такое полезное умение.  Пожалуй,
иногда лучше иметь дело с частью, чем с целым".
   Теперь - последний штрих, и можно не сомневаться, что  пациент  поплывет.
Куда изнеженному аристократу, не умеющему терпеть боль и вообще не нюхавшему
настоящей  мужской  борьбы,   устоять   перед   профессиональной   десантной
обработкой...
   Сварог всего лишь надавил пальцами. Есть такие точки на  теле,  потревожь
которые  -  и  вспыхивает  боль,  кажущаяся   несколько   мгновений   вообще
невыносимой, а после переходящая  в  долгое  и  малоприятное  нытье.  Что-то
сродни нытью пульпитного зуба, только ноет не десна и корни, а, скажем,  вся
левая половина тела.
   Мастер Ксави взвизгнул от боли, визг перешел в стон - но не в признания.
   - Значит, не желаем сознаваться. Ну сам напросился. Покедова...
   Сварог вдавил ствол шаура в  грудь  корчащегося  от  боли  островитянина.
Нажми спуск, и зубцы серебряной звездочки располовинят сердце.
   И вот тут уж сознаваться пожелали:
   - Мы брали у них кровь. - Мастер Ксави пытался отодвинуться от оружия, да
вот беда: спинка кресла мешала. - Есть способ... Через кровь. Я не знаю, как
объяснить. Вы не поймете...
   Детектор вранья не показал.
   - Значит, кровью вязали. - В общем, главное Сварог узнал, - Ладно, замнем
пока. Поехали дальше. С каких именно пор я стал вам мешать?
   - Когда  вы  все  вышли  в  океан.  Конечно,  я  понимаю,  что  вы  давно
используете ваши способности, но происходящее на суше  мы  не  контролируем.
Нет, не то что мы не можем... -  островитянин  испугался,  что  усомнятся  в
могуществе их расы, и торопливо пояснил:
   - ...просто это потребовало бы слишком большого отвлечения ресурсов.
   - Ну хорошо, допустим, вы, - Сварог хищно усмехнулся, - уговорили бы меня
работать на вас. И что бы вы мне поручили?
   - Должен был решить Совет. "Врет, ой врет! Опять  соскользнул  на  кривую
дорожку лжи". Граф Гэйр потер висок дулом шаура.
   - Я тут что-то начинаю про вас соображать, блуждающие вы мои. И  хрена  с
два ваш Совет мудрейших передумал бы меня уничтожать, когда б не  отыскалась
этому веская причина. И  ты  мне  ее  назовешь,  эту  причину.  Правильно  я
понимаю?
   И еще разок, на этот раз в челюсть  рукоятью  метателя  звездочек,  чтобы
смачно клацнули зубы, чтоб из прикушенной губы потекла юшка. А  этот  мастер
Ксави  еще  и  заплакал.  Ну,  не  зарыдал,  но  глаза  увлажнились.   М-да,
аристократишка поплыл еще быстрее, чем предполагал граф Гэйр.
   И  господин  в  белом  заговорил.  Да  и  чего  там,  спрашивается,   уже
запираться! Единожды отступив от запретов, уже нет большого  смысла  держать
неприступную оборону, наказание все равно получишь то же самое. А чем дальше
в лес, тем толще партизаны - чем больше говоришь, тем все легче даются новые
слова, тем свободнее льется признание.
   - Граматар всплыл. Граматар всплывает раз в тысячу  лет,  -  островитянин
говорил и слизывал с прокушенной губы кровь. - И только два месяца  Граматар
первозданен и открыт. Понимаете? Он поднимается со дна и поднимает вместе  с
собой дух океана, понимаете? Это еще не суша, но уже и не  часть  океанского
дна. Подводная земля забыла,  как  быть  сушей,  понимаете?  Забыла  воздух,
забыла человека. И пока она полностью не превратилось в сушу  и  не  закрыла
доступ к тайнам, можно... возможно то, что возможно всего лишь  один  раз  в
тысячу лет.  Необычная  композиция  атмосферы  Граматара  сохраняется  очень
недолго. Отчет начался, потому  что  материк  уже  всплыл.  Уже  поднимаются
высаженные нами деревья. Уже начинают осваивать землю выпущенные нами звери.
До поры до времени нет на новой земле людей с Атара...
