ажи нам, когда мы вступим на Прямой Путь...  -  неожиданно
попросил Малыш.
   -  Хорошо,  -  кратко  молвил  Дух  Познания,  одним  мощным  движением
разворачивая крылья. В следующий миг Золотой  Дракон  взмыл  над  водой  -
канаты напряглись, под носом "Скопы" вскипел  бурун,  и  кораблик  быстрее
штормового ветра помчался  вперед.  Весла  и  парус  были  заблаговременно
убраны,  отправившимся  в  путь  оставалось   лишь   молча   смотреть   на
стремительно тающие вдалеке очертания Харадского берега.
   Хоббит услыхал, как Санделло скрипнул зубами.
   Эовин тихонько плакала.


   По палубе гулял жестокий ветер. Золотого Дракона несли вперед не крылья
- никакие крылья и никакие мышцы не смогли бы даровать  такой  быстроты  -
Духа Познания мчали иные Силы.  Нос  корабля  утопал  в  белой  пене.  Они
мчались на Запад.
   Вот и все. Позади Средиземье. Наверное, смуглый кхандец Рагнур, будь он
жив,  изрек  бы  какое-нибудь  соответствующее  случаю  четверостишие.  Но
Рагнура уже давно не было в живых, а у хоббита язык присох к небу.
   Вот и все.  Позади  Средиземье.  Не  доставшееся  Иномировой  Тьме,  не
доставшееся Вечному Свету... Не затопил его  мрак,  не  исчезла  суша  под
гневными волнами моря; возник новый, истерлингский  Арнор,  но  сохранился
старый Гондор, и, провидел Фолко,  рано  или  поздно  короли  Минас-Тирита
отстроят свой город (хотя,  конечно,  не  видать  ему  прежней  роскоши  и
славы!) и начнут Войну за  Восстановление,  пытаясь  вернуть  себе  старые
земли  державы  Арагорна...  Рохан  будет  восстановлен,  и  Эодрейд,   не
сомневался хоббит, еще вернет себе  трон.  Мало-помалу  научатся  находить
общий язык и хазги, и хегги, и ховрары, и роханцы, и обитатели  сумрачного
Дунланда, и даже арки. Создадут свое  королевство  дорваги,  залечит  раны
Харад, и даже несчастные  тареги,  милостью  Хенны  брошенные  в  огненную
мясорубку, сумеют вернуться к нормальной жизни. Все  вновь  пойдет  как  и
прежде. Только воинов, стоящих сейчас  на  палубе  "Скопы",  в  Средиземье
больше не будет.
   Фолко тряхнул головой. Вот почему так терзались эльфы! Нельзя  смотреть
назад - пусть даже на прекрасное прошлое. Скорбеть об утраченной Блаженной
Земле нельзя, тогда уж лучше сразу броситься на меч. Надо смотреть  вперед
- хоть там и собираются грозные тучи.
   Никто не произносил ни слова. За  их  спинами  над  туманным  восточным
горизонтом поднялось солнце, но оно, похоже,  не  поспевало  за  стремглав
несущимся Орлангуром. Кругом расстилалась одна лишь серая морская гладь.
   Хоббит по-прежнему с трудом верил в происходящее. Они мчатся в Валинор!
К загадочному Тириону, к трону самого Манве... туда, где обитает Наивысшая
Сила этого мира, Сила, пред  которой  ничто  вся  Мощь  Саурона  или  даже
Моргота. И они бросили вызов этой силе... непобедимой, неодолимой Силе...
   "Но, быть может, все еще закончится миром?  Мудрые,  благородные  Валар
согласятся открыть для них Дверь  Ночи...  и  зловещий  камень  полетит  в
вечную бездну. А потом... потом все будет необычайно хорошо".
   "Вспомни Эарендила. Ему не позволили вернуться назад, в Смертные Земли,
хотя он был послом Двух народов. Его домом стала палуба. Едва ли  позволят
вернуться и вам... даже если все будет так, как тебе кажется".
