сколотили  деревянные  щиты  для
защиты лошадей - и продолжали стоять. И, верно, неистовую ярость - а потом
и некий страх - вызывали во вражеском войске трое,  дерзко  выходившие  из
гондорских рядов, даже не беря с собой щитов: один  невысокий,  с  длинным
луком и двое кряжистых, с арбалетами, таких широкоплечих, что  с  ними  не
мог бы сравниться никто из людей. Эти трое казались заговоренными  -  даже
пущенные с близкого расстояния стрелы отскакивали от их доспехов.
   На четвертый день северный ветер, кроме холода, принес  и  долгожданные
звуки гондорских рогов. Шла королевская конница!
   Зовя на помощь своих, затрубили в рога и в  лагере  гондорской  пехоты.
Люди расхватывали оружие, поспешно строясь. Сейчас, сейчас все  изменится,
и победоносная кавалерия  Гондора  опрокинет  самонадеянных  вояк  Олмера,
довершив дело, начатое пешими воинами!
   А полки Олмера, поняв, что происходит, действительно стали  раздаваться
в стороны, размыкая  кольцо  окружения.  Поспешно,  будто  в  панике,  они
отступали на юг; конные лучники прикрывали это отступление.
   На севере показались первые гондорские конные сотни.  И  с  первого  же
взгляда стало понятно, что с ними далеко не все в порядке, что они идут не
с победой. Плохо держа строй,  почти  совсем  без  знамен  и  значков,  на
измученных, загнанных конях не мчалась, не летела - медленно текла заметно
уменьшившаяся в числе конница. Радостные крики  в  стане  пехоты  замерли,
сменившись сперва недоумением, а затем горчайшей уверенностью.
   Они потерпели поражение и теперь отходили, и  на  их  плечах  наверняка
висел многократно сильнейший враг.
   Они подъехали, измученные  всадники  на  усталых  конях.  Их  встретили
тяжким молчанием. Все было ясно без слов.
   Королевский штандарт был потерян, и сам король ехал в простой броне, не
отличимый от прочих  воинов.  Его  окружали  изрядно  поредевшая  гвардия,
немногочисленные приближенные. Среди них оказался и Этчелион.


   Переводя дух, приходили в себя гондорские конники. Стало легче -  после
неудачи они соединились со своей пехотой. Дальше отступать будет легче.  А
то, что армия будет отступать, не было секретом ни для кого.  На  сей  раз
король не скрывал своих планов.
   Гондорцам не  удалось  пробиться  на  север.  Полки  Вождя  повисли  на
королевской армии, точно псы на медведе. Они  появились  со  всех  сторон,
словно давно знали, где и  в  каком  числе  пройдет  войско  Минас-Тирита.
Несмотря на  все  старания  воевод  короля,  Олмер  искусно  уклонялся  от
генерального сражения, нападая то в одном  месте,  то  в  другом,  наносил
внезапный удар -  и  его  сотни  откатывались.  Пробовали  преследовать  -
нарывались на засады. Гондорцы размахнулись широко  -  а  выяснилось,  что
бить-то и некуда. Конные стрелки Вождя не  жалели  стрел.  Хазги,  что  ни
день, налетали, выпускали сотню-другую стрел - и отходили, неуязвимые  для
ответных стрел из-за дальности. Приближенные короля могли лишь теряться  в
догадках - откуда у Олмера все потребное для  войны  в  эту  зимнюю  пору,
почему его воины всегда сыты, на добрых,  незаморенных  конях,  у  них  не
переводятся припасы, в достатке оружия и запасных лошадей?
   И все же, неся потери, гондорская армия упорно  пробивалась  на  север,
откуда должна была наступать рать Наместника. И  лишь  чудом  прорвавшийся
сквозь вражеские заслоны гонец принес  черную  весть,  что  Наместник,  не
выдержав  беспрестанных  атак  Олмера,  вынужден  остановиться,  чтобы  не
допустить прорыва врагов в глубь собственно арнорских земель. После  этого
король отдал приказ готовиться к решительному натиску  -  и  тут-то  Вождь
явил, чем на самом деле он располагает. Он со сверхъестественной быстротой
собрал полки с севера и запада - и по крайней мере втрое сильнейшее войско
преградило путь ратям Гондора.
