р, они шли все дальше и дальше, не нуждаясь ни в сне,  ни
в пище, ни в питье. Шли в молчании - даже неугомонный Малыш притих. Молчал
и Дух Познания, и Валар молчали тоже.
   И сами Залы Мандоса миновали они - но не остановились. И дворец Ниенны,
Матери Скорбей, - тоже. И остановились лишь на Последнем Берегу.
   Пусто и тоскливо было здесь. Совсем не походила  земля  этих  краев  на
радостный,  счастливый  Валинор.   Впрочем,   счастливый   ли?..   Ваниар,
Прекрасные Эльфы  -  чему  посвящены  были  тысячелетия  их  пребывания  у
престола  Манве?  Собиранию  знаний?  Но   лежащие   под   спудом   -   не
обесцениваются ли они, никому не принося пользы?..
   Так думал хоббит, стоя возле печальных волн Последнего Моря.
   - Ну и где же эта ваша Дверь? - нарушил тягостную,  невыносимую  тишину
Малыш.
   - Терпение, - раздалось в ответ. Орлангур  расправлял  крылья.  Золотая
чешуя грозно сверкала. - Терпение. Нас пропустили до  самого  края...  без
драки. Быть может, все еще обойдется. Мне не дано провидеть будущее здесь.
   ...Никто не заметил, как на вершине недальнего холма,  обрывавшегося  к
берегу крутым откосом,  появилась  высокая,  исполненная  величия  фигура.
Зазвучал голос - и Фолко ощутил, как его охватывает трепет, такие  сила  и
мощь чувствовались в нем.
   - Я, Фионве, герольд Великого Манве, говорю вам - именующий себя  Духом
Познания да проследует к Эзеллохару! Остальные да ожидают здесь.
   - Кратко и выразительно. - Саруман храбрился, но от  взора  хоббита  не
укрылась его дрожь. Эовин, не стесняясь уже никого  и  ничего,  подошла  к
Фолко, обняла, прижалась... Глаза ее  были  закрыты.  Губы  безостановочно
шептали... что? Молитву или проклятие?
   Золотой Дракон одним движением взмыл в небо.
   - Ждите меня! И... надейтесь!
   Олмер застонал и пошевелился. Санделло и Оэсси кинулись к нему,  однако
Злой Стрелок неожиданно оттолкнул их. Лицо его исказилось от боли - однако
он поднялся. Черный Меч  грозно  сверкал  в  руке.  Нетвердыми  шагами  он
направился к хоббиту.
   - Мы... мы... в Валиноре? - прохрипел Король-без-Королевства.
   - Да, - ответил Фолко, не опуская взгляда.
   - Почему... почему же ничего не горит?!
   - Мы прошли мирно.
   - Мирно?! Это же западня! Используй Адамант, Фолко! Надо открыть Дверь,
пока Орлангур удерживает Валар!
   Олмер был поистине страшен.  Черный  Меч  плясал  в  его  руке,  словно
отыскивая жертву.
   - Но нас пропустили! - воспротивился хоббит.  -  Мы  не  можем  напасть
первыми!
   - Тогда они нападут на нас. - Олмер обессиленно закрыл глаза.
   И тут из-за скрывавших Валимар высоких гор  внезапно  докатился  первый
громовой  раскат.  За  ним  второй,  третий,  четвертый...   А   потом   к
девственно-чистым небесам рванулся жирный, черный столб  дыма.  Вздрогнула
земля, недальний холм рассекла трещина.
   - Началось, - прошептал Саруман. - Ну что ж, мы еще посмотрим, способен
ли я на что-нибудь, кроме как задирать лапу у  забора!  -  И  он  принялся
засучивать рукава, словно деревенский драчун.
   - Открывай Дверь, Фолко! - прорычал Олмер. - Остальные,  в  круг!  Надо
дать ему время! Быстрее! Ломай ее, Фолко!
