анский корабль эскадры Фарнака миновал горло  залива,  вперед
тотчас ушла восьмивесельная лодка - искать свободное место у  причалов,  и
теперь кормчий всматривался в густое месиво судов, плотов, шлюпок и прочей
плавучей мелочи, выискивая свой флаг.
   - Мой тан! Вон они, по левому борту! - крикнул дозорный с мачты.
   Фарнак скомандовал поворот.
   Но  свободное  место  заметили  и  с  лодки  Старха.  На  соперничающем
"драконе" раздались азартные  вопли.  Команда  Фарнака  тоже  тянула  шеи,
норовя рассмотреть происходящее. Сидевшие на противоположном борту  гребцы
сыпали проклятиями и требовали, чтобы им во имя  Морского  Отца  ответили,
кто впереди.
   Эовин, войдя в раж, визжала  так,  что  слышно  было  на  другом  конце
гавани.
   Сами  "драконы"  почти  остановились.  Впереди  кишмя   кишели   мелкие
суденышки, лодки и лодчонки, а среди них, ловко лавируя и лишь в последний
момент избегая столкновений, неслись две шлюпки - Фарнака и Старха.
   - Тут ему с моими  молодцами  не  тягаться,  -  не  без  самодовольства
заметил Фарнак. - На хвосте привезут...
   Лодка Старха сперва вырвалась чуть вперед; парни Фарнака, как пришитые,
шли следом. Рулевому в лодке  Старха  пришлось  лавировать,  расходясь  со
встречными и поперечными; и, улучив момент, его  соперник  резко  подрезал
нос едва не перевернувшемуся суденышку и оказался впереди.
   Эльдринги Фарнака заорали и заулюлюкали.
   Место у причала досталось им.
   - То-то Старх теперь злобиться будет, - весело заметил Фарнак. - Тут  у
нас не принято оставаться вторым... Ну  да  ничего,  впредь  умней  будет.
Попросил бы борт о борт встать - так ведь нет, ему гоняться захотелось...
   Корабли  Фарнака  и  Хьярриди  ошвартовались.  И  тут  на  носу  своего
"дракона" появился сам Старх - плотно сбитый, в щегольском открытом  шлеме
с длинным плюмажем из перьев неведомой птицы.
   - Я припомню тебе это, Фарнак, акулья сыть! - заорал он, грозя кулаком.
- Погоди, акулья сыть, мы еще встретимся тут где-нибудь!
   - Да с превеликим удовольствием, - отозвался Фарнак и на  последовавшие
негодующие крики отвечал лишь презрительным пожатием плеч.
   Помощники Фарнака взялись за разгрузку.
   - Ну и нам теперь  тоже  пора.  -  Торин  все  еще  носил  повязку,  но
чувствовал себя преотлично. - Фолко! Как там твоя девчонка, готова? Пойдем
в город...
   - Погодите, мы с Хьярриди тоже  идем.  -  Фарнак  появился  на  палубе,
набросив на плечи легкий плащ. - Вы куда теперь направляетесь?
   Фолко пожал плечами:
   - Мы хотели бы остановиться где-то на  несколько  дней,  осмотреться...
Потом решили б, что делать дальше. Тут ведь есть какие-то постоялые дворы?
   - Постоялых дворов тут немало, но им бы я не слишком доверял, - обронил
Фарнак, когда они приблизились  к  темному  проему  арки.  -  Лучше  всего
возвращаться вечером на корабль. Мало ли что?
   - А что "что"? - жадно спросил Мальцы.
   - Гостиницы все здесь - для харадримов и иже с ними, - пояснил тан. - И
хозяева-то по большей части тоже из Харада.  А  с  ними  ухо  надо  востро
держать. Горячие головы предлагали всех  неэльдрингского  рода  из  города
изгнать - да только куда там! Нам теперь воевать особо не с кем, на  одной
торговле и держимся. Тот же Харад - ему почти все и сбываем.  Ссориться  с
ним нельзя... - Фарнак вздохнул. - Никогда  особо  набеги  не  жаловал,  а
теперь  даже  жалеть  начал,  что  нельзя,  как   встарь,   по-простому...