   "Но что они могут с нами сделать? Убить?"
   "Зачем? Не надо никого убивать. Хватит и вечного плена. Подобного тому,
в котором пребывает Ар-Фаразон и его воинство, дерзнувшее ступить на земли
Амана. И что-то не сильно верится в благородство Валар, после того как они
утопили Нуменор, не разбирая правых и виноватых..."
   "Но Элендил..."
   "Элендил - да. А  дети  и  женщины  Нуменора?  Нерожденные  младенцы  в
материнских утробах? Чем провинились  они?..  И  не  забывай  о  посланцах
Валинора. Честным ли путем стремились они овладеть Камнем?"
   "Они могли пасть  так  же,  как  и  Саруман.  Они  стремились  овладеть
Адамантом..."
   "Быть может. Но Боги, сдается мне, не слишком-то  стремятся  вникать  в
желания Смертных. Они  правят...  как  могут.  И  потому  готовься  -  они
попытаются остановить нас силой".
   Спор хоббита с самим собой прервали внезапно  донесшиеся  сквозь  свист
ветра слова Великого Орлангура:
   - Держитесь крепче! Оссе хочет проверить, насколько прочна "Скопа"!
   Небо стремительно темнело. Западный ветер  гнал  косматые  тучи.  Волны
вздымались все выше и выше, словно повинуясь чьему-то приказу. Нос "Скопы"
зарылся во внезапно налетевший вал, по палубе покатились потоки воды.
   - Вниз! - скомандовал Санделло.
   "Скопа" превратилась в жалкую игрушку моря и ветра. Если бы не  Золотой
Дракон, она отправилась бы на дно в  считанные  мгновения.  Ревущий  шторм
заполонил все, поднявшись до небесного свода. "В бурях радость Оссе..."
   В трюме "Скопы" собиралась вода.
   - Хотел бы я знать, чего они медлят, - безмятежно проговорил  Малыш.  -
Послали бы камни, что ли, распороть "Скопе" брюхо...
   - Едва ли у Оссе это получится, - заметил  Форве.  -  Власть  Орлангура
велика... не Майару, пусть даже и приближенному Ульмо, останавливать  его.
Да и  зачем?  Нас  просто  предупредили.  Посланцы  Валинора  должны  были
доставить Адамант к подножию Таникветила, так? Но и мы тащим  Камень  туда
же! Так зачем нам препятствовать?
   - Откуда ж тогда этот шторм? - осведомился Санделло. Горбун сидел возле
привязанного ремнями к лежаку Олмера.
   - Нас предупреждают, чтобы мы не рассчитывали на легкую прогулку.
   - Глупо. - Санделло с презрением пожал плечами. - Когда хочешь  напасть
на кого-то, не следует его об этом предупреждать.
   - Может, это еще и предложение сдаться? - предположил Маэлнор.
   - Интересно, как мы можем это сделать? - хмыкнул Санделло...
   Шторм не утихал долго, очень долго. Доски стонали под ударами волн,  но
юркая "Скопа" построена была на совесть.
   А потом внезапно рев волн стих.
   - Прямой Путь, - услыхал каждый слова Великого Орлангура.
   Не сговариваясь, все бросились на палубу, возле  распростертого  Олмера
остались Санделло и Оэсси.
   Корабль плыл в густом, точно кисель, чуть светящемся тумане...  вперед,
в это жемчужное сияние, тянулись шесть грубых черных канатов.
   Мало-помалу туман редел. О борта "Скопы" тихо плескалось  море.  Разные
книги по-разному говорили о Прямом Пути. Фолко  перегнулся  через  борт  -
вода, обычная вода.
   - Может, мы ни на какой Прямой Путь и  не  попали?  -  полюбопытствовал
Малыш.
   - Попали, - отозвался неутомимо взмахивающий крыльями Золотой Дракон. -
Мы уже на нем. И вода под "Скопой" - вода Нездешних Морей.
   - Но мы должны увидеть уменьшающуюся Арду! - запротестовал хоббит.