   Громовые раскаты гремели все чаще и чаще. Столб дыма стал  едва  ли  не
шире самого  кольца  гор.  И  над  их  вершинами  поднялась  бледная  аура
странного пламени.
   - В круг! - хрипел  Олмер,  чуть  ли  не  силой  расталкивая  опешивших
соратников по местам. И - успел в последнюю минуту.
   Кто знает, как задумывали Валар это сражение. Наверное,  полагали  они,
Золотой Дракон станет легкой добычей, а со всеми  его  спутниками  играючи
справится любой Майа.
   Но все случилось не так. Фолко не видел Битвы  Сил,  но  по  тому,  как
дрожала земля и оползали холмы, раскалываясь на глыбы, по тому,  как  тьма
заволакивала солнце, он понял - у Валар не получилось легкой  прогулки.  И
вместо Майа взорам хоббита и его спутников  предстали  блистающие  шеренги
эльфов.
   Прославленные воители надвигались молча, сплошной стеной. В  серебряных
доспехах, с гордыми гербами и девизами  на  щитах  -  щитах,  что  видели,
наверное, конец ратей самого Моргота в дни Войны Гнева...
   Хоббиту казалось, что он узнает их - по описаниям в книге  Бильбо.  Все
великие герои минувших Эпох, герои сражений с Морготом и Сауроном  явились
сюда потребовать от дерзких пришельцев сокровище.
   Саруман громко, издевательски засмеялся.
   - А, и ты тоже здесь, мастер Кэрдан! Что привело  тебя  сюда?  Разве  в
твои годы участвуют в баталиях?
   Ответом  было  молчание.  Фолко  заметил,   что,   хотя   землетрясение
немилосердно крошило и  рушило  все,  вокруг  отряда  сохранялся  островок
спокойствия. В  этом-то  островке  и  стояли  сейчас  прижавшие  спутников
хоббита к морю эльфы.
   Олмер вышел вперед.
   - Ба! - глумливо усмехнулся он. - Сколько знакомых лиц!.. Ну что ж, мои
почтенные, начинайте! Начинайте, и мы посмотрим, на сколько вас хватит!
   Ему никто не ответил. Из эльфийских рядов свистнула меткая стрела,  но,
не долетев нескольких шагов  до  Короля-без-Королевства,  бессильно  упала
наземь. Олмер вновь усмехнулся:
   - А вот это у вас едва ли получится.
   Однако Фолко видел - по затылку Злого Стрелка струилась кровь.  Он  без
остатка использовал все силы, отпущенные ему, выигрывая время...
   Хоббит сорвал покрывавшие Адамант тряпицы, до рези в глазах вглядываясь
в неистовое сияние. Он попытался представить себе Дверь Ночи. Представить,
как раскалывается купол серых небес и черные волны Таящегося  за  Пределом
устремляются к нему, подхватывают - и несут... все дальше и дальше, к краю
Великой Ночи...
   Жар обжигал лицо. Адамант светился все ярче и ярче; хоббит  уже  ничего
не видел, кроме яростного сияния, он  тонул  в  его  жестоких,  обжигающих
лучах...
   А вокруг грохотало все сильнее и  сильнее.  Рассвет  сменялся  глубокой
ночью. Там, у Эзеллохара, шел  великий,  невиданный  еще  в  Арде  бой,  и
схлестнувшиеся между собой Силы терзали плоть Мира, обращая  его  в  Ничто
своей мощью. Столбы пламени поднялись уже много выше гор, да и  сами  горы
заметно оплывали, оползали,  словно  неистовый  огонь  пожирал  их  корни.
Смутные гигантские тени угадывались в дыму, белые молнии пронзали мрак,  а
в самом сердце тучи мелькала стремительная золотая искра,  горящая  словно
настоящее маленькое солнце, и даже еще ярче.
   Неудача Первого Лучника не обескуражила Перворожденных. Стрелы полетели
градом, но тут вмешался Курумо.
