илосердно палило солнце, и это мешало пешему войску орков; кхандцы  же,
напротив, были все, как один, бодры, веселы  и  заявляли,  что  достаточно
намерзлись у берегов этого самого Моря, будь оно  трижды  неладно,  и  что
перед боем хорошо как следует прогреть косточки.
   Запасные полки Божественного вдвое превосходили числом всю армию  Злого
Стрелка.


   Эодрейд Роханский, прямой потомок Эомера Эорлинга, стоял в первом  ряду
воинства  Короля-без-Королевства.  Как  бы  ни  был  потрясен   вестью   о
возвращении Олмера Великого былой владыка Эдораса, с  этим  он  уже  давно
справился. Вернулся и вернулся. "Значит, у меня появился, кроме Брего, еще
один кровник. Вот и хорошо. Дождемся удобного случая". А  пока  он  просто
сражался  -  смело  сражался,  отважно  сражался  под  заставляющим   душу
корчиться знаменем, где в белом кругу на черном поле виднелась  черная  же
трехзубчатая корона.
   Он не скрывал ни своего имени, ни происхождения. Среди Морского  Народа
многие знали его в лицо, и не спасла бы никакая скрытность. Дошли  ли  эти
вести до Короля-без-Королевства, Эодрейд  не  задумывался.  Ему  было  все
равно. Он помогал тем, кто пришел на помощь ему  в  трудную  минуту,  -  и
этого ему было достаточно.  Если  же  Олмер  решит  свести  счеты  с  ним,
Эодрейдом... что ж, это было бы лучше всего. Эодрейд мечтал о  поединке  с
Королем-без-Королевства едва ли не сильнее, чем  с  Брего.  Третий  Маршал
всего-навсего приказал казнить его жену и детей -  а  Олмер  залил  кровью
весь Рохан.
   Вот и сегодня. Войско  Олмера  выстроилось  для  боя;  казалось,  Вождь
Эарнил надумал, не мудрствуя лукаво, решить дело схваткой грудь на  грудь.
В середине  замерли  арки  и  пешие  эльдринги,  бока  прикрывала  конница
кхандцев. Небольшой отряд лучников выслан вперед. Все.
   Перед ними растянулась армия Хенны - кто это такой, Эодрейда не слишком
занимало. Враждует с давшими ему приют - и этого достаточно. Былой  хозяин
Эдораса видел полки тхеремцев,  конные  и  пешие,  занявшие  левое  крыло;
тареги обосновались справа. Все верно - сильные  крылья  и  слабый  центр.
Эодрейд  прищурился.  Да,  пожалуй,  так  бы  начал  и   он   сам.   Атака
перьеруких... ложное отступление...  и  потом  удары  далеко  оттянувшихся
крыльев. А что сделает Вождь Эарнил?
   А Вождь Эарнил, похоже, как раз и собирался угодить в эту  ловушку.  Он
явно намерен  был  атаковать  -  именно  там  и  именно  так,  как  хотели
тхеремские командиры.
   Начали арки-лучники, под градом их стрел (конечно, не чета хазгским, но
тоже кое-чего  стоят)  перьерукие  смешались.  Так...  пошли,  повалили...
схватились со стрелками... те рассыпались и отходят...
   По рядам пеших воинов пролетела команда "Готовьсь!".
   Странно, но, оказавшись в  одном  строю  с  арками,  король  Рохана  не
находил в себе прежней ненависти к  ним.  Не  их  ятаганами  сокрушен  был
Рохан, но дунландскими мечами и  ангмарскими  арбалетами.  А  арки...  что
арки? Такие же, как и все, не хуже и не лучше.
   Перьерукие  почти  добежали  до  первых  шеренг  войска  Олмера.  Почти
добежали - и повернули назад. Немногочисленные лучники, что стояли в рядах
пешего войска, послали им вслед стрелы. Так, все  правильно...  стоять  на
месте,  и  пусть  ломают  зубы...  но  вместо  этого  внезапно  раздалось:
"Вперед!"
   "Они что, лишились рассудка? - успел подумать Эодрейд. - Сами  лезут  в
пасть зверю!.."
   Поток  воинов  подхватил  его  и  понес  вперед,  следом  за   поспешно
отступающими перьерукими...
   И тут тронулись крылья. Тареги и тхеремцы  склонили  копья,  готовые  к
сокрушительному удару накоротке.
   Эодрейд  не  запомнил  момента,  когда   над   полем   внезапно   повис
оглушительный рев: "Эарнил, Эарнил!"
   Черно-бело-черное  знамя  трепетало  над  шлемом  знаменосца.   Впереди
отборного  отряда,  привстав  в  стременах,   летел   Вождь.   Следом   за
Королем-без-Королевства валом валила кхандская конница.
   "Ничего странного, - отрешенно подумал Эодрейд. - Все, что мог  сделать
ты, Олмер, - это бросить в бой свою конницу. Только  едва  ли  теперь  это
поможет".
   Олмер вырвался вперед, заметно опережая своих соратников. Во взнесенной
руке Олмера король увидел длинный  меч  со  странным  черным  клинком,  от
которого, казалось, катились волны сухого, злого жара.
   Тхеремские конники прянули  в  разные  стороны  перед  Олмером,  словно
плотва перед щукой.
   Сухой  жар  сменился  глубоким,   ядовитым   холодом.   Эодрейд   вдруг
почувствовал, как на затылке у  него  зашевелились  волосы.  Нет,  не  зря
смерть  оказалась  не  властна   над   Королем-без-Королевства...   иными,
сверхчеловеческими силами оказался наделен он, хоть и не  пускал  до  сего
времени в ход...
   Растерянность  всадников  левого   крыла   дорого   обошлась   воинству
Божественного Хенны.  Кхандцы  опрокинули  тхеремскую  конницу  и  немного
погодя ударили в бок и спину перьеруким.
   Вскоре  все  было  кончено.  И  хотя  ятаганы  орков  вместе  с  мечами
эльдрингов  отведали  вражьей  крови,  войско   Хенны   оказалось   скорее
рассеянным, чем перебитым. Уцелевшие  поспешно  отступали  на  юго-восток,
туда, где располагалась ставка Божественного...
   Это случилось девятнадцатого февраля.