   - Увидим. Очень скоро. Но  не  советую  заглядываться!  Мы  летим  куда
быстрее эльфийских кораблей. Скоро покажется и  Одинокий  Остров.  Нам  до
него дела нет, а вот у  его  обитателей,  может,  к  нам  и  отыщется.  Не
хотелось бы доводить до кровопролития.
   Великий Орлангур, как всегда, оказался прав. Мало-помалу  сквозь  толщу
серых вод  начали  просматриваться  смутные  очертания  гигантского  шара,
голубого, со странными белыми разводами.
   - Арда... - зачарованно протянул Малыш, едва не сваливаясь за борт.
   Фолко тоже смотрел во все глаза. Как же прихотливо устроен Мир!  В  нем
находится место и Великой Лестнице, и Унголианту, и Корням Арды,  и  этому
шару - грубому тварному вместилищу Живых. В  нем  есть  место  всему  -  и
только Адамант должен уйти.
   Мало-помалу шар уменьшался. А о борт по-прежнему  плескалась  спокойная
волна.
   Они  не  знали,  сколько  прошло  времени.  Без  устали  вздымались   и
опускались крылья Золотого Дракона. Страна Вечного Рассвета приближалась.
   "Фолко! Фолко! Услышь меня, хоббит!" -  Знакомый,  знакомый  старческий
голос! Как давно он не слышал его... Старина Оло... то есть Гэндальф.
   "Я слышу тебя!" - не было смысла скрываться.
   "Остановись,  глупый  хоббит!  Остановись!   Вы   идете   со   Злом   в
Благословенную Землю. Неужели ты, остановивший Олмера, теперь встал на его
сторону и потворствуешь ему в исполнении безумных и кровавых планов?"
   "Ты знаешь, зачем мы идем в Валинор?"
   "Знаю! Олмер жаждет мести! Он хочет бросить пламя войны в самое  сердце
прародины эльфов!.. Он..."
   "Прародина эльфов в Средиземье. На Водах Пробуждения", - перебил  Фолко
своего незримого собеседника.
   "Это неважно! Долгие века их родина - Валинор! А  тот  Камень,  что  вы
везете с собой, может причинить много зла Благословенному Краю!"
   "Слушай меня, - отчего-то Фолко  ничуть  не  боялся  этого  призрачного
голоса. Хоббит твердо знал свой путь. И знал, что назад уже не повернет. -
Слушай меня внимательно, Майар. Все, чего мы хотим, - пройти к Двери Ночи.
Сражаться с Валар..."
   Раздался приглушенный смешок.
   "Не стоит слишком надеяться на вашего  Дракона.  Помнится  мне,  одного
очень заносчивого его сородича прикончил сам Эарендил,  другого  -  Тьюрин
Турамбар, а третьего - стрела простого лучника Барда..."
   "Я не понимаю, зачем нам вообще сражаться. Дайте нам свободно пройти  -
и в Валиноре не прольется ни единой капли крови!"
   "Ты не понимаешь, - последовал вздох. - И Дракон  твой...  он  тоже  не
понимает".
   "Ошибаешься, Серый". - Золотой Дракон бесцеремонно вмешался в неслышный
ни для кого разговор.
   "О!.. Значит, ты теперь способен и на это?!"  -  Гэн...  нет,  все-таки
скорее Олорин, усмехнулся.
   "Да. И хотел бы, чтобы ты понял. Я - не враг Валар. Ты мог бы убедиться
в этом давным-давно... но предпочел поверить словам Курумо".
   "Которого ты тащишь с собой. Для тебя это новость, не так ли, Фолко?"
   Хоббит невольно разинул рот. Хотя стоп... Орлангур и вправду говорил  о
каком-то еще спутнике...
   "Чем ближе мы к Валинору, тем быстрее перевоплощается  тело  Курумо,  -
спокойно ответил Орлангур. - Заточенный в теле пса, он искупил свою  вину.
