евидимым... А у нас что?
И все же главное -- из чьих рук вышли эти кольца? Светлая  или  черная  воля
творила их?
     -- Чья  бы  она  ни  была  --  Кольцо уже показало свою силу,-- заметил
Вьярд.-- И если это действительно одно из Семи -- кто знает, не от  близости
ли  к  сердцу  нашего  мира,  мира  тангаров, в нем ожила какая-то часть его
древней мощи?
     -- Но в чем состояла эта древняя мощь? --  стискивая  голову  ладонями,
ответил  вопросом  на  вопрос  Хорнбори.--  Ни  одно  из  наших  Сказаний не
сохранило памяти об их действии!
     Наступило молчание. Бесшумно тлел  огонек  светильни;  в  темноте  едва
можно было разглядеть лица ближайших собеседников. Хорнбори заговорил снова:
     -- Когда  снизу  начала  подниматься  эта  голубень и сразу стало не по
себе, я вдруг подумал,  что  могу  как-то  помочь.  Когда  все  побежали,  я
остался,   хотя  внутри  все  тряслось,  и  просто  стоял,  а  сияние  вдруг
остановилось, пошло вниз и исчезло. Тут-то я и понял, что это снова  сделало
Кольцо. Оно рассеяло страх, разве вы не почувствовали?
     -- Верно,--  после  паузы кивнул головой Торин.-- Ну что ж, друзья, это
добрый знак! -- Гном выпрямился.-- Ожила часть  древних  наших  сил  --  так
пусть  она  послужит  нам щитом против Страха Глубин, против Горного Лиха! А
ведь кое-что есть еще и у хоббита! Ведь без него Ворота бы не открылись! Так
что ты сделал, Фолко?
     Хоббиту пришлось рассказать все как было.  Кинжал  пошел  по  рукам,  и
Фолко беспокойно и бессмысленно водил взглядом следом за ним по кругу, сразу
почувствовав,  что  ему  не  по  себе, когда на груди -- пустые ножны. Гномы
прицокивали языками, скребли ногтем клинок, пробовали  его  на  изгиб  --  и
вернули  Фолко  со  словами общего недоумения. Как и те немногие, что видели
кинжал в лагере ночью после встречи Фолко и Торина с Олмером,  никто  ничего
не мог сказать.
     -- Ворота  словно  чья-то  воля  держала,--  раздумчиво произнес Глоин,
протягивая хоббиту кинжал.-- Хотел бы я знать -- чья...
     -- Спустимся вниз -- узнаем,-- решительно  бросил  Торин.--  А  что  вы
скажете  по  поводу  всего  этого?  --  Он  обвел  рукой вокруг себя, словно
указывая на невидимые во мраке стены пещеры.
     -- Только одно -- здесь, в Мории, у  нас  есть  враг,--  без  колебаний
ответил  Двалин.--  Мы почуяли чужой запах еще когда шли через Сухой Мост, а
теперь сомнений не осталось -- здесь побывали орки!
     Все понимали, что нельзя спускаться на Глубинные Ярусы, имея на  плечах
сильного  и  многочисленного  врага.  После  долгих  споров решили идти вниз
тайными ходами. Разговоры могли тянуться бесконечно, но запротестовал Малыш.
     -- Хватит вам! Ночь пройдет, утро присоветует,--  широко  зевнул  он.--
Давайте  лучше  спать,  утром  пошарим  по  верхним  ярусам -- может, чего и
увидим? А сейчас, если я еще раз зевну, то разорву себе  рот  до  ушей.  Кто
как, а я на боковую.
     Гномы  повозились  еще  немного  и  улеглись  спать.  Балин  и Скидульф
остались караулить во внешнем коридоре.  Фолко  долго  вертелся  на  жестком
сундуке, пока черная пустота не поглотила и его.
