и
воды, они непостоянны, изменчивы, как ветер и вода, но огонь благороден  и
чист. Если не знаете, кому  верить,  верьте  духам  огня...  ну  и  земли,
пожалуй. Жив ли еще Шелорис, самый могучий из подлейших и самый подлый  из
могучих?
     - Боюсь, никто у нас не помнит ни его, ни  названия  страны,  где  он
правил, - сказал Леверлин.
     И тут же в головах у них взорвался гремящим эхом хохот джинна.
     - Так ему и надо, собаке в  черной  короне!  Его  забыли,  а  я  жив!
Значит, и Шангара больше нет?
     - А где был этот Шангар? - спросил Леверлин.
     - На полуденном восходе  континента,  -  сказал  джинн.  -  Небольшая
страна, почти сплошь взятая в кольцо горами и по суше, и  по  морю,  кроме
трех мест на побережье, примыкавшая к заливу, где ревели вулканы...
     - Вам это о чем-нибудь говорит? - спросил Сварог.
     - Это чрезвычайно напоминает Горрот. Правда, вулканы  давно  потухли,
веков  сорок  назад...  Ну  да,  все  знали,  что  Горрот  вырос,  как  на
фундаменте, на каких-то остатках древней злой магии...
     - Вулканы погасли? - забеспокоился джинн. - Я не могу без вулканов, я
дух огня...
     - Не паникуй, - успокоил Леверлин. - На островах еще  найдется  пяток
вулканов, без жилья и купанья не останешься... Ах, лорд Сварог, как бы мне
хотелось подольше с ним потолковать. Ценнейшие для историков сведения...
     - Я соскучился, - сказал джинн. - Хочу на свободу.
     - Мы тоже, - сказал Сварог. - Но дело  в  том,  что  мы  даже  не  на
Таларе...
     - И вас сюда посадили, как это у людей принято? - Джинн огляделся.  -
Дверь без заклятий. Сейчас дуну...
     - Стой! - заорал Сварог. -  Подожди  ты!  Нам  не  из  подвала  нужно
выбраться, а из города...
     Джинн  снисходительно  усмехнулся,  деловито  присмотрелся  к  стенам
подвала:
     - Город сровнять с землей, сжечь или просто развалить? Как желаешь?
     - Не спеши, - сказал Сварог. - Я хочу, чтобы, когда я  тебя  попрошу,
все в городе уснули. Все живое, кроме меня, его,  здешней  царицы  и  трех
моих матросов. Пусть и марги уснут... Можешь сделать?
     - Что еще за марги? - не понял джинн.  Выслушав  Сварога,  кивнул:  -
Пойду посмотрю.
     Он сжался в крохотную алую точку,  микроскопический  огонек  метнулся
вверх, к двери.
     - Довольно мирное создание, - сказал Сварог.
     - Пока ему не приказали развалить город... Судя по старым книгам, дух
огня свято соблюдает договоры, но врагам его приходится несладко. Однако у
меня, я вижу, хватит времени...
     Он  проворно  налил  себе  еще  ковшик  и  принялся  смаковать.  Вниз
пронеслась огненная полоска толщиной с иглу, разрослась в джинна.
     - Ничего  трудного,  -  пророкотал  он.  -  Это  живые  существа,  не
владеющие магией. Смешно, но они чем-то сродни духам огня - внутри  у  них
горит свой огонь... Они уснут. Все уснут, кроме тех, кого ты  назвал.  Это
первое желание?
     - Да, - сказал Сварог.  -  Теперь  второе  -  ты  быстренько  домчишь
корабль, на который мы сядем, до места, которое я тебе укажу.
     - Третье желание?
     - А вот  с  третьим  придется  несколько  дней  подождать.  Идет?  Ты
просидел пару тысяч лет, что тебе пара дней?
     - Я знаю закон, - проворчал джинн. - Что поделать, придется ждать...
     Он съежился в искорку, искорка скрылась в сосуде. Сварог спрятал  его
в карман, испугавшись в первый миг, что одежда вспыхнет, но никакого  жара
не почувствовал.
     - Ну, пошли, - сказал он. - Начнем представление, как  только  Грайне
вернется...
     - А какое у тебя третье желание?
     - Сам пока не знаю, -  сказал  Сварог.  -  Я  подумал,  что  оно  нам
пригодится в Харлане...
     - Толково. Пошли... нет, погоди-ка. - Леверлин осмотрелся,  прошел  в
угол и вышел оттуда, волоча на плече бочонок квортеров в тридцать [квортер
- примерно 0,875 л]. - Тяжеленько, но доволоку. В дороге пригодится.
