оказалось обречено на сложное  петляние  по  лесам,  в  надежде
обмануть погоню тарегов...


   ДЕКАБРЬ, 29, УМБАР

   Один, даже самый удачный удар  Олмера  не  мог  снять  осады  крепости.
Тхеремцы и воины Хенны по-прежнему  сжимали  твердыню  Морского  Народа  в
железных тисках. Прорвавшись сквозь их ряды, войско Злого Стрелка дошло до
Моря. А потом вдруг встало и внезапно огрызнулось в  лицо  преследователям
вороненой сталью орочьих ятаганов. Из засады прянули  кхандцы,  и  конница
тарегов, не выдержав встречного боя, начала откатываться.
   К ночи два войска застыли  друг  перед  другом.  Король-без-Королевства
укрепился на прибрежных холмах, не иначе как чародейством обращая  соленую
морскую воду в пресную. Впрочем, военачальников Божественного (сам  он  не
появлялся вблизи от  вражеских  линий)  это  не  слишком  беспокоило.  Сил
хватало   и   чтобы   блокировать    Умбар,    и    чтобы    противостоять
негаданно-нежданно явившейся к эльдрингам подмоге.
   Однако сам Злой Стрелок думал  совершенно  иначе.  Глухой  ночью  арки,
пройдя по шею в воде  мимо  осадных  линий  тхеремцев,  обрушились  на  их
лагерь, точно ураган.  Удар  был  внезапен  и  короток.  Высланная  погоня
угодила на пики кхандской конницы. И вновь  Олмер  отступил  к  обрывистым
холмам на морском берегу...


   ДЕКАБРЬ, 25, ПЕЩЕРА ВЕЛИКОГО ОРЛАНГУРА

   Удивительные глаза Золотого  Дракона  -  о  четырех  зрачках  каждый  -
неотрывно смотрели в серое зимнее небо. Здесь, в  самом  сердце  Срединных
Земель, зима лютовала вовсю. Высоченные сугробы  вздыбились  торжественной
снежной стражей по обе стороны входа в пещеру. И впервые за многие, многие
века по белейшему пуховому покрывалу от зияющего  устья  тянулся  странный
след - словно тут проползла громадная змея.
   Дракон Познания покинул свое уединение. Он смотрел вверх - и взору  его
представал не плотный облачный щит, хранивший землю  от  кусачих  морозных
стрел,  и  даже  не  высокая  голубизна  зимнего  неба,   но   чудовищное,
непредставимое  сплетение  Сил,  чей  тугой  клубок  и  обернулся   Ардой,
Королевством Земли.
   Преодолев  чудовищные  пространства,  прорвавшись  сквозь  тенета  иных
Миров, взор Духа Абсолютного Знания  отыскал  окруженный  со  всех  сторон
мраком клочок тверди, словно бы плавающий по волнам черного, непроглядного
моря. Над островерхими черными же горами стояло слабое зарево - как  будто
там только-только зарождался день, сметая прочь клочья мрака.  Но  Великий
Дух отлично знал, что это не так, что на самом деле ночь и  день  привычно
чередуются там, даже в удалившемся из Кругов этого Мира Валиноре.
   Впереди, перед стеной гор  с  одной-единственной  узкой  щелью  долины,
перед усыпанными жемчугом и самоцветами пляжами, среди темного моря  замер
небольшой островок. Хрустальные шпили, воспетые в  рассказах  Смертных  об
Авалоне, вздымались к непроглядному небесному куполу.
   Взгляд Великого Дракона послушно явил ему и сам  остров,  очень  быстро
отыскав одного из обитателей.
   В изысканном покое, в стоящем у окна кресле, с пухлой рукописью в руках
сидел эльф,  высокий,  черноволосый,  с  кольцом  на  пальце;  в  объятиях
золотого ободка мягко посверкивал громадный синий камень.
   - Слушай меня, Звездный Купол. Отложи в сторону книгу и слушай.  И  обо
всем, что я скажу тебе, должны узнать Валар.