     Ночь  прошла  спокойно. Четырежды менялась стража, и не напрасно -- уже
под утро Глоин и Хорнбори заметили огонек факела в дальнем  конце  коридора,
свернувший  в  одну  из поперечных галерей. Судя по беспечности, те, кто там
был, либо не знали еще о присутствии гномов, либо их  сбил  с  толку  маневр
Глоина  и  Двалина,  и  они  были убеждены, что гномы сразу пошли вниз. Этим
нужно было воспользоваться, и чем скорее, тем лучше.
     Гномы лихорадочно вооружались, лишний раз проверяя  насадку  топоров  и
секир,  крепость чеканов и шестоперов, надежность цепей в шипастых кистенях.
Каждый из них, не жалея спины, тащил на себе  полное  вооружение,  и  теперь
лица  товарищей  Фолко  скрылись  за  стальными  забралами  шлемов,  длинные
кольчужные рубахи с густо посаженными железными пластинами, заходящими  одна
на  другую  и  оттого  напоминавшими рыбью чешую, прикрыли им грудь; кое-кто
прихватил с собой даже небольшие круглые щиты. Взяв с собой  изрядный  запас
факелов,  они  заперли дверь в свое временное убежище, и Глоин спрятал ключ.
Растянувшись длинной цепочкой, они двинулись на север,  туда,  где  мелькнул
огонь чужого факела.
     Впереди  шагал  Глоин,  рядом  с ним -- Хорнбори, Торин и жадный до боя
Дори; замыкали Бран, Балин и Двалин. Фолко  оказался  в  середине  рядом  со
Скидульфом  и  Строном.  Сразу  за спиной хоббита раздавалось легкое сопение
Малыша.
     Шли короткими перебежками от одного укрытия  к  другому;  Фолко  держал
наготове  лук,  заряженные  арбалеты были в руках и у нескольких гномов. Так
прошло около получаса; небо на западе еще оставалось серым, но в галерее уже
было довольно светло.
     Вскоре жилые пещеры кончились, просторные  залы  стали  чередоваться  с
черными  ответвлениями  коридоров. Гномы удвоили осторожность, Глоин и Торин
поочередно припадали ухом к полу, надолго замирая, и остальные стояли, боясь
даже вздохнуть, не то что пошевелиться; наконец  поднявшись,  Глоин  заявил,
что слышит слабый отзвук шагов -- на Шестом Ярусе, под ними.
     -- Идем  вниз,--  коротко  бросил он.-- Двалин, где ты там? Давай сюда,
надо искать Лестницу.
     -- Правее, правее, ты что, ослеп?  --  ворчливо  откликнулся  Двалин.--
Жми, вон черная прожилка...
     Глоин  молча  провел  рукой  по  скале,  раздался легкий скрип, и плита
опустилась,  открывая  вход  на  узкую  крутую  лестницу.  Гномы  по  одному
втянулись в черный проем.
     -- Не  зажигайте  факелов,--  предупредил  Глоин.-- Держитесь за стены,
здесь нет провалов.
     Хоббит насчитал добрую сотню ступеней вниз, когда вдруг ощутил на  лице
слабое,  но свежее дуновение, -- спуск кончился, они вышли в просторный зал,
скупо  освещенный  светом  из  единственного  окна  под  самым   стрельчатым
потолком; отсюда брало начало сразу пять коридоров. Глоин и Двалин бросились
к их темным входам. Спустя несколько секунд Двалин призывно махнул рукой.
     -- Идут   сюда,--   задыхаясь  от  волнения,  шепнул  гном  подбежавшим
товарищам,-- Им тут деваться некуда,  сюда  стягиваются  все  переходы  этой
части Яруса.
     -- Рассредоточиться!  --  скомандовал Торин,-- Если десятка два или три
-- будем бить, если больше -- пропустим. Малыш! Держись поближе к Фолко!
     Торин хотел сказать  что-то  еще,  но  из  глубины  коридора  явственно
донесся топот, и гномы поспешили укрыться. Хоббит поспешно проверил тетиву и
вынул две стрелы из колчана.