   ФЕВРАЛЬ, 22, ВЕРХОВЬЕ БРОНЗОВОЙ РЕКИ

   - Дьюрин! Прям словно и не уходили никуда. - Малыш пыхнул трубочкой.
   - Ага, на прежнее место и вернулись, - кивнул Торин.
   Эовин молчала. В последнее время она вообще говорила мало.  После  того
как юную роханку поглотила огненная стена, а магия Серого - или  Олмера  -
уберегла  Эовин  от  лютой  смерти  ее,  единственную,  -  девушку  словно
подменили. Без  единой  жалобы  она  проделала  весь  путь  от  Умбара  до
Бронзовой Реки и потом от Бронзовой до  морского  прибрежья;  без  единого
слова упрямо лезла вперед, когда  небольшое  войско  Фарнака  и  Вингетора
пробивалось сквозь леса и болота обратно к ставке Божественного.
   Война пошла совсем не так, как это  мнилось  Хенне,  еще  полтора  года
назад никому не ведомому вождю небольшого тарегского рода. Нельзя сказать,
что он действовал так уж бездарно. Напротив - со своими силами  он  сделал
все, что мог. Но теперь уже было ясно, в чем корень его могущества. И хотя
принц Форве тревожно хмурился при виде  настоящих  человеческих  рек,  что
текли в обход озера Сохот на северо-запад, с боем пробиваясь через заставы
Скиллудра,  все  понимали,  что  дело  сейчас  совершенно  не   в   Хенне.
Собственно, о нем теперь почти и не говорили. Все знали - суть не  в  том,
чтобы разбить его  войска  или  взять  штурмом  крепости.  Дело  только  в
Адаманте. В нем одном.
   - Мастер Холбутла! - Эовин осторожно присела рядом с хоббитом.
   - Слушай, когда ты перестанешь называть меня "мастером"! Уж сколько раз
говорено...
   - Тот, кто умеет делать что-то очень  хорошо,  -  для  меня  мастер!  -
непреклонно  отрезала  девушка.  -  Мастер  Холбутла...  что-то  я  совсем
запуталась. Мы воюем и воюем... за что?  За  этот  сказочный  Адамант?  Но
это... как-то до того пусто...
   - Пусто? Верно. - Хоббит кивнул. - Ты права, Эовин. Пусто. Пусто, как и
на любой из этих бессмысленных войн, которые есть никакое не геройство,  а
только кровь, грязь, страдание, смерть - и  бесконечная  усталость.  -  Он
потер красные от недосыпа глаза: прошлой ночью тареги опять устроили налет
на тылы войска... бой длился почти до утра. - Десять лет назад,  когда  мы
дрались с Олмером, угроза была именно  в  его  армиях,  в  его  полках,  в
брошенных им на Запад народах... мы дрались с ними,  и  в  этих  сражениях
каждое было решающим. А теперь - нет. Опасен не Хенна - хотя  он,  конечно
же, тоже, - опасен Адамант. Вот он-то как  раз  и  опаснее  всех  колец  и
олмеров, вместе взятых. Понимаешь?
   - А если бы... если бы Адамант попал к Олмеру? Тогда, десять лет назад?
   Фолко пожал плечами.
   - Что гадать. Ты помнишь его слова, что в Средиземье у него нет врагов?
