-- Так вот, наше войско шло  на  север  из  Аннуминаса,  держа  путь  к
восточной  окраине  Безымянных  Гор. Наши разведчики, забиравшиеся в те годы
очень далеко, до самого Рунного Моря, сообщили молодому Наместнику, а тот, в
свою очередь. Королю, что там замечены крупные  отряды  орков.  Они  держали
себя  тише  воды,  ниже  травы, двигались большими обозами, очевидно, искали
места для поселения. Мы решили перехватить их. Сорняк должен быть выполот  с
корнем до того, как успеет разрастись и дать ядовитые семена. Сам Король вел
нас,  и  мы,  воины  Арнора,  были  просто  счастливы как никогда в жизни --
наконец-то мы взялись за дело,  ради  которого  жили!  Мы  прошли  западными
рубежами  Ангмара,  его  жители вышли к Королю с изъявлением покорности, они
решили, что поход направлен против них. Глупцы! Король не  воюет  с  Людьми,
ведь  они  все  --  его  подданные;  он  лишь карает тех, кто преступает его
законы. Вскоре мы вступили в пустынные, безлюдные области;  шли  мимо  диких
серых  скал  и  звонких  горных  речек,  пробираясь десятками дорог к одному
сборному пункту. Орки не ожидали нашего удара. Конные  панцирники  разметали
их  наспех  выстроенную  стену  щитов;  тяжелая  пехота  довершила  разгром.
Началась грандиозная облава. Мы гнали их днем и ночью, не давая  разбежаться
в  стороны.  Моя сотня обшаривала скалу за скалой, утес за утесом, пещеру за
пещерой -- и отовсюду мы извлекали забившихся во все  мало-мальски  укромные
места  врагов. Мы не тратили время на то, чтобы ловить и вязать их,-- просто
гнали и гнали перед собой. Случалось, в нас летели стрелы, или  какая-нибудь
кучка  самых  отчаянных орков решала подороже продать свои жизни и бросалась
на нас из укрытия; я потерял в таких стычках восемь человек,  но  прорваться
сквозь  наши  заслоны им не удалось. Вскоре мы стали находить орков, умерших
от ран или добитых товарищами. На что они надеялись?  --  спрашивал  я  себя
тогда  и  не  находил  ответа. А погибших орков становилось все больше -- не
выдерживали старики и дети. И вот настал день,  когда  все  загонные  отряды
собрались  на  огромном  поле  у  подножия Безымянных Гор. Исполинские серые
стены скал отрезали окруженным все пути к бегству, как мы тогда думали, а  с
трех  сторон  на  них надвигались наши. Но орки оказались далеко не трусами,
они изготовились к бою, хоть и знали, что надежды у них нет, и  мы  невольно
почувствовали  к ним уважение. Уже спускался вечер, когда они вдруг прислали
в наш лагерь своих выборных. Их провели к Королю. Потом  я  узнал,  что  они
просили  у  него  сохранить  жизнь  хотя бы одному из каждых двадцати детей,
уцелевших к тому времени, и выпустить их  из  кольца.  Король,  естественно,
ответил  отказом, добавив, что с порождениями Мрака у них, потомков Элендила
и Арагорна, разговор может быть только  один.  Орки  клялись,  что  навсегда
уйдут на восток и правнукам своим закажут дорогу в Арнор, упирали на то, что
не  сделали  народу  Королевства  ничего плохого, но король был непреклонен.
Наутро мы выстроились в боевой порядок. Перед нами,  на  предгорных  холмах,
темнела  огромная  масса  орков.  Они затащили наверх свои уцелевшие телеги,
навалили камни, словом, как могли, приготовились к обороне. Мы атаковали,  и
дело  было  жарким, орки сражались как безумные. Но деваться им было некуда,
да и противостоять нашей щитоносной пехоте  они  не  могли  --  их  попросту
раздавили,  точно  между  молотом и наковальней. А когда все кончилось, мы с
изумлением  и  гневом  обнаружили,  что  орки  провели  нас:   пока   велись
переговоры,  значительная  их  часть  с  детьми  и женщинами ушла в горы. Мы
бросились в погоню. Круты и опасны оказались  те  тайные  горные  тропы,  по
которым  вел  нас  на  север  след  орков.  Тропа  то повисала над бездонной
пропастью, то упиралась в казавшиеся на первый взгляд  неприступными  скалы,
но каждый раз мы отыскивали какое-нибудь незаметное ответвление, по которому
ушли  беглецы.  На седьмой день -- только на седьмой! -- мы настигли их. Боя
не было -- мы просто сбросили их всех с обрыва.  Так  все  кончилось.  Скалы
внизу покраснели от темно-багровой орочьей крови.
