м брызнул ослепительный солнечный свет
-- уже  спускался вечер, длинные закатные лучи били прямо в лица вышедшим на
поверхность гномам, и, если бы не повязки, они  бы  непременно  ослепли.  На
груде  камней  возле  входа  в  подземелья сидели двое Следопытов с луками в
руках -- Гердинь и Ресвальд. Сперва они не могли вымолвить ни слова и только
изумленно таращились на появившихся  товарищей,  словно  на  выходцев  из-за
Гремящих Морей, а потом бросились к ним. На радостные крики к Воротам тотчас
сбежались  остальные... Однако гномы не спешили присоединиться к их ликующим
возгласам; они сбрасывали с плеч  мешки  и  плюхались,  где  стояли,  словно
ласковый  солнечный  свет  в  один миг рассек незримые путы, удерживавшие их
силы и волю годными для немедленного действия и боя. Гномы вяло отвечали  на
нескончаемые  вопросы  Следопытов;  те сперва недоуменно переглядывались, но
потом, наверное, решили, что их друзья просто выбились из сил, и повели их в
лагерь, где уже вспарывались тугие  тюки  и  затевался  большой  праздничный
ужин.
     Фолко в первый же миг побывал в объятиях Рогволда, потом и остальные не
преминули  хлопнуть его по плечу или потрепать по голове. Гномы потащились в
лагерь, медленно, тяжело, точно через силу; хоббит чувствовал, что и у  него
осталось  лишь  одно  желание  -- поскорее уснуть, постараться хоть на время
забыть пережитую  боль  и,  быть  может,  увидеть  во  сне  Хорнбори.  Гномы
похоронили  его, когда хоббит лежал в беспамятстве, и он не смог попрощаться
с другом. Внезапно  навалившаяся  горечь  утраты  заставила  его  застонать.
Хорнбори!  Спасший всех и погибший сам, он должен был занять достойное место
в Чертоге Ожидания, подле самого Великого Дьюрина...
     Трещали дрова в  костре,  ясная  и  теплая  июльская  ночь  висела  над
Туманными Горами, доносились птичьи голоса, и по границе дрожащего багряного
круга,  отбрасываемого костром, сидели рядом люди и гномы. Опустели поднятые
в суровом молчании за Хорнбори рога, терпкое золотое вино юга обожгло  горло
хоббиту; на другой стороне костра поднялся старый ловчий.
     -- Так что же вы увидели там, друзья? Нашли ли вы то, что искали?
     -- Нашли,--  угрюмо  глядя  в землю, ответил Торин.-- Мы нашли и видели
все, что способен был увидеть Смертный. А подошедший ближе всех к  Силе  Гор
там  и  остался...  Пиши  Наместнику,  Рогволд!  Пиши,  что  Пожиратели  Гор
двинулись на Запад. Это все, что мы можем сказать.
     Торин уронил голову на грудь и умолк. Рядом с  ним  застыли  изваяниями
гномы,  их бессильно брошенные руки казались лишенными жизни. Гномы молчали,
глядя в землю, тревожно переглядывались люди -- праздника не получалось.
     -- Что же ты не спросишь, что было у нас  здесь,  наверху?  --  нарушил
молчание Рогволд. Торин взглянул на него.
     -- Трижды из Ворот на нас находил ужас,-- заговорил старый сотник.-- Мы
с трудом   выдержали,   невозможно   было  не  поддаться  ему,  и  тот,  кто
сопротивлялся, бывало, падал без чувств. Видели далекие дымы на юге,  словно
кто-то подает сигналы. На севере видели зарево пожара.
     -- Давайте  лучше  спать,--  вдруг  зевнул  Малыш.-- Ночь пройдет, утро
присоветует...
     Озадаченные люди разошлись, тяжелый сон смежил веки вырвавшихся из  лап
Тьмы гномов, и лишь двое часовых бодрствовали в опустевшем лагере.