Он, конечно, не жаловал эльфов... да и Гондор не шибко  любил.  Но  Кольцо
помогало его натиску... а Адамант...  наверное,  тогда  он  пошел  бы  еще
дальше... и мучился бы не меньше. Потому что такому человеку всегда не  по
нраву, если его куда-то ведут...
   - А что произошло бы, окажись Хенна... таким же, как Олмер?
   - Да ничего бы не произошло. Наверное, получше бы  распорядился  своими
перьерукими... а не гнал на убой. Хотел бы я все-таки  знать,  откуда  они
взялись. Что-то не слишком я верю, что он собрал такое  воинство  в  Южных
Пределах...
   - А огненная стена? - перебила его Эовин.
   - Почему Хенна не пустит ее в  ход  против  нас?  Ему  пока  еще  нужен
Харад... Он все-таки надеется здесь закрепиться...
   События показали, что Фолко ошибался. И притом очень сильно.


   В тот день, когда войско тхеремцев, тарегов и перьеруких было  рассеяно
Олмером и остатки его в беспорядке бежали, Санделло нанес свой  удар.  Ему
противостояли только харадримы, и  за  свою  столицу  они  сражались  куда
лучше, чем за какой-то там Умбар.
   Однако осажденные и, казалось бы, накрепко запертые в стенах  Хриссаады
воины Олмера отнюдь не собирались тихо отсиживаться за крепкими бастионами
вплоть до Второй Музыки  Айнур.  С  темных  ночных  небес  прямо  к  ногам
Санделло  рухнула,  сложив  крылья,  маленькая  летучая   ящерка-улаг;   в
деревянной трубке таилось короткое  письмо  Вождя.  Горбун  молча  перечел
послание, покивал головой -  и,  подхватив  свой  странный  кривой  меч  с
девятью кольцами вдоль обуха, скомандовал коротко и негромко:
   - Поднимаемся и пошли.
   Они атаковали в полночь, когда унылая зимняя луна освещала  испятнанные
пожарами кварталы  тхеремской  столицы.  Внезапно  распахнулись  городские
ворота, а со стен  вниз  полетели  десятки,  сотни  веревок  и  веревочных
лестниц. Санделло атаковал не в сомкнутом строю, а в рассыпном,  и  каждый
сражался как бы сам по себе...
   Горбун шел первым. Правая рука сжимала эфес меча, левая держала  клинок
за проушину возле острия. И орудовал Санделло этим необычным,  непривычным
для Запада оружием с  такой  ловкостью,  что  казалось  -  меч  этот  есть
продолжение его руки, что сама  его  плоть  обрела  способность  рубить  и
колоть.
   Смяв и разорвав первые ряды харадримов, арки и  кхандцы  горбуна  мигом
сбились в плотный строй и, ощетинившись копьями,  пошли  дальше,  довершая
разгром. Рассеянная армия осаждающих исчезла, точно дым под свежим ветром.
   Небольшое войско горбуна скорым маршем шло на юг.  О  судьбе  Хриссаады
никто не думал - в этой войне истинные бои шли не за города и крепости.