   Книга выскользнула из  разжавшихся  пальцев.  Но  собеседник  Орлангура
самообладания не потерял.
   - Чего тебе нужно, враг?
   - Я не враг тебе и твоему  племени.  Но  могу  стать  им.  Ты  -  самый
разумный из всех твоих сородичей. Поэтому выслушай  меня  и  не  возражай.
Пусть Силы Арды отзовут своих посланцев из Южного Харада...
   - Но...
   - Я сказал - не перебивай! Скажи  только  вот  что.  Равновесие  опасно
покачнулось. Почему, отчего - Силам прекрасно известно. Но знают  ли  они,
что иные, и не менее могущественные создания тоже пробудились к  жизни?  И
даже если то, за чем Силы Арды охотятся, попадет  к  ним  в  руки,  натиск
Иного это не остановит. Передай им - пусть не мешают мне.  Тогда  все  еще
можно будет уладить. Если же они станут упорствовать...
   Ослепительно-белым  Светом  полыхнула  вершина  исполинской  горы,  что
вознеслась даже над иззубренными  стенами  охранных  скал,  и  мягкий,  но
исполненный силы женский голос - низкий, грудной - медленно произнес:
   - Ну вот и пришел твой час, о Тень Врага! Но  мы  никогда  не  нападаем
внезапно,  как  ночные  воры.  Ты  принимаешь  вызов?   Ты,   кощунственно
нарушивший предначертания Единого? Разве был ты в Великой Музыке?..
   - Я принимаю твой вызов, - последовал холодный  ответ.  -  И  ты,  и  я
знаем, чем закончится этот бой, но я готов заплатить и эту цену...




ГЛАВА ВТОРАЯ

   ЯНВАРЬ, 21, ПОБЕРЕЖЬЕ ЮЖНОГО ХАРАДА

   Фолко сидел на плоском камне. У самых  ног  плескалось  Море  -  синее,
теплое, ласковое. И почему его сородичи так боялись  этого  беспредельного
простора?.. Впрочем, неважно.
   Болела левая рука, медленно наливаясь знакомой тяжестью.
   Болит... болит и болит, память о ядовитом укусе Олмерова Кольца, и  нет
такого лекаря, что взялся бы избавить хоббита от этой напасти. Принц Форве
снабдил хоббита  густой,  самолично  им  сваренной  мазью  -  она  немного
помогала, но не излечивала.
   После тяжкого перехода небольшое войско вышло к морскому берегу. Позади
лежали десятки лиг смертоносных лесов, но что вспоминать все ужасы похода,
если они здесь, если стучат  топоры,  сооружая  укрепленный  лагерь,  если
вот-вот должны подойти корабли...
   Война за Адамант была в полном разгаре. Скиллудр, отрезав вторгшуюся  в
Харад армию Хенны от Хребта Скелетов, упрямо рвался на север, к застрявшей
среди топей и болот ставке Божественного, что невдалеке от Бронзовой Реки;
Олмер, точно голодный  волк,  кружил  со  своей  небольшой  армией  вокруг
Умбара; Санделло по-прежнему удерживал треть Хриссаады.
   Фолко стиснул ладонями голову. По правде сказать, его  уже  не  слишком
занимала стратегия и тактика этой войны. Да, война -  всегда  война...  но
после грандиозного вторжения Олмера,  когда  дрожали  основы  Мира,  когда
армады Востока рвались к  Арнору  через  Врата  Рохана,  все  было  как-то
по-другому. Честнее, откровеннее... А теперь? Олмер,  похоже,  привел  под
умбарские стены едва-едва десять тысяч мечей - Олмер, повелевавший  целыми
народами! Вся армия Божественного Хенны, что  действовала  в  Тхереме,  не
превышала  пятидесяти  тысяч.  Поневоле  вспомнишь  ту  ужасающую   армаду
перьеруких, коих хозяин  Адаманта  безжалостно  бросил  на  убой,  бросил,
похоже, с весьма нехитрыми целями - избавиться от  лишних  ртов,  ослабить
Тхерем, а заодно проверить силу собственного чародейства.
