Холбутла! -  уже  за  спиной
хоббита прозвучал голос девушки. Фолко на прощание махнул рукой и поспешил
ко входу в башню.
   -  Опаздываешь,  -  шепотом  укорил  друга  Малыш.  Гномы   нетерпеливо
топтались на месте. - Давай скорее, а то у меня на сердце как-то  муторно.
Как бы Брего чего не удумал...
   Третий Маршал тоже куда-то скрылся. Фолко, Торин и Малыш  расположились
возле развилки коридоров, перекрывая путь наверх,  к  королевским  покоям.
Выше стражу несли воины из личного  эореда  правителя,  и  им  можно  было
доверять. Вся же остальная охрана поставлена Третьим Маршалом... они могут
и растеряться.
   И вновь Фолко поймал себя на мысли, что думает о Брего,  с  которым  не
раз рубились плечо к плечу, как о бунтовщике и заговорщике, и уже почти не
сомневается, что воины из полка Третьего Маршала наверняка пойдут за  ним,
а не за своим законным королем...
   "Ну точно я не в себе! Так ведь собственной тени начнешь бояться -  что
это, мол, она у меня все время за спиной прячется?" - Фолко было попытался
подшутить сам над собой и тотчас осекся, осознав  натужность  и  нелепость
шутки. Пальцы его невольно коснулись теплой  рукояти  кинжала  и  потащили
оружие из ножен.
   - Вот ведь еще дело-то какое, друзья... - Фолко  рассказал  гномам  про
оживший клинок и вновь пробудившийся перстень.
   - Здорово! - простодушно восхитился Малыш, глядя на  алого  мотылька  в
глубине камня. - А я уж, того, думал, и вправду навсегда погас...
   - Знать бы еще, что это значит. - Торин снял шлем, вытирая мокрый  лоб.
- Что их разбудило, Дьюрин меня вразуми?
   - Мы, наверное, все подумали... или вспомнили... об одном и том  же,  -
вполголоса произнес Фолко. - Все эти вещи были живы,  пока  в  нашем  мире
действовали нечеловеческие Силы. Да и Олмер...
   - И то верно! - Торин хлопнул себя по лбу. -  Так  ты  думаешь,  где-то
снова...
   - Именно так и думаю, - жестко ответил Фолко. - Прошлый раз  уж  больно
долго сомневались. Гадали, гадали... и сели в лужу. Вон,  по  ею  пору  не
расхлебать! Нет, Торин, я лучше на воду дуть стану! Вот, мол, знак подан -
некая злая Сила вновь в  Средиземье  ожила...  А  магические  предметы  ее
тотчас же почувствовали.
   - Злая Сила... Ну хорошо, и что нам теперь  с  этим  делать?  -  развел
руками Малыш. - Слушай, Фолко, а может, отложим пока  этот  разговор?  Тут
Брего вот-вот на приступ полезет...  А  Сила  эта  твоя  -  где  она,  как
выглядит?  И  разве  Форве  говорил  тебе,  что  перстень   его   подобное
чувствовать может?
   - Нет, не говорил, - признался Фолко. - Только он об этой  вещи  и  сам
многого не знал. Не знал, например, что перстень - и  палантиры  -  Олмеру
ослепить удастся...
   - И всего-то? А ты уж сразу и решил - мол, именно злая Сила  появилась?
- Малыш скептически хмыкнул. - Разве твой кинжал...
   - Чувствовал он Силу когда-то, рядом с ней находясь, - кивнул Фолко.  -
Хоть тот же синий цветок вспомни!
   - Так, значит, эта Сила где-то рядом? - не унимался  Строри.  -  Совсем
близко? Здесь, в Хорнбурге?
   - Может, и в Хорнбурге... - задумчиво пробормотал Торин. - Очень  может
быть. Знаете, друзья, что мне тут в голову пришло?  Уж  не  силы  ли  этой
стараниями так изменился Эодрейд?