     Солнце  миновало  зенит,  день  пошел  на убыль, когда измотанные гномы
начали Наконец просыпаться. Казалось, все их силы остались  там,  в  черноте
морийских  тоннелей  --  так  пусты  и  холодны  стали  их взоры. Нехотя они
потянулись за позвавшим их куда-то Торином, медленно и без желания проглотив
приготовленный для них встревоженными  людьми  поздний  завтрак.  Следопыты,
удивленно поглядывая на гномов, оставили их на время в покое.
     Торин  привел  своих  соплеменников  в  небольшой овраг за лагерем. Они
уселись кто где; хоббит обвел друзей взглядом -- гномы сидели, как и  вчера,
вялые и безразличные -- прежними оставались лишь жгучие глаза Дори, да Малыш
как-то   по-особенному  невозмутимо  привалился  спиной  к  молодому  грабу.
Хоббитом постепенно тоже овладело  глухое  и  беспросветное  равнодушие;  он
по-прежнему  был там, внизу, где осталась погребенной дерзкая мечта морийцев
и Дори о возрождении королевства Первого Гнома. Земные дела казались хоббиту
мелкими и несущественными, и он начинал  понимать  друзей  --  что  им  было
делать дальше?
     Этот же вопрос задал гномам и поднявшийся Торин.
     -- Чего  же тратить время! -- сжал кулаки Дори.-- Пожиратели Гор уходят
из-под Мории. У нас  есть  Кольцо,  помогавшее  преодолевать  внушаемый  ими
страх.  Нужно собирать ополчение! Мы очистим древнее царство от засевшей там
нечисти! А эти, подземные... да пусть роют себе куда хотят! Так что нам надо
разделиться, отправить гонцов в Эребор и в Железные Холмы, а также в Эриадор
и в Лунные Горы -- по всем нашим поселениям!
     Горячий Дори вскочил на ноги, по обыкновению  рубя  перед  собой  рукою
воздух.  Ему никто не ответил. Молчание затягивалось, и тогда заговорил Бран
-- старый и бывалый гном, которого никто бы не смог упрекнуть в трусости:
     -- До самого Чертога Ожидания мне хватит теперь того, чего я натерпелся
в Мории,-- глухо сказал он.-- Что ты сделаешь против этой Силы, Дори! Да,  я
знаю,  ты  не отступишь и падешь с доблестью -- но что до этого тем, кого ты
поведешь за собой и кто разделит твою участь? И кто пойдет за тобой?  Я,  по
крайней мере, второй раз не решусь...
     Дори скрипнул зубами и заговорил со сдерживаемой страстью:
     -- Если  мы  все  будем  говорить так, славу и силу нашего племени ждет
позорный конец! Мы ни разу не схлестнулись с Пожирателями  по-настоящему,  а
этому  надо  учиться,  как  говорил Грани. Не знаю, почему он молчит теперь!
Может, на этих Пожирателей можно  обрушить  свод,  может,  устроить  подкоп,
может, пустить воду! Но нужно что-то делать.
     Бран лишь махнул рукой и сел, не выказывая ни малейшего желания спорить
с неистовым товарищем. Вместо него заговорил Балин:
     -- Откуда  ты  знаешь, Дори, что все подземные враги ушли из-под Копей?
Откуда ты знаешь, не вернутся  ли  они?  --  Гном  цедил  слова  медленно  и
равнодушно, словно по обязанности.-- Откуда тебе известен предел их силы? Мы
ведь ничего так и не узнали ни о их природе, ни о намерениях, ни, тем более,
об   их   уязвимых   местах!   Мы  оказались  опрокинуты  после  первого  же
столкновения, не успев ни понять, ни даже разглядеть что-либо! Ты  надеешься
на  Кольцо, но скольких может оно защитить? -- Балин пожал плечами.-- Что же
до меня, то, думаю, нам всем пора в  Аннуминас.  Там  еще  вдоволь  славного
железа,  хорошей  работы и доброго пива. Идти вниз,-- он вздрогнул,-- у меня
сил нет.
