в  егерской  шляпе,
склонилась к уху графа. Выслушав, тот отослал гонца небрежным движением руки
и произнес звенящим от волнения голосом:
     -- Ну все, господа. Пора...
     Они  торопливо встали  -- Гарайла тщательно  затоптал костерчик  --  и,
отводя  от  лица  ветки,  направились   в  обход  холма.  По  дороге  к  ним
присоединялись   бесшумные  тени  в  форменных  егерских  каталанах,  кто-то
сопровождал  в  некотором  отдалении,  время от  времени  вокруг раздавались
птичьи  крики и словно бы писк ночных зверьков -- чересчур близко и чересчур
много для настоящей лесной  фауны... До рассвета было еще далеко, но темнота
понемногу сменялась зыбкой серостью, как всегда в этот час  придававшей миру
легкую нереальность: затуманилась граница меж живым и  неживым, белая  хмарь
висит  меж  стволами,  заглушает  и  без того тихие  шаги, путает  ощущения,
посылает  мороки...  Сварогу  вдруг  показалось,  что с ним  это  уже  было.
Случается иногда...
     Шагавшие впереди фигуры рассыпались, притаившись за крайними деревьями.
Широкая  прогалина,  шедшая чуточку под  уклон, уардах в двухстах впереди --
загородное королевское поместье, где  его  незадачливое величество  сейчас и
изволил пребывать  с супругой и наследником,  с  обоими принцами-братьями, с
фаворитами и приближенными министрами.
     Оно  и  впрямь  нисколько  не  напоминало укрепленный  замок: кирпичная
ограда в рост человека с затейливыми декоративными зубцами окружала обширное
пространство,  где  стоял  большой  красивый  дом  с башенками и  флюгерами,
балконами  и  высокими  острыми крышами,  окруженный  конюшнями,  людскими и
поварнями. Раган был прав: взять это беззаботное именьице ротой хватких вояк
ничего не стоило...
     --  Ну  что  же,  господа...  --  тихонечко   произнес  Раган  каким-то
завороженным шепотом. -- Пора...
     --  Может,  все же и меня туда пустите, граф? --  спросил  Гарайла  без
особой  надежды.  --  Хочется  мне там  по  душам  поговорить  с  некоторыми
господами...
     -- Я же сказал, -- непреклонно возразил граф. --  Ваше место здесь.  Вы
обещали подчиняться.
     -- Я и не спорю...
     -- Капитан! -- бросил Раган в сторону. -- Начали!
     Из-за  куста, к которому  он обращался, проворно выскользнула  фигура в
каталане   и   коротком  плаще,  придерживая   короткий  кавалерийский  меч,
пригибаясь, метнулась прочь и вскоре растаяла в белесой мгле.
     Сварог смотрел во все глаза.
     --  Вы ничего не  увидите сейчас, государь, -- догадался  Раган. -- Они
пойдут сначала с той стороны, там лес вплотную почти подступает к стенам...
     Секунды  ползли,  как  улитки. Рядом шумно сопел Гарайла,  механическим
движением то вынимая  меч из ножен на  ладонь,  то задвигая его  назад,  что
производило неприятный тихий скрежет.
     -- Генерал... -- поморщился герцог. -- Довольно уж...
     -- Что?  -- опомнился  Гарайла, смущенно покрутил головой, убрал руку с
эфеса.
     Ползли секунды-улитки, сливаясь в колонны, в бесконечные шеренги...
     -- Ага! -- сказал кто-то рядом.
     Сварог присмотрелся. Над гребнем  стены, на противоположной ее стороне,
сразу   в   нескольких  местах  возникло   нечто  шевелившееся,  моментально
перемахнувшее внутрь  -- проворные человеческие  фигуры, ловко прыгавшие  во
двор.  Их  становилось все больше  и  больше, судя  по движениям  иных,  они
спускались  по  веревкам,  закрепленным  на  зубцах.  Видно,   как  бесшумно
распахнулись ворота -- и  во  двор хлынуло не менее двух  взводов. Ясно уже,
что  часовые бесшумно сняты то ли стрелами,  то ли плюнь-трубками, что никто
пока не обнаружил вторжения...
     -- Ма-арская пехота... -- протянул Гарайла  с непонятной интонацией. И,
смилостивившись,  добавил:   --  Но  идут  четко,  правильно  идут,  хоть  и
мокрохвостые...
     Так!  Явственно донесся звук пистолетного выстрела.  Звонко разлетелось
стекло. Обнаружены! И наплевать -- поздно, поздно!