   - Есть один старый трюк, - нарочито громко объявил он, и с пальцев  его
потекло бледное пламя. - Совсем-совсем старый... совсем-совсем  простой...
но действенный!
   Стрелы, что прорывались через незримую защиту Олмера, вспыхивали еще  в
полете. Саруман громко, издевательски захохотал.
   Фолко, забыв  обо  всем,  вертел  в  руках  сияющий  Камень.  Ничего...
ничего... ничего!..
   И тогда сверкающие шеренги эльфийского войска двинулись вперед,  словно
услыхав некий беззвучный приказ. Тучей взмыли стрелы... некоторые миновали
и незримый щит Олмера, и огненные молнии Сарумана.
   Вскрикнув, схватилась за пробитую  грудь  Эовин.  Доспехи  не  уберегли
эльдрингов от смертоносной меткости лучших  стрелков  Арды.  Был  ранен  в
плечо Маэлнор, несколько стрел отлетело от брони Торина и Малыша...
   Фолко с криком рванулся к упавшей Эовин и замер - жесткая рука Форве со
страшной силой развернула его лицом к берегу.
   - Если ты не откроешь Дверь - погибнет весь Мир! Выбирай быстро!
   И хоббит повернулся. Перед глазами стояло лицо Эовин... из которого уже
уходила жизнь.
   Оэсси и Санделло в поте лица отбивали стрелы клинками.
   Еще немного - и падут все. Олмер понял это первым.
   - Вперед! - проревел он,  взмахивая  мечом.  -  Пока  Фолко  не  открыл
Дверь!..
   Злой  Стрелок  первым  сшибся  с  Перворожденными.  Путь  ему  заступил
темноволосый воитель - и тут внезапно  зазвенел  полный  ненависти  голос,
исходивший из самого Черного Меча:
   - А, Тургон Гондолинский! Долго же  ждал  я  этой  встречи!  Наконец-то
отомщу я за смерть создавшего меня!
   Тургон отшатнулся, но поздно - черной молнией прямо в сердце ударил его
Черный Меч, рассек доспехи, точно были они из легкой ткани, и выставил  из
спины Перворожденного окровавленное острие.
   И началось.
   Эльфы  принца  Форве  скрестили  оружие  с  воителями   Ваниар.   Гномы
схватились с Нолдор, Санделло и Оэсси бились в центре, рядом с Олмером.
   Черный Меч не знал преград. В руках Оэсси  свистела  ее  легкая  сабля,
небрежно отшибая в стороны и ломая могучие, тяжелые клинки. Санделло,  без
щита, ловко орудовал кривым мечом с кольцами на обухе - кто-то  из  эльфов
предостерегающе крикнул, указывая на них, - колец было ДЕВЯТЬ!..
   И тут к грому взрывов, что доносились из-за Валимарских  Гор,  внезапно
добавилось зловещее шипение. Негромкое, оно проникало в самую душу каждого
из сражавшихся, наполняя их неосознаваемым, леденящим страхом...
   Горизонт Моря Разлук внезапно окрасило алым. А затем на  багровом  фоне
неспешно поднялись, как показалось, бесчисленные  языки  черного  пламени.
Полоса этого пламени поползла на восток.
   Фолко похолодел. Адамант дарил его взору  невиданное.  Почти  ослепнув,
хоббит тем не менее мог заглянуть сейчас за самый горизонт. И то,  что  он
видел там, разум его отказывался понять.
   На них двигались не языки пламени. Нет. Черная клякса Абсолютного Ничто
расползалась по плоти Зачарованных Земель, пожирая их и превращая в  себя.
Небесный купол лопнул. Звездное небо распорол гигантский меч. И из раны  в
Мир Валинора рвался упругий поток неведомой,  чудовищной  Силы...  а  чуть
выше,  над  ней,  хоббит  увидел   смутные   очертания   двух   гигантских
человеческих фигур... и одна из них была коронована трехзубчатой короной.