     Рогволд сумрачно усмехнулся, и некоторое время молчал.
     -- На  следующее  утро  мы стали решать, что делать дальше. Проще всего
было возвратиться, ведь мы выполнили приказ  Короля,  но  неизведанные  пути
манили  нас,  и  мы,  отряд  в  пять тысяч человек, решили двигаться дальше,
поискать выход из этих теснин и, быть может, взглянуть  на  ту  удивительную
страну,  что  издавна  звалась  у нас Загорьем. Мы двинулись дальше, помечая
каждую пройденную  милю.  Теперь  отыскивать  дорогу  дальше  стало  намного
трудней,  но  мы  были  терпеливы  и  настойчивы, еды у нас хватало, и мы не
сдавались. В нелегких трудах прошло  еще  семь  дней.  На  восьмой  день  мы
миновали последний перевал, и нашим взорам открылась огромная, беспредельная
равнина,  простиравшаяся  на  север,  восток  и запад, насколько мог окинуть
взор. Кое-где были видны небольшие холмы, мы  заметили  несколько  небольших
речек,  бравших  свое  начало  в  Безымянных  Горах  и  стекавших куда-то на
северо-восток. Их  берега  покрывали  негустые  рощицы  чахлых,  низкорослых
северных   деревьев.   Солнца   не   было  --  все  небо  скрывали  сплошные
серо-свинцовые тучи без малейших просветов. И нигде никаких следов  человека
или  зверя. Землю окутывал зыбкий туман. Спустившись с предгорных холмов, мы
словно  оказались  по  колено  в  серой  влаге.   Нас   охватило   странное,
незабываемое  чувство  -- мы оказались в заповеднике времени, где оно, устав
от суеты Большого Мира, навсегда остановило свой ход, и туда, казалось,  оно
уходит  отдыхать  каждую  ночь.  Это был не человеческий мир, друзья. Там не
было места ни людям,  ни  гномам,  ни,  тем  более,  хоббитам.  Там  обитали
диковинные  существа, жившие по своим собственным законам. Не знаю, кто они,
те исполинские призрачные пауки, облака летучего холодного огня, многоглавые
змеи, умеющие ползать и по воздуху. Не знаю, но предполагаю, что  это  место
стало  обиталищем  теней  тех  порождений  Тьмы,  чьи бесчисленные злодеяния
лишили их вечного успокоения. Так или иначе, тени этих  воинов  Тонгородрима
не исчезли, а и по сей день бродят вокруг жилища своего уснувшего господина.
Мы  быстро  убедились,  что  они  бесплотны!  Впервые завидев их, мы страшно
испугались,  схватились  за  мечи  и  луки.  Но  серые  тени,  что-то  вечно
причитающие  на  давным-давно  забытом  языке,  не  обращали на нас никакого
внимания. Наши стрелы и копья пронзали их  насквозь,  не  причиняя  никакого
вреда, и однажды среди нас нашелся смельчак, который встал на пути одного из
пауков-призраков.  Тень  прошла  через  него,  мы  видели  его фигуру внутри
страшилища, но оно проковыляло дальше,  а  храбрец  вернулся  к  нам  цел  и
невредим.  Мы  перестали обращать на них внимание и двинулись дальше, теперь
почти наугад, придерживаясь одного направления -- на север. Как и раньше, мы
тщательно метили все возможные ориентиры, чтобы потом можно  было  выбраться
отсюда.  Но далеко уходить было нельзя -- у нас кончалось продовольствие. Мы
углубились на три перехода, но ничего подозрительного не заметили --  только
все  сильнее  и  сильнее  становился  зародившийся в наших душах сразу после
перехода через горы страх, страх безотчетный и  необъяснимый,  противостоять
которому   оказалось   очень   нелегко.   Постепенно  призраков  вокруг  нас
становилось все больше и больше -- целые стада их скапливались  возле  наших
стоянок;  к  тому  же у них появилась отвратительная привычка совершать свои
прогулки прямехонько по  нашим  лагерям;  случайным  назвать  это  было  уже
нельзя.  Пренеприятные  ощущения,  бр-р-р!  -- Рогволда всего передернуло.--
Словно погружаешься в затхлую, гниющую  жижу,--  а  запашок  внутри  у  этих
монстров,  я  вам  скажу!  И  в  то  же время, я уже говорил, они совершенно
бесплотные. Ну да ладно, хватит об этом.