     В главном здании  сразу  в  нескольких высоких окнах  заметались  пятна
тусклого  света -- на первом этаже, потом на втором, на третьем... Раздалось
врассыпную  еще  несколько  выстрелов  -- судя  по их  хаотичности, никакого
организованного отпора,  там, внутри, паника  и неразбериха, никто ничего не
понимает  и нет толкового  командира.  Сварог прекрасно  помнил  по  прошлой
жизни, что такое внезапный и сокрушительный удар спецназа, а здешняя морская
пехота,  как  бы  ни  фыркал  в  ее сторону Гарайла,  драться умела:  сброд,
каторжники, висельники,  которым накрепко вбито в голову,  что отступать они
не имеют права ни за что и никогда, иначе их встретят свои же пули...
     Свет  распространялся  по  зданию,  мелькали  высокие,  дерганые  тени,
хлопали выстрелы. Конский топот! Это по двору заполошно носились  выпущенные
кем-то лошади -- должно быть, кто-то сразу попытался скрыться, но и это было
предусмотрено...
     Сварог   не   испытывал  ничего  другого,  кроме  яростного  азарта  --
невыносимо  тяжко  было наблюдать  ожесточенную  схватку,  в которой  нельзя
участвовать.  Рядом  переминался  с  ноги  на  ногу,  фыркал  Черный  Князь,
обуреваемый теми же незамысловатыми чувствами.
     Свет  в здании  не угас,  но мелькание  теней  вроде  бы  прекратилось,
выстрелы поутихли. Стекло в одном из окон первого этажа вылетело наружу, и в
темном  проеме  замигал  вспышками   сигнальный   фонарь,   красный,  яркий:
длинный-длинный-короткий...
     -- Все, госиода! -- почти крикнул Раган. -- Кончено!
     -- Чего же  мы  стоим? -- рявкнул  Гарайла.  -- Где кони? Скачем  туда,
самое время...
     --   Не  спешите,  друг  мой,  не  спешите...   --  как-то   очень   уж
многозначительно отозвался Раган. -- Лейтенант, сигнал!
     Слева выломилась из  кустов  проворная  фигура,  выскочила  на открытое
пространство,  вытянула  вверх  обе  руки  --  и  из ее  сжатых кулаков,  из
картонной   трубки   ушла  в   темные  небеса  сигнальная  ракета,  взлетела
высоко-высоко  пульсирующим  алым угольком, пошла вниз по  дуге,  рассыпаясь
искрами, заливая окрестности тусклым мерцанием...
     Ууу-ффф-шшш! Уууу-фффф-шшшш!
     Лесочек  слева  от  Сварога озарился  яркими  вспышками,  вырвавшими из
темноты  четкие силуэты деревьев  и черные фигуры людей,  метавшиеся на фоне
чего-то большого, непонятного, то ли телег с задранными оглоблями, то ли...
     Могучий  шипящий  свист,  огненные полосы! Оставляя  за  собой  длинные
дымные  хвосты,  не менее дюжины  боевых ракет  пронеслось  над  луговиной к
замку,  упали во двор,  мгновенно разбухнув  шарами нестерпимо  яркого огня,
ударили в главное здание, вышибая окна и вспыхивая внутри бушующим пламенем,
растекаясь  по  стенам  и крыше  огненными водопадами,  охватывая  огненными
языками людские и конюшни...
     Новая стая ракет, еще более многочисленная! Замок пылал, как стог сена,
высоченное пламя взметнулось  в ночи,  озаряя  двор,  по которому бестолково
метались люди.  "Горродельский огонь, -- понял Сварог.  -- Здешний напалм...
Но как же это?"
     Ракеты больше не взлетали  из лесочка -- батарея отстрелялась. Громко и
уверенно  протрубил  рожок,  с другого конца прогалины  ему  ответила вторая
кавалерийская медь, пронзительно  и грозно. С двух  сторон из леса вымахнула
конница,  рассыпаясь четырьмя  колоннами, охватывая  пылающий замок со  всех
сторон. Загрохотали пистолетные выстрелы -- пальба платунгами и алами...
     -- Вот  и  коннице  нашлось  дело,  -- сказал граф  Раган, чье  лицо  в
отсветах  пожарища казалось  отлитым из меди. -- А  вы жаловались,  князь...
Конница, правда, не ваша, но какое это имеет значение?
     Сварог бросился к нему, схватил за плащ:
     -- Что это все значит?