И вторично принял мученическую смерть. Отныне он  свободен.  Так  все-таки
чего я не понимаю?"
   "Ты не понимаешь, что Свет Адаманта в  руках  Великого  Манве  способен
сотворить чудо! Быть может, нам удастся  залечить  раны,  нанесенные  Арде
долгой войной сперва с Мелкором, а затем с Сауроном.  Именно  потому  были
отправлены в Средиземье послы... и немало Силы Валар было вложено  в  этот
прорыв к Смертным Землям!"
   "Ты знаешь, что это не так, - спокойно ответил Орлангур. - Ты  забыл  о
риске. Сила Валар изменилась с годами, ибо нет в мире ничего  неизменного.
И едва ли они смогут теперь обуздать тот самый Пламень,  который  когда-то
вложили в Чаши Светочей. Или, быть может, они считают,  что  уже  приспело
время Второй Музыки? Я не допущу этого, ты же знаешь.  Но  вот  если  твои
повелители согласятся выслушать меня... я покажу им видения из недоступных
даже для них областей, ибо Валар прикованы к Арде, как и столь любимые ими
эльфы, и не дано им видеть многого за ее пределами".
   "Я передам твои слова Великому Манве.  -  В  голосе  Олорина  зазвучали
жесткие нотки. - Ожидайте его высокого решения!"
   "Нет. У нас нет времени. Пусть тот, кого  ты  именуешь  Великим  Манве,
явит свою мудрость и не препятствует нам. Когда мои друзья будут стоять на
пороге Двери Ночи, я предстану на Кургане Эзеллохар и явлю Валар  то,  что
остается скрытым от них. По-моему, это разумно".
   "Я передам твои слова Великому  Манве",  -  повторился  ответ,  и  щеки
хоббита коснулось легкое холодное дуновение. Гость из Валинора исчез.
   Фолко тряхнул головой, приходя в себя. Ну и дела! Олорин... Курумо...
   "Скопа",  влекомая  вперед  могучим  Драконом,  оправдывая  свое   имя,
стремглав летела по серой глади. Впереди  над  водой  внезапно  сгустилась
тень - и Фолко услыхал слова принца Форве:
   - Одинокий Остров...
   Хоббит лишь краем глаза успел заметить хрустальные шпили,  что  парили,
точно призраки, над серой землей. На только что ярко освещенных набережных
стремительно гасли огни. Остров явно готовился к отпору...  еще  не  зная,
что на него никто и не думает нападать.
   - Жаль, - отрывисто бросил  Малыш.  -  Мне  всегда  хотелось  заглянуть
туда... посчитаться кое с кем из Дориата...
   - Ты что, какой тебе  тут  Дориат!  На  Одинокий  Остров  ушли  остатки
Нолдор, а Тингол - если ты о нем - давным-давно в Валиноре...
   - А хоббиты? Они тоже там? - Фолко ни  к  кому  не  обращался,  но  Дух
Познания отчего-то счел нужным ответить.
   - Едва ли. Их жизнь в  Валиноре  была  долгой,  но  бессмертия  они  не
получили. Они обрели лишь право уйти в тот миг, когда пожелают. Я не знаю,
встретится ли тебе кто-то из них... Я смогу узнать  это...  но  скорее  мы
сами попадем в Валинор.
   Эрессея проплывала мимо, погружаясь в серую предрассветную мглу. Солнце
поднималось над горизонтом, поднималось - и никак не могло подняться.
   Фолко чувствовал, что вторично взглянуть  на  эти  берега  ему  уже  не
суждено. И невольно он  пожалел  о  пропавшем  даре  Древоборода...  даре,
которым ему так и не удалось как следует  воспользоваться.  Видно,  Старый
Энт тоже что-то провидел... и старался помочь чем мог.
   Курумо обрел плоть, когда Одинокий Остров уже скрылся  из  вида,  а  на
западном горизонте мало-помалу начинали прорисовываться исполинские  стены
Черных Гор. Великий Орлангур не сбавлял скорости.