     Мы пробирались вперед в тайной надежде увидеть нечто необычайное,  быть
может,  руины  самой  Крепости,  но  так  ничего  и  не заметили. Вокруг нас
по-прежнему расстилалась все та же необозримая равнина, все так  же  влачили
свои  призрачные  тела  серые  тени.  И  мы повернули назад. Обратная дорога
прошла без всяких приключений: оставленные нами ориентиры оказались на своих
местах, ошибки допущено не было, и мы в  точно  рассчитанный  срок  вышли  к
горам.  Так  закончился  Последний  Поход,  после которого арнорская дружина
тридцать лет сидела без дела. Лишь в последние месяцы она всерьез взялась за
оружие. Однако это пока лишь мелкие стычки, до  настоящих  походов  дело  не
доходит.
     Торин  и  Фолко  внимательно слушали, стараясь не пропустить ни единого
слова. Некоторое время ехавший молча гном внезапно хлопнул себя по лбу.
     -- Рогволд! А как же орки так сразу полезли на Север целым  народом?  И
что -- они уже не боялись солнца?
     -- Не   знаю,--   в  легком  замешательстве  ответил  бывший  сотник.--
Вообще-то, жить захочешь -- под что угодно полезешь. Мы заставили их принять
бой днем, но они, по-моему, с одинаковым отчаянием дрались и ночью, и  днем.
А  почему  полезли  всем  народом? Я полагаю, что они сперва отправили своих
разведчиков, те приглядели себе Загорье. Людей там нет, солнца тоже -- почти
всегда густые, непроницаемые облака. Присмотрели, а потом уже двинулись всем
скопом. Разведчиков  этих  мы,  к  сожалению,  проглядели.  Кстати,  уже  за
Безымянными Горами нам несколько раз попадались следы орочьих стоянок!
     -- То есть... Эти урукхаи сумели спрятаться там? -- насторожился Фолко.
     -- Как  ты  сказал?  --  переспросил  его  ловчий.-- Как ты назвал этих
орков? Какое-то незнакомое слово...
     -- Урукхаи,--  пояснил  Фолко.--  Я  читал,  что  так   назывались   те
страшилища,  что  служили  Саруману.  Они  были куда сильнее и крупнее своих
собратьев и, как и твои  орки,  Рогволд,  не  боялись  солнца.  Брр!  Жуткие
существа, как их Фродо описывает. Ну и что с теми орками в Загорье?
     -- Кто  ж  знает! -- пожал плечами Рогволд.-- Мы туда больше не ходили,
на наших границах все было спокойно. Конечно, если они за тридцать  лет  там
расплодились...  Кстати,  этой  весной в стычках арнорских воинов с летучими
отрядами часто замечали таких орков среди убитых.
     -- Так, может быть, они уже давно в союзе с Ангмаром?  --  встревожился
Торин.--  Значит,  гномам  снова  пора за топоры! Войны людей -- это, как ни
крути, войны людей, а орки -- это наш исконный, злейший, словом -- Вечный  и
Главный Враг! Мы сражались с ними еще при Великом Дьюрине!
     -- Сражались, да не с теми,-- покачал головою Рогволд.-- После Войны за
Кольцо,  если кто и выжил, так это самые сильные, хитрые и ловкие. К тому же
они сейчас бьются не в подземельях.
     -- Ты еще не видел нашу пехоту на поверхности! --  огрызнулся  Торин.--
Погоди судить.
     -- Не  видел,-- легко согласился Рогволд, похоже, не желавший спорить с
гномом.-- Не видел и не знаю, так что,  действительно,  говорить  ничего  не
буду.  Похоже, Ангмар все-таки сплотился вокруг кого-то, и этот кто-то водит
его лихих молодцов на наши границы. Кто-то собрал  вольно  живущий  народ  и
сумел  натравить  на  нас.  Кто-то  нашел остатки орков на Севере и пытается
отыскать их и на Юге. А вдобавок ожили Могильники! Невесело, что и говорить.
     -- Нам надо спешить,-- тихо сказал Фолко.-- У  меня  какие-то  скверные
мысли  последнее  время.  Все очень страшно, но с этим еще можно бороться --
это я понял, когда мы с Торином видели черный отряд перед  Могильниками.  Но
кто знает, если мы промедлим, не будет ли поздно?
     Разговор оборвался, над Трактом повисло недоброе молчание.
     "Бойся  Севера,  бойся  Севера!"  -- в голове Фолко неотрывно вертелись
слова Пелагаста. Но что может сделать он,  маленький  и  ничего  не  умеющий
хоббит?  Сделать  там,  где  не  может  справиться  вся  броненосная дружина
великого королевства!