   - В точку! - Фолко взмахнул рукой. - Не иначе!
   - Эодрейд околдован? - удивился Малыш. - Вы что, белены объелись?
   - И не только Эодрейд, - медленно добавил Фолко. -  Но  и  Брего  тоже.
Думаю я, кто-то решил стравить  двух  самых  сильных  роханских  воинов...
понятно для чего.
   - Вот, а мы-то гадали... - протянул Торин. -  Но  если  так  -  значит,
убеждения бесполезны?
   - Если Эодрейд зачарован - то да, - отчеканил Фолко.
   - Вот те  раз!  Так  что  же  нам  делать,  расплющи  меня  Хругнир?  -
взволновался Малыш. - Где теперь мага искать? Радагаст-то - тю-тю... -  Он
безнадежно присвистнул.
   - Посмотрим, может, кинжал и перстень сами что подскажут? - предположил
Фолко. - Помнится мне, говаривал Форве, будто его кольцо укажет дорогу  на
Воды Пробуждения из любого места в  Средиземье...  Может,  и  еще  на  что
сгодится?
   - Что-то мы прошлый раз без всякого перстня обошлись, - фыркнул Малыш.
   - Так это потому, что с нами Авари шли, - пояснил Фолко. - Я в перстень
и не заглядывал. А потом... когда уже у Форве гостили... я, признаться,  о
нем и забыл - столько там навидался разных диковинок!
   - Насчет диковинок - это да... - покряхтел Торин. -  Эх,  славное  было
времечко! Эльфов-то войной не затронуло... Ладно, что там  говорить!  Сами
не захотели там оставаться  -  так  что  давайте  лучше  о  делах  здешних
потолкуем. Что делать с Эодрейдом? И вообще с этой нашей догадкой?
   - А что же тут сделаешь? - Малыш глубокомысленно пожал плечами. - Одним
догадки и те не сладки! Можно их солить, можно коптить -  все  равно  пока
ничего не знаем.
   - Ты и десять лет назад так говорил, - невольно улыбнулся Фолко.
   - Говорил-говорил, - буркнул Маленький Гном. - Что тогда было - лучше и
не вспоминать.
   - А придется, - заметил Торин. - Потому как если Фолко  прав...  а  для
нас лучше будет считать, что он прав,  то,  боюсь,  на  поверхность  вновь
вылезло какое-нибудь наследство Саурона!
   - Ой, да хватит пугать! - поморщился Малыш.  -  Как  Серых  Гаваней  не
стало, так я теперь уже ничего не боюсь. Да и то сказать - мы что ж, снова
в Мордор потащимся? Так ведь были уже там! И что нашли?  Грош  в  кармане,
вошь на аркане! Хазг на печи, а в печи - калачи? Что искать-то?  Кольцо-то
наш мастер Холбутла самолично и при  нас  в  Ородруин  бросил.  Или  опять
какой-нибудь осколок взрывом выбросило, будь он неладен?
   Фолко покачал головой:
   - Ты, Малыш,  конечно,  все  правильно  сказал,  но...  Погоди,  я  еще
попробую поговорить с Эодрейдом. Может,  клинок  и  перстень  как-то  себя
покажут... Глядишь, чего и узнаем.
   - А ну как нет? - не сдавался Строри. - Что тогда делать - мотаться  по
Средиземью? Или как? Да и вообще - забыли, что мы поклялись  сделать?  Что
мы говорили там, на Ородруине? Раз не  убили  Олмера  -  убьем  плоды  его
войны! Так что уходить из Рохана...
   - Нет, нам отсюда  уходить  пока  рано,  -  покачал  головой  Фолко.  -
Эодрейд... надо понять, что с ним. Да и с Брего глаз спускать тоже нельзя!
Дождемся утра, я опять к королю пойду, как Маршалам обещал...
   - Спать все равно нельзя, - подытожил Торин. -  Будем  караулить!  Если
тут в ходу колдовство, то верить никому нельзя...