   "Вот оно что, ядрена муха! - подумал  Сварог.  -  А  я-то  гадал,  откуда
берутся  на  всплывающих  континентах  звери,  птицы  и  леса.  Оказывается,
граждане островитяне высаживают. Мичуринцы, так их в воду  и  под  воду!  Ну
понятно, люди им нужны как материал для опытов, а также для пополнения штата
наложниц и слуг. Поэтому кое в чем и  помочь  могут.  Однако,  думается,  не
только этим объясняется их забота  о  материковой  жизни.  Экспериментируют,
вейсманисты-морганисты, опыты ставят, науку двигают. Да и  всю  планету  они
воспринимают не иначе, как полигон для экспериментов. Вероятно, высшая  цель
у них имеется, ради которой они и бьются. Типа нашего коммунизма..."
   - Сейчас начался уникальный короткий период, к которому у нас...  имеется
свой, определенный интерес, - продолжал сознаваться мастер Ксави.  -  Я  уже
сказал, что наши поручения на материках выполняют  тагорты.  Нам  нужен  был
тагорт на Период Нестабильности. Со способностями, превышающими обыкновенные
человеческие.  Мы  пришли  к  выводу,  что  ваши  способности  позволят  вам
справиться...
   Сварог не стал задавать глупый вопрос "чего ж сами в пекло  не  лезете?".
Потому что дело вполне обычное и до одури знакомое: зачем лезть самим, когда
можно послать другого. Сварог задал другой вопрос:
   - Раз потребовался кто-то "со  способностями  превышающими",  то  прежние
тагорты, выходит, не справлялись?
   - Да, - подумав, с неохотой признал Ксави.
   - Погибали?
   - Нет... просто возвращались ни с чем.
   Не  правду  сказал,  дорогой  товарищ.   Скрыл,   получается,   печальную
статистику... Наверное, понимание отразилось на  лице  Сварога,  потому  что
Ксави заговорил быстро и сбивчиво:
   - Я правду говорю: они в самом деле возвращались,  не  все,  конечно,  но
возвращались. Ни с чем. Но... это были уже не люди.  Я  до  конца  всего  не
знаю, правда, это под большим секретом, но  ходят  разные  слухи...  Жуткие,
невероятные.   Там,   на   Граматаре,   что-то   есть,    что-то    такое...
нечеловеческое... Ни колдуны, ни специально подготовленные  бойцы  не  могли
пробиться к... объекту, который мы ищем... Это, .. Это невероятно -  никогда
еще такого не случалось, чтобы  мы  не  смогли...  не  сумели  справиться  и
выполнить наш долг. Но там, там... я правда мало знаю. Помолчали.
   - И давно вы посылаете порученцев на  всплывающие  Граматары?  -  спросил
Сварог.
   - Лично мне известно, что на последние два всплытия посылали.
   "Ого! Давненько они ведут островной образ жизни. И не надоело?"
   - Ты вот еще о чем забыл поведать, - напомнил Сварог. - Допустим, тагорты
успешно выполняют другие ваши поручения на материках. А взамен? Что получают
тагорты взамен? В живых-то вы их оставляете?
   - Да, оставляем. - Не солгал.
   - И все? . - Взамен они получают жизнь на островах.
   - Ага... Погоди, а это не тагорт ли?
   Сварог показал на слугу, лежавшего на полу и все еще не очухавшегося.
   Неожиданно опять проснулась пульсация  над  левым  ухом,  пинг-понговский
мячик весело застучал по голове. Сварог поморщился.
   - Нет, это слуга, - сказал островитянин, никаких перемен в  ауре  Сварога
почему-то не замечая. - Слуга - это слуга, женщина -  это  женщина.  А  есть
тагорты. Тагорты не прислуживают, они работают.
   - А, ну ясно. Начинаю потихоньку разбираться в ваших сложностях.  Хотя  и
плевать мне на них с высокой колокольни... Давай-ка, дружок,  лучше  взвесим
сложившуюся ситуацию. Она, друг мой, неоднозначна.
   Сварог отошел от  островитянина,  сел  в  бывшее  кресло  мастера  Ксави.
"Символично, не правда ли? Они не только поменялись ролями, но и сиденьями".
Молчал, сосредоточенно куря в свод ветвей  над  головой,  раздумывал.  Потом
негромко заговорил:
   - Во-первых. Вы, Дамурги, виновны в смерти людей, которыми я  командовал,
за которых отвечал... - Хоть Сварог теперь и сидел, но выстрелить он  успеет
раньше,  чем  островитянин  выкинет  любой  из  доступных  ему  фортелей.  -
Во-вторых. Вы виновны в смерти женщины, которая... была мне близка. Этого  я
вам прощать не собираюсь. Также не собираюсь возвращаться на  стены.  Делать
там нечего, здесь мне нравится  больше.  Разве  что  вернусь  за  вещичками.