Врагов-то, глянь, и не осталось. Вот разве что истерлинги в Арноре...  Так
до них на "драконах" не больно-то и доберешься. Скиллудр уж на что  силен,
а только и он отступил. Но хватит  об  этом.  Как  вы  посольство-то  свое
намерены справлять?
   - Поговорим с теми танами, которых ты нам укажешь, почтенный Фарнак,  -
пожал плечами Торин. - Нам тут сложных узлов не плести. Воинов нанять -  и
дело с концом.
   - Я в порту видел флаги... - начал Фарнак, перечисляя  имена  и  боевую
силу тех танов, с которыми, по его  словам,  "можно  хоть  на  Аннуминас".
Торин слушал внимательно; Малыш, как всегда, вертел головой,  озираясь,  -
подобное его не занимало; Фолко же больше приглядывался к городу.
   Пыльные  улицы;  глухие  стены  домов;  вонь,  резкие  запахи   чего-то
гниющего; вопли и  крики  зазывал  из  лавок;  и  беспощадное  солнце  над
головой. Хоббит заметил, что эльдрингов отнюдь не так уж много на  улицах.
Темнокожие харадримы, смуглые  кхандцы,  другие  -  черные  как  смоль,  с
пухлыми губами и короткими курчавыми волосами, каких Фолко еще никогда  не
видел. Большинство носило широкие  накидки  самых  причудливых  расцветок,
преимущественно ярких; на головах мелькали уборы диковинного вида -  нечто
вроде накрученной простыни. Чернокожие же  щеголяли  в  одних  набедренных
повязках. Оружия никто не носил - никто, кроме эльдрингов.
   В Умбаре было жарко. Жарко и пыльно. Но -  замечал  Фолко  -  встречные
прохожие как-то  странно  напряжены,  озлоблены,  готовы  вот-вот  затеять
драку. Хоббит видел искры тревоги, скрытого  нетерпения,  озлобленности  -
Умбар набухал гневом, сам не зная, на кого обратить силу и ярость.  Совсем
не так, по мысли Фолко, должен был выглядеть разудалый  приморский  город,
столица шумливого Морского Народа! Сейчас он  казался  крепостью  накануне
жестокой осады, но при том никто не знал, от  какого  противника  надо  ее
защищать.
   - Если все будет хорошо, обернемся за несколько дней, - уронил  Фарнак,
когда они впятером входили в широкие двери какой-то  таверны.  -  Дело  за
малым - отыскать всех, кого надо. Начнем прямо сейчас.
   Громадный полутемный зал, раза в  три  больше  знаменитого  "Гарцующего
Пони". Поперек стояли длинные общие столы. Свет просачивался  через  узкие
окна, что смотрели во внутренний  двор.  Фолко  ожидал  увидеть  орущую  и
горланящую толпу, однако заведение встретило  неожиданной  тишиной.  Почти
все места за длинными  столами  пустовали,  у  двери,  ведущей  на  кухню,
скучало несколько темнокожих харадримов-слуг.
   - Здесь собираются только таны и приглашенные ими,  -  заметил  Фарнак,
видя недоумение хоббита и гномов. - Мест должно хватить всем,  сколько  бы
гостей ни явилось. Тут обсуждаются общие дела и заключаются союзы. Если на
то будет воля Морского Отца, здесь вы найдете недостающие мечи.
   - Эгей, Фарнак! - гаркнул один из гостей, что сидел в  окружении  троих
молодцов - не понять, то ли спутников, то  ли  телохранителей,  во  всяком
случае, вооружены они были с ног до головы. - Давненько не виделись!
   - Привет, Вингетор. - Фарнак кивнул. - Как твой поход на Юг?
   - Прескверно, дорогой друг, прескверно!