     --  Сущие пустяки...  мой король, -- ответил граф бесстрастно, не делая
попыток вырваться.  -- Эти грязные заговорщики из морской пехоты успели-таки
злодейски  уничтожить королевскую фамилию,  но  надежные  войска, призванные
восстановить  порядок,  делают  свое  дело.  К  превеликому  сожалению,  они
опоздали и не смогли помешать  главному злодейству --  но  безусловно успеют
покарать убийц. -- Он смотрел на Сварога серьезно и строго, без тени улыбки.
--  Не нужно, мой король, чтобы у  вас  было слишком уж много тех, кто потом
будет напоминать об  оказанных услугах... Чем их меньше, тем лучше. Простите
за  то,  что я  не  обо  всем  поставил вас  в  известность.  Но, во-первых,
отречение  с последующим заключением -- чересчур  уж  рискованная  штука,  а
во-вторых, ваша совесть чиста. Ну, а я, грешный, как-нибудь переживу...
     -- Ну, прохвост... -- протянул Гарайла с некоторым даже восхищением. --
Заковыристо...
     --  Напротив, предельно просто, --  без выражения  отозвался Раган.  --
Случались исторические прецеденты...  Ваше величество, не  соблаговолите  ли
отпустить мой ворот? Дыхание перехватило, право слово...
     Опомнившись,  Сварог  выпустил  мягкий  ворот  плаща. На фоне  высокого
пламени  носились  всадники,  выстрелы еще звучали, но гораздо  реже,  стало
светло, как днем.
     Он  не  испытывал  никаких  особенных  чувств --  лишь  в  душе  что-то
сломалось, как в прошлый раз, когда доложили о случайной  и  нелепой  смерти
князя Рута. Начал  привыкать к  мысли, что в этом мире есть два пути: дорога
обычного человека  и дорога  королей. И то,  что ждет тебя на второй дороге,
обычному человеку может показаться  нелепым, диким, отталкивающим. Но такова
уж участь королей, обязанных сплошь и рядом руководствоваться иными мыслями,
чувствами, побуждениями; а вот собственные твои желания на дороге королей  в
расчет не берутся, тебе частенько просто-напросто запрещено их иметь...
     -- Прохвост... -- повторил Гарайла. -- Спиной опасно поворачиваться...
     --  Не  говорите  глупостей,  генерал.  --  Раган  впервые  усмехнулся,
довольно, впрочем, грустно. -- Затаи я против вас что-то, не стал бы мешать,
разрешил  бы отправиться туда... --  Он  кивнул  в сторону ярко осветившейся
прогалины, где  со  свистом и  гиканьем носились всадники, где во  дворе еще
постукивали редкие выстрелы, а королевский замок  был сплошь охвачен ревущим
высоким пламенем, напоминая поставленную в костер птичью клетку.
     -- Ну ладно, -- подумав, заключил Гарайла. --  Не зарезав каплуна, обед
не приготовишь... Чего уж теперь по ним плакать... Герцог?
     Молодой герцог, задумчиво глядя на огонь, ответил почти спокойно:
     -- Вы  совершенно  правы, генерал, пожалуй...  Что тут  скажешь? Король
умер -- да здравствует король!
     И он, подчиняясь ритуалу, протянул руку в сторону Сварога, коснулся его
плаща,  как надлежало, показывая  всем своим  видом, что он и не стремится к
титулу  Королевского Возвестителя,  просто  считает  своим долгом, чтобы все
было по правилам. Несколько голосов за их спинами восторженно заорали:
     -- Да здравствует король!
     Сварог, опираясь на топор, не оборачиваясь к ним, коротко поклонился и,
выполняя свою неизбежную задачу, произнес:
     -- Благодарю вас, господа, никто не будет оставлен милостями.
     "Мать  вашу так, --  тоскливо подумал он.  -- Ну почему нельзя обойтись
без крови,  куда ни ткнись? И  все же... Я сумею лучше, я  же  всерьез хочу,
чтобы они  были  счастливы,  не теснились на своих убогих  делянках голодные
мужики, не отправлялись  в  неизвестность  младшие  дворянские  сыновья,  не
скитались  без  дела  безработные  цеховые мастера...  Чтобы в Снольдере  не
вспыхнула  гражданская  война,  чтобы тупые  паучки  из  Вольных Маноров  не
высасывали  последнее непосильными налогами...  Я же не для себя стараюсь, в
конце-то концов, а для всех этих, которых даже не знаю в лицо, которых так и
не увижу никогда... Почему же всегда шагать через кровь и грязь?! Кто только
эту дорогу королей придумал?"