   Да, Хенна - не Олмер. Куда как не Олмер... Фолко провел ладонью по лбу.
Его не оставляло ощущение, что все эти мелкие походы, стычки, осады и даже
штурмы есть всего лишь прелюдия к чему-то по-настоящему  страшному,  перед
чем поблекнут даже ужасы вторжения.
   Малыш занимался своим любимым делом - пускал "блинчики".  Торин  мрачно
полировал топор. Войско должно отдохнуть... а потом - новый поход  по  уже
известной дороге. И так до тех пор,  пока  этот  распроклятый  Адамант  не
окажется в их  руках...  чтоб  ему  вообще  никогда  не  являться  в  этот
несчастный мир! Вон Тхерем уже разорен мало что не дотла. А мы все  бьемся
и бьемся... за этот светящийся кусок камня,  невесть  откуда  взявшийся  и
невесть почему такими Силами наделенный... Были моменты, когда  Фолко  (от
отчаяния, не иначе) уже соглашался считать его осколком сгинувшего в земле
Сильмарилла, если б сам не понимал - не может такого быть. Ни  за  что  не
может.
   Рядом  с  хоббитом   прикорнула,   свернувшись   клубочком,   уставшая,
измучившаяся Эовин. Ей минуло пятнадцать,  и  отныне  никто  в  Рохане  не
осмелился бы назвать  ее  "девчонкой",  не  рискуя  нарваться  на  звонкую
оплеуху. Она молодцом держалась  все  это  время,  пока  армия  эльдрингов
пробивалась к берегам  Бронзовой  Реки,  и  потом,  когда  они  с  тем  же
упорством стремились вырваться к Морю. Фолко редко  видел  ее  в  те  дни:
Эовин пользовала раненых, а он с гномами шел в рядах арьергарда, сдерживая
постоянные атаки тарегов. Шла малая война, так хорошо знакомая хоббиту еще
по Энедвэйту...
   Что же дальше?
   Отдохнуть, пополнить запасы - и вновь назад, к вожделенному Адаманту...
   "А те воины, что сложат свои головы, добывая его?"
   "Ничего не поделаешь".
   "Кровь их - на твоей совести, хоббит".
   "На моей совести кровь многих, которых я убил, потому  что  они  хотели
убить меня. Оставим этот глупый спор, слышишь?!"
   "Слышу. Но если ты говоришь, что достоин владеть Адамантом..."
   "Я не говорю, что достоин! Все, что я хочу, - это изгнать Зло из нашего
Мира... все эти Кольца, Камни и прочее - не по нему".
   "А ты уверен, что сумеешь? Ты ведь давно не заглядывал в свой перстень,
не пора ли?"
   И Фолко заглянул.
   Окрепший дух его послушно воспарил в поднебесье, в  один  миг  окидывая
взором  громадные  пространства;  неправильно  это  было,  неприлично  для
добропорядочного хоббита, но Фолко уже и сам понимал - ему уже не место  в
Хоббитании. Родина будет жить без него... как жила все эти годы,  пока  он
скитался по Средиземью...
   Свет Адаманта  растекся  уже  далеко,  очень  далеко,  достигнув  самых
отдаленных  краев  громадного  материка.  И  везде,  куда  только   смогли
проникнуть его лучи, Фолко видел только одно - кровь и смерть.
   ...Он  увидел  Брего,  Третьего  Маршала  Марки,   с   каменным   лицом
приказывающего казнить Эомера и Теодвейн - брата и сестру, детей Эодрейда.
Он увидел отряды всадников Рохана, бьющиеся друг  с  другом,  -  и  впился
зубами в ладонь, чтобы не  закричать.  Над  Дунхарроу  поднимались  облака
дыма, войско стояло под стенами Хорнбурга...