   - Ну, не преувеличивай! - засмеялся Фарнак, направляясь к  собеседнику.
- Думаю, твое "прескверно" означает лишь, что вместо пяти барж  с  добычей
ты привел в Умбар только четыре.
   - Увы, дорогой друг, мне теперь не до шуток!  Садись  ближе,  почтенный
Фарнак, и твои уважаемые гости тоже. Эй, вы, там, у  плиты!  Подать  пива,
холодного пива, нашего ячменного  пива,  а  не  вашего  прокисшего  молока
больной верблюдицы!.. Рассаживайтесь, рассаживайтесь, прошу вас!
   - Ты, Вингетор, был всегда очень вежлив, - заметил Фарнак,  устраиваясь
поудобнее. - А теперь представь мне своих гостей, я  представлю  своих,  и
начнем!
   - А! - махнул рукой Вингетор. - Это мои десятники. Хлифьянди,  Освальд,
Бралдо и Бакар. Ребята что надо!
   Воины Вингетора отличались друг от друга словно  день  и  ночь,  словно
утро и вечер. Бралдо был чернокожим  громадного  роста,  Бакар  -  тонким,
желтолицым, узкоглазым, Освальд - светловолосым, с крупными чертами лица и
голубыми холодными глазами, Хлифьянди же и именем  и  обликом  походил  на
Хьярриди; он тотчас же во все глаза  уставился  на  притихшую  Эовин,  что
старалась держаться поближе к Фолко.
   Сам же Вингетор оказался изящным, невысокого роста, суховатым, жилистым
человеком лет сорока пяти, с острым, точно  клин,  подбородком.  По  щекам
разбегались  лучи  мелких  морщин.  Под  кустистыми   выцветшими   бровями
прятались пронзительные серые глаза. Он  совсем  не  походил  на  сурового
морского  волка,  скорее  на  арнорского  придворного  времен   последнего
Наместничества. Перед ним на  столе  лежало  странное  оружие,  длинное  и
широкое - в полторы ладони  лезвие,  слегка  загнутое  наподобие  хазгской
сабли, насаженное на рукоять длиной в полтора локтя, которое заканчивалось
острым копейным навершием. Средняя часть рукоятки  была  окована  железом.
Морские удальцы таким не  пользовались,  хотя  сходное  хоббиту  случалось
видеть в Аннуминасе - еще до его падения...
   - Хьярриди ты знаешь.
   - Поздравляю, парень! Скоро  таном  станешь.  Нас,  стариков,  за  пояс
заткнешь...
   - А это мои давние друзья - мастер Фолко, сын Хэмфаста,  мастер  Торин,
сын Дарта, и Строри, сын Калина. Они с Севера.
   Вингетор покивал. Его цепкие глаза быстро оглядели друзей.
   - Гномы! Вот уж не ожидал... Добро пожаловать, добро пожаловать!
   Фолко счел за лучшее не поправлять тана. Пусть думает, что  он,  Фолко,
того же рода, что и два его Друга.
   - Их спутница Эовин, воительница Рохана,  -  без  тени  усмешки,  очень
серьезно  и  уважительно  отрекомендовал   Фарнак   девушку.   Та   слегка
покраснела,  но  легкий  поклон  Вингетору  отвесила  с  истинно   царским
достоинством.
   - Неужто преславный Рохан настолько оскудел мужчинами, что  посылает  в
опасные странствия юных воительниц! - воскликнул Вингетор, уставившись  на
Эовин так, словно она только миг назад возникла пред ним прямо из воздуха,
- пока гость не был представлен, обращать на него  внимание  у  эльдрингов
считалось верхом непочтительности.
   - Ты нам о своем походе расскажи, - напомнил Фарнак.
