отив, казался одержимым. Он ломил и ломил  вперед,  словно
прорываясь сквозь вражьи ряды к одному  ему  ведомой  цели.  Темные  глаза
горели бешенством.
   Серый и Эовин пробивались на юг. Каким-то  чудом,  едва  не  умерев  от
жажды, они одолели выжженную дотла, засыпанную пеплом равнину. Эовин ни за
что не выдержала бы такой путь в одиночку.  Когда  сознание  уже  начинало
мутиться, глаза ее видели склонившееся над  ней  перекошенное,  искаженное
лицо Серого; губы его шептали какие-то слова,  и  тогда  странным  образом
прибавлялось сил и жажда отступала.
   А потом на краю пепельной пустыни они нашли небольшой ручеек, сбегавший
с гор к случайно уцелевшей от огня рощице... Как они пили!..
   ...Последнее,  что  помнила  Эовин,  -  взметнувшиеся  со  всех  сторон
занавесы гудящего пламени. Нестерпимый жар опалил лицо и руки...  от  боли
она тотчас повалилась в обморок, не успев даже испугаться или  подумать  о
смерти. А когда пришла в себя, уже настал вечер.  Огонь  уступил  в  битве
дождю, поле брани превратилось в покрытое засохшей грязью кладбище.
   - Их... никого... нет... - раздельно, точно глухой, выговорил Серый,  и
Эовин внезапно поняла, что он сидит вот так, повторяя одно и  то  же,  уже
очень давно - быть может, сутки или даже больше.
   Серый перетащил бесчувственную девушку к небольшому родничку,  каким-то
чудом вновь пробившемуся сквозь грязь и пепел. Все, что у них осталось,  -
это сабля Эовин и найденный Серым меч.
   - Их... никого... нет... - вновь повторил Серый, вставая. -  А  ведь  я
должен был их спасти. Я обещал им! - выкрикнул он, вдруг сжимая кулаки.  -
Обещал!
   - Что... - пролепетала Эовин.
   - Когда  мы  ворвались  в  пламя,  -  мрачно,  но  совершенно  спокойно
проговорил Серый, - я сказал ему: "Остановись!" Но оно не послушалось...
   "Спятил!" - с ужасом подумала Эовин.
   -  Думаешь,  я  повредился  рассудком?  -  словно  прочитав  ее  мысли,
усмехнулся Серый. - Отнюдь. Смотри!
   Его кулак  врезался  в  покрытую  пеплом  землю.  Взвилось  серо-черное
облачко; и внезапно заалели пышущие жаром угли. Миг, другой... и  вот  уже
поднялся первый язычок пламени.  Что  там  горело?  Неведомо...  Прошедшая
пламенная стена выжгла все, что могло гореть...
   По лбу Серого обильно катился пот, оставляя  грязно-черные  разводы  на
покрытом копотью лице. Он тяжело, прерывисто дышал.
   - Могу зажечь. А могу и погасить. Смотри!
   Серый вновь вытянул руку -  пальцы  сжаты  в  кулак.  Наставил  его  на
новосотворенный огонь - и напрягся. Лицо свело судорогой.
   Язычок пламени задрожал  и  исчез,  угли  злобно  зашипели,  окутавшись
паром, словно кто-то плеснул на них водой.
   - Ты волшебник! - вырвалось у Эовин. - Самый настоящий волшебник!
   - Я? Волшебник? О нет! - Серый горько рассмеялся. - Если  бы  это  было
так! Я не отмерял бы тогда в цепях весь путь невольника! А здесь, на поле,
нашел бы способ спасти всех, сражавшихся вместе со мной! Нет, Эовин,  нет.
Больше я ничего не умею. Когда огонь пошел на нас и я понял, что  спасения
нет... то вдруг почувствовал себя в силах обуздать пламя...  уберечь  хотя
бы тех, кого судьба поставила биться в этом бою со мной бок  о  бок...  Но
вытащил только тебя! Спросишь - почему? Не знаю! Кто-то остановил  меня...