   ...Не лучше обстояло дело и у тех, кого принесло в эти  края  вторжение
Олмера. Хегги и ховрары вспомнили какие-то давно поросшие быльем обиды,  и
приморские деревни распадались пеплом, а людей уводили  в  рабство,  и  не
было различий между враждующими...
   ...Хазги  сошлись  с  дунландцами,  и  смертоносный   ливень   тяжелых,
пронзающих любой доспех стрел сметал ряды защитников Тусклоземья. Но и  те
не оставались в долгу - отряды хазгов попадали в  засады,  и  тогда  исход
дела решали не луки, но мечи и копья...
   ...И  в  Гондоре,  которому,  как  воздух,  нужно   было   единство   и
спокойствие,  озлобленные  люди  рвались   на   площади,   схватываясь   с
королевскими стражами в стычках столь же бессмысленных, сколь и  яростных.
И  гордые  владыки  Дол-Амрота  вдруг  вспомнили  о  текущей  в  их  жилах
эльфийской крови, презрительно отказываясь иметь дело с "худородными"...
   ...Беорнинги что-то не поделили с обитателями Рованиона; вспыхнул мятеж
в Королевстве Лучников - Эсгарот требовал торговых льгот и привилегий...
   ...И даже в ряды гномов медленно, но неумолимо вползал роковой  раздор.
Фолко видел бредущих под снегом изгнанников: жалкие  котомки  за  плечами,
матери прижимают к себе плачущих малышей, хоть как-то пытаясь защитить  их
от холода...
   - Превеликие Силы, - прошептал хоббит, не зная точно, к кому же  он,  в
сущности, обращается. - Это что - все он? Адамант? Да кто же  мы  тогда  -
живые создания или чьи-то игрушки, если нас так легко заставить  совершать
подобное? Или прав был Мелкор: такое в природе всех Детей Эру?  Нет,  нет,
не хочу верить! Это все он! Адамант! В Ородруин его... в Ородруин... пусть
даже ради этого придется вновь убить Олмера...
   Но разве совершенное Зло забудется так просто?
   Фолко содрогнулся. Да. Верно. Не забудется. Ни теми, кто Зло вершил, ни
теми, кто пострадал. Уголья мести вспыхнут пожарами новых войн; нет,  нет,
как же не правы те, кто надеется, будто Адамант станет служить  им,  точно
преданный пес! Нужен такой вот Хенна... чтобы стать Божественным и  гасить
все ссоры и свары между своими... играя магией  Камня,  точно  ребенок,  и
отправляя на смерть тысячи и тысячи...
   "А что же у меня дома?! - вдруг мелькнула страшная мысль. -  Что,  если
там... Бэкланд схлестнулся с Восточным Пределом, а  Предел  Северный  -  с
Западным?.. Взглянуть?.."
   Нет. Слишком страшно. Фолко помотал головой, и радужный мотылек, дивное
эфирное  создание,  замер,   слабо   трепеща   крылышками,   зависнув   на
невообразимой высоте.
   "Нет. Пусть это глупо, но... но я хочу верить! Я хочу верить, что  дома
все в порядке!.. Пусть я никогда больше не увижу Хоббитанию -  но  я  хочу
верить!.."
   Теперь он вновь смотрел на перстень. Божественный Хенна перенес  ставку
чуть севернее прежнего. Он застрял здесь, в далеко не самых приятных краях
Великого Тхерема, и Фолко понимал почему - Хенне приходилось вести войну в
окружении.  Хриссаада  наполовину  принадлежала  горбуну  Санделло  и  его
отчаянному  отряду;  Олмер  ловко  кружил  вокруг  Умбара,  раз  за  разом
выигрывая мелкие стычки; Скиллудр отрезал пути на юг, в коренные  владения
тарегов, и новые их отряды, что шли из-за Хребта Скелетов, уже  схватились
с его многочисленным войском. Пока левая рука Олмера (правой, конечно  же,
оставался Санделло, хоть и действовал на левом  крыле)  успешно  сдерживал
натиск, перекрыв горные тропы...