   - О! Давно уже у меня такого не бывало. Мы прошли за  полуденный  рубеж
Харада, за Хлавийские Горы. Сделали  стоянку  -  ты  знаешь,  там  хорошие
бухты, всегда можно перевести дух, - и что же? Оказывается, в окрестностях
завелись какие-то двуногие любители человечины. Мы  их  отогнали,  но  это
стоило пятерых  лучших  разведчиков.  Потом  встретились  пальмовые  рощи,
отравленные какой-то дрянью, хорошо еще, что она валила человека сразу,  -
еще десяток погибших.
   - Погоди! - встревожился Фарнак. - Рощи отравлены?!
   - Ну да! Плоды  стали  ядовитыми,  словно  змея-молния.  Пошли  дальше.
Миновали Каменку и собрались остановиться в Нардозе, порасспрашивать,  что
слышно в дальнем Захарадье, и что же мы видим на месте города?
   Вингетор  сделал  эффектную  паузу,  свойственную  лишь   высокородному
вельможе  на  заседании  Государственного  Совета,  и  Фолко  окончательно
уверовал, что этот человек оказался в рядах Морского Народа лишь по особой
прихоти всемогущей судьбы. Рассказчик говорил на Всеобщем Языке хорошо, но
со странным акцентом, немного в нос -  такого  хоббит  не  слыхал  даже  в
Цитадели Олмера, где Общую Речь коверкали до неузнаваемости.
   - И что же? - пряча улыбку, поинтересовался Фарнак, видимо, уже  хорошо
знавший манеры собеседника.
   С лица Вингетора сбежала улыбка.
   - Город сожжен, - сухо отчеканил он, и это настолько отличалось от  его
прежней манеры, что всем показалось, он возвестил, самое меньшее, о начале
Дагор Дагоррата. - Сожжен дотла. Улицы завалены скелетами.
   Фарнак побелел.
   - Не может быть! - вырвалось у Хьярриди.
   -  Может.  А  в  окрестностях  обосновалось  некое  племя   перьеруких.
Что-нибудь слыхали о таких?
   Фолко сжал под столом кулаки. Вот оно! Вот!
   Переглянувшись, Фарнак и Хьярриди отрицательно покачали головами.
   - Самые настоящие перьерукие,  уверяю  я  вас.  Можно  взглянуть,  если
интересно, одного такого я привез сюда  живым.  Во  всем  люди  как  люди,
только вот на руках, вот здесь, - он провел по ребру ладони  и  дальше,  к
локтю и плечу, - перья растут. Правда,  не  у  всех  -  только  у  вождей.
Остальные-то просто с едва заметным костяным гребнем.
   - Ну и ну! - поразились гномы.
   - То-то, что ну и ну. Мы вот тоже... рты пораскрывали с такого чуда.  А
прежде чем закрыли,  эти  самые  перьерукие  повытаскивали  из-под  берега
спрятанные лодки, и нам пришлось туго. Они дрались,  как  безумные,  и  ни
один так и не отступил. Их челны шли борт к борту,  так  что  я  не  видел
воды. Мы убивали их сотнями, но все же уступили им гавань. А сражались эти
перьерукие не обычными мечами или там копьями.  Нет!  На  древко  насажена
заточенная лопата, или там грабли, или вилы, как  вам  это  понравится?  И
орудовали своими снастями куда как ловко.
   - Постой, постой! -  спохватился  наконец  Фарнак.  -  Так  это  что  ж
получается - Нардоз сожжен... а все окрестности?!. Там  ведь  жило  немало
наших!
   - Все погибли, старина, - негромко ответил Вингетор. В  его  голосе  не
осталось и следа прежнего веселья. Он мог со смехом говорить о собственном
поражении, но в том, что касалось остальных...
   - Никого не осталось, - повторил тан. - Перьерукие владеют всем берегом
южнее Каменки до самых Молчаливых Скал... Но слушай дальше!  После  боя  у
Нардоза я поклялся: костьми лягу, но доищусь, что это за создания и откуда
взялись. Поймать одного из их вождей оказалось не так  уж  и  трудно.  Мне
пришлось зарезать и  скормить  морским  зверям  десятерых  его  спутников,
прежде чем тот заговорил и мы  научились  понимать  его  язык.  Его  зовут
Фелластр, и рассказал он  очень,  очень  много  интересного,  за  что  мне
придется долго оправдываться перед Морским Отцом, потому что  вытягивал  я
из перьерукого слова воистину  лишь  раскаленными  щипцами...  -  Вингетор
неожиданно покачал головой.