Кто-то словно подставил мне подножку... Хотелось бы знать - кто?..  Ладно,
двинемся дальше - на юг. Какая-то Сила гонит меня туда... я чувствую,  что
там - все ответы, там - вся истина... Кто я? Каково мое настоящее имя? Где
моя родина? И еще... смотри!
   Серый взялся за меч. Длинный, почти в четыре фута, с широким лезвием, -
таким оружием удобно и рубить, и колоть, можно биться, держа  и  одной,  и
двумя руками. На праздниках и турнирах в  Хорнбуге  Эовин  видела  могучих
воинов с подобными клинками. Главным образом такой меч хорош в конном бою,
но и в пешем тоже, - вспомнила Эовин  слова  учителя.  В  Рохане  воинским
искусствам учили всех - и мальчишек и девчонок...
   Серый взялся за меч. Миг - и лезвие свистнуло, вспарывая воздух; клинок
мгновенно  превратился  в  туманное  облако,   окутавшее   Серого.   Эовин
оторопела. Таким мечом не играют, как легкой тросточкой! Так можно крутить
саблю - но не четырехфутовый клинок!
   Серый резко повернулся  вокруг  себя.  Левая  рука  подхватила  рукоять
пониже правой ладони, клинок взвизгнул; вспыхнула  молния  удара.  Окажись
там воин даже в полном доспехе - его разрубило бы надвое.
   - Вот так. - Серый опустил оружие. - Там, где я жил раньше, меня даже в
ополчение не взяли... не знал, с какого конца за меч берутся...
   Путникам  повезло  -  они  наткнулись  на  ведущую   вверх,   в   горы,
малоприметную тропку. Она не подвела Правда,  плохо  было  с  едой.  Серый
смастерил лук, надергав нитей для тетивы прямо из их одежды. Стрелы у него
- даром что без железных наконечников, а просто  обожженные  на  костре  -
оказались отлично сбалансированы и летели куда надо, - но дичи  попадалось
очень мало, приходилось есть коренья и какие-то подозрительные  травы,  от
которых потом шумело в голове, а мысли путались. Эовин еле-еле  отлежалась
после одного такого обеда...
   Ущелье казалось мертвым - ни людей, ни зверья, лишь изредка взмывали  к
небу птицы. Дорога долго  тянулась  вверх,  и  каждый  шаг  давался  Эовин
труднее предыдущего; но наконец настал  день,  когда  они  миновали  излом
хребта и двинулись вниз.



ГЛАВА ПЕРВАЯ

   СЕНТЯБРЬ, 28, ТРАВЕРЗ ЗАПАДНОЙ ОКОНЕЧНОСТИ ХЛАВИЙСКИХ ГОР

   Левая рука  медленно  наливалась  томительной,  тянущей  болью.  Вскоре
прибавится жжение. Все будет как обычно - Фолко уже  привык  к  приступам.
Они повторялись с унылым, размеренным постоянством  каждые  четыре  дня  и
длились по часу и более. Когда становилось  совершенно  невтерпеж,  хоббит
начинал скрипеть зубами. Друзья ничем не могли помочь  -  даже  опытный  в
целительстве Вингетор. Оставалось только терпеть, надеясь,  что  рано  или
поздно им удастся добраться  до  источника  этого  проклятого  Света  -  и
погасить его.
   На крошечной "Скопе" было совсем мало места. Пространство  под  палубой
забили припасами; Фолко насилу смог приткнуться в уголке. Проклятая  боль!
Близится берег, первая разведка, - а он валяется тут  с  чувством,  словно
его левая рука побывала в гнезде диких пчел!
   Превозмогая себя, Фолко все же поднялся на палубу. "Скопа" из-за  малой
осадки  легко  могла  подойти  к  самому  берегу,  но  кормчий  Вингетора,
светловолосый  гигант  Освальд,  осторожничал,  не   желая   рисковать   в
незнакомом месте. На волны сбросили небольшую лодчонку.