   Адамант теперь горел яростным,  почти  нестерпимым  Светом.  Его  огонь
въедался в сознание - да что там в сознание! - в плоть! Тончайшие  струйки
Света сочились сквозь твердь Арды, по мельчайшим, глазом не видимым  путям
достигали они Костей Земли, и все усилия Черных Гномов не могли  исправить
содеянное. Слабел крепчайший гранит,  и  миллионы  раз  прокованная  сталь
внезапно начинала гнуться...
   А взор хоббита скользил все дальше и дальше, и он видел бушующие океаны
подземного пламени - мрачного, алого, гневного. Древней ненавистью ярились
его волны - казалось, они до сих пор хранили в себе боль и  гнев  Мелкора.
Взгляд Фолко  скользнул  вдоль  черного  жерла  Ородруина:  земные  пласты
послушно расступались, словно рассеченные гигантским незримым мечом.
   "Адамант туда бросать нельзя", - внезапно подумал Фолко.
   "Ты понял меня", - внезапно прозвучал в сознании странный голос.
   Хоббит чуть не лишился чувств.
   "Взгляни на север. Направь свои взоры ко мне".
   Фолко уже понял, кто  это  говорит,  но,  повинуясь  исполненному  силы
голосу, он  направил  радужного  мотылька  на  север  от  негостеприимного
Мордора. Степи, Рунное Море, шпили айборских башен... дальше!
   Дорвагские  леса,  Гелийские  Горы,  Опустелая  Гряда...  О!   Цитадель
Олмера!.. Дальше... Дор-Феафарот... Баррский Хребет... Хоар...
   Над заснеженными лесами медленно кружился  Золотой  Дракон,  блистая  в
скупых лучах неяркого зимнего солнца. Он кружился плавно, очень  аккуратно
делая повороты, хотя Фолко  внезапно  понял,  что  вокруг  крылатого  чуда
бушует и бесится неистовый, с корнем выдирающий деревья ветер.
   "Орлангур... Я внемлю тебе, Великий..."
   "Я покинул свою пещеру, потому что Адамант оказался куда  опаснее,  чем
ты думаешь, опаснее, чем думают Валар. Это вещь не нашего  времени.  Кости
Земли слишком слабы, чтобы выдержать ее тяжесть".
   "Что нам делать с ним?"
   "Не знаю".
   Несколько секунд хоббит пытался понять услышанное.
   "Что? Ты - ТЫ - не знаешь?!"
   "Не знаю. Тебе и твоим товарищам пришла мысль бросить его  в  Ородруин,
ведь так? Заклинаю тебя не делать этого. Ни от Гондора, ни от  Рохана,  ни
от Мордора тогда ничего не останется. И это - самое меньшее,  что  я  могу
провидеть. Новое Море дойдет до Карадраса, и Мория, если ее пощадит взрыв,
окажется затопленной. Это, повторюсь, самое меньшее".
   "Что есть Адамант?"
   "Равновесие требует от меня молчания. Чем меньше ты будешь  знать,  тем
больше шансов, что я удержу раскачивающиеся все сильнее и сильнее Весы".
   "Я понял. Что же нам делать?.. Понятно, я  сам  должен  найти  ответ...
Может, принести эту вещь тебе?"
   "Ты прав. Ты почти прав. Но огонь слишком глубоко въелся в плоть  Арды.
А она стара. И это молодое пламя из дней ее давно минувшей юности - не для
нашего времени".
   "Олмер хочет..."
   "Да, вторгнуться в Валинор. Я надеюсь, этого удастся избежать".
   "Почему же тогда ты сам не явишься на  поле  боя?  Почему  судьба  Арды
вновь решается без тебя?!"