     Прошло  несколько  томительных  минут;  Фолко  видел суровый бойцовский
огонь в глазах притаившегося  рядом  Малыша;  остальные  гномы,  вжавшись  в
гранитные  стены  зала,  исчезли в серой мгле; ни скрипа, ни блика. А на пол
тем временем упали первые отсветы факелов, и спустя мгновение голова  отряда
орков,--  а  это  были  именно орки,-- показалась из коридора. Фолко впервые
видел их и на мгновение забыл обо всем, глядя на исконных слуг  Тьмы  широко
открытыми глазами.
     Высокие, плечистые, длиннорукие, орки шли беспорядочной гурьбой, все со
щитами  и  кривыми  ятаганами,  в  низких  рогатых  шлемах,  отличавшихся от
гномьих, высоких и глухих; широкие,  плоские  лица  орков  были  открыты.  В
скупом свете невозможно было как следует разглядеть их одеяния. Их было чуть
больше двух десятков.
     -- Хаза-ад!  --  взлетел  и  забился  под  потолком звонкий боевой клич
гномов Северного Мира.
     В ту же  секунду  стены,  казалось,  извергли  из  себя  старых  хозяев
Казад-Дума,  и древние скалы вновь, в который уже раз, услышали звонкий спор
орочьих мечей с гномьими топорами.
     Пещера сразу наполнилась истошными воплями и визгом; гномы бросились  в
атаку  молча.  Появившись  со всех сторон, они сбивали орков в кучу, тесня в
глухой угол зала.
     Опомнившись от неожиданности и увидев, что Малыш уже  бросился  вперед,
Фолко  отпустил  тетиву; здоровенный орк с факелом ткнулся головой в камень.
Хоббит не видел, что происходит с другими гномами; он мог уследить  лишь  за
Малышом.
     Окруженные  орки сражались с яростью, которую Фолко не ожидал встретить
у этого отродья; но сегодня бой  был  равный,  один  на  один,  сегодня  был
простор  для  гномов  --  мастеров одиночных схваток, а орки построить стену
щитов не успели.
     Хоббит рвал тетиву эльфийского лука  так  быстро,  как  только  успевал
найти  цель.  Ни  одна  стрела  не  пропадала даром, все находили дорожку, а
Малыш, с мечом в одной руке и даго в другой, не подпускал к  хоббиту  орков,
быстро  заметивших  бьющего  без  промаха  стрелка.  Странное  чувство вдруг
овладело Фолко -- его  разум  чудесным  образом  прояснился,  здесь  решения
возникали  сразу. Его глаза выбирали очередного орка, определяли упреждение,
и в то же время он  видел,  как  сверкает  меч  в  руках  Малыша:  вот  орк,
прикрывшись   щитом,   взмахивает   ятаганом,  но  движение  даго,  быстрое,
молниеносное,  отклоняет   вражеский   клинок   в   сторону;   Малыш,   весь
извернувшись, ныряет под щит врага и почти лежа бьет снизу вверх, прокалывая
орка  своим  длинным прямым мечом, и тут же вскакивает, и теперь уже его меч
отбивает удар очередного врага, а даго  делает  выпад,  и  орк  не  успевает
подставить  щит;  но  справа  еще  один  противник.  Малыш  только  начинает
поворачиваться к нему, но тот вдруг всхрапывает и валится со стрелой хоббита
в горле...
     И вдруг все как-то сразу кончилось. Гномы остановились -- врагов больше
не осталось, на полу зала бесформенными грудами  валялись  их  тела,  темная
кровь, не задерживаясь, растекалась по отполированному камню.
     Фолко  опустил  лук.  Что  с  друзьями,  все  ли  целы? Он долго не мог
сосчитать своих. Но нет, все четырнадцать, все на ногах...
     -- Эй, вы, долгобородые, что же вы сотворили!  --  вдруг  зло  закричал
Торин,   срывая  шлем.--  Всех  положили,  а  кого  же  допрашивать  будем?!