   Баюкая левую  руку,  Фолко  с  завистью  смотрел,  как  Торин  и  Малыш
устраиваются на поперечной банке. С ними отправлялись еще двое из  команды
Вингетора. "Крылатый Змей" Фарнака тоже высылал разведку.
   Восемь воинов выбрались на берег. Открылась  старая  стена  с  башнями,
сооруженная здесь Тхеремом в незапамятные времена;  остроглазый  Хьярриди,
напросившийся таки в этот поход  простым  десятником,  углядел  дымок  над
одной из башен. Это показалось странным - укрепления, по словам  Вингетора
и  Фарнака,  давным-давно  покинуты.  Решили  узнать,  в  чем  дело;  было
строго-настрого  ведено  не  ввязываться  в  драку.  Поэтому  лодки  плыли
открыто, ни от кого не прячась; другое дело, что  на  кораблях  затаились,
готовые в любой миг к бою, лучники и арбалетчики.
   Уловка сработала. Фолко не сомневался, что за ними уже давно наблюдают,
- он чувствовал чужое  внимание,  чужие  пристальные  взгляды,  что  жадно
обшаривали  остановившиеся  корабли.  Шестеро  эльдрингов  и  двое  гномов
остановились у самой черты прибоя, не торопясь идти  дальше.  И  правильно
сделали - навстречу им вышел целый отряд.
   Всего десятка два - люди и перьерукие. Луки, копья,  легкие  щиты  -  у
сородичей Фелластра; длинные кольчатые рубахи и высокие островерхие  шлемы
- у их соратников. Разговор  длился  недолго  -  хотя  расстались  стороны
вполне мирно.
   - ...Не знаю даже, что и сказать. - Торин в смущении чесал затылок всей
пятерней. - Нормальные люди. И перьерукие эти... с  ними  можно  говорить!
Речи мы их, понятно, не разумели, но там нашелся один, кто  складно  лепит
по-тхеремски...
   - С ним я и побеседовал, - подхватил Рагнур. - Короче, это  пограничная
стража великой империи  Хенна  -  или  Хенны...  Он  у  них  что-то  вроде
небожителя. Какое-то время назад его  озарила  истина,  и...  все  племена
склонились пред ним. Он наполняет радостью сердца  верных  слуг  своих,  а
отступников и врагов карает безумием... Ну и все такое прочее.
   - Тут я сказал; мол, повидаться  хотим,  приобщиться  его  благости,  -
продолжал Торин. - Это им, похоже, понравилось. Надо плыть, короче, на  юг
- до устья Каменки. На месте Нардоза они теперь свой город  возводят...  И
подняться вверх по течению. Там,  дескать,  будет  тракт  к  ставке  этого
самого Хенны...
   - А у него что, столицы нет? - жадно спросил Фолко.
   - У кого? У Хенны? Да вроде как и в самом деле нет. Он кочует по  южным
отрогам Хлавийских Гор, где берет начало Каменка, -  отозвался  Рагнур.  -
Где-то там он и обретается...
   - Идти на двух "драконах" в глубь материка... гм...  -  в  задумчивости
прогудел Фарнак. - А реку они в любой момент перекроют... Да-а...
   - Невесело, согласен, - кивнул Вингетор.
   - Мы спросили у этих напрямик,  -  продолжал  Рагнур.  -  Их  набольший
ответил: мол, Великий Хенна всегда рад желающим вкусить  его  благости.  Я
сказал: мы вооружены. Они ответили: нам, то есть им, нечего бояться.
   - А потом мы узнали и кое-что еще,  -  продолжил  Торин.  -  Они  стали
выпытывать, откуда мы; Рагнур сказал; из Умбара, с  Севера.  Их  начальник
покивал и осведомился, не за двумя ли преступниками мы гонимся...
   - Это потому, что я  хотел  узнать  -  не  проезжал  ли  тут  кто-то  в
последнее время! - вставил кхандец. -  Спросил  просто  ради  того,  чтобы
понять,  зачем  здесь  сидит  вся  эта  орава  и  от  кого  они   охраняют
давным-давно никому уже не нужные стены. А в ответ услышал...