     "А ничего,-- вдруг  произнес  внутри  него  чей-то  очень  спокойный  и
рассудительный  голос.-- Помни, маленькие камни срывают с гор всесокрушающие
лавины. Случайная встреча Перегрина и Мериадока  с  энтами,  их  безыскусный
рассказ -- и энты, поднявшись, громят Исенгард, спасают бьющихся в Хельмском
Ущелье,  приходят на помощь в решающий час битвы на Пелленорских Полях! А ты
все талдычишь -- что я могу сделать? Очень многое!"
     Фолко помотал головой. Он готов был поклясться, что слышал  эти  слова,
вдохнувшие в него новые силы и веру в себя. Но его товарищи ехали спокойно и
молча,  хоббит понял, что это были его собственные мысли, мысли нового Фолко
Брендибэка, которому претила осторожность старого,-- осторожность, так часто
смахивающая на трусость.
     До самого вечера они ехали по Тракту на  северо-запад.  Фолко  перестал
даже  глядеть  по  сторонам -- местность не менялась, вокруг лежали обжитые,
ухоженные земли, не  таящие  в  себе,  казалось,  ничего  необычного.  Дождь
перестал,  небо  начало  медленно  расчищаться.  Вечерняя заря застала их на
гребне очередной цепи холмов, довольно высокой, с которой было видно  далеко
окрест. Последние клочья изорванных свежим западным ветром облаков исчезли в
затянувшей  восточное  небо предвечерней мгле, а на западе огромный багровый
диск неторопливо опускался в  незамутненные,  прозрачные  воздушные  бездны.
Алая  полоса  вдоль  горизонта без единого облачного пятна казалась атласной
лентой, которую обронила какая-нибудь красавица. Путники невольно остановили
коней, чтобы полюбоваться на это великолепие.
     Землю  постепенно  затягивали  белесые  вечерние  туманы.   Сквозь   их
невесомую  завесу  еще  виднелись леса и поля, темные, извилистые ленты рек.
Все вокруг казалось прочным, мирным и устоявшимся.
     Дорога пошла вниз, в долину, и вскоре сероватые громады холмов  закрыли
от  них  закат.  Навстречу  двигалась  залитая  вечерней мглою долина, очень
широкая, пролегшая между двумя далеко отстоящими друг от друга грядами.
     В середине ее текла небольшая речка, виднелись дома недалекой деревни.
     -- Это Сильменвиль, а следующая,  перед  вторым  гребнем  --  Хэмсал,--
объяснил хоббиту Рогволд.-- Там и заночуем.
     Последние  мили  дались  Фолко  с трудом. Ныла натруженная спина, вновь
отдавался в боках каждый шаг его пони; туман оказался  донельзя  мерзким  --
едва они погрузились в него, как Фолко почувствовал, что его начинает трясти
от холода и сырости. Устали и лошадки -- они понуро шагали по непросохшей от
недавнего дождя дороге, уныло кивая головами.
     В Сильменвиле их окликнула стража:
     -- Кто такие? Куда держите путь? Рогволд ответил: мол, из Пригорья.
     -- Из  Пригорья? Как там дела, не слышали? Говорят, Капитан своих повел
куда-то.
     -- Повел,-- ответил гном.-- Только чем дело кончилось -- мы не  знаем..
Мы уехали в тот самый вечер, когда они выступили.
     -- А... проезжайте,-- последовал разочарованный ответ.
     Они  миновали деревню и стали мало-помалу приближаться ко второй гряде.
Фолко уже начал клевать носом, гном вслух предвкушал сытный  ужин  и  доброе
пиво,  когда  позади  них  из  тумана донесся перестук копыт. Всадник мчался
галопом,  и  вскоре  они  увидели  вынырнувшую  из  мглы   фигуру.   Рогволд
посторонился, давая дорогу.
     Всадник  стремительно  нагонял их. Он шел с запасным конем в поводу, за
плечами вился знакомый бело-голубой плащ -- это был дружинник.
     -- А вдруг из Пригорья? -- вслух подумал ловчий.-- Гонец, это точно. Но
как гонит, как летит! Не иначе, что-то спешное.
     Конник поравнялся с ними, и Рогволд крикнул ему:
     -- Откуда, друг?
     Наездник сперва не ответил, но, взглянув в лицо Рогволду, резко  осадил
коня.
     -- Рогволд,  старина!  Откуда  ты  здесь?  -- Он направил горячившегося
жеребца к остановившимся друзьям.
     Воин  был  немолод,  его  длинное,  скуластое  лицо  было   изуродовано
несколькими белыми шрамами.
     -- Привет, Франмар! Давненько не виделись! С чем летишь в Город?