     -- Думаешь, они есть у меня? -- тяжело взглянул на Балина Дори.
     -- Будет вам,-- вдруг проронил  Малыш.--  Мы  не  удостоились  внимания
Пожирателей,  они  равнодушны  к  нам.  И  кто знает, заметили ли они вообще
Хорнбори, да не треснет никогда плита над его ложем! Смотрите!
     Он поднял согнутую в локте  левую  руку.  По  коричневому  рукаву  полз
зеленоватый  блестящий  жучок. Малыш дунул, и легкого жителя травяной страны
тотчас же унесло. Маленький Гном оглядел товарищей.
     -- Но разве я желал ему зла? -- докончил Малыш.-- Я мог и  не  заметить
его,  и  даже  то,  что  я  поднял руку, ни о чем не говорит. Все могло быть
просто случайно.
     -- Красно  говоришь,  --  усмехнулся  Грани,   его   губы   дрожали   и
кривились.--  А вот у меня все поджилки трясутся, едва я все это вспомню! Не
место нам там, братья, не место! Что уж. говорить -- после драки кулаками не
машут. Пусть тот, кто сильнее меня, пробует... А я в  Аннуминас,  с  Балином
лучше подамся.
     -- И  почему  ты так упорно поминаешь Кольцо, Дори? -- глядя в сторону,
произнес робкой скороговоркой Вьярд.-- Разве оно у тебя? Разве ты подполз  к
его  погибшему  хранителю?  И  вообще,  почему молчит Торин? Кольцо сейчас у
него, от него все и зависит.
     Торин тяжело вздохнул и  бросил  на  замершего  перед  ним  Дори  почти
виноватый  взгляд.  Еще  раз  вздохнул, провел рукой по топорищу и промолвил
тихо, еле слышно:
     -- Я  не  пойду  снова  в  Морию,  Дори.  Они  сильнее  нас,  и  что-то
подсказывает  мне,  что  судьба  нашего  племени  на  сей  раз  решится не в
подземельях, а здесь, на поверхности.
     При первых же словах Торина Дори страшно побледнел и пошатнулся; первый
раз Фолко видел неистового гнома в таком отчаянии.
     -- Ты не пойдешь...-- почти простонал он сквозь  зубы.--  Проклятье  на
твою голову, на весь твой род до двенадцатого колена!
     Дори  отвел  прижатые было к лицу ладони, в глазах стояли злые слезы, и
вдруг сквозь них полыхнуло пламя его несдержимого гнева, свистнул  рассекший
воздух топор.
     -- Один  на  один,  трус,  один  на один! -- крикнул он Торину.-- Отдай
Кольцо, предатель, отдай!
     И Дори прыгнул вперед. Никто не ожидал от него  такого  проворства,  но
кто же мог представить, что Малыш окажется еще быстрее? Маленький Гном повис
на  плечах Дори, обхватив его руками и ногами; Дори не удержался и рухнул на
траву; не теряя времени. Малыш вывернул оружие из его сразу  ослабшей  руки.
Дори  лежал  уткнувшись  лицом  в  траву и не сопротивлялся, плечи его вдруг
предательски вздрогнули.
     Торин не отскочил, не схватился за топор, даже не шелохнулся, оставшись
сидеть, как сидел.
     -- Оставь его. Малыш,-- приказал он другу. Тот заворчал, однако слез  с
лежащего Дори, по-прежнему не поднимавшего лица.
     -- Послушай   меня,   Дори,--  мягко  заговорил  Торин.--  Наши  дороги
расходятся -- мне пришла пора понять, что же происходит на  поверхности,  ты
решил бороться за глубины -- но разве мы должны расстаться врагами? Скажите,
тангары,--  обратился он к остальным,-- что вы хотите делать дальше? В Морию
никто, кроме Дори, идти не хочет. Куда же вы теперь направитесь?
     -- Мы -- в Аннуминас,-- бросил Балин.
     -- Кто еще? Строн, Скидульф, Вьярд, Бран...