В-третьих.  Я  смогу  тебя  заставить,  уж  поверь  мне,  человек   хороший,
поработать таксистом, что в переводе означает  -  доставить  нас  по  любому
названному мной адресу. Но! Но... Но, пожалуй, есть поводы для  переговоров.
Да, признаюсь, мало радости посадить себе на хвост погоню  в  виде  плетеных
островов и потом бегать от полчищ разъяренных тагортов по Граматару. Но  мне
не привыкать. Все зависит от того, что вы мне сможете предложить. У вас есть
свой определенный интерес к Периоду  Нестабильности,  у  меня  имеется  свой
интерес к тому же самому, плюс интерес кое к чему еще.
   - Я не понимаю вас, - прошамкал мастер Ксави.
   - Поймешь со временем. У вас имеется правитель на вашем  Главном  Острове
или что-нибудь подобное?
   - У нас есть... Ствол, где находится здание Купол Совета.
   - Ствол? Это что, остров?
   -  Да.  И  вокруг  всегда  много  Ветвей,   Листьев,   Корней,   какие-то
присоединяются к Стволу, какие-то, наоборот, уходят в океан. И что с того?
   - Все решения принимаются Советом в тот самом здании на Стволе?
   - Да. Но...
   - Далеко отсюда до Ствола?
   - По вашим представлениям о расстояниях - далеко, по нашим - нет.
   - А до Граматара?
   - Я могу повторить  только  что  сказанное.  По  нашим  представлениям  -
недалеко.
   - Меня волнуют сейчас именно ваши  представления.  Вот  мы  и  подошли  к
главному, мастер Ксави. За мной, - Сварог показал себе за спину, - сорок два
человека, которые поверили мне. Поверили, что  я  доведу  их  до  Граматара.
Поверили, хотя я и не давал никаких обещаний. И  они  должны  высадиться  на
новый материк, это даже не обсуждается.  Поэтому  сперва  мы  отправимся  на
твоем плавучем чуде к Граматару. Высадим  мой  экипаж.  Это,  напоминаю,  не
обсуждается. А вот дальше... Дальше я, так и быть, сплаваю с  тобой  на  ваш
Ствол. Вам же только я был нужен, не так ли?
   - Да. Я хочу...
   - Плевать на  твои  хотения,  -  прервал  его  Сварог.  -  Тебе  поручили
доставить только меня. Ты доставишь. И только меня. Ну разве с небольшой, но
простительной задержкой. Там и  поговорим  с  твоим  Советом  о  наболевшем.
Глядишь, и соглашусь взяться за ваше поручение. Без производства в  тагорты,
без вашего кровавого крючка. Как говорится,  на  иных  основаниях,  за  иное
вознаграждение. Но это как беседа на Совете сложится. Так я  решил.  Неужели
возникли возражения?
   Возражений не возникло.
   - Вот и ладненько. Что ж, а теперь давай поговорим о задании.  Выкладывай
все, что знаешь. Должен же я перед твоим  Советом  предстать  во  всеоружии.
Начинай. Я жду.
   Седьмое чувство, опыт, интуиция - назовите как хотите, но все  чувства  в
нем в один голос кричали, что все предыдущие его приключения на Димерее были
лишь увертюрой к тому, что он сейчас услышит. Он  закинул  ногу  за  ногу  и
приготовился внимательно слушать. А непонятная и потому  пугающая  пульсация
над левым виском не утихала.

Конец второй книги

ГЛОССАРИИ

Рукопись, найденная в бутылке

   Начато на пятьдесят шестой день после отплытия с Граматара.
   Пишет эти строки Крате Ави из города Ульган, что находился на  Граматаре,
на уздере княжества Фастан, в пятидесяти трех кабелотах от границы с Нуром.
   Я, Крате Ави, родился в Ульгане  в  семье  корабельного  плотника  Парро,
детство провел в Ульгане, потом работал с отцом на верфях, после смерти отца
ходил помощником судового повара на  рыболовецкой  шхуне,  в  Войну  Королей
служил коком на адмиральском флагмане "Порфирная ветвь", получил за сражение
в бухте Ани-Куак орден "Звезда  Храбрости"  с  пятью  лучами.  Вернувшись  в
Ульган, стал ходить коком  на  торговых  кораблях  Королевской  Мантии,  что
давало право на пожизненную пенсию мне, жене и детям.
   Приход Тьмы застал меня на сороковом году жизни. Я и моя семья  вышли  на
судне "Король Ари-иль-Моа", входившем в шестую флотилию города Ульгана.