   - Даже мне? - прищурился Малыш. - Ум у  тебя  зашел  за  разум,  как  я
погляжу, сын Дарта. Ладно, валяйте сторожите,  но  только  чур  я  первый.
Ненавижу, когда меня среди ночи будят!
   - Уговорил, уговорил! - расхохотался Торин. - Сторожить будешь первым.
   На том и порешили.



ГЛАВА ВТОРАЯ

   ИЮНЬ, 4, ХОРНБУРГ, РОХАНСКАЯ МАРКА

   Тому уже десять лет, как Фолко умел засыпать моментально  и  при  любых
обстоятельствах. Кто знает,  когда  удастся  снова  преклонить  голову!  И
потому в ту ночь хоббит спал столь же безмятежно, как под  крышей  родного
дома. Что-то подсказывало ему - сегодня ничего не  случится...  ничего  не
случится... ничего не случится...
   Задолго до рассвета Торин растолкал хоббита:
   - Вставай! Твоя стража.
   Фолко кивнул, мгновенно переходя от сна  к  яви  -  умение,  подаренное
войной. Стража - дело святое. Хоббит накинул плащ, скрывая кольчугу и меч;
свой наблюдательный пост он с гномами устроил на площадке  лестницы  возле
высокого и узкого окна, откуда хорошо просматривалась почти  вся  Хелмская
Долина, сейчас сплошь залитая лунным светом. Внизу  горели  многочисленные
костры расположившегося на отдых войска - казарм в Хорнбурге не хватало. В
лагере все оставалось спокойно, и хоббит уже почти  уверил  себя,  что  до
самого утра ничего не может  случиться,  как  краем  глаза  заметил  молча
скользящие между костров темные силуэты  воинов.  Впереди  всех  виднелась
мощная фигура Третьего Маршала!
   - Клянусь великим Орлангуром! - невольно прошептал Фолко. Ему  пришлось
признаться  себе  -  подобного  он  не  ожидал.  Значит,  Брего   все-таки
решился... Хоббит поднес к губам небольшой  рог,  готовясь  подать  сигнал
своим воинам, и распахнул для верности окно.
   Однако... это не годится. Никогда еще Рохан не знал междоусобных  смут,
когда брат шел на брата. Бедствие, случившееся в Гондоре, многим пошло  на
пользу. Так неужели повинующиеся ему, Фолко,  воины  станут  первыми,  кто
начнет замятию в Роханской Марке? Разумеется,  хоббиту  ничего  не  стоило
навскидку всадить стрелу между шлемом и кольчугой Третьего Маршала,  но...
А что, если?..
   - Эгей, почтенный Брего, что это ты гуляешь так поздно? - во весь голос
крикнул Фолко, чуть ли не по пояс высунувшись  из  бойницы.  -  Тревоги-то
вроде не было!
   Брего замер, точно ноги его внезапно пустили корни.  Не  таясь,  хоббит
смотрел на растерявшегося Маршала.
   - И зачем это с тобой столько воинов? - не унимался Фолко.  -  Надеюсь,
ты не стал будить моих? Они этого куда как не любят.
   Косноязычный Третий Маршал явно растерялся.  И  в  обычной-то  жизни  с
трудом слагавший фразы более чем из трех слов, сейчас он и подавно не  мог
с ходу придумать сколько-нибудь подходящий ответ.  Ему  оставалось  только
огрызнуться.
   - А, ну... эта, а я его, ответ,  тебе  давать  должен?  -  рявкнул  он,
тщетно пытаясь скрыть растерянность. - Посты я проверял, ну, понятно, нет,
значит?
   - И поэтому тебя сопровождает  добрая  сотня  мечников?  -  съехидничал
Фолко.
   Брего оказался в затруднении. Хоббит легко мог догадаться, о чем сейчас
думает роханский богатырь: этот коротышка начеку... значит, и его приятели
гномы тоже... прорываться силой - значит объявить войну Эодрейду... Войско
не пойдет против короля...