     - Хотите, я набью корабль  этими  бочками?  -  раздался  приглушенный
голос джинна.
     - Э, нет, - прокряхтел Леверлин. - Это выйдет третье желание. У  меня
душа разрывается от тоски по этим бочкам, но постараюсь пережить...
     Ключница наверху воззрилась на них ледяным взглядом,  но  промолчала.
Леверлин кряхтел,  согнувшись,  держа  в  другой  руке  за  гриф  покрытый
золотистым  лаком  виолон,  однако  героически  пер  бочонок  по   длинным
коридорам.  Попадавшиеся  навстречу   служанки   хохотали,   а   та,   что
преследовала Сварога жаркими взглядами и намеренно расстегнутыми  верхними
пуговками, даже пошла следом, приговаривая:
     - Кому-то может и влететь за такое самоуправство...
     Сварог повернулся к ней:
     -  Как  жаль,  синеглазая  звезда  моя,  что  мы  больше  никогда  не
увидимся...
     - То же самое я сказал милым бочкам... - пропыхтел Леверлин.
     - Ну вы и набрались, - расхохоталась  служаночка.  -  Сварог,  царица
может и задержаться у оружейниц...
     Ойкнула  и  шарахнулась  к  стене.  В  коридоре  стояла   Грайне,   с
любопытством разглядывая процессию. Покрутила головой, нахмурясь:
     - Великолепное зрелище...
     - То ли еще будет, милая, - сказал Сварог. - Урак-Омтар, давай.
     - Ты не сказал, сколько им спать, - раздался где-то  рядом  рокочущий
голос.
     - До темноты, - решил Сварог.
     - Выполнено.
     Глаза Грайне расширились, взгляд скользнул мимо Сварога. Он оглянулся
-  синеглазая  служаночка  медленно  сползла  по  стене  на  пол.  Поодаль
виднелась еще одна, прикорнувшая посреди коридора.
     - Что такое? - вскрикнула Грайне.
     Леверлин поставил бочонок, перевел дух, подошел и выдернул у  нее  из
ножен меч. Подумав, выкинул  в  окно.  Далеко  внизу  клинок  зазвенел  на
камнях. Она остолбенела от изумления,  даже  не  успела  помешать.  Только
повторила:
     - Что такое?
     - Все спят, - сказал Сварог. - И марги тоже. А мы уходим, извини...
     Леверлин деловито оторвал от  портьеры  златотканый  шнур,  быстро  и
ловко скрутил девушке руки за  спиной,  пока  она  не  успела  опомниться.
Сварог поморщился.
     - Ничего, - сказал  Леверлин.  -  Я  их  успел  изучить.  На  минутку
отвернешься - и получишь в спину  чем-нибудь  острым.  Правда,  прекрасная
царица? Да ты посмотри на нее. Ее в жизни так не оскорбляли,  она  в  тебе
сейчас  бездонными  своими  глазищами  дыру  прожжет...  Как  ты  еще   не
задымился?
     В самом деле, глаза Грайне метали молнии - к счастью для беглецов,  в
переносном смысле.
     - Не сердись, что поделаешь... - сказал Сварог примирительно.
     - Значит, ты с самого начала притворялся, будто мы тебя  победили,  а
на самом деле... Развлекался?
     Сварог покачал головой:
     - Ничего подобного, веришь ты или нет...
     Она подошла к окну, зорко,  с  надеждой  огляделась.  Сварог  смотрел
через ее плечо. Во дворе, скошенные молниеносным сном, лежали  где  попало
слуги и собаки, и на улицах виднелись спящие,  вдали,  у  подножия  холма,
замерли повозки - возницы сползли с козел, лошади легли, опустив оглобли к
земле. Сонное царство. Сварог хмыкнул. Вспомнив о верном домовом, бросился
в комнату, позвал:
     - Карах!
     Никакого ответа. "Тьфу ты, мы ж и тебя сосчитали по забывчивости",  -
спохватился Сварог. Рванул  дверцу  шкафа.  Карах  посапывал,  свернувшись
клубочком, - ему вместе со всеми предстояло проснуться  лишь  с  темнотой.
Сварог взял его под мышку, вышел в коридор, растерянно пожал плечами:
     - Я про него забыл, и он тоже... Он знал дорогу...
     - Ну, дорогу я тоже знаю, - сказал Леверлин. - Они меня  везли  днем.
Пошли, граф? Только прекрасную царицу  обязательно  следует  прихватить  с
собой, чтобы проводила нас до причала. Если не захочет  нежно  махать  нам
вслед платочком, ее дело. Но пусть непременно проводит. Иначе  она  быстро
освободит руки, едва мы выйдем из дворца, а там уж  что-нибудь  придумает.