   ФЕВРАЛЬ, 26, ПРЕДГОРЬЯ ХРЕБТА СКЕЛЕТОВ, МИЛЛОГ И ОСТАЛЬНЫЕ

   Они долго-долго оставались на одном месте. Миллог  обжился,  пообвыкся,
жизнь в здешних краях оказалась легкой  и  приятной,  несмотря  на  зимнюю
пору. Почему так - ховрар не задумывался. За него вновь решали  другие,  а
он просто покорялся этой мягкой узде.
   Пес же, напротив, совсем исхудал. Кожа да кости, и глаза горят голодным
огнем. Несколько раз Миллог замечал, как женщина склонялась  над  собакой,
что-то негромко говоря ей на непонятном певучем языке, но ховрар так и  не
задался вопросом, что это значит. Он знал,  что  призван  исполнить  нечто
очень, очень важное и, когда время придет, он все узнает сам.
   В этот день с утра его спутники о чем-то долго и негромко совещались. А
потом он услышал:
   - Мы выступаем. День, когда будут  возвращены  все  долги,  уже  совсем
близок.
   Неприметными тропами они двинулись на север.


   ТО ЖЕ ВРЕМЯ И МЕСТО, ПОСЛАННИК ВЕЛИКОГО ОРЛАНГУРА

   "Великие Кости Земли, как же мне больно! Проклятые, они  добрались-таки
до меня! Меня, посланника Великого Орлангура... но даже  Дух  Познания  не
ведает пределы сил тех, что явились из Валинора. Камни  помогли  мне,  они
выпили, высосали отравное вражье зелье, и теперь, когда они ушли отсюда, я
могу покинуть подземную темницу. И - идти следом за теми, что мнят,  будто
они убили меня. Я покажу им, насколько велика их ошибка.  Второй  раз  они
меня не получат".
   Серую тушу скалы медленно рассекала отвесная прямая трещина. Миг спустя
из подгорной тьмы выступила коренастая высокая  фигура.  При  каждом  шаге
посланник кривился от боли, но бердыш он  сжимал  по-прежнему  крепко.  Он
знал, что Адамант сияет  в  полную  силу  и  что,  если  он  не  остановит
посланцев Заокраинного Запада, все планы и надежды отправившего его в путь
Золотого Дракона рассыплются в прах.
   Он ясно видел свежий след  врагов.  Он  настигнет  их...  а  потом  они
узнают, что бывает за подлый удар в спину.


   ФЕВРАЛЬ, 27, ОКРЕСТНОСТИ СТАВКИ ХЕННЫ В ВЕРХОВЬЯХ БРОНЗОВОЙ

   - Не было печали!  -  проворчал  Торин.  -  Значит,  нам  теперь  снова
придется иметь дело с этой парочкой!
   - В открытом сражении Хенну не одолеть, - покачал головой принц  Форве.
- У нас слишком мало сил. А он собрал всех, кого мог.
   - Значит, надо, чтобы войско  связало  его  армию  боем,  а  мы  в  это
время... - Малыш скорчил зверскую физиономию.
   - Разумно, - одобрил Фарнак.
   - Ничего лучше все равно не придумаем, - поддержал Амрод.