   - А дак ведь они того...  перебрали,  значит,  я  проветриваться  их  и
заставляю! - ответил наконец Третий Маршал и, поворачиваясь к своим людям,
скомандовал так, чтобы Фолко слышал тоже:
   - А ну, гуляки, давайте по местам!
   Фолко досмотрел спектакль до  конца  -  воины  Брего  и  в  самом  деле
разошлись кто куда. Интересно, что им сказал Третий Маршал? Они знали,  на
что идут?
   Остаток ночи минул спокойно. Брего так и не показался.
   В свой черед наступило утро, снежные вершины Белых Гор окрасились алым.
В лагере сыграли побудку.
   Наскоро позавтракав, хоббит и гномы стали держать совет.
   - Надо рассказать  королю,  -  настаивал  Торин.  -  Брего  явно  хотел
устроить мятеж!
   - Если он и задумал мятеж, то крайне бездарно,  -  возразил  хоббит.  -
Сейчас у нас никаких доказательств для того, чтобы открыто обвинить его  в
измене - обвинить не простого воина, а Третьего Маршала Марки!
   - Так что же, ждать, пока он нас и впрямь в осаду  возьмет?  -  взвился
Торин. - Боюсь, как бы мы опять не опоздали!
   - Нет! - стоял на своем Фолко. - Брего не Олмер. Лучше  будем  охранять
короля. Сделаем так, чтобы наши три сотни были бы  всегда  наготове.  А  с
Брего я теперь глаз не спущу, обещаю вам. И как только он...
   Бурные  споры  оказались  прерваны  явившимся  королевским   посыльным.
Эодрейд звал всех немедленно к себе.
   Постель Эодрейда была несмята. Глаза у короля глубоко запали, под  ними
залегла синева - сказалась бессонная ночь.
   - Мастер Холбутла, о чем это вы так громко спорили с  Третьим  Маршалом
этой ночью? - без предисловий начал король. - Что он делал возле  башни  с
сотней вооруженных воинов?
   -  А...  Э...  мой  повелитель...  -   замялся   Фолко.   -   По-моему,
достопочтенному Брего просто не спалось... И он искал себе дела, ходил  по
лагерю...
   - То есть ты утверждаешь, что он не собирался поднять мятеж? -  Эодрейд
не сводил с хоббита пристального взгляда.
   - Если б собирался,  то,  наверное,  сегодня  мы  бы  славно  позвенели
мечами, - пожал плечами Фолко. - Однако... - Он развел руками.
   - Ну что ж, - задумчиво проговорил Эодрейд.  -  Похвально,  что  вы  не
обвиняете человека на основании одних лишь подозрений... И все же  у  меня
веры Брего больше нет. Я все видел и слышал. Он шел ко входу в башню...  и
так совпало, что нижние этажи охраняли воины его тысячи... Но  ты,  мастер
Холбутла, заставил его повернуть назад. Так что для меня все ясно.  Другое
дело, что суд Маршалов никогда не вынесет  обвинительного  приговора,  так
что пусть Брего живет. Но командовать отныне он будет  только  собственной
женой.
   -  Гмм!  Но,  повелитель,  зачем  вы  рассказываете  все  это  нам?   -
бесцеремонно встрял Малыш.
   - Потому что я хотел расформировать полк Брего, отправив большую  часть
его воинов под ваше начало, тем более что Тарбадская Битва показала  -  мы
нуждаемся больше в пеших стрелках и латниках, нежели в конных воинах.
   - Но это может вызвать толки... - попытался возразить хоббит.
   - Толки? Ерунда! Мои воины охотно  служат  под  вашей  командой.  Полки
мастера Холбутлы, мастера Торина и мастера  Строри  геройски  дрались  под
Тарбадом. Все знают, что войско было спасено лишь благодаря  их  доблести.
Служить в этих полках - немалая честь. Никто уже не считает, что оказаться
в пеших стрелках - это все равно, что перестать быть мужчиной и воином.