   - Что совсем недавно через их заставу обманом, коварством и черным злым
чародейством  прорвались  двое,  без  сомнения,  беглых  убийц.   Напустив
колдовства, они убили нескольких стражей...
   - Вот это да! Кто ж такие? - вырвалось у Фолко.
   Торин мрачно улыбнулся:
   -  Сейчас  поймешь.  Одна  девушка,  совсем  молодая,  с   темно-русыми
волосами. Сражается  точно  вырвавшийся  из  подземелий  демон.  Второй...
немолодой уже мужик, тоже крепкий боец, лучник... и горбатый в придачу.
   Фолко похолодел. Вот это да! Ну что ж, они  не  ошиблись.  Раз  уж  сам
Санделло отмерил сотни и сотни лиг, стремясь на Юг, - значит, и  им  давно
уже следовало туда отправиться. Хоббит даже не заметил, как ушла боль...
   Санделло на Юге! А русоволосая дева-воительница - уж  больно  смахивает
на Тубалу! Где же они встретились, как нашли друг друга? Впрочем,  так  ли
это важно теперь...
   - Мы, разумеется, сказали, что крайне возмущены, - закончил  Рагнур.  -
Э, а чего это вы так смотрите? Знакомы с удалой парочкой?
   - Так девчонку и ты знать должен... - проворчал Торин.
   - Тубала?.. Ну да, понятно. А второй? Горбун?
   - Тоже наш старый знакомец...
   Корабли шли дальше на юг.


   СЕНТЯБРЬ, 30, ИСТОКИ КАМЕНКИ, ЮЖНЫЙ СКЛОН ХЛАВИЙСКИХ ГОР

   - Вот и все. - Серый осторожно опустил бесчувственную Эовин  на  мягкую
траву. Последние два дня девушка оставалась в беспамятстве. Серый мог лишь
поить ее, хотя после того,  как  они  спустились  с  перевала  дичи  стало
больше. -  Дошли.  -  Он  склонился  над  девушкой,  осторожно  коснувшись
шершавой ладонью лба.
   - Дошли, но она умирает, - вдруг четко и спокойно сказал он сам себе. -
Духи гор выпили всю ее силу... А меня они отчего-то побоялись... Ты должен
вспомнить, что теперь делать... Должен вспомнить!
   Воин двигался медленно и как-то неуверенно словно во сне и будто бы сам
удивляясь. Длинный четырехфутовый меч  он  воткнул  возле  головы  лежащей
Эовин, так чтобы тень от перекрестья падала на левую часть груди, там, где
сердце. Легкую изогнутую саблю Серый воткнул у девушки в ногах; сам  встал
спиной к западу и лицом к востоку, широко раскинул руки и запел.
   Это была древняя и страшная песнь, на забытом языке племен  Востока;  у
поднимающегося Солнца и встающей  Луны  черпали  они  силы,  влагая  их  в
заклинательные песни; размеренным речитативом текли странные трехстишия, и
тень креста на груди Эовин становилась все гуще и темнее...
   Когда из-под этой  тени  внезапно  хлынула  черная  кровь,  девушка  со
вздохом открыла глаза:
   - Что?.. Где?.. Кровь...
   Серый обессиленно упал на колени.
   - Поешь... - выдохнул  он.  -  Поешь...  я  там...  пару  птиц  сбил...
зажарил. Ты... поешь...
   К вечеру Эовин совсем приободрилась.  Они  уже  совсем  было  собрались
двигаться  дальше,  вниз,  на  равнину,  вдоль  берега  неширокой  быстрой
речушки, когда Серый внезапно выпрямился и резким движением  выдернул  меч
из земли. В отдалении показались всадники. Будто неведомым образом прознав
о двух миновавших горы изгоях, они во весь опор летели прямо к ним.