     -- Мы вернемся к Голубой Луне,-- мрачно отрезал Грани.
     С ним, как всегда, оказались Гимли и Трор. Глоин, Двалин и Дори  упорно
молчали. Дори с трудом приподнялся, снизу вверх глядя на Торина.
     -- Что станете делать вы, братья? -- спросил тот морийцев.
     Двалин вздохнул и развел руками.
     -- Отправимся к Одинокой Горе.
     -- Хорошо!  Дори,  ты  с  ними?  -- Торин шагнул вперед и сунул руку за
пазуху.-- Я еще не знаю, куда направлюсь, но скорее всего Кольцо Трора будет
нужнее вам, а не мне. Дори! Возьми его.
     Потрясенные гномы  окаменели,  Дори  только  глядел  на  Торина  широко
раскрытыми  глазами.  Тот  шагнул  к  нему,  протягивая  на ладони блестящий
золотой ободок. Дори вздрогнул и как-то растерянно и беспомощно оглянулся на
морийцев.
     -- Бери, Дори,-- глухо молвил Глоин.-- Клянусь Морийскими Молотами,  ты
заслужил. Мы с Двалином пойдем с тобой и за тобой повсюду!
     Дори  дрожащими руками принял Кольцо из легко разжавшейся ладони Торина
и медленно надел его себе на палец. Постепенно его плечи распрямились, глаза
блеснули новым огнем; он склонился  перед  Торином  в  низком,  почтительном
поклоне.
     -- Не  знаю,  заслужил  ли  я  его,--  тихо молвил он, разгибаясь.-- Но
клянусь вечным огнем Горна и священной бородой Дьюрина,  принимаю  его  лишь
для  того,  чтобы  помочь возрождению Мории. Клянусь! -- Он сжал кулаки, его
голос дрогнул.-- Теперь мы сможем отправиться в Эребор и привести оттуда  не
тринадцать, а тринадцать сотен тангаров! И тогда увидим, чья возьмет!
     -- Что  ж,  тогда  нам нечего больше искать здесь,-- подытожил Торин.--
Людям тоже пора домой... Мы выступаем сегодня же!
     -- А куда же направишь свой путь ты сам? -- вдруг спросил Торина Вьярд.
     -- Долго  рассказывать,--  усмехнулся  Торин.--  Да  и  не  к  чему.  Я
собираюсь  лезть  в  дела  людей, Вьярд, а ведь здесь это мало кто одобряет.
Впрочем, совсем забыл. Малыш! Я не слышал твоего решения...
     -- У меня давно все  решено,--  безмятежно  отозвался  грызший  былинку
Маленький Гном.-- Куда вы с Фолко, туда и я. Мне в Аннуминасе делать нечего.
Может, вам сгожусь...
     Вечером того же дня, когда улеглась суматоха со сборами, Торин, Фолко и
старый   ловчий   сидели  на  камнях  неподалеку  от  Ворот  Мории,  любуясь
великолепным летним закатом. Торин рассказывал потрясение молчащему человеку
об их подземных приключениях.
     -- ...Но самое главное, Рогволд -- это слова  пленного  орка.  Появился
новый  хозяин,  тот,  кто собирает под свою руку остатки служивших предателю
Саруману. Он болтал что-то о последнем бое с эльфами, о  том,  что  на  него
поднимутся  все  его сородичи. Не забудь, расскажи об этом Наместнику, убеди
его, чтобы тот не мешкал! Буря должна разразиться, и,  чтобы  встретить  ее,
нужно  иметь  под руками достаточно войск. Пусть Наместник отправит гонцов в
Лунные Горы, пусть они не жалеют золота и слов  о  старой  дружбе  и  старом
союзе  между  Соединенным Королевством и тангарами Запада, пусть любой ценой
он добьется того, чтобы хирд был наготове, чтобы наши отряды могли  в  любой
день  выступить  к столице. Хирд доберется до Аннуминаса за семь дней, помни
это! Семь дней, не меньше.