     Тем  временем  граф,  отойдя  на  несколько  шагов,  что-то  говорил  в
сложенные  ковшиком ладони, где был  зажат переговорный камешек-таш. Поднеся
ладонь к уху, выслушал ответ. Быстрыми шагами вернулся к ним:
     -- Неплохие  новости  из  столицы, ваше величество, господа... Крепость
Сагварон  покорилась без сопротивления, арсенал под нашим контролем, министр
полиции  арестован.  Во  Дворец  Ласточек уже  свозят  почтенных заседателей
уитенагемота, по  дороге  старательно  убеждая их  проявить  государственную
мудрость... Небольшое недоразумение возникло лишь с полком Алых Пищальников,
как  и следовало ожидать, но оно вполне успешно решается на месте имеющимися
силами...  Не  стану  скрывать, имеется один-единственный  досадный  прокол.
Только что  доложили,  что  Старая Королева, как  выяснилось,  еще позавчера
исчезла из замка, но я не вижу здесь особенных причин для тревоги.
     -- Вы и ее хотели... -- хмыкнул князь.
     -- Ну  что  вы, генерал, --  с усталой, довольной улыбкой запротестовал
Раган.  --  Я  всего лишь  предвидел  различные  варианты событий,  только и
всего...
     --  Да хватит  вам  вилять,  -- добродушно сказал Гарайла.  --  Лично я
ничего не имел бы против, пришиби кто Старую Гадюку, --  от  нее одной может
выйти больше вреда, чем от любой оппозиции...
     -- Помилуйте, вы преувеличиваете, -- сказал Раган. --  В Оттершо она не
пользуется  особенной  любовью,  там  нет  войск,  к которым  она  могла  бы
обратиться.  Насколько я  ее  знаю,  сбежала  за границу,  или  пробралась в
Фиарнолл,  или уплыла по  Ягартале... Вот  только как она  узнала?  Впрочем,
ничего  удивительного -- при ее-то  шпионах...  Как  бы там ни было,  если и
узнала, никого там не предупредила, -- кивнул он в сторону пожарища. -- И не
удивительно... Господа, на коней! Нам пора в столицу...
     Сварог знал,  что навсегда  запомнит эту  скачку  --  бешеную, на  всем
галопе,  со  сменными  лошадьми,  неведомо  откуда возникавшими за очередным
поворотом, с  коноводами,  успевавшими  прокричать  вслед:  "Да  здравствует
король!"
     На  заставе  их пропустили  мгновенно, разбежавшись  в  стороны загодя,
отсалютовав мушкетами и наспех проорав вслед что-то соответствующее моменту.
Когда они скакали по городу, уже светало. Слева, далеко от их дороги, пылало
длинное здание, оттуда доносились крики и  мушкетные  залпы. Широкий мост со
старинными  каменными статуями по  обеим сторонам.  На реке  стояли  военные
корабли с распахнутыми пушечными портами, один из них внезапно дал залп всем
бортом,  окутался тяжелым дымом,  и  кони  шарахнулись,  лязгая подковами по
булыжнику моста. Залп, очень похоже, был холостым.
     Ни единого постороннего на улицах -- только там и сям  стоят  шпалерами
пешие  и  конные  гвардейцы,  отовсюду  несется  четкая,  рассыпчатая  дробь
барабанов, свистят полковые флейты и трубят кавалерийские рожки.
     -- Министерство полиции! -- на скаку прокричал граф, тыча рукой.
     Угрюмое  четырехэтажное здание  из  бурого  камня, окна кое-где выбиты,
вокруг  в  шесть  рядов стоят хмурые  гвардейцы,  но не  заметно ни  военных
действий, ни  пожара. И правильно --  такие  дома следует занимать  со  всем
прилежанием, дабы ни одна интересная бумажка из множества там скопившихся не
пропала для нового царствования...
     Они  вскачь  подлетели  к огромному  красивому дворцу,  выкрашенному  в
светло-зеленый   цвет,  с   белыми  колоннами,   светло-коричневой   крышей,
стрельчатыми   башенками   и  многочисленными  статуями  перед  входом.  Они
изображали,  сразу  видно,  представителей всех Сословий, Гильдий,  а  также
благородных  дворян, как титулованных, так  и обычных,  а потому Сварог  без
особых  раздумий  догадался,  что  это  и  есть  Дворец  Ласточек,  служащий
пристанищем слабому ростку здешней демократии.