   - Да что это с тобой? - удивился Фарнак. - Ну, пытал пленного, так  что
же тут такого? Война, одно слово... И я пытал, было дело. Не узнаю тебя!
   Вингетор с кривой ухмылкой потупился.
   - Потому что этот самый Фелластр, когда мы... гм...  уже  достаточно  с
ним позабавились... сумел прокричать своим собратьям, что с ним случилось,
кто мы такие, как зовут предводителя похитителей  и  где  его,  Фелластра,
следует отыскивать и кому мстить.
   - Как это так?! - не удержался Торин.
   Вингетор мрачно взглянул на гнома:
   - Я сам постоянно спрашиваю себя о том же,  гном.  Я  подозреваю,  -  и
сильно! - что мой пленник преотлично знает Всеобщий Язык, только умело это
скрывает. И воля у него железная. Проверяя, я громко обсуждал с Освальдом,
как лучше поступить с пленным - поджарить на медленном огне,  четвертовать
или же по-простому утопить, - так этот гордец и бровью не повел, словно  и
не о нем речь шла. Я решил - не понимает! - и успокоился. Верно,  не  прав
был... А как своим передал... Тянули они за нами все время.  Вдоль  берега
на велбудах своих шли, морем - на лодках. Напасть так и  не  решились,  но
был момент, оказались совсем рядом. И он как их  учуял,  змея!  Заверещал,
заорал, точно чудо невиданное. И в  воплях  его  я  и  "Умбар"  слышал,  и
"Морской Народ", и "эльдринги", и даже - "тан Вингетор". Как тебе все  это
нравится?
   - Мне это совсем не нравится, - сквозь зубы процедил Фарнак. - Ты был в
Совете?
   - Ясное дело. Дозоры усилены. Но - чует мое сердце! - этого мало.  Надо
самим на юг идти, потому что если не мы этих перьеруких, то они  нас...  А
уж они нас точно прикончат, если только смогут, потому что  воинов  у  них
как песчинок на берегу или звезд на небе...
   - Вингетор, Вингетор... - начал было Фарнак. - Не слыхал я раньше, чтоб
ты говорил, точно базарный сказочник!
   - Прежде не говорил, - сухо ответил собеседник. - И  сам  над  подобным
смеялся. А теперь, видно, придется  по-иному.  Потому  что  они  и  впрямь
выводили на берег толпы, Фарнак, понимаешь, толпы! На  десяток  лиг  вдоль
воды стоит плотный строй - как тебе это понравится? Думаешь,  Вингетор  на
старости лет выжил из ума и не попытался отомстить за  наших?  Как  бы  не
так! Но я положил бы всех своих, если  бы  только  попробовал  пристать  к
берегу. Зажигательными стрелами  перьерукие  пользоваться  умеют  отлично,
уверяю тебя.
   Вингетор жадно припал к кружке с пивом.
   - И все же я ускользнул от них!.. И даже высадился!.. Ночью,  там,  где
меня не ждали. Прошел почти сорок лиг от моря. Сжег три десятка селений. Я
хотел найти их слабое место. И я его нашел. Нашел, понимаешь? - Он грохнул
кружкой по столу.
   Все замерли.
   -  Они  боятся,  -  мрачно  провозгласил  Вингетор.   -   Бесчисленный,
непобедимый народ - они смертельно  боятся  какого-то  совершенно  жуткого
существа, обитающего где-то на востоке, возле озера Сохот.
   - Возле озера Сохот? - удивился Хьярриди. - Мирные племена  там  всегда
жили... А больше вроде дикого...