   ...Старик со сломанным посохом в правой руке  тяжело  рухнул  на  доски
палубы. С губ  его  срывалось  нечто  бессвязное.  Казалось,  он  все  еще
пребывал в том страшном для него дне, когда Гэндальф Серый  сломал  символ
его чародейного могущества,  объявив  Сарумана  Белого  лишенным  цвета  и
исключенным из Ордена Истари.
   - Эт-то что еще такое? - не слишком почтительно осведомился  Малыш,  на
всякий случай хватаясь за меч.
   - Стойте! - воскликнул Фолко. - Сдается мне... Серый Вихрь!
   ...Долгие годы провел Курумо  в  облике  пса,  верой  и  правдой  служа
Олмеру. И, когда тот вышел из Двери Ночи, чья-то воля  (теперь-то  понятно
чья) приказала ему неотступно находиться рядом с  прежним  господином.  Он
тогда не мог понять зачем. Верно, Валар провидели, что такой,  как  Олмер,
может им понадобиться... и он на самом деле понадобился.  Кто  знает,  для
того ли пощажен был Злой Стрелок, чтобы добыть Адамант, или для иного?  Не
ведомо...
   А когда его, Сарумана, убивали в очередной раз, все  равно  было  очень
больно. Миллог оказался удивительно живучим - его рука нанесла удар, когда
шея  его  уже  превратилась  в   кровавое   месиво,   перемолотая   зубами
пса-Курумо...
   Но  дух  вторично  убитого  соперника  Гэндальфа  не  покинул  пределов
Средиземья. Удержанный могучей магией Великого Орлангура,  он  остался.  И
невидимкой неслышно ступил на палубу "Скопы", чтобы облечься плотью вблизи
Валинора.
   - Будем драться? - деловито осведомился Саруман,  подбрасывая  и  снова
ловя обломок посоха. - У меня есть должники... там, за этими горами...
   - Драться будем, только если припрет, - буркнул Малыш.
   - Там ведь... как-никак  сам  Махал...  -  в  некотором  замешательстве
пробормотал Торин.
   - Надеюсь, у него достанет ума остаться в  стороне,  -  ехидно  заметил
Саруман.
   Эльфы угрюмо молчали. Даже принц Форве поник головой.
   Они и не заметили, как впереди смутно  замаячила  громадная  арка,  что
служила вратами  гавани.  "Скопа"  ворвалась  внутрь...  и  только  сейчас
Орлангур утишил свой полет.
   Вдоль  причалов  теснились   корабли.   Дивные,   прекрасные   корабли,
прекрасные не украшавшими их  драгоценностями,  но  пропорциями,  линиями,
грацией обводов; пирсы были пусты. Ни одной живой души.  Очевидно,  Телери
покинули Лебединую Гавань, повинуясь велению Валар.
   Никто не воспрепятствовал путникам спуститься на древние  камни.  Фолко
во все  глаза  смотрел  по  сторонам.  Сердце  его  колотилось  так,  что,
казалось, вот-вот вырвется из груди. Он в Валиноре! В Валиноре! Он  увидит
это чудо из чудес... и, быть может, сложит здесь свою голову.
   Орлангур как мог быстро освобождался от хомута.
   - Вперед! Мешкать нельзя. Путь до Двери Ночи неблизок.
   Бесчувственного Олмера несли на носилках Санделло и Оэсси. Никого иного
к господину и отцу они  не  подпустили.  Руки  Злого  Стрелка  по-прежнему
сжимали Черный Меч.
   Зловещая тишина встретила отряд. Они миновали улицы портового города  -
и хоббит захотел умереть, потому что, казалось  ему,  никогда  уже  он  не
сможет жить, не созерцая эту красоту. Сады  и  дворцы,  дворцы  и  сады  -
казалось, что каждый эльф здесь живет, как король.
   Саруман что-то бормотал, со злобой кидая взгляд то на один дом,  то  на
другой.
   - О Великий! - не выдержал он наконец. - Позволь мне...