Потешились, нечего сказать! Дори! Я ж ору тебе -- хватит,  нет,  обязательно
тебе  этого  последнего  нужно  было  к  стене  прижать и голову ему снести!
Допросили бы, потом бы и снес...
     -- Так что же теперь делать будем? -- подошел к Торину Глоин,  на  ходу
обтирая  лезвие  топора.--  Тут  неподалеку есть шахта -- до самого низа, до
Седьмого Глубинного -- может, их всех туда?
     Дори, с лица которого не сошла еще боевая злость, в свою  очередь  снял
шлем,  отирая  мокрый  лоб,  и наклонился над телом одного из орков, знаками
подзывая к себе остальных.  Фолко  вдруг  почувствовал  дурноту  и  поспешно
отвернулся,  не в силах глядеть на труп врага с раскроенной головой. До него
донеслись голоса друзей:
     -- Почему они без доспехов?!
     -- Что, все? А это, глянь, за спиной? Братцы, они же кольчуги в  мешках
несли!
     -- Не ждали нас, значит,-- раздался голос Торина.-- Хо! А что это у них
на щитах? Фолко, иди сюда!
     Хоббит,  стараясь  не  глядеть на трупы орков, подошел к друзьям. Торин
стоял  в  середине,  брезгливо  держа  на  отлете  круглый  орочий   щит   с
надрубленным чьим-то топором краем.
     -- Ты на эмблему посмотри,-- дернул хоббита за рукав Дори.
     Хоббит  взглянул  и  ахнул -- на щите красовалось столь хорошо знакомое
еще по Красной Книге грубо намалеванное изображение Алого Глаза  Барад-Дура!
Справившись  с  секундным  замешательством,  хоббит  объяснил  друзьям былое
значение зловещего знака. Наступила тишина.
     -- Вот и ответ на твой вопрос, брат  хоббит,--  произнес  Глоин.--  Они
потомки  мордорских  орков.  Наверное,  кто-то  из  этого  змеиного  племени
ускользнул от возмездия и отсиживался в каких-то  тайных  берлогах  все  эти
годы. Но как они быстро все разнюхали! Сами узнали или надоумил кто?
     -- Спроси  чего  попроще,--  буркнул  в ответ Торин.-- Теперь вон снова
лови их тут! Кстати, а  зачем  им  оружие,  если  Мория  пуста  уже  сколько
времени?
     -- Значит,   не   совсем   пуста,--  оглядываясь  по  сторонам,  бросил
Хорнбори.-- И нам надо понять, кто же может быть тут еще на нашу голову!
     -- Поговорим об этом после,-- сердито  вмешался  Трор.--  Куда  этих-то
денем?
     -- В  шахту,  я  полагаю,  -- обронил Торин.-- А ну берись, тангары, да
нечего носы воротить!
     Гномы быстро перетащили груду  орочьих  тел  к  огороженному  невысоким
парапетом черному провалу, откуда веяло сухим подземным жаром. Глоин потянул
воздух носом.
     -- На  Седьмом Глубинном все по-прежнему,-- сообщил он товарищам.-- Жар
от Пламенных Очей, как всегда... А вот топки погашены.
     -- Так что,  валим?  --  деловито  осведомился  Бран,  поворачиваясь  к
Хорнбори,   стоявшему   рядом,  скрестив  руки  на  груди,  с  задумчивым  и
сосредоточенным видом.
     -- Вали, чего там! -- зло крикнул Торин. Тела орков,  одно  за  другим,
низринулись в глубину; как ни прислушивался Фолко, звука падения он так и не
услышал.
     Поднявшись  наверх,  в  ту  пещеру,  где  они ночевали, гномы торопливо
уложили оставшиеся там вещи. Дольше задерживаться наверху не  имело  смысла;
по  дороге  назад  Глоин  вспомнил,  где  находится вход в Тайную Галерею, и
теперь их ждал нелегкий трехдневный  путь  к  восточным  рубежам  Морийского
царства.