   Опытный  и  осторожный  Этчелион  первым  понял  опасность.   Атаковать
подготовившееся  к  обороне  воинство  Вождя,  огородившееся   палисадами,
атаковать в конном строю  занявших  крепкую  позицию  спешенных  хазгов  и
ангмарцев означало - даже в случае успеха  -  потерю  половины  войска.  И
решение осталось только одно - отступать. На голой равнине невозможно было
обойти врага так, чтобы он ничего не заметил, тем более что его разведчики
висели на плечах войска. Отправив две  дюжины  нарочных  к  Наместнику  со
строгим приказом запереться в  крепостях,  свезя  туда  весь  провиант,  и
отбиваться, король решил отойти. Оторваться от преследователей,  подтянуть
подкрепления, перерезать вражий тракт,  по  которому  идет  подмога  через
опустошенный Рохан... Если Олмер бросится в погоню - очень  хорошо,  Арнор
останется неразоренным; двинется Вождь на север брать Аннуминас -  приведя
войско в порядок и соединясь  с  Эодрейдом,  можно  идти  вслед,  стараясь
незаметно, вдоль гор прорваться в Арнор и там уже дать бой...
   Однако кого отступление на юг не устраивало ни в коем случае,  так  это
хоббита. Хоббитании впрямую грозила смертельная опасность  -  как  мог  он
уходить в такое время?
   - Если король пойдет на юг, я буду пробиваться на север сам,  -  заявил
он ошарашенным друзьям. - Мне на юге делать нечего. Вдобавок - уверен! - в
Арноре не обойдется без измены. Архар у меня из головы не идет!
   - А мне кажется, все решится не здесь, а под Серой Гаванью,  -  заметил
Беарнас. - Олмер все равно двинется туда. Там и быть решительному бою.
   - А я не покину своих! - нахмурился Атлис.
   Грозил разгореться ненужный спор, и Торин мудро предложил отложить  все
решения на утро. Все равно войско стоит на месте.
   Однако на рассвете они поняли, что ничего решать им уже не придется.  С
каким-то непостижимым умением Олмер вновь, в который  уже  раз,  преподнес
сюрприз своим противникам. Окрестности обширного гондорского лагеря черным
чернели от подошедшего ночью вражеского войска. Гондорская конница понесла
большие  потери  на  обратном  пути  от  непрестанно  наседавших   хазгов,
истерлингов, ангмарцев - и вот эти же самые полки теперь стояли перед ними
вновь, на сей раз в твердой решимости покончить дело сразу.
   Однако гондорцы были тоже не робкого  десятка.  Согласно  запели  рога,
призывая ратников в строй, тем  более  что  противостоящее  им  войско  не
казалось намного сильнее гондорского. На глаз бойцов в нем было  в  лучшем
случае раза в полтора больше, чем в королевской армии.
   - Ну и что теперь? - сумрачно  осведомился  Торин  невесть  у  кого.  -
Бежать вроде некуда...
   "Как все похоже, - подумал хоббит, бегом  бросаясь  к  своему  месту  в
строю лучников. - Раз за разом Олмер берет одним и тем же, одним и тем  же
приемом - за ночь подтягивает разбросанные силы к  означенному  месту.  Не
иначе как улагов гоняет..."
   Гондорской армии бежать было некуда, и она быстро построилась для  боя.
Враг явно не собирался атаковать первым. Его строй изгибался  полумесяцем,
крылья хищно вытянулись вперед - там неразличимо для глаза хоббита темнели
конные полки. И в  любой  момент  могли  подойти  свежие  силы  с  севера.
Наместник  наверняка  спешит  поскорее  укрыться   за   высокими   стенами
крепостей, где  уж  ему  оттянуть  на  себя  сколько-нибудь  сил  вражьего
воинства!
   Выстроились. Впереди - конные и пешие стрелки, зачинатели боя. За  ними
- лес копий щитоносной пехоты, еще дальше  -  вторая  линия  латников.  По
бокам и в тылу стояла гондорская конница.
   Преддверие  битвы  молчаливо.  Тишина  над  полем  неприкосновенна   до
времени. Кто дерзнет нарушить - в том слабее дух.
   Поддаваясь общему мрачно-неколебимому настрою, хоббит стоял, приспустив
лук, вглядываясь в ряды неприятеля. Высоко реяло знамя Олмера  -  и  вдруг
шевельнулось, поплыло вперед...
   Небольшая кучка людей  выехала  из  вражеского  строя  -  и  у  хоббита
перехватило дыхание; он не мог ошибиться - после битвы у  Болотного  Замка
он  впервые  видел  Олмера!  Рядом  ехали   Санделло   и   еще   несколько
военачальников. Рог в руке трубача выводил призыв к переговорам.
   Спокойной рысью кони Олмера и его свиты направлялись прямо к гондорским
шеренгам. Оттуда донесся ответный голос рога и тоже показались люди.