   МАРТ, 1, ВЕРХОВЬЯ БРОНЗОВОЙ

   Тысяча измотанных  и  усталых  эльдрингов  бросила  вызов  десятикратно
сильнейшему войску Божественного. Со стороны это казалось чистым  безумием
- да так оно и было. На рассвете  морские  удальцы  молча,  без  привычных
боевых кликов, обрушились на еще спавший лагерь Хенны. Взлетел и опустился
град зажигательных стрел, началась беспорядочная  свалка,  в  которой  все
преимущества  оказались  у  эльдрингов:  они  бились  небольшими  плотными
группами, прикрывая друг друга. Вместе с ними пошел Фарнак.
   - Простимся, друзья! - Старый тан  застегнул  ремень  шлема.  -  Мы  их
отвлечем. Делайте свое дело, и да поможет вам Морской Отец!..
   - Всем нам только и осталось, что уповать на Морского Отца,  -  заметил
принц Форве, тоже облачаясь в доспехи.
   Фолко, Торин, Малыш. Эльфы - Форве, Амрод,  Маэлнор,  Беарнас.  Кхандец
Рагнур. Тан Вингетор. И еще две дюжины отборных бойцов.
   Ночь стонала и выла тысячами голосов. Совсем рядом кипело  исступленное
сражение, и хоббит понимал, что времени у них совсем немного,  пока  воины
Божественного не оправились от неожиданности. Адамант сиял  рядом,  совсем
рядом... казалось - протяни руку - и он сам рухнет в твою ладонь.
   Фолко знал - преследуя разрозненные отряды  Хенны  и  харадримов,  рати
Олмера и Санделло неумолимо приближаются к  ставке  Божественного.  Почему
Хенна медлит? У него  достаточно  воинов,  чтобы  справиться  с  небольшим
войском Фарнака и Вингетора, а вот Король-без-Королевства вкупе с горбуном
едва ли окажутся ему по зубам.
   - Вперед!
   Ставка Хенны - широкий круг нарядных шатров  -  помещалась  на  вершине
некрутого холма, вознесшегося над руслом Бронзовой.
   Хоббит крепко зажмурился. Да. Адамант совсем рядом... и  вся  Сила  его
обращена сейчас на то, чтобы совладать с  неожиданной  атакой  на  лагерь.
Все, ждать больше нечего. Пошли-и-и!..
   Нельзя   было   дать   ускользнуть   Божественному.   Ни   при    каких
обстоятельствах. Пусть полягут все, кто вдет в эту  атаку,  -  все,  кроме
одного, чтобы нашлось кому унести с поля боя этот проклятый Адамант.
   Фолко в последний раз проверил, легко ли вынимаются метательные ножи, в
достатке ли стрел, - и, встав во весь рост, первым рванулся к шатрам.
   Оказавшегося у них на пути часового  свалила  меткая  стрела  Маэлнора.
Тревога поднялась почти сразу, и Фолко на бегу успел  подумать  -  как  бы
Божественный не скрылся опять в последний момент; но тут в  лицо  внезапно
ударило волной непереносимого жара, и  остолбеневший  хоббит  увидел,  как
прямо от края шатров в  ночное  небо,  разворачиваясь,  устремилась  тугая
завеса огня. Пламя мгновенно сожрало тьму, сожрало и  покатилось  вниз  по
склону на север, туда, где внезапно раздались боевые рога  чужого  войска.
Это шел Олмер, Злой Стрелок, Король-без-Королевства...
   - Быстро же это он... -  криво  усмехнулся  Маленький  Гном,  глядя  на
завернувшийся пламенный занавес. - Ну что, похоже, от одного врага мы таки
избавились...
   -  Не  так  прост  наш  Вождь  Эарнил,  чтобы  от  какого-то  там  огня
загибаться! - возразил Торин. - К тому же он в нем уже горел. Не впервой.
   - Так тогда он один с Эовин и спасся! А войско-то - тю-тю!..
   Окончить этот спор  им  не  дали  воины  личной  охраны  Божественного,
высыпавшие им навстречу.
   Первый рухнул со стрелой Фолко в глазнице. Еще троих уложили  эльфы.  А
еще миг спустя пришел черед мечей...