   - Не только у нас служат  воины  из  других  краев!  -  вновь  возразил
хоббит. - И нас презрительно называют наемниками...
   - Кто? Выживший из ума Эркенбранд? Забудьте!
   - Люди не любят быть обязанными кому бы то ни было, -  покачал  головой
Фолко. - И тем более если те, кому они обязаны, - не их рода,  а  какие-то
чужаки, пришельцы... оказавшиеся в войске лишь  милостью  короля...  одним
словом, наемники!
   Эодрейд поднял брови:
   - Не люблю это слово... Никакой ты не  наемник,  мастер  Холбутла,  сам
ведь знаешь. Не называй себя так при  мне!  А  об  Эркенбранде,  повторяю,
забудь. И хватит об этом. У меня было для вас поручение, очень  важное,  -
возобновить  договор  с  Морским  Народом.  Дружина   Фарнака,   как   уже
говорилось, стоит на Исене - что-то делают со своей добычей. Я  бы  хотел,
чтобы вы отправились с ними на юг, в  Умбар.  Вы  получите  самые  широкие
полномочия. - Король кивнул на свернутые трубкой грамоты. - Можете обещать
эльдрингам все, что угодно, но особенно упирайте на то,  что  они  получат
земли в Минхириате. Я знаю, многие из Морского Народа недовольны тем,  что
до сих пор сидят в Умбаре. С Харада много не возьмешь - те по морю  ничего
не возят, кроме покойников. Фарнак давно уже зарится на устье Исены, хочет
устроить там свою стоянку. Я этого не хотел  -  потеряв  устье  Исены,  мы
лишимся свободы торговли, - но ради  успеха  готов  пойти  даже  на  такую
уступку. Терлинг  и  Огон  поступили  неразумно,  поссорившись  с  Морским
Народом; они думали, что раз те вступили в союз  с  Олмером,  то,  значит,
будут и с ними заодно. Наивные! - Эодрейд присвистнул с легким презрением.
- Морской Народ заключает союзы, только  когда  это  выгодно.  Потом  Огон
наложил руку на устье Гватхло... и после этого только глупый  или  ленивый
на моем месте не заключил бы ряд с эльдрингами!
   Друзья переглянулись. Гномы выжидательно смотрели на Фолко - обычно  он
вел подобные разговоры, но на сей раз хоббит чуть заметно покачал головой:
давайте сами, у меня есть дело...
   Дело у него действительно  было.  Король  Эодрейд  наверняка  околдован
(околдованным, кстати, не возражают!). А коли так, то вопрос: как  поведут
себя кинжал Отрины и перстень Форве вблизи правителя, если  он  во  власти
той самой загадочной Силы,  что,  пробудившись,  вдохнула  жизнь  в  давно
уснувшие клинок и кольцо?
   Торин солидно  прокашлялся  и  начал  долгую,  обстоятельную  беседу  с
королем о том, сколько надо набрать мечей,  каков  предел  "верной  платы"
(морские  дружины  требовали  в  случае  неудачи  похода  выплаты  некоего
вознаграждения для покрытия их издержек и в утешение за невзятую  добычу),
кого, кроме Фарнака, поименно хотел бы увидеть король в  числе  союзников,
каким временем располагает он со спутниками и нет ли у  повелителя  верных
людей в Умбаре на случай неожиданных осложнений...
   Эодрейд  отвечал,  но  Фолко  почти  не  слышал  слов  короля.   Хоббит
давным-давно забросил то, что гномы порою уважительно именовали  "магией".
Но вот сейчас он, как в далекие дни войны  с  Олмером,  пытался  мысленным
взором проникнуть в самую душу Эодрейда, понять,  что  подвигло  умного  и
справедливого  короля  на  столь  странное,   жестокое,   совершенно   ему
несвойственное решение. Что? Или кто? Все эти десять лет Фолко не  забывал
о том, что Храудун - он же Саруман - жив-живехонек и  до  сих  пор  таится
где-то в восточных пределах; кто знает этого отца лжи, уж не взялся ли  он
за старое? Фолко помнил, как  мастерски  ссорил  друг  с  другом  соседние
деревни старый странник Храудун  в  последние  годы  истинного  Арнорского
королевства...