   Землетрясение ровняло холмы, заставляя обезумевшие волны  бросаться  на
истерзанный берег. Над Валимарскими Горами паутина белых  молний  внезапно
охватила золотую искру, Великого Орлангура, - и Дракон низринулся с небес.
Объятый пламенем, он рухнул куда-то к Восточным Пределам Валинора...
   - Кажись, все! - заорал Маленький Гном, отбивая очередной выпад.
   - Ох и будет же нам от Махала! - в тон ему  откликнулся  Торин,  нанося
смертельный удар...
   Эльфийские воители не щадили себя. Оно и понятно - смерть для них  лишь
краткий перерыв в бестревожном бытии. Они вернутся  в  Залы  Мандоса...  а
потом, обретя новое тело, опять выйдут в Мир.  Но  даже  эта  запредельная
отвага не могла сломить  горстку  бойцов.  Саруман,  дико  хохоча,  тратил
последние силы - и посылаемый им огонь разил наповал.
   - Фолко! Нет больше времени! - крикнул Олмер, не поворачивая головы.
   Хоббит и сам знал, что времени больше  нет.  Он  видел  ползущее  из-за
Предела Мира всепожирающее Чудовище - не  о  таком  ли  говаривал  Великий
Орлангур? - видел Двоих в небесах... и понимал, что  Золотой  Дракон  пал,
отвлекая на себя всю мощь Валар, и что мгновение спустя эта мощь обратится
на них.
   Решение пришло само. Простое и в то же время - страшное. Имя запылало в
сознании подобно пожару, и в следующий миг, развернувшись, Фолко  направил
всю силу Адаманта на врата Залов Мандоса. Губы хоббита  прошептали  только
что вспыхнувшее имя:
   - Феанор!
   По несчастной земле прокатился  тяжкий  вздох.  Сражавшихся  подкинуло,
многие не удержались на ногах. Там, где, по  мысли  хоббита,  должны  были
находиться Залы Мандоса, к самому поднебесью  взлетел  исполинский  фонтан
развороченной земли пополам с огнем. Но даже этот огонь не мог  сравниться
по  блеску  с  ослепительно  белым  пламенным  клинком,  косо  прорезавшим
небосвод. И слуха хоббита достигли слова:
   - Спасибо тебе, Фолко, сын Хэмфаста. Мое заточение кончилось! И  теперь
я поквитаюсь за все!
   В следующий миг над горами грянуло так, что хоббит едва не оглох. И тут
из  окутавших  небо  дымных  облаков  вынырнул  знакомый  силуэт  Великого
Дракона. Орлангур летел медленно, едва-едва удерживаясь  в  воздухе:  одно
крыло наполовину оторвано, из ран на землю низвергался настоящий  кровавый
ливень. Чешуя утратила весь блеск, покрытая копотью и кровью; эльфы задних
рядов встретили дракона градом стрел, но  тот  даже  не  повернул  головы,
тяжело рухнув в мелкую воду рядом с хоббитом.
   - Удачно ты с Феанором... - прохрипел Золотой Дракон.  -  Но  только...
смотри... я говорил... они таки прорвались...
   Хоббит не ответил. Призрак Дагор Дагоррата вставал  во  всем  кошмарном
обличье. Он ДОЛЖЕН открыть Дверь! Что же  для  этого  нужно  сделать?..  И
хоббит еще глубже, уже чувствуя, что сжигает глаза,  окунулся  в  безумное
сияние Камня... в жилы хлынул палящий жар...  и  воля  его,  соединяясь  с
силой Адаманта, всесокрушающим тараном грянула в запертую Дверь.
   И та не выдержала.
   В ужасе отпрянули эльфы.
   В ужасе застыли спутники Фолко.