   Король Фастана вывел четыреста грузовых и  двести  военных  кораблей,  не
дожидаясь последних знаков наступления Тьмы. Мы отошли на шестьсот кабелотов
от Граматара, когда увидели столб черного дыма на горизонте. Мы поняли,  что
Граматара больше нет. С этого дня Фастана начал преследовать злой рок.
   Мы попали в шторм.  Шторм  бушевал  десять  дней.  Когда  он  улегся,  мы
насчитали всего сорок грузовых судов и  два  военных  корабля.  Быть  может,
милостью Тароса, еще какие-то корабли Фастана,  кои  разбросало  по  океану,
уцелели и они доберутся до Новой Земли.
   Вскоре наш флот угодил в Огненную Пасть.
   (Замечание Пэвера: "Читал про такое у Клей Самойле в "Хрониках  исходов".
Подводные горы начинают выплескивать струи жидкости - вроде той, что идет на
зажигательные бомбы, которая горит и на воде. Крайне неприятно".)
   Сгорело тридцать судов. Сгорел и  королевский  корабль,  что  лишило  нас
присутствия духа, потому, когда на нас напала Гидернийская летучая флотилия,
мы предпочли не сражаться, а  спасаться  от  нее  поодиночке,  разбегаясь  в
разные стороны.
   (Замечание баронетты Клади: "Да, во время пошлого прихода Тьмы гидернийцы
действовали летучими отрядами, нападавшими на караваны беженцев.  А  в  этот
раз, к нашему несчастью, избрали более эффективную тактику", )
   Наш корабль гидернийцы не догнали, но на следующий день  мы  угодили  под
дождь из камней. Я думаю, то долетели обломки Граматара.
   (Замечание Рошаля: "Вряд ли. Скорее всего, это падали  обломки  небесного
тела. Такое нередко происходит в дни наступления Тьмы".)
   Камни пробивали корабль насквозь. Погибла большая часть экипажа,  погибли
моя жена и дети. Судно стало тонуть, пришлось пересаживаться  в  шлюпки.  Из
пяти шлюпок одну разнесло огромным  камнем  с  неба.  Три  опустошили  ночью
водоросли эгу, неслышно подплывшие, задушившие людей и утащившие  все  вещи.
Нам повезло - нас отнесло течением в сторону.
   (Замечание Пэвера: "Никогда не слышал ни про какие водоросли эгу".)
   В последней шлюпке нас было четверо. Если б я не  проснулся  вовремя,  то
Яколь, сошедший с ума, видимо, от дневной жары, убил бы и меня, как убил  он
трех моих товарищей. Я сумел, схватившись с ним,  победить.  Так  я  остался
один.
   В шлюпке есть бочонок воды и немного сухарей. Я надеюсь продержаться  две
недели и почти уверен, что меня не  найдут.  Есть  чернила  и  бумага,  есть
бутыль, в которую я запечатаю письмо.
   (Замечание  Рошаля:  "Хочу  сказать  о  Фастане.  С  гибелью  королевской
династии  не  стало  и  его.  Да,  несколько  десятков  фастанских  кораблей
добралось до побережья Атара. Добралось вместе с тремя кораблями государства
Горитон, существовавшего на Граматаре. Они зажили общей  колонией,  и  новую
королевскую династию заложили муж-фастанец и жена-горитонка. А общее,  вновь
образованное государство получило наименование Фагор".)
   Сколько будут люди  жить  на  Димерее,  так  долго  главным  в  их  жизни
останется море. Постоянно одно море. Суша была, и ее нет. И будет ли завтра?
Море вечно.
   Я хочу оставить знание о море тем, до кого  дойдет  это  послание.  Любая
кроха знания не должна быть утрачена. Я смею надеяться, что мои крохи дойдут
до людей моря и хоть чем-то помогут им.  (Замечания  Пэвера:  "Он  же  коком
ходил, на камбузе заправлял.  А  где  друг  другу  рассказывать  историю  за
историей,  как  не  на  камбузе  -  где  и  подкормиться,  и  погреться,   и
согреться...")
   Сперва о том, как не навредить кораблю,  а  помочь  еще  при  закладке  и
постройке.
   Плотникам, собираясь на верфь, одеваться каждый день в чистое и  брать  с
собой .кость с шестерками на всех гранях и кошачий волос.  Входя  на  верфь,
кланяться на уздер, бросать под ноги кошачий  волос  и  руганью  выводить  с
сердца злость. Потому как на работах, то есть вблизи киля,  браниться  никак
нельзя, испортишь судно.
   На верфь не пускать женщин, а если на верфи побывает девственница, то все
начатые корабли надо натереть перцем и окропить  морской  водой,  иначе  жди
бунтов и болезней.