   Эовин потянулась за саблей;  Серый  поднял  меч  на  изготовку.  Позади
густые, непролазные заросли (эх, жаль, от скал далеко отошли!) - дорого  ж
они им дадутся, если только у нападающих не окажется стрел!
   Всадники быстро окружили Серого и  Эовин.  Высокие,  сильные  воины,  в
длинных кольчугах, с мощными, под  стать  хазгским,  луками  и  недлинными
кривыми саблями. Бойцов было десятка полтора - явно видавших виды.
   Трое  спешились  и,  разматывая  арканы,  осторожно  полезли  на  холм.
Остальные держали на прицеле Серого.
   Эовин сжалась, стискивая саблю. Будь что будет.  Но  живой  она  им  не
дастся! Хватит, побыла уже рабой!
   Трое с арканами не торопились. Окруженным деться некуда. Пусть пришелец
размахивает длинным мечом - никто под его удары не полезет... А  дернется,
сам вниз прыгнет - тут его стрелами и утыкают.
   Никто даже не озаботился спросить чужаков -  откуда  они,  зачем,  куда
идут... Вязать - а там разберемся.
   Взлетел первый аркан, и сразу же, молнией, за ним - второй.
   Серый взмахнул мечом. Тяжелым  полуторным  мечом  не  разрубить  легкую
летящую веревку, это под силу только лучшим из лучших бойцов - но клинок в
руке Серого обернулся свистящим вихрем... арканы еще летели, но каждый был
уже рассечен натрое. Петли бессильно упали под ноги  Серому;  а  увесистый
меч, точно влитой, замер в отнюдь не бугрящейся мускулами руке  немолодого
воина.
   Горбоносые стражники переглянулись. Они явно понимали толк  в  мечах  и
видели, что столкнулись с чем-то из ряда  вон  выходящим.  Самое  разумное
теперь   -   попытаться   вступить   в   переговоры   (продолжая   держать
подозрительных чужаков на прицеле), а уж потом...
   Позади первой  линии  воинов  в  кольчугах  на  смирной  лошадке  сидел
невысокий человечек в скромном коричневом одеянии, без оружия. Именно  он,
когда всадники  начали  с  сомнением  переглядываться,  вдруг  привстал  в
стременах и завопил, точнее, даже заверещал высоким надтреснутым голосом:
   - Кул-ла! Кул-ла-а, Хенна, Хенна, Хенна-а!!!
   Высокий, режущий визг был нестерпим. Эовин упала на колени  и,  выронив
саблю, зажала уши ладонями.
   Серый пошатнулся и схватился за грудь,  словно  получил  удар  незримым
оружием.
   Спокойных, опытных, выдержанных воинов, что явно  не  собирались  даром
класть свои жизни, в один миг сменили обезумевшие, жаждущие крови  дикари,
возомнившие себя бессмертными.
   Подхватив  клинок,  Эовин  вскочила  на   ноги.   Серый,   оправившись,
размахнулся мечом. На них катилась Смерть - катилась, разорвав воплями рты
и округлив безумные глаза. Эовин казалось -  она  видит  на  губах  воинов
проступившую пену, словно у больных падучей.
   Они бежали со всех сторон - кто-то даже вломился  в  кусты,  с  яростью
рубя их саблей, точно злейших врагов. Человек семь одновременно  оказались
возле Серого и Эовин.
   Девушку учили сражаться. И потому первый нацеленный в нее  выпад  Эовин
отвела, ловко отскочив в сторону. Кольчужная рубаха промахнувшегося  воина
спускалась до колен, но поножей он не носил. Эовин изо всей силы  рубанула
по ногам. Рубанула и повела клинок на  себя,  как  учили...  Враг  истошно
заорал от боли, падая навзничь.
   А Серый уже вовсю крутил свой длинный меч. Клинок ломал  тонкие  сабли,
точно бревно - тростинки. Но  даже  оставшись  с  бесполезными  обрубками,
воины Хенны не отступали, и тогда меч  разил  -  безжалостно,  беспощадно,
насмерть, вспарывая кольчуги и снося головы... Пятеро  нападавших  погибли
прежде, чем успели понять, что происходит.