     -- Неужели война? -- прошептал Рогволд, в волнении кусая губы.
     -- Кто ж знает? -- пожал плечами гном.-- Хотел бы я ошибиться! Но  этот
хозяин... Я знаю, что он -- человек, больше, увы, ничего...
     Они помолчали, затем Рогволд осторожно спросил:
     -- А все-таки, куда ж ты сам, с Фолко и Малышом?
     -- Фолко я еще не спрашивал,-- ответил гном.-- Сейчас вот и узнаем.
     Хоббит поежился. Куда теперь? Перед ним лежали необъятные просторы; так
хотелось  увидеть  побольше!  Но...  сказать  кому, насколько же ему надоело
спать кое-как, подобно бездомной собаке! Он уже забыл, когда  последний  раз
ему  доводилось  есть  нормальный  обед  -- то есть с шестью переменами и на
добрых фарфоровых тарелках, а не из этих жестяных мисок! Родные,  Милисента,
дядюшка... А впрочем, чего он считает? Дело не окончено, поиск продолжается,
и ему нужно идти вместе с друзьями.
     -- Я с тобой,-- твердо ответил он.
     -- И  вновь  я скажу -- славно! -- радостно улыбнулся Торин.-- А теперь
послушай меня. Я долго думал над словами орка, и  ничего  иного  у  меня  не
выходит.  Полагаю,  что  "хозяин", кем бы он ни был, обязан был добраться до
Исенгарда, раз уж речь зашла о Сарумановом наследстве! Он либо  уже  прибрал
его к рукам, либо готовится прибрать. Я собираюсь туда, друг хоббит. И может
статься,  это  путешествие  окажется  поопаснее  Пожирателей Гор! Это будет,
впрочем, не такой уж большой крюк -- до Исенгарда отсюда  две  недели  ходу.
Через  полтора  месяца  мы  будем уже в Тарбаде, Рогволд. Оттуда пошлем тебе
весточку. Кстати, не забудь черкнуть пару слов на нашей  подорожной  --  она
пригодится нам на роханских рубежах.
     Они  прощались наутро -- девять гномов уходили на запад со Следопытами;
Дори, Глоин и  Двалин  намеревались  перебраться  через  Багровые  Ворота  в
Приречные  Земли и далее в Эриадор; Малыш, Фолко и Торин направлялись на юг.
Перед расставанием гномы и Фолко сошлись в тесный круг.
     -- Вот и окончился путь нашего отряда,-- заговорил Торин.--  Но  мы  не
должны  терять  друг  друга из вида. Дори! Как я смогу узнать о тебе и ваших
делах?
     -- Мы доберемся до Эсгарота  и  оттуда  напишем  в  Аннуминас,  в  "Рог
Арахорна",-- ответил Дори, изо всех сил старавшийся казаться спокойным.-- Но
раньше ноября не ждите вестей от нас! Пока еще обоз перевалит через Туманные
Горы... Ну, а потом -- вы знаете, где искать нас.
     Они  замолчали. В горле у хоббита встал комок -- впервые он расставался
с теми, с кем сражался плечом к плечу и делился дорожным хлебом. От  нового,
незнакомого  чувства  щипало  в  глазах.  Он шмыгнул носом и, подняв голову,
заметил, что стыдливо отворачиваются друг от друга и остальные.
     -- И будем помнить об оставшемся здесь,-- со вздохом молвил Торин.-- Да
не потревожится никем покой его ложа...
     Гномы  молча  склонили   головы.   Прощание   окончилось,   они   стали
расходиться.  Фолко  взобрался  на спину своего пони и примотал к луке седла
повод второй лошадки, навьюченной их дорожным припасом. Малыш  --  небывалое
дело!  --  сам  отдал столь ревностно сберегавшееся им пиво друзьям, оставив
себе лишь небольшой жбан. К уже сидящим  верхами  Фолко  и  Торину  подъехал
Рогволд.