   - А теперь есть. Там, где кончается Хребет Скелетов и лес подступает  к
озеру, - там обитает некая Сила,  что  выгнала  перьеруких  из  их  давних
владений и превратила в наших - увы! - злейших врагов. Эта  Сила  гонит  и
гонит их на север. В скором времени они столкнутся с  Харадом.  Что  будет
тогда, страшно даже подумать, поскольку перьев на руках не имеющие для них
все равно что звери. Понимаешь меня, Фарнак? Все равно  что  звери!  А  со
зверьем не ведут  переговоров,  не  заключают  союзов  и  не  обмениваются
пленными. Или мы их, или они нас. Вот что я пытался  объяснить  в  Совете.
Но,  -  губы  Вингетора  презрительно  скривились,  -  не  преуспел.  Ведь
перьерукие еще  не  стоят  лагерем  у  стен  Умбара.  Хотя  мне,  конечно,
поверили, особенно после того, как я показал пленника. И единственный, кто
встревожился по настоящему, - Скиллудр.
   - Даже так? - Хьярриди был неприятно поражен, Фарнак  изумленно  поднял
бровь. Что же касается гномов и Фолко, то  они  пока  предпочитали  больше
слушать. Хоббит смотрел Вингетору в рот как зачарованный, Торин  и  Малыш,
видя внимание товарища, следовали его примеру. Потом он все им расскажет и
они обсудят это вместе.
   - Именно так. Он потратил, наверное,  все  свое  золото.  Набрал  целую
армаду - капитанам былого впору! -  и  пошел  на  юг.  Один,  как  всегда.
Пятнадцать тысяч воинов не в счет.
   - Он один поднял такой поход? - все еще сомневался Фарнак.
   - Ну да. Я же говорю - потратил, наверное, все, что имел.
   - И что же?
   - Пока вестей нет. Но! Не хотят ли  мои  благородные  друзья  самолично
взглянуть на пленника? Он у меня тут ряд ом...
   - Почтем за честь! - вырвалось у Фолко.
   Так и не произнесшие за все время беседы ни слова,  спутники  Вингетора
молча встали следом за своим господином.
   Дом, где содержался важный пленник,  оказался  настоящей  крепостью.  В
узкую  черную  щель  двери  пришлось  протискиваться,  согнувшись  в   три
погибели. Дальше коридор шел изгибами, и в  свете  тусклых  масляных  ламп
хоббит видел частые бойницы в стыке стен и  потолка.  Ворваться  сюда  для
неприятеля означало верную гибель.
   Внутренний же двор, отгороженный от ведущей на улицу пещеры -  иначе  и
не скажешь! -  железной  дверью  и  парой  опускающихся  решеток,  поражал
великолепием благоуханного сада. В кадках росли невиданные хоббитом пальмы
разнообразных  видов,  в  искусственном  ручье  хищно  шевелило   зелеными
отростками-щупальцами дерево-рыболов. Порхали пестрые  птахи,  специальным
слуга насылал им корм. Освальд, шагавший первым, сделал  один-единственный
жест, и всю челядь тотчас же словно сдуло ветром.
   - Прошу сюда. - Вингетор учтивым  жестом  распахнул  тяжко  скрипнувшую
дверь. Открылась каменная, винтом уходящая вглубь лестница.  Освальд  взял
из кольца на стене факел и двинулся первым.
   - Это возвели крепко и на века,  -  одобрил  Торин,  косясь  на  мощную
кладку стен и сводов.
   - Воистину, когда Гондором правили Морские Короли, то  в  стране  умели
строить! - кивнул тан.
   Винтовая  лестница  вывела  процессию  в  коридор,  низкий  и  широкий,
служивший главным трактом подземной тюрьмы - небольшой, но весьма  крепкой
и надежной. Четверо дюжих стражников  споро  вскочили  на  ноги  при  виде
хозяина.
   - Все спокойно, мой тан! - отрапортовал старший.