   - Нет! - от громоподобного рева Дракона, казалось, сейчас расколются  и
рухнут тонкие шпили. - Мы пришли сюда с миром. Если на нас нападут - будем
драться. Но только если нападут!..
   Курумо пожевал губами, и Фолко разобрал часть фразы,  произнесенной  им
себе под нос:
   - А малая толика Огня Ортханка тут бы не помешала...
   Город остался позади.  Великолепная  дорога,  окруженная  вечнозелеными
зарослями, вела дальше на запад - через  проход  Калакирии  к  Тириону  на
Туне. Неусыпная  стража  должна  была  стеречь  этот  проход...  но  отряд
продвигался беспрепятственно.
   Пелори потрясали. Их гладкие, словно из стекла,  стены  возносились  на
головокружительную высоту. За спинами разгорался восход,  и  длинные  тени
торопились впереди них.  Отряд  по-прежнему  окружало  страшное,  звенящее
безмолвие.
   - Похоже, Валар выполняют условие, -  выдавил  из  себя  Торин.  Из-под
шлемного налобья по лицу гнома катился пот, хотя  вокруг  царила  приятная
прохлада.
   - Валар  никогда  не  выполняют  ничьих  условий,  -  возразил  Великий
Орлангур. - Они ставят их - другим. И раз они  бездействуют,  значит,  все
идет согласно их плану. Кстати, вы помните о том, что Барда и Манве  видят
каждый наш шаг и слышат каждое наше слово?
   - А чего нам бояться! - храбрясь, заявил  Малыш.  -  Мы  ж  не  воевать
пришли. А если бы нам еще и пивка выставили - я бы хозяев здешних и  вовсе
зауважал!
   Они шли - но силы  не  убывали,  и  длинные  лиги  казались  короткими.
Миновали Тирион на Туне - но пуст был прекрасный город,  и  алмазная  пыль
его дорог ложилась им  на  сапоги.  Фолко  прикрыл  глаза  ладонью  -  эта
красота, казалось, убивала.
   - Теперь я понял, отчего сюда не допускали Смертных, - прошептал он.  -
Не следует нам видеть эту красоту, ведь равной ей  мы  никогда  не  сможем
создать...
   - Х-хе! Ошибаешься, - с прежней ехидцей заметил  Саруман.  -  Будучи  в
Мире, не могли не знать Валар, что Смертные  станут  тянуться  к  Западным
Пределам. Для себя создавали они  уютный  Валинор,  словно  простые  люди,
отделывая жилище по своему вкусу. Но забыли, что они НЕ люди. И НЕ  эльфы.
И даже НЕ Майар. Вот и сотворили... запредельное.  А  раз  запредельное  -
значит, и запретное. А раз запретное - ...ну, ты и сам знаешь, чем  кончил
Нуменор.
   В молчании миновали они и великий Тирион. Миновали, так и  не  встретив
на пути ни одной живой души. Все словно вымерло в благословенном Валиноре,
но хоббита не покидало  ощущение,  что  за  ним  неотрывно  следит  чей-то
пристальный взгляд.
   "А что бы я сделал, окажись вдруг передо  мной  Бильбо?  Или  Фродо?  -
гадал Фолко. - Если бы они вдруг попросили меня отдать им Адамант?.."
   Вопрос остался без ответа.
   Проход  Калакирии  кончился.  Черные  стены   гор   отступили,   взорам
путешественников предстали зеленые холмы и равнины Валинора.  Но  не  дано
перу Смертного описать их красоту и величие.  Не  дано  Смертному  словами
изложить то, что чувствовали друзья, глядя на сверкающую и  величественную
вершину Таникветила, на горы, что скрывали роскошь Валимара...
   Грозный Эзеллохар они миновали в трепете и молчании. А солнце все никак
не могло подняться над горизонтом, и казалось, что  все  еще  продолжается
день третьего марта, когда "Скопа" покинула Харадский берег...
   Обогнув Валима