     -- Вам  лучше  всего  будет  добраться  до  роханских  постов  на Южном
Тракте,-- пряча под улыбкой печаль,  сказал  бывший  сотник.--  Они  покажут
кратчайший  путь  к  Сторожевому  Лесу  вокруг  Исенгарда, но сами в него не
пойдут -- о нем идет дурная слава, хотя я не верю в эти бабьи сказки. Сейчас
идите строго на юго-запад, не пройдет и недели, как вы окажетесь на  Тракте.
Оттуда до Ворот Рохана еще дней двенадцать.
     -- Я  хотел  напрямик,--  возразил  Торин.--  Так  у нас уйдет лишь две
недели вместо трех.
     -- Я бы  не  рисковал  пересекать  сейчас  Дунланд,--  покачал  головою
Рогволд,-- Кто их знает, этих горцев, дурной они народ.
     -- Когда  по  левую  руку  от меня будет одна лига до гор, я не побоюсь
никаких дунландцев,-- гордо ответил Торин.
     Они разошлись в разные стороны. Захлопали ременные вожжи, лошади влегли
в хомуты;  тронули  поводья  и  Фолко   с   Торином.   Часто   оборачиваясь,
расходящиеся  путники махали друг другу, посылая товарищам последний привет.
Едва заметная тропка свернула вниз, к узкой  и  быстрой  Сираноне,  и  Фолко
потерял людей и гномов из виду.
     Торин  не  последовал  совету  Рогволда, направившись прямо на юг вдоль
неприступных скал Туманных Гор. Печальная местность с  покинутыми  домами  и
зарастающими  дорогами  уступила  место лесистым предгорьям, долгим и крутым
холмам, покрытым негустыми, прореженными многочисленными рубками лесами.  По
склонам  холмов сбегали бравшие начало в горах чистые и быстрые речушки; над
их прозрачными водами нависали густые кроны буков  и  грабов.  После  долгих
недель  подземных  странствий  глазам  хоббита  пришлось  вновь  привыкать к
многоцветью мира.
     Первые три дня они ехали  по  еще  сохранившимся  кое-где  дорогам;  на
четвертый  --  их взор уже не встречал никаких следов человека, однако Торин
бестрепетно повел их в самую глубину предгорных лесов. Они держали  горы  по
левую  руку  от  себя,  и  с  таким ориентиром нечего было бояться сбиться с
дороги.
     Сперва хоббит опасался встречи с  какой-нибудь  из  бродячих  разбойных
шаек;  он  крепко  помнил  слова Теофраста о тайных поселениях лихих людей в
этих краях; однако день шел  за  днем,  минула  неделя,  а  они  по-прежнему
встречали лишь отпечатки звериных лап.
     Как-то  ночью  хоббит  ощутил было знакомое томительное удушье, неясный
страх, подкативший липким комком к горлу, и понял, что Глубины  исторгли  на
поверхность  еще  одно  свое  порождение;  однако  путники  уже были слишком
далеко, чтобы это  задело  их  по-настоящему,  хотя  хоббит  и  проснулся  в
холодном поту, судорожно схватившись за оружие.
     Хороши и привольны были эти дикие края; впрочем, леса вскоре кончились,
отступив  на  девятый  день  перед натиском широких травяных степей. Путники
выходили к границам Дунланда.
     Однако выбраться из длинных лесных языков  на  простор  степной  дороги
оказалось  куда  как  непросто.  Вдоль  границы  леса деревья были свалены и
нагромождены длинными, высокими засеками, тянувшимися далеко вправо и влево.
Засеки содержались в порядке -- нигде не было видно гнилья, да и мох  покрыл
лишь самые нижние стволы.
     -- Кто-то  отгораживается  здесь,--  озабоченно  бросил  Торин, проехав
вдоль немудреного укрепления.-- Пеший, конечно, перелезет... А  вот  как  же
нам?
     -- Кто  же  их  делал?  --  спросил  хоббит,  торопливо  оглядываясь по
сторонам, точно ожидал появления из зарослей