Тебе метательное оружие не страшно, а вот мне не хочется получить стрелу в
спину на пороге вновь обретенной свободы...
     Он нагнулся и, кряхтя,  взвалил  на  плечо  бочонок.  Сварог  мог  бы
заклинанием сделать его ношу невесомой, но не стал рисковать - боялся, что
в этом  случае  бесшабашный  студент  непременно  захочет  прихватить  еще
парочку бочек, и получится лишняя трата времени.
     Сам он быстренько заскочил в оружейную  комнату  и  выбрал  два  меча
получше. Взял Грайне за локоть:
     - Пошли?
     Она с вызовом  уперлась  каблуками  в  пол,  напряглась,  всем  видом
показывая, что с места не сдвинется.
     - Унизительно будет для царицы, если ее  поволокут,  как  мешок,  два
существа низшего порядка... - сказал Сварог.
     Подействовало. Грайне пошла впереди,  гордо  воздев  голову,  выпятив
грудь. Под пыхтенье плетущегося следом Леверлина они спускались по улицам,
огибая спящих людей и животных. Возможно, Сварогу и  показалось,  но  раза
два он явственно услышал гулкое хихиканье джинна.  Он  смотрел  на  чудную
фигурку Грайне и никак не мог поверить, что видит девушку в последний раз.
Все так и следовало сделать, понятно, но расставаться с ней было  нелегко.
Она слишком уж ярко и внезапно вошла в  его  жизнь,  очень  уж  неожиданно
пришлось прощаться. Конечно, любые расставания - это одновременно и  новые
надежды, но...
     Он остановился и постучал рукояткой меча по макушке марга.  Получился
именно такой звук, какой и бывает, если постучать железом по камню.
     - Ты мне еще попадешься, - сказала Грайне, не оборачиваясь.  -  Жизнь
положу, но поймаю. Что я тогда с тобой сделаю, ты бы знал...
     - Мечты, мечты, где ваша сладость... - сказал Сварог. - Знаешь,  меня
устраивало и то, что ты со мной до этого делала, к чему разнообразить?
     - Я тебя буду искать днем и ночью...
     - Хочешь хороший совет? Не  нужно  больше  плавать  за  Ворота.  Есть
оружие, против которого не поможет вся ваша храбрость.  Даже  если  ты  не
боишься смерти, подумай - можешь остаток жизни провести  пленницей,  живой
диковинкой при каком-нибудь королевском дворе...
     Они ступили на  мощенный  камнем  причал,  и  Сварог,  к  превеликому
удивлению, увидел на небольшом одномачтовом кораблике какое-то  шевеление.
Три человека, суетясь и сталкиваясь, ставили парус - двое работали во  всю
силу, а третий неловко тыкался обок, помогая им одной  рукой,  потому  что
вторая была перевязана до локтя.  Сварог,  усмехнувшись,  набрал  побольше
воздуха и гаркнул:
     - Хозяина бросаете, прохвосты?
     - Ваша милость! - радостно завопил капитан. - А  мы  вот  видим,  все
дрыхнуть завалились, ну и рискнули, благо терять  нечего!  Вас  искать  не
стали, уж извините.
     Леверлин перевалил через борт бочонок, прыгнул на  палубу  следом  за
ним. Сварог осторожно уложил Караха у низкого борта, повернулся к девушке:
     - Будем прощаться?
     Грайне смотрела на него с бессильной ненавистью и явно не  собиралась
ронять слезы. Вздохнув, Сварог сказал:
     - Мне с тобой было чертовски хорошо,  но  нельзя  же  держать  живого
человека вроде игрушки, пойми ты, чудачка...
     Он обнял ее, наклонился и крепко  поцеловал  в  губы,  чувствуя  себя
ужасно виноватым - из-за пощечины, нанесенной по самолюбию юной царицы. Но
все равно не получилось и  тени  трогательного  прощания  -  вопреки  иным
авторам  чувствительных  романов.  Грайне  ничуть  не  разнежилась  и   не
прильнула к Сварогу с прерывистым вздохом. Она просто-напросто  попыталась
двинуть ему коленом в то место, к которому раньше относилась не  в  пример
нежнее. Хорошо еще, он вовремя сообразил, когда  она  резко  отодвинулась,
успел увернуться, но все равно по бедру прилетело крепко.
     - А еще царица... - покачал он головой.
     - Ты  ко  мне  еще  придешь,  -  сказала  она,  охваченная  страстной
надеждой, что когда-нибудь так и случится. - Приползешь,  когда  окажется,
что та жизнь не дала тебе счастья...