   Любого другого врага подобное  бы  заставило  остановиться,  отступить,
взяться за луки и спокойно прикончить чересчур умелого мечника. Но не этих
несчастных. Они нападали, пытаясь свалить Серого голыми руками.
   Человечек в  коричневом  вновь  встал  в  стременах.  Теперь  он  вопил
безостановочно, вернее, визжал, точно свинья под ножом. Лицо Серого, и без
того залитое потом, исказилось от боли - но рубить он не перестал.
   Эовин оказалась оттертой в сторону. О ней все забыли - только  бился  и
грыз землю раненный девушкой враг. А смертоносное оружие Серого все разило
и разило, прорубая шлемы, отсекая руки... Вся  земля  вокруг  была  залита
кровью. Последнего из нападавших Серый  развалил  надвое  страшным  ударом
сверху.
   Уцелевший человечек в коричневом тотчас повернул коня и, хлестнув  его,
поскакал прочь.
   - Уф-ф-ф... - Серый устало опустился на землю. - Ты цела?
   - Цела...
   - Испугалась?
   - Ага... Ужасно... - Эовин покраснела от стыда.
   - Разве ж правда постыдной бывает? - негромко заметил Серый, медленными
движениями стирая кровь  с  клинка.  -  Вставай,  пошли.  Коней  хорошо  б
поймать... да кольчуг целых поискать.  Я  там,  кажется,  кой-кому  просто
головы снес...
   Некоторое время спустя двое облаченных в кольчужные  рубахи  странников
отправились дальше. У Эовин полы кольчуги доходили мало что не до пят - но
Серый настоял.
   - От случайной стрелы защитит. Если же в упор - то и  кованые  латы  не
уберегут... Ладно, поедем Судьбе навстречу. Чувствую, недолго нам осталось
странствовать... Едем!
   - А что это за странные люди? И кто этот в коричневом?
   - Кто здесь живет, я не  знаю,  -  покачал  головой  Серый.  -  И  клич
"Хенна!" слышу впервые. Но... видать, в нем сильные чары! Меня едва надвое
не разорвало, как его  услыхал...  И  свет...  по  глазам...  яркий-яркий,
ослепительный... Ух! Насилу выдержал...
   Эовин направила коня ближе.
   - С-серый... скажи мне... скажи правду... Ты - колдун, я знаю...  но...
может... ты не нашего рода? Не людского?
   - Не людского? Чушь! - вдруг рассердился  Серый,  глаза  его  полыхнули
яростью. - А какого же еще? Эльфийского, что ли?
   - Перворожденные владеют могучей магией, говорили в Рохане...
   - Разве я на эльфа похож?
   - Колдовством можно сменить облик...
   - Ерунда! - Серый злился все сильнее и сильнее. - Нашла с кем сравнить!
Я человек! Понятно?
   - Но ты владеешь Силой...
   - Вот это я и хочу узнать - что это за такая Сила! - прорычал Серый.  -
Откуда взялась и чего хочет!.. А теперь  хватит  пустых  разговоров!  Надо
убираться отсюда, и поживей!


   ОКТЯБРЬ, 1, ЮЖНЫЕ ОТРОГИ ХЛАВИЙСКИХ ГОР

   Это была  славная  погоня.  Почти  десять  дней  не  менее  трех  сотен
всадников преследовали Тубалу и Санделло по  пятам.  Здесь,  во  владениях
загадочного Хенны, приказы выполнялись четко и без промедлений.  Стражники
с пограничного рубежа, верно,  быстро  доложили  куда  следует,  и  с  юга
подтянулись подкрепления. К конным отрядам  присоединились  пешие;  кольцо
неумолимо сжималось.
   Местность тут была дика и необитаема. Горбуну и воительнице приходилось
все туже и туже подтягивать пояса - преследователи висели на  плечах.  Тут
не до охоты! Санделло