     -- Как топор-то, Торин? -- мимоходом спросил Фолко товарища, когда они,
тяжело  нагруженные, уже выходили из дверей в коридор, и Торин молча показал
хоббиту сжатый кулак -- что у гномов было знаком высшего доверия к оружию.
     -- Идем к Летописному Чертогу, как уговорились,-- объявил Торин,  когда
все  вышли  и  дверь  вновь  была заперта.-- По дороге будем слушать -- если
заметим еще кого, придется поработать топорами! Нам позарез нужен хоть  один
орк живьем.
     Тайная  Галерея  и  впрямь  оказалась  тайной  --  вход в нее закрывали
неотличимые от окружающих стен каменные  створки,  раскрывшиеся  от  нажатия
руки   Глоина   на   неприметный  выступ  возле  самого  пола.  Внутри  была
непроглядная темень. Гномы поправили мешки за спинами, покряхтели,  хлебнули
пива из бочонка Малыша и без долгих разговоров пустились в путь.
     -- Итак, хотя бы одного врага мы знаем точно,-- на ходу бросил Хорнбори
Торину.-- Как же ты думаешь управляться с ним?
     -- Если все остальное окажется бабьими сказками, то к осени нужно будет
созвать ополчение из Эребора и с Туманных Гор,-- солидно ответил Торин.
     -- Прекрасно, но кто же встанет во главе?
     -- Тот, кого изберет хирд, разве ты не знаешь? -- набычился Торин.
     -- Конечно, конечно,-- легко согласился Хорнбори и замолчал.
     Тайная  Галерея,  отличавшаяся  от  обычных  почти  полным  отсутствием
развилок,--  за  весь  многочасовой  путь   хоббит   насчитал   всего   пять
ответвлений,--  вывела  их  к очередной лестнице, на сей раз винтовой. Глоин
остановился, скинул тюк со спины  и  предложил  отдохнуть,  прежде  чем  они
пойдут  вниз  по  Бесконечной  Лестнице. При этих словах у хоббита захватило
дыхание.
     -- Ты хочешь... хочешь сказать, что это та самая Бесконечная  Лестница,
что идет через всю Морию от самого ее дна, давно забытого самими гномами? Не
по  ней ли прошел в свое время Гэндальф? Она ведь должна выходить на вершину
Селебдила...
     -- Так и есть,-- подтвердил торжественно Глоин.-- Это  она  самая.  Нам
нужно  пройти  по  ней  вниз  на  один  ярус  --  так мы окажемся на Шестом;
Летописный Чертог находится на Седьмом,  но  Тайная  Галерея  здесь  слишком
сильно уходит к югу, а нам выгоднее срезать.
     Они  спустились  вниз на сотню широких, по краям треугольных ступеней и
оказались на другой площадке -- ее отличало от верхней  лишь  большее  число
бравших начало на ней коридоров.
     И  вновь долгие часы однообразного утомительного пути; подземная тишина
нарушалась лишь треском факелов,  тяжелым  дыханием  гномов  да  изредка  --
мягким  журчанием  текущей  куда-то  в черноту по каменным желобам воды. Они
дважды останавливались;  хоббит  потерял  всякое  представление  о  времени,
попытавшись  считать  шаги, он сбился после трех тысяч. Наконец, когда Фолко
понял, что сейчас свалится и ничто уже не заставит его  подняться,  Торин  и
Хорнбори  -- они теперь шли вместе и все время о чем-то негромко совещались,
причем довольно жарко спорили -- объявили, что пора становиться на ночлег.
     Они побросали свои мешки прямо в  тоннеле,  на  голые  камни.  Засыпая,
Фолко видел сквозь смещающиеся веки фигуры сидевших рядом Торина и Хорнбори;
они негромко переговаривались, а потом Торин встал и загасил факел.