     -- Дурные  вести, старина. Это ведь вы принесли сведения об вышедшем из
Могильников отряде?
     -- Мы,-- кивнул Рогволд. Фолко похолодел, чуя недоброе.
     -- Мы настигли их на следующий день, в сорока милях за Пущей.-- Франмар
говорил тихо и быстро, глотая окончания слов.-- Капитан Эрстер рассчитал все
правильно, но в Пуще они соединились еще с одним  отрядом,  и  их  оказалось
почти  пять  сотен  против наших двух. Наш клин пробил было их строй, но они
тут же рассыпались. Среди них было очень много арбалетчиков. Они отступали и
не жалели стрел. Мы отвечали, как могли, но дело могло бы кончиться худо, не
атакуй этих бродяг с тыла обошедшие их четыре десятка Нарина. Они  смешались
на  короткое  время, нам вновь удалось рассечь их, но они снова вывернулись.
Их гнали еще долго, но навязать им правильный бой нам так и не  удалось.  Во
время  преследования  несколько  молодых  и  горячих  вырвались вперед, и их
похватали арканами.-- Франмар перевел дух и  обтер  ладонью  потное  лицо.--
Среди  них  был младший брат Капитана, Хальфдан. Мы нашли их через несколько
часов. Они приняли мученическую смерть, и у  каждого  была  вырезана  нижняя
челюсть!
     Все трое слушателей невольно вздрогнули.
     -- Я везу сообщение об этом в Город,-- продолжал Франмар.-- Мы потеряли
двадцать  семь  человек, а они сорок три. Кого там только не было! И люди --
из Ангмара, судя по подковам и сбруе, орки -- похоже, северные,  и  какие-то
мне  незнакомые  --  маленький,  низкорослый  народец,  вот вроде гномов, но
другие. Руки у них что твоя лодыжка! Так что они ушли.  Рассеялись  и  ушли.
Ищи  теперь  ветра  в  поле! -- Он горько усмехнулся.-- Ну прощайте. Прощай,
старина, будешь в городе -- заходи, мой дом ты знаешь. Скоро нас сменят, так
что буду дома.
     -- Непременно, старина Франмар,-- заверил гонца Рогволд.-- Легкой  тебе
дороги!
     -- А-а! -- неопределенно махнул рукой тот и дал шпоры коню.
     Запасная  лошадь, норовисто выгнув шею, припустила за ними, стараясь не
поранить рот из-за короткого повода. Друзья некоторое время  молча  смотрели
им  вслед.  Фигура  Франмара быстро уменьшалась, растворяясь в белесой мгле,
вскоре замер и стук копыт. На Тракте вновь воцарилась тишина.
     -- Нда-а, дела,-- протянул Торин.-- Надо ж так! Нижнюю челюсть...
     -- Вот то-то, что нижнюю челюсть,-- мрачно произнес  Рогволд.--  Откуда
такой   обычай!   Ну   ладно,  харадримы  сдирают  кожу  с  трупов  наиболее
мужественных врагов, набивают ее соломой и выставляют на всеобщее обозрение,
но чтобы так... Слышал я, впрочем, что есть такой народ, далеко на  востоке,
за  Рунным  Морем,  в  месяце  пути  от Дэйла. Но откуда они взялись здесь?!
Ничего не понимаю!
     В Хэмсале постоялый двор оказался не в пример просторнее асторского,  и
народу в нем было меньше. Без всяких препон путешественники взяли комнату, и
Фолко  с  наслаждением  повалился  на широкую кровать. Все закружилось перед
глазами смертельно уставшего хоббита, и одежду с  него  стаскивать  пришлось
уже Торину. Фолко крепко заснул, не дождавшись даже ужина.
     ...У него были крылья -- огромные, сильные; он парил высоко над землей.
Под ним  расстилались  незнакомые равнины, виднелись какие-то горы, какие --
он не знал. Пространства под ним скрывал  вечерний  сумрак,  длинные  ночные
тени  тянулись  с  запада  на восток, заснеженные вершины далеких пиков были
окрашены в нежно-розовый цвет, озаренные последними  закатными  лучами.  Ему
вдруг  захотелось  умчаться  прочь  от кровавого закатного зарева; он сделал
легкое движение могучими крыльями  и  устремился  на  восток.  Он  почему-то
твердо  знал,  что  должен  быть  сейчас  там, и подчинялся внятному, хоть и
неизвестно откуда пришедшему, зову. С легкой отстраненностью он подумал, что
сейчас должны показаться Туманные Горы -- так и  случилось.  Промелькнула  и
и