     В уголке глаза  Сварог  заметил  у  нее  крохотную  слезинку,  но  не
сомневался, что это - признак бессильной ненависти, не  имеющий  к  лирике
никакого отношения. Совершенно не зная, что еще сказать и нужно ли  что-то
говорить, он помялся и спросил:
     - Сколько тебе лет, воительница?
     - Девятнадцать. Развяжи руки. Не могу же  я  остаться  вот  так...  и
убирайся, видеть не хочу!
     - На свете всегда найдется кто-то, кто сильнее  нас...  -  шепнул  ей
Сварог на  ухо.  Разрезал  кинжалом  шнур,  из  предосторожности  повернув
девушку к себе спиной, прыгнул на палубу и громко  сказал:  -  Урак-Омтар,
двигай посудину. Место укажем.
     - С какой скоростью? - не преминул уточнить педантичный дух огня.
     - С обычной. Словно мы идем под хорошим попутным ветром.
     С треском оборвался причальный  канат,  но  кораблик  не  тронулся  с
места.
     - Хочешь, я сделаю так, что она станет думать по-другому и уплывет  с
тобой? - пророкотал джинн.
     - Дурак ты, а еще дух огня, - сказал Сварог. - Трогай.
     Корабль отвалил от причала и, невзирая на  мертвый  штиль,  поплыл  к
выходу из бухты, задрав нос и пеня воду, словно  торпедный  катер.  Сварог
смотрел за  корму.  Грайне  неподвижно  стояла  у  самой  кромки  причала,
смотрела вслед, ее фигурка становилась все меньше и меньше, потом  девушку
заслонила башня. Сварог ее больше не видел и подозревал, что не увидит уже
никогда.  Это  оказалось  больно,  так   думать.   Он   обернулся,   хотел
распорядиться,  но  Леверлин  уже  возлежал  у  бочки  с  невесть   откуда
раздобытым ковшиком, и  тут  же  стояла  пустая  оловянная  чарка.  Сварог
опустился на колени,  повернул  медный  краник,  и  полилось  благоухающее
черное вино.
     - Ну, за пьянящее дыхание свободы? - спросил Леверлин.
     Прозвучало это как-то уныло. Сварог молча выпил, резко дернув  рукой,
пролил немного на грудь и смахнул капли ладонью.
     - Странно, - сказал Леверлин. -  Меня  вроде  бы  ничем  не  удивить,
исколесил мир и не был обделен вниманием нежного пола, но  вспомнил  вдруг
свою рыжеволосую пантеру и подумал - может, другой такой у меня никогда не
будет?
     - Это тебе просто хочется посмаковать счастливое избавление, - сказал
Сварог хмуро.
     Корабль резво бежал по широкой реке - с зарифленным  парусом,  против
течения. Капитан и матросы так и не отошли от этаких чудес - сидели кучкой
у мачты, с почтительным ужасом таращились  на  Сварога,  надолго  забыв  о
своих полных чарках. Леверлин лежал, грустно глядя  в  небо,  тренькал  на
виолоне на три такта и с нарочитым пафосом напевал:

                      А он скакал домой с войны,
                      вез подарки для жены -
                      самоцветы из чужой стороны...
                      Он безжалостно загнал
                      пять коней,
                      он не ел, он не пил, он не спал -
                      мчался к ней.
                      Он шагнул через порог,
                      он был молод и высок -
                      но увидел, что другой был у ней...
                      Он достал свой верный меч,
                      повидавший столько сеч,
                      он смахнул головку с плеч -
                      эх, златовласую...

     - По сторонам зорче смотри, - сказал Сварог. - Как  бы  не  проехали,
я-то дороги не знаю...
     - Я могу вас довезти, куда только скажете,  и  сам  найти  дорогу,  -
сказал джинн, которому чертовски не терпелось на волю. - Это будет  третье
желание.
     - Ну потерпи, ладно? - сказал Сварог. - Ты  мне  еще  понадобишься  в
Харлане...
     Когда они отыскали Ворота - перемычку неподвижного  синего  тумана  в
узкой расселине, все повторилось, как в  прошлый  раз:  корабль  нырнул  в
синюю мглу, мгла сгустилась до полной непроглядности,  вскоре  рассеялась,
посудина выплыла на Ител.
     - Ну вот и все, - сказал Сварог.