   Две кучки всадников  съехались  примерно  посередине  разделявшего  две
армии пространства. Некоторое время  они  стояли  неподвижно  -  очевидно,
переговариваясь. Затем  Олмер  и  его  свита  остались  стоять  на  месте,
гондорские же посланники поспешно отъехали  и  скрылись  в  рядах  войска.
Ничего не происходило. Олмер терпеливо ждал. Ни одна из сторон не подавала
сигнала атаки. Хоббит искусал до крови губу - если бы Вождь оказался  хоть
на полсотни шагов  поближе!  И,  не  в  силах  сдержать  искушение,  Фолко
медленно, шажок за шажком,  стал  подбираться  ближе...  Он  укрывался  за
спинами первых рядов, толкался, наступал кому-то на ноги, его  раздраженно
пихали в ответ - но он пробирался, пробирался  все  дальше,  и  эльфийская
стрела уже была зажата в зубах.
   Однако Олмер словно почуял что-то. Внезапно он тронул коня и  неспешным
шагом отъехал шагов на сто к своим полкам. Фолко  только  стиснул  зубы  в
бессильной ярости.
   А потом в гондорском войске внезапно заиграли сразу несколько  десятков
больших рогов, и на поле один, в полном вооружении,  с  копьем  наперевес,
выехал король.
   - Твой вызов принят! - возгласил он, привставая в стременах и  напрягая
голос так, чтобы его услышало как можно больше воинов. - Владыки Запада не
бегут от опасности! Бери же копье - и сразимся!
   - Вызов... вызов... Король будет биться! - пронеслось словно  ветер  по
гондорским рядам.
   Владыка Гондора был величествен в сияющих доспехах и крылатом шлеме,  с
небольшим щитом, на котором красовался инкрустированный  самоцветами  герб
Соединенного  Королевства.  И  по  мягкому  отблеску   металла   колец   и
наплечников хоббит понял, что король закован в  мифрил  и,  следовательно,
почти неуязвим.
   Теперь все взгляды гондорских воинов обратились к Олмеру, Тот  спокойно
сидел на своем  вороном  жеребце,  завернувшись  в  черный  плащ  и  низко
надвинув капюшон. Фолко не видел верхней части его  лица  и  глаз;  только
подбородок виднелся, белый, словно пролежавшая невесть сколько на ветрах и
дождях мертвая кость. Безжизненной жутью веяло от этой фигуры, и Фолко мог
только поражаться, насколько быстро произошли зримые и ужасные перемены  в
Вожде после того, как в Болотном Замке Мертвецкие Кольца слились.
   Санделло подал Олмеру копье, щита  же  Король-без-Королевства  не  взял
вовсе. И никто не мог понять, есть ли на нем вообще какие-нибудь доспехи.
   Король Гондора неспешно поднял свой золоченый рог, затрубил. И в тот же
миг, словно лопнули невидимые канаты, конь  Олмера  рванулся  с  места,  с
каждой секундой убыстряя бег. Неистовый рев  раздался  из  рядов  воинства
Олмера.
   Но и конь владыки Гондора ничуть не уступал коню его противника.  И  он
столь же молниеносно начал разбег. А хоббит, затаив дыхание,  следил,  как
сближаются две фигурки - светлая и темная - и как наконечники копий  обоих
противников  горят,  точно  небольшие  звезды...   Прошлое   сшибалось   с
настоящим, далекий потомок Боромира требовал уплаты по  счету  от  потомка
победившего соперника.
   Олмер скакал, небрежно  свесив  копье  куда-то  в  сторону;  король  же
мчался, пригнувшись к гриве коня, взяв на изготовку щит, и копье его  было
нацелено прямо в грудь несущемуся навстречу противнику.
   Всадники стремительно  сближались,  сердце  хоббита,  казалось,  вообще
перестало биться. Король Гондора не мог не победить! Здесь, в честном бою,
грудь на грудь... Сейчас, сейчас они сшибутся, и светлый витязь  опрокинет
темного, втопчет его в землю копытами боевого коня - и Долг хоббита  будет
исполнен.
   Но Олмер не принял  предложенного  ему  честного  боя.  Король  шел  на
поединок, чтобы победить  или  умереть,  а  Олмер  шел  только  побеждать.
Слишком грандиозен был замысел  Короля-без-Королевства,  чтобы  подвергать
его различным непредсказуемым опасностям.
   Когда всадников разделяло не  больше  тридцати  шагов,  Олмер  внезапно
поднял своего коня на дыбы; копье полетело в сторону,  отброшенное,  а  из
глубины черного плаща обтянутые перчатками руки молниеносно извлекли лук и
стрелу. Подобно молнии неуловимое движение - и тетива натянута. Невероятно
короткая пауза - и тетива отпущена.