   Пасть слепого Ничто распахивалась перед ними...  пасть  слепого  Ничто,
где нет даже Тьмы - _совсем ничего нет_.
   - Туда! - зарычал Дракон. Обернулся и поднял  уцелевшее  крыло,  словно
заслоняясь от чего-то ужасного.
   Лишь на миг увидели Малыш и Торин  смутные  исполинские  призраки,  что
поднялись над изглоданными огнем Валимарскими Горами. Лишь  на  миг  -  но
мощь и всесокрушающая сила их потрясали; казалось, сердца дерзких  вот-вот
разорвутся...
   Удар, что обрушился на похитителей Адаманта, мог бы, наверное,  поднять
на воздух весь Ангбанд. Словно  под  чудовищным  молотом,  тело  Орлангура
превратилось в кровавое месиво из мяса, костей  и  золотой  чешуи.  Крылья
сломаны, позвоночник перебит. Но голова уцелела, и голова  эта  прошептала
последний приказ:
   - Бегите!
   Первым  в  бездну  ринулся  Форве,  таща  с  собой  истекающего  кровью
Маэлнора. Беарнас, тоже раненный, нес на спине пронзенного десятком  стрел
Амрода. Саруман подхватил  недвижное  тело  Эовин  и  тоже  последовал  за
эльфами. Санделло своей рукой сперва швырнул в пролом Оэсси, а  за  ней  -
Фолко. Замыкали отступление гномы и Олмер.
   Последнее, что видел хоббит уже выгорающими глазами,  -  как  посланная
Адамантом огненная волна покатилась навстречу Чудовищу Извне,  смела  его,
опрокинула, погнала прочь, а вместе с ним - и тех Двоих.
   Пролом закрывался.
   И последним, кто проскользнул в него, был пламенный дух Феанора.
   А потом к хоббиту пришла боль. Но уже сквозь нее, почти теряя  сознание
и соскальзывая в спасительное забытье  -  уже  неважно,  беспамятства  или
смерти, - Фолко успел  подумать:  "А  хорошо  бы  напоследок  полежать  на
травке..."
   Потом стало совсем плохо.
   Он лежал на чем-то мягком и приятном. Обожженную  кожу  холодил  легкий
ветерок. Его обнимала тьма. Он поднял руку - и пустые, выгоревшие глазницы
отозвались приступом нестерпимой боли.
   И тогда он заплакал.
   Вокруг раздались встревоженные голоса.  Чьи-то  осторожные,  заботливые
руки поддерживали голову, подносили к губам прохладное питье.
   - Фолко, Фолко, ты меня слышишь? Слышишь меня? Ответь,  прошу  тебя!  -
Кажется, это голос Торина.
   - С-с-лы-ы-ышу-у... Г-где я?.. Что... с Камнем?
   - Все в порядке, все хорошо, мы вырвались!  -  Вроде  бы  это  Оэсси...
Но... неужели она плачет? - Адамант... он рядом с тобой! Под правой рукой!
   - Г-где мы?.. Опишите...
   - Мы на берегу моря. - Голос принца Форве срывался. - Над нами -  серые
скалы, что уходят к самому поднебесью. Языки каменных осыпей спускаются  к
волнам. Между скалами - лес. Сосны, ели... А мы -  на  опушке...  покрытой
мягкой-премягкой травой... Хотел бы я знать, где это мы оказались...
   Губы хоббита чуть  дрогнули  в  слабой  улыбке,  за  которую  он  вновь
поплатился болью. И вновь в сознании появилось ИМЯ. Только уже не Феанора.
Не живого существа. Больше. Мира.
   - Мы... мы за пределами Арды. Мы...
   - Ты хочешь сказать - мы в ином  мире?  -  Глубокий,  исполненный  силы
голос был хоббиту незнаком. - Быть может, Феанор?
   - Да. Мы - в ином. В ином мире. И... мы назовем его... - Слово  рвалось
на свободу. - Мы назовем его Хьервард.