   Пальцы правой руки хоббита лежали на теплой рукояти кинжала.  Левую  он
положил на стол  так,  чтобы  камень  в  перстне  эльфийского  принца  был
одновременно направлен и на Эодрейда, и виден ему,  Фолко.  Хоббит  впился
взглядом в лицо короля, приводя себя к полному внутреннему молчанию. Серая
мгла затопляла сознание;  мало-помалу  начал  гаснуть  и  окружающий  мир.
Хоббит более  не  чувствовал  собственного  тела;  казалось,  он  парит  в
неведомом призрачном океане, где, кроме него, остался  только  один  живой
человек - король Эодрейд. Внезапно прямо перед хоббитом появилось сияющее,
огненно-алое существо - он с трудом узнал того самого мотылька, что  мирно
трепетал крылышками в  такт  дыханию  Фолко,  укрытый  в  глубинах  синего
кристалла.
   Откуда-то из-за спины Эодрейда лучился яркий, обжигающий глаза свет.  И
не просто лучился - он пронзал короля насквозь, бился огненными  сполохами
в его сознании, наполняя силой и ненавистью к  врагам.  И  туда,  к  этому
свету, стремглав  мчался  также  и  крылатый  дар  принца  Форве.  Хоббиту
чудилось:  он,  Фолко,  тоже  взмывает  в  поднебесье  вслед  за  чудесной
бабочкой. Серая мгла чуть расступилась, мелькнули изломы  коричневых  гор,
сверкающие  ледяные  короны  на  вершинах,  полоса  лесистых  всхолмий  и,
наконец, - беспредельность моря. Откуда-то из-за горизонта, из тех  краев,
где солнце стоит прямо над головой, струился этот свет... Мотылек  купался
в его лучах, и вдруг - легкие крылья окаймил  огонь,  стремительное  пламя
пробежалось по телу летучего создания, обращая его в невесомый пепел...  И
в тот же миг навстречу Фолко рванулась земля.
   Он пришел в себя от льющейся сверху ледяной воды. Увидел полные тревоги
лица гномов и Эодрейда и привстал.
   Оказалось, что он свалился со стула,  да  так  неудачно,  что  в  кровь
разбил лоб. Удар о каменный пол был настолько силен,  что  хоббит  впал  в
забытье. Но... что же он только что видел?  Взгляд  хоббита  первым  делом
упал на перстень - там все оставалось по-прежнему, огненный мотылек плавно
взмахивал крыльями, целыми и невредимыми...
   - Прошу простить меня, м-мой повелитель, - выдавил из себя хоббит.
   - А разве что-то случилось? - невозмутимо произнес Эодрейд.  -  Так  на
чем мы остановились, почтенный Торин?
   Правитель действовал согласно светскому кодексу Рохана -  не  замечать,
если кто-то попал в смешное или нелепое положение.
   Фолко поднялся, стирая с лица воду. Щеки его пылали от  стыда.  Не  чуя
под собой ног, он кое-как уселся на свое место.
   И все-таки, что же ему предстало? Едва ли  это  можно  приписать  удару
головой об пол. Странный свет, бьющий в спину Эодрейду...
   И это видение... Путь на неведомый Юг -  туда,  к  Умбару  и  Хараду...
Значит ли это, что Фолко и гномам предстоит теперь  дорога  на  полуденные
рубежи Средиземья? Первое странствие  было  на  Восток;  теперь,  выходит,
нужно идти на Юг? Но можно ли верить всему явленному? Ох,  нет,  лучше  уж
поверить, а то прошлый раз все сомневались и сомневались...
   Вопросов, однако, оставалось куда больше, чем  ответов.  Откуда  взялся
загадочн