   Тяжкий, подсердечный не то стон, не то вопль ужаса, и скорби, и  ярости
вырвался у гондорских воинов. Конь их Короля еще скакал, но сам Повелитель
Гондора уже опрокинулся на спину, медленно валясь из седла, и из смотровой
щели его шлема торчала черная хазгская стрела.
   Олмер не зря носил прозвище Злого Стрелка. И тотчас хрипло взвыли  рога
в войске Вождя. И, нахлестывая коней, рекой, прорвавшей запруду,  ринулась
истерлингская конница; с места в бешеный карьер понесли низкорослые коньки
хазгов;  захлопали  арбалеты  ангмарцев;   вся   масса   Олмерова   войска
устремилась вперед, и от их боевого клича, казалось, вот-вот расколется  и
рухнет небо.
   Молода сила Востока...


   И едва тело Повелителя  Гондора  исчезло  под  лавиной  конских  копыт,
словно что-то сломалось в  гондорском  войске.  Разламываясь,  разрываясь,
превращаясь в беспорядочное месиво  бегущих,  подались  назад  его  полки.
Волна бегущих подхватила Фолко, закрутила, потащила за собой.
   Клинья ангмарцев резали толпы отступающих, каждый клин - точно коса над
травами...
   Фолко прыгнул, бросаясь под самые  копыта  ангмарского  коня,  выбросил
вверх  руку  с  мечом,  ощутил  упругое  сопротивление  пронзаемой  плоти,
заученным движением выдернул клинок, бросился дальше. Гномы не сдвинутся с
места, они будут ждать его...
   Рассекая воздух, над самым ухом свистнул  ятаган  врага.  Хоббит  упал,
сжимаясь в комочек, лошадь перемахнула  через  него  -  и  Фолко  потратил
стрелу, всадив ее точно у основания шеи  в  открывшийся  на  миг  зазор  в
доспехе.
   Гномов он увидел внезапно - пространство вокруг неожиданно  очистилось,
конница Вождя шла дальше, а пехота еще не подоспела. Торин и Малыш  стояли
над несколькими неподвижными телами, уже окровавив клинки.
   - Бежим! - завопил не своим голосом Торин.
   И они побежали. Они бежали прочь, к лагерю, где оставались  их  кони  и
пожитки, бежали, огрызаясь короткими выпадами. Конные воины Олмера на всем
скаку рубили пытавшихся спастись бегством гондорцев; и  лишь  те,  у  кого
хватало мужества обернуться, встав  спина  к  спине,  могли  пробиться  из
смертельного кольца.
   Каким-то чудом гномы и хоббит добрались до  лагеря  -  как  раз  в  тот
момент, когда в него ворвались доскакавшие  до  него  первыми  истерлинги,
прежде всего бросившиеся  захватывать  неприятельских  коней.  У  коновязи
завязалась отчаянная рубка; хоббит и гномы уже приметили своих лошадей, но
до них еще предстояло добраться.
   И они добрались, несмотря на все попытки истерлингов остановить их. Был
момент, когда  плечи  Торина  захватил  аркан,  но  Фолко  и  Малыш  разом
вцепились в ремень, дружно рванули  вместе  с  Торином  -  и  незадачливый
поимщик вылетел из седла; даго Маленького Гнома довершило дело.
   Вскочив в седла, они успели выбраться из кипения боя. Несколько  раз  в
них попадали стрелы - и хоббит трясся от ужаса, но не за себя, а за коней,
однако все обошлось. Они погнали своих коньков прочь, на северо-запад, где
в отдалении темнела небольшая роща. А у них за спиной  довершался  разгром
гондорской армии.
   - Сам Дьюрин и, верно, Светлая Королева  хранят  нас  -  не  знаю,  для
какого уж конца, -  вздохнул  Торин,  когда  глубокой  ночью  они  наконец
остановились, давая отдых заморившимся лошадям. - Уж  третий  раз  чудесно
спасаемся! Не к добру это.
   - Да не каркай ты! - поморщился Малыш. -  И  так  тошно.  Скажи  лучше:
теперь-то куда? Вот уж, по-моему, положение - хуже  не  придумаешь.  Армия
Гондора разбита, теперь Олмер - хозяин Эриадора.
   - Пойдем на север, в Арнор, - отозвался Фолко. - Будем драться там.
   - А толку-то! Олмер же эту Наместникову рать сметет одной ладонью!
   - Ну не сдаваться же, - проронил хоббит.
