзенный  добрым
десятком стрел, а орки по-прежнему не могли завязать правильного  боя.  Их
потери уменьшились, но хоббиты рассыпались при первом  же  натиске,  легко
ускользая, и не жалели стрел.
   В кровавой перестрелке прошло два дня, а на третий  день  орки,  выбрав
себе  наконец  вожака,  уныло  потащились  прочь,  в  пустынные  земли  на
юго-западе. Их отряд уменьшился почти на треть.
   Трудно описать ликование, царившее в Хоббитании. Имя Фолко,  Победителя
Орков, было у всех на устах. Тан и Мэр, подоспевшие  к  последним  боям  с
Ополчением Белых Холмов, преследовали орков и за пределами Хоббитании.  Их
гнали еще целую неделю - и не раз Фолко и гномам приходилось  схватываться
врукопашную с какими-нибудь особенно упорными врагами.
   Наконец поход завершился. Остатки орочьего отряда бежали, и тут Фолко в
очередной раз удивил своих соплеменников. Как  только  пошли  разговоры  о
торжественном  пире  в  Хоббитании,  он  огорошил  всех,  заявив,  что  не
собирается возвращаться.
   - На время страна в безопасности, - сказал  он,  -  и  вы  сами  теперь
знаете, что нужно делать, если враги  подступят  вновь.  Не  следует  пока
выходить из Старого Леса. Война вот-вот накатится  и  накроет  Хоббитанию.
Враги идут на Серую Гавань - и я должен быть там.



13. СЕРАЯ ГАВАНЬ

   Фолко решительно отказал тем молодым хоббитам,  что  просились  идти  с
ним.
   - Вы нужны здесь, - внушал он им. - Ваше дело - стеречь  Хоббитанию.  А
там вы ничем не поможете и  лишь  зря  погибнете.  Нужны  доспехи,  доброе
оружие... Оставайтесь дома!
   Он не сказал, что сами они идут навстречу почти верной гибели  -  Олмер
будет штурмовать Гавань, пока там не останется камня на камне или пока все
его воины не полягут.
   Не давая себе отдыха, они поскакали  на  запад.  Места  за  Хоббитанией
лежали обжитые, здесь поселилось немало арнорцев, и  теперь  друзья  ехали
прямо под заткавший полгоризонта дымный шлейф. Истерлинги не  сражались  с
"детьми", как называли  они  хоббитов,  зато  уж  тем,  кого  они  считали
врагами, пощады ждать не приходилось. И вслед  за  передовыми  отрядами  к
эльфийской твердыне валом валили войска Вождя.
   Дни стояли сумрачные, бессолнечные и безрадостные. Друзья ехали,  почти
не разговаривая, мысль была одна - проскользнуть бы незамеченными.
   И они действительно проскользнули. В суматохе наступления,  последнего,
как, верно, думали воины Олмера, никто не обратил на них внимания. Главные
силы арнорской армии засели в Форносте,  Аннуминасе  и  прочих  крепостях,
здесь же дорогу врагам не преградил ни один ратник  Северной  Державы.  Не
вышли из-за стен и эльфы Кэрдана.
   - Как же мы проберемся в Гавань? - уныло вопрошал друзей здравомыслящий
Малыш. - Вокруг уж небось кольцо!
   Ему не отвечали.
   Сперва  им  открылись  Башенные  Холмы,   три   высокие   остроконечные
эльфийские  башни,  сложенные  из  белого  камня  -  сейчас   закопченные,
выжженные изнутри. Одну из них уже разносили по камню суетящиеся,  подобно
муравьям, орки. Путники благополучно обогнули опасное место.
   Гавани открылись внезапно - и,  к  изумлению  Малыша,  никакого  кольца
вокруг них до сих пор не было. Войск  у  Вождя  под  последним  эльфийским
оплотом оказалось совсем немного, и приближаться к грозной крепости они не
спешили.
   А крепость и впрямь поражала воображение. Гномы Голубых  Гор  трудились
недаром. По высоте бастионы Кэрдана превосходили даже стены  Минас-Тирита;
ворота, заключенные между двумя мощными башнями, были ни много ни мало,  а
каменные. По верху стен Фолко не увидел привычных зубцов - там тянулся ряд
темных бойниц, перекрытых сверху гранитными блоками. Казалось,  невозможно
взять эти стены обычным приступом - с помощью осадных  машин  и  штурмовых
лестниц.
   Но еще более удивительным оказалось то,  что  эти  ворота  были  широко
распахнуты и в них сплошным потоком вливался народ. Воины Олмера отчего-то
не препятствовали.
   Шли эльфы Великих Зеленых Лесов - народ  Трандуила  готовился  покинуть
Средиземье. Шли уцелевшие  в  бесчисленных  отчаянных  боях  роханцы.  Шли
арнорцы - и воины, и крестьяне, и  горожане.  Шли  гномы,  мелькнуло  даже
несколько хоббитов - ураган войны  застиг  их  в  Арноре,  на  торгах,  и,
подхватив, понес с собой, вместе с отступающей Армией Заката.
   - Неужто все арнорские твердыни пали? - прошептал Торин.
   - Не удивлюсь, - мрачно ответил Фолко. - Наверняка им ударили в спину!
   Они присоединились к потоку входящих. В воротах несказанной  толщины  и
крепости стояла стража эльфов в доспехах,  с  копьями.  Часовые  окидывали
каждого внимательным, пронзающим взглядом, и Фолко  понял,  что  вражеским
прислужникам в твердыню Кэрдана не пробраться.
   Они ступили на мощенную цветным камнем мостовую.
   - Что это, здесь вроде и воздух другой? - ошарашенно проговорил Малыш.
   Воздух действительно казался другим. Фолко знал,  каков  вкус  морского
ветра, но теперь к нему примешивалось и что-то еще,  неуловимо-прекрасное,
точно дальние ароматы цветущих нездешних  лугов.  Невесть  откуда  взялось
закрытое вне города тучами  солнце,  дробясь  и  сверкая  на  бесчисленных
гранях хрустальных глыб, вделанных в стены домов и шпили башенных крыш.
   Но восхищаться всем этим великолепием было некогда.
   - Где тут какой-нибудь воинский начальник? - спросил Торин у  дозорного
эльфа. - Мы хотели бы знать свое место на стенах.
   - Мы предупреждаем всех, что город не будет сражаться,  -  тихо,  очень
устало и очень печально ответил Торину эльф. - Мы уходим за  Море.  Настал