   На верфь не  приносить  поросят,  зайцев,  черных  собак,  змей,  молоко,
надкусанные булки и монеты, отчеканенные в нечетный год.
   Лучший из дней для закладки киля - вторник, день, когда  пророку  Мииенне
было явлено чудо морское: пророк увидел тонущего, попросил за него Тароса, и
расступились воды, дав человеку по дну выбраться на берег.
   Если есть возможность  ждать,  то  жди  до  того  числа  месяца,  которое
оканчивается на шесть,  так  как  у  удачи  шесть  граней  -  недаром  кости
шестигранны, - и с удачей надо заигрывать,  как  с  женщиной.  А  удача  для
моряка в море - самая нежная и нужная подруга.
   А худший из дней для закладки киля - среда, так  как  в  среду,  говорят,
проснулась в дурном настроении жена океанского  владыки  Ори  и  из  прихоти
уничтожила первый корабль, построенный людьми.
   Худший из худших дней - среда,  тридцать  первое,  ибо  тридцать  один  -
число, от которого моряк должен бежать во всем и всегда.
   Чтоб судно не сгорело, каждый гвоздь надо смачивать в воде или уксусе.
   Первый  корабельный  гвоздь  забивай  подошвой  сапога,  чтоб  по  палубе
ступалось как по суше. Второй гвоздь рекомендуют забивать голой рукой, чтобы
придать судну крепость и стойкость к штормам. В портах Фастана  существовала
профессия кулачника,  которого  приглашали  на  каждую  закладку  и  платили
немалые деньги.
   Для того чтобы отпугнуть морскую нечисть, под палубный настил  закладывай
человеческие кости. Лучше всего подходят кости  утопленника,  ибо  утонувший
один раз второй раз уже не утонет и других за собой  не  потащит.  Заложи  в
киль щепу с  плах,  на  которых  казнили,  или  от  виселиц,  и  киль  будет
отпугивать морских  чудовищ.  А  от  нечисти  также  хорошо  помогает  кровь
казненных.
   Породы дерева, которые приносят удачу и  которые  надо  включать  в  тело
корабля, хоть статуэтки к бортам прибивай, это такие породы: карликовый  дуб
(для рыбаков - подманивает косяки), ольха (отгоняет молнию),  железный  орех
(притягивает ветер).
   Еще каждому мастеру на верфях необходимо заложить тайничок с  собственным
ногтем, волосом с головы  и  золотой  монетой,  чтобы  установить  с  судном
родственную связь.
   По окончании постройки нельзя  менять  ничего  на  судне  -  от  киля  до
дек-палубы, иначе жди несчастий.
   Название кораблю давай с большим умом. Нельзя давать из трех слов, нельзя
употреблять в названии число.  Даже  если  присваивать  судам  имя  королей,
следует избегать чисел. Допустим, вместо "Альги Шестой" или "Пергеш  Второй"
следует назвать "Король Альги"  или  "Пергеш  Храбрый".  Корабли  с  числами
плавали недолго и гибель принимали обыкновенно в дни с теми же числами.
   Выгодные грузы и солидный фрахт помогают  получить  названия,  в  которых
присутствуют слова  вроде  "золотой"  или  "прибыточный".  Имя  бога  Лакко,
покровителя  торговли,  на  борт  судна  выносить  не  стоит.  Лакко  -  бог
изменчивый и трусоватый, если тебе вдруг малость не повезет, то Лакко  сразу
может отказаться от тебя и название судна помощью не будет.
   Грузам и фрахтам помогают  также  раздача  мелочи  попрошайкам  в  каждом
порту, куда заходишь.
   Полотнище для флага рекомендуется заказывать у бадрагских  мастеров.  Оно
прочное, краска на него хорошо ложится, и вроде  бы  бадрагцы  знают  секрет
заговора флага, который они хранят от других  пуще  печати  Тароса.  Заговор
оберегает плавающих под флагом от пиратских нападений.
   Самое лучшее для корабля, если после его постройки  сделают  точно  такой
же, но небольшого размера. И коли такой кораблик будут держать  во  дворе  в
бочке со стоячей водой, а в случае безветрия дуть на  него,  то  и  большому
будет сопутствовать ветер и путь без штормов. Но позволить себе такое  могут
лишь очень богатые судовладельцы.
   Спуск на воду надо сопровождать пенной струей из пивной бочки,  направляя
ее на киль, чтоб  кораблю  веселее  плылось  по  морям.  Не  зови  на  спуск
священников, женщин и никого из будущей команды судна.
   Священников надо приглашать  на  судно,  когда  то  уже  стоит  полность