     Наутро  --  впрочем,  утро  было или день, никто, естественно, не знал;
просто, когда все проснулись, Глоин и Бран вновь . высекли на  ощупь  огонь,
и, наскоро поев, они двинулись дальше.
     Этот  отрезок  времени  прошел  так  же,  как и предыдущий,-- разве что
морийцы, а с ними Торин и Хорнбори, все чаще прижимались к стенам,  стараясь
по  каким-то  слабым,  одним  им слышимым звукам определить что-то для себя;
изредка к ним присоединялся Дори, остальные  же  во  всем  доверились  своим
предводителям.  Теперь,  после боя, они почему-то смогли смелее говорить про
напугавший  их  призрак  у  входа  в   Морию   и   таинственную   голубизну,
поднимавшуюся  по лестничной шахте. Не думать об этом гномы не могли, но, не
зная, что сказать, в конце концов принялись строить домыслы, один диковинней
другого, и постепенно так сами себя напугали,  что  едва  не  набросились  с
кулаками на Малыша, высказавшего простодушную догадку о новом Великом Лихе.
     Вскоре   хоббиту  до  смерти  надоело  это  бесконечное  странствие  по
длиннейшему и  мрачному  подземелью,  напоминавшему  внутренности  какого-то
окаменевшего  удава;  груз  на  плечах  стал  казаться  почти неподъемным, и
одновременно   появилось   какое-то   дурное    предчувствие,    томительная
неопределенность  -- так бывает, когда ждешь очень крупной неприятности и не
знаешь только, случится она сейчас или на следующий день, и неизвестно,  как
поступить,  чтобы  избежать  ее...  Враг  был  неподалеку,  хоббит  ясно это
чувствовал, но враг необычный -- призрачный, хотя и небестелесный.
     Во  флягах  кончалась  вода,  а  конца  пути  по  Тайной   Галерее   не
предвиделось.  Наконец  они вновь остановились и, к великой радости хоббита,
Торин объявил, что еще одна ночь  --  и  на  следующий  день  они  выйдут  к
Летописному Чертогу, где они остановятся, чтобы осмотреться.
     И  снова  Фолко  спал  плохо -- вдруг потянуло сыростью, он продрог и с
трудом  дождался  того  момента,  когда   Хорнбори   принялся   расталкивать
остальных.  Глаза  у  хоббита  после бессонной ночи слипались и горели, ноги
плохо  слушались,  спину  он  мог  разогнуть  лишь  с  трудом.  Однако  идти
оставалось всего ничего, скоро -- Летописный Чертог и отдых, отдых, отдых!..
     Тоннель упирался в глухую стену без малейших признаков дверей. Глоину и
Двалину   пришлось  изрядно  повозиться,  а  другим  --  пережить  несколько
неприятных минут, пока тайная дверь не распахнулась и они не вышли в  другой
коридор,  куда  шире,  прямее и просторней прежнего. Гладкий пол, отделанные
стены выдавали его значение; факелы осветили впереди  полукруглую  арку,  за
ней угадывался простор немалого зала.
     -- Это   Двадцать  Первый  Зал,--  почтительно  понижая  голос,  сказал
Глоин.-- Памятное место... Нам нужно в северную дверь.
     -- За ней должен быть коридор, а по правую руку -- дверь в  Мазарбул,--
улыбнулся хоббит, припомнив страницы Красной Книги.
     Так и оказалось. Дверь, которую девятеро Хранителей некогда мужественно
защищали  от  натиска  орков  и троллей, ныне была плотно закрыта. Пол перед
дверью был чист, и это  удивило  опытного  Глоина:  пыль  лежала  повсюду  в
Двадцать Первом Зале, на западной стороне Морийских пещер -- здесь же, перед
дверью Летописного Чертога, пыли почему-то не было.
     Подойдя  ближе,  они  нашли разгадку. Каменная плита двери была покрыта
белесыми шрамами от ударов каким-то острым металличе