     Неуправляемый корабль тут же  развернуло  кормой  вперед  и  в  столь
постыдной позиции понесло течением - джинн,  въедливый,  словно  стряпчий,
счел, что строго выполнил свои  обязанности  согласно  договору  о  втором
желании. Моряки, не дожидаясь приказа Сварога, бросились к  мачте.  Быстро
развернули кораблик в нормальное положение, капитан  встал  за  штурвал  и
повел суденышко к высокой скале, похожей па вопросительный  знак.  Сварог,
свесившись над бортом, громко позвал (вспомнив поучения Блая):
     - Доран-ан-Тег!
     Взметнулся фонтан брызг - топор взлетел над волнами и,  описав  дугу,
оказался в руке Сварога, больно ударив древком по ладони - Сварог не успел
разжать пальцы пошире.
     - Впечатляюще, - присвистнул Леверлин. - Где ты раздобыл этот славный
топорик?
     - Потом расскажу, когда будет время, - сказал  Сварог.  -  Интересно,
чья это конница там нарисовалась?
     Он достал подзорную трубу, всмотрелся. Десятка два верховых, желтые с
черным кафтаны. Один как  раз  смотрел  на  кораблик  в  подзорную  трубу.
Показалось, они встретились глазами, Сварог вздрогнул, опомнился, с  видом
скучающего зеваки медленно опустил трубу и спросил:
     - Харланцы?
     - Они, - поддакнул капитан. - Гвардейцы.
     Наверное, людей  с  "Божьего  любимчика"  до  сих  пор  сторожили  по
дорогам.
     - Интересно, что они о нас подумали? - спросил Сварог.
     - А что им думать? -  хмыкнул  капитан.  -  Один  в  наряде  Вольного
Топора, один в дворянском и  мы,  местные...  И  нас,  всех  пятерых,  для
экипажа такого  кораблика  маловато.  Кораблик  ронерской  постройки.  Они
наверняка решили, что речные пираты захватили ронерскую посудину.  На  что
им глубоко наплевать.
     - Леверлин, у тебя есть документы? - спросил Сварог.
     - Ну разумеется.
     - А у вас, капитан?
     - Аж три, ваша милость. И все, каюсь, на разные фамилии и подданства.
Вот только на кораблик у нас патента нет... ну да у меня  в  голенище  два
чистых зашиты. Впишем, что захотим, дело знакомое. Название на борту есть,
"Морская жемчужница", порт приписки сочиним из головы...
     - Весело будет, если нападем на того, кому этот корабль знаком.
     - А мы его в Риуме купили, ваша милость.
     - Ну и что? - не понял Сварог.
     - Риуме - первое в Пограничье место по продаже ворованного и  прочего
неправедно доставшегося. Кораблей в первую очередь. Кого ни спросят насчет
чего подозрительного - купил в Риуме у хромого да чернявого, еще одни  зуб
у него со свистом... Все понимают, в чем дело, а доказать нельзя.  Главное
- как следует осмотреть кораблик, и если попадется что лишнее, выкинуть за
борт.
     Так они и сделали,  но  не  нашли  ничего,  кроме  кое-какой  посуды.
Никакого  груза  в   трюме   не   оказалось.   Видимо,   амазонки   успели
похозяйничать.
     Что гораздо хуже, не оказалось ни еды, ни воды. Бочонок вина  к  тому
времени  был  объединенными  усилиями  опустошен  и  вышвырнут  за   борт.
Создавать заклинаниями еду и питье Сварог не хотел, чтобы не выдавать себя
как лара. Капитан и так узнал много  такого,  чего  ему  не  следовало  бы
знать. По этой же причине Сварог героически отказался  от  своих  сигарет,
извлекаемых из воздуха, довольствуясь  одной  из  трубок  капитана  и  его
скверным горлодером. А есть и  пить  хотелось  не  на  шутку.  Один  Карах
безмятежно дрых у борта, ничуть не встревоженный  наступившим  на  корабле
голодом, поскольку не знал ни о голоде, ни о побеге. Джинн  был  начеку  и
настойчиво предлагал  завалить  корабль  изысканнейшими  яствами  вкупе  с
лучшими  винами  -  очень  ему  не  терпелось   поскорее   развязаться   с
избавителями и отправиться восвояси. Но Сварог, твердо  решивший  поберечь
третье желание для серьезного дела, потребовал  карту  и,  обнаружив,  что
ближайшим населенным пунктом является уже знакомый ему  понаслышке  Готар,
решительно приказал:
     - Курс на Готар!
     Одного он боялся: что с тамошним бароном, пристрастившимся жечь людей
на кострах, уже прискакала разбираться рать  молодого  князя.  Тогда  всем
будет не до проезжих корабельщиков.



               5. ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕРЕВОРОТ КАК ИМПРОВИЗАЦИЯ

     Подплывши к Готару,