   "Ты до сих пор не понял? Действие равно противодействию. Если  вмешаюсь
я или в открытую вмешаются Валар - падение Весов неизбежно. А это -  Дагор
Дагоррат... которого десять лет назад удалось избежать  лишь  в  последнюю
секунду. Так что если  тебе  удастся  вырвать  Адамант  и  у  Хенны,  и  у
Олмера... тогда, не раньше, я приду за ним. Держись  и  помни  -  посланцы
Валинора тоже здесь. И они тоже ждут. Но вот в чем их план - это я пока не
постиг. Постигну непременно и буду знать точно - но это  требует  времени.
Абсолютное Знание не приходит само по себе".


   И вновь поход. Шла весна 1733 года, война за Адамант длилась и длилась.
С томительной, тягучей повторяемостью вскипали сражения на Юге -  Скиллудр
крепко удерживал Хребет Скелетов, а  его  отборные  части  разбили  войско
перьеруких и тарегов близ озера Сохат. Санделло  отразил  отчаянный  штурм
Хриссаады и даже ухитрился  захватить  после  него  весь  город.  Держался
Умбар, хотя войско Олмера и понесло изрядные потери. Все было как  обычно.
Ничем не примечательная война, каких хватало в любую эпоху Средиземья.
   Фолко, Торин и Малыш сражались, как всегда. Голова оставалась холодной.
Хоббит не чувствовал к своим противникам ничего, кроме жалости. И  всегда,
при любой возможности избегал убийств.
   Медленно,  куда   медленнее,   чем   осенью,   крошечное   войско   под
командованием Фарнака, Вингетора и принца Форве  продвигалось  на  восток.
Шли через разоренные, опустошенные земли; ели  только  то,  что  несли  на
собственных плечах.  Хорошо  еще,  что  "драконы"  могли  беспрепятственно
перебрасывать припасы из Гондора...
   Прошли январь и февраль. Случайная стрела взяла жизнь пылкого Хьярриди.
Гибли  эльдринги,  гибли  их  противники...   Жернова   войны   крутились,
перемалывая десятки и сотни жизней; и тут - как гром среди ясного неба!  -
пришла весть о победе Олмера под Умбаром...
   ...И защитники крепости, и тхеремцы, и тареги с перьерукими, и  арки  -
все были крайне измотаны. Бесконечные  штурмы,  ночные  схватки,  атаки  и
контратаки - Олмер не давал осаждавшим вздохнуть спокойно. И наконец...
   Очевидно,  Божественному  Хенне  надоело  топтание  его   ратей   возле
ненавистного Умбара. И  строгий  приказ,  подкрепленный  гневом  Адаманта,
вновь  погнал  бойцов  на  умбарские  стены.  Сильный   отряд   блокировал
прижавшееся к берегу войско Олмера.
   Слишком мало оставалось в Умбаре способных носить оружие:  многие  ушли
на юг с флотом Скиллудра, многих унесла война. И все же Умбар  держался...
пока тхеремский военачальник, что распоряжался здесь, не рискнул бросить в
бой оставленные заслоном против Олмера тысячи. Замысел был прост;  возьмем
крепость - ничего он нам не сделает.
   Атакующие уже вскарабкались на гребень стены, когда  с  дикими  воплями
арки Вождя Эарнила сами пошли в наступление.
   Это был тот самый момент боя, когда эльдринги, уже почти уступив стену,
еще отчаянно продолжали цепляться кое-где за башни и отдельные участки.  И
взлетевшее  над  рядами   орков   и   кхандцев   черно-бело-черное   знамя
Короля-без-Королевства заставило защитников Умбара вцепиться в  оставшееся
у них так, что никакие усилия уже не могли их оттуда выбить.
   Разметав немногих остававшихся под  стенами,  войско  Олмера  ворвалось
следом. В Умбаре началась кровавая  резня,  и  мало  кому  из  перьеруких,
тарегов или тхеремцев удалось вырваться из этой бойни...
   Не медля, Олмер метнулся на юго-восток, вслед отступающим  разрозненным
отрядам Божественного Хенны...
   Они встретились на широкой равнине, что у самой границы леса  и  степи.
Нем