   - Да уж, - проворчал Торин. - Мы этому Вождю так насолили,  что  теперь
нас никакие браслеты не спасут. Живьем изжарит, самое меньшее!
   - Или колесует, - предположил Малыш. - Может, сразу уйти в Халдор-Кайс?
   - Можно... - несколько неуверенно протянул  Торин.  -  Вряд  ли  станет
Вождь наши пещеры штурмовать... а  может,  и  станет.  С  его-то  силой...
Помнишь, как он дверь в пещере разнес?
   - Если он решил добраться до Всевластья - никакие пещеры вас не спасут,
- заметил Фолко. - Порушит  он  все,  а  что  оставит  -  Пожиратели  Скал
довершат. Да и от моей Хоббитании мало что останется. Либо сожгут в дым, а
земли каким-нибудь ховрарам отдадут, либо  всех  в  рабов  обратят,  данью
обложат... Ну да только я этого не увижу.
   Гномы мрачно потупились.
   - Если Мрак одержит победу... - тихо сказал Торин, - я все равно оружия
не сложу. Один стану  драться!  Пока  не  убьют.  Постараюсь  обойтись  им
подороже.
   - Я тоже, - присоединился к нему Малыш.
   - Так что деваться тебе некуда, - без улыбки сказал  Торин.  -  Помнишь
наше правило - куда двое, туда и третий.
   - Ладно! - оборвал друзей Фолко. -  Пока  что  надо  из  Олмеровых  лап
живыми уйти. Я уже предлагал - идем в Арнор,  только  теперь,  думаю,  мне
придется в Хоббитанию завернуть.
   - Что ты там сделаешь один? -  пожал  плечами  Торин.  -  Это  тебе  не
Сарумановы бандиты и бродяги, что заняли твою  страну  в  конце  Войны  за
Кольцо! Это, брат, настоящая армия, с ней луками не справиться.  Если  они
за Хоббитанию всерьез возьмутся...
   - Вот на этот случай и надо готовить исход, - ответил Фолко.
   - От Всеобщего Мрака только в Заморье спастись можно, - вздохнул Малыш.
   - Я не о том. Увести  хотя  бы,  чтобы  дуром  под  мечи  да  копья  не
попали...
   - Короче, решено! - хлопнув себя по коленям, поднялся Торин.  -  Малыш!
Глянь: как там кони? Заря близка, пора в дорогу.


   Они пробирались по сумрачной, пустынной Эриадорской равнине,  тщательно
обходя шарившие по  окрестностям  отряды  Вождя.  Атлис  пропал  где-то  в
суматохе; в дороге к ним прибились четверо гондорских воинов.
   - Большинство на юг побежало, - говорил один из них, по имени Андорм. -
Но немало и на  север  подалось.  Я  думаю,  вражина  этот  зубы  себе  об
аннуминасские стены еще поломает - а там, глядишь,  принцы  с  харадримами
управятся и нам на помощь придут.
   Они шли без дорог, держа направление к Сарн Форду. Фолко  хотел  прежде
всего побывать в Южном Уделе, поднять тревогу, сказать, чтобы все уходили,
плюнув на имущество, в Старый Лес, где и дождались бы окончания  войны.  А
там видно будет... Хоббит потерял  счет  дням  и  не  мог  точно  сказать,
наступил ли уже новый  год  или  еще  тянется  декабрь.  У  них  кончались
припасы,  вот-вот  могли  пасть  кони  гондорцев   -   далеко   не   столь
неприхотливые, сколь хазгские коньки хоббита и гномов.
   Где-то в суматохе битвы потерялись эльфы и Атлис - и  хоббит  запоздало
корил себя, что  они  не  удосужились  осмотреть  мертвое  поле,  даже  не
попытались отыскать спутников... И слабым утешением служило  то,  что  они
сами могли погибнуть при этой попытке.
   Удача долго сопутствовала им. Похоже, им удалось отдалиться  в  сторону
от той полосы, по которой наступала победоносная армия Вождя; края  вокруг
них оставались пустынны и мертвы.
   Торговый посад, что стоял на перекрестке  речной  и  сухопутной  дорог,
встретил их зловещей пустотой. Лишь на главной  улице  грызлось  несколько
псов. Жители ушли, но ушли не в спешке -  вывезли  все.  Лишь  случайно  в
одном из амбаров путникам посчастливилось разжиться зерном.
   И они расслабились, несмотря на все  уговоры  хоббита,  решили  сделать
дневку, отогреться, передохнуть. На этом настаивали гондорцы; гномы сперва
колебались, но когда Малыш с торжествую