   - Огонь, мой господин.
   - Вижу, Санделло. Все, сдавай команду. Твои тысячники разберутся. Огонь
идет прямо на нас... но это ничего. Войско уйдет... а мы с тобой пройдем и
сквозь пламя. Ты, я, и... Оэсси!
   - Я здесь, отец.
   - Хорошо. Санделло!
   - Да, мой господин.
   - Ты не сомневаешься? Ты готов?..
   Горбун только усмехнулся уголком тонкогубого рта.
   Три фигуры в доспехах, с  мечами  наголо  шли  навстречу  надвигающейся
огненной смерти.
   - И потом войско нам, боюсь, уже не понадобится,  -  негромко  произнес
Олмер.
   - Да. Я распорядился, - глухо откликнулся горбун.
   - Отлично. _Там_ ратной силой ничего не сделаешь. Так что пусть уходят.
Кто знает, может, мне и удастся напоследок расшевелить этот  муравейник...
- задумчиво проронил Олмер.
   Стена пламени надвигалась. Вновь, как и  на  безымянном  поле  в  Южном
Хараде, где полегли бесчисленные рати перьеруких, огонь наступал там, где,
казалось, никогда бы не нашел для себя  пищи.  Но  его  поддерживали  иные
Силы; правда, о том, кто идет им сейчас навстречу, они не догадывались.
   Санделло невольно поднял руку. Жар уже начал опалять лицо.
   - Вдохните поглубже и не отставайте от меня, -  распорядился  Олмер.  В
следующий миг он рванулся вперед - прямо в самое сплетение тугих  огненных
вихрей.
   "Только бы он не сбежал, только бы он не  сбежал",  -  как  заклинание,
твердил про себя Фолко.  Вокруг  золотого  шатра  развернулась  нешуточная
схватка, стражи Божественного отличались свирепостью и  воинским  умением.
Высоко-высоко, едва ли не до самых звезд поднялась огненная  стена;  стало
светло, как днем. Внизу, в лагере, все еще продолжалась  битва,  хотя  шум
сражения явственно отдалялся - тареги теснили морских удальцов.
   Колчан хоббита почти опустел. Небольшой отряд прошел  по  телам  воинов
Божественного; в первых рядах бились гномы, эльфы принца Форве  прикрывали
их не знающими промаха стрелами, тратя на прицеливание меньше времени, чем
обычный человек - на то, чтобы мигнуть.
   Фолко выпустил последнюю стрелу и выдернул меч. Отбил  ложный  замах...
поворот... атака! Клинок  нашел  слабое  место  в  доспехе  тарега,  Фолко
перешагнул через упавшего, чтобы тотчас  же  отразить  новый  удар.  "Если
Хенна не дурак, то ему надо бы сейчас скрыться; хотя, вполне возможно, для
поддержания огненного заклятья требуется сидеть на одном месте..."
   Хенна не сидел на месте. Однако же он и не пустился в бегство.  Входной
полог  золотого  шатра  отлетел  в  сторону,  в  проеме  появилась  фигура
человека.
   Он был обнажен до пояса,  на  груди,  сияя  нестерпимым  Светом,  висел
Адамант. В руках Хенна сжимал не меч, не  топор  и  не  молот,  а  широкий
изогнутый меч, подобный тому,  что  принадлежал  Санделло,  насаженный  на
длинное копейное древко.
   Торин зарычал от боли, невольно отворачиваясь, - Свет Адаманта  хлестал
по глазам, точно раскаленная плеть.  Малыш,  довершая  движение,  проткнул
насквозь еще одного тарега - и, тоже не  выдержав,  закрыл  глаза  локтем.
Принц  Форве,  плотно  зажмурившись,  выпустил  стрелу  -  широкое  лезвие
перерубило ее в воздухе.  Хенна  громко  расхохотался  -  безумным,  диким
смехом. Похоже, он уверовал в собственную неуязвимость.
   - Кул-ла, кул-ла, Хен-на! - взвыл он нечеловеческим голосом, и  остатки
его ближней охран