     Впрочем, с ростком демократии обращались весьма бесцеремонно: во  дворе
и на широченной парадной лестнице не протолкнуться было от господ гвардейцев
в  разноцветных  мундирах,  над  коими  витал  явственный аромат  спиртного.
Большинство  стояли  с  клинками наголо,  бессмысленно и широко ухмыляясь от
общей   торжественности   момента,  --   и   дружно  приветствовали  Сварога
нечленораздельным ревом, вспугнувшим  гнездившихся на фронтоне  ласточек, от
каковых дворец, надо полагать, и получил свое название.
     Сжав губы, ничего не видя вокруг, он шагал вверх  по лестнице -- в алой
мантии  и  серебряной  хелльстадской  митре,  как  и  было задумано Раганом,
резонно полагавшим,  что именно эта корона из  Свароговой коллекции способна
оказать   самое   убедительное   воздействие   на   смятенные  умы  народных
представителей. Перед ним  неуклюже  расступались,  звеня оружием, вскидывая
клинки  в  некоем подобии  салюта, обдавая свежим  перегаром, пуча  глаза. И
кто-то  в синем  мундире бежал впереди, то и дело оглядываясь с почтительным
ужасом   в   глазах,   расталкивая   замешкавшихся  прикладом  изукрашенного
гвардейского мушкета, кто-то неотступно  сопровождал  по  пятам,  отталкивая
тянувшиеся  к Сварогу руки, отводя клинки, способные, чего доброго, выколоть
глаз королю.
     Залы,    коридоры,   залы,   коридоры...   Повсюду   пьяная    гвардия,
отшатывавшаяся  к стенам.  Перед высоченной двустворчатой дверью, украшенной
великолепной резьбой, кто-то  деликатно придержал  Сварога за локоть,  и  он
остановился.  Возникший из-за  спины  Раган  чуть  приоткрыл  одну половинку
двери, прислушался, жестом пригласил Сварога. Тот приблизился.
     В щелку  видно  было, что  в  огромном зале,  на  белокаменных скамьях,
установленных этаким  амфитеатром,  сидит множество разнообразного народа --
чем  ближе к уровню пола, тем знатнее, чем выше, ближе к потолку, тем проще.
Но лица  у всех были словно бы одинаковые  -- бледные, застывшие, испуганные
маски,  наспех  отштампованные  скульптором-халтурщиком.  Стояла   тягостная
тишина,  и  человек на овальном  возвышении звучно, выразительно,  громко  и
проникновенно зачитывал манифест.
     Того же  содержания, что и  многочисленные листовки, которые на  глазах
Сварога  во  множестве  расклеивали  по  стенам, углам,  фонарным  столбам и
тумбам. Ему  даже не было нужды слушать, он прочитал творение герцога Лемара
еще  в  Равене. И, надо  сказать, остался доволен.  Вот  только о злодейском
убийстве королевской фамилии  в  первоначальном варианте не было ни слова --
кто  же  мог знать? --  но кто-то, мало уступавший  Лемару  в красноречии  и
убедительности, уже здесь вписал недостающее, тонко уловив особенности стиля
герцога. Сварог машинально подумал: "Надо потом поинтересоваться, кто  писал
-- человек нужный, безусловно..."
     Злодейское убийство  всей королевской фамилии...  безутешная держава...
невозможно  допустить  и  тени  хаоса перед  лицом  козней  известных  своим
коварством сопредельных государств... законность и преемственность власти...
государственная мудрость лучших представителей дворянства, Сословий, Гильдий
и  народа,  вручивших  корону  королю  Сварогу   Первому,  известному  своим
благородством,  добротой  и  неутомимой  энергией...   пути  к  процветанию,
довольству и всеобщему счастью... солнце надежды, воссиявшее над страной...
     И все такое  прочее. Гладкие  обороты,  красивые  словеса, тень угрозы,
дохнувшая на собравшихся, щедрые обещания и  клятвенные заверения, милости и
послабления...
     -- Пора, ваше  величество, -- прошелестел над ухом требовательный голос
Рагана.
     Сварог  двинулся  вперед,   прошел  под  сотнями  испуганных  взглядов,
поднялся  на то самое возвышение и  прочно утвердился на нем,  обеими руками
опираясь  на  рукоять  топора,  подняв  голову,  чувствуя,  как  лицо  стало
застывшей маской, почти такой же, как у всех этих, в зале...
     Посреди  мертвой тишины  чеканно  прозвучали  слова человека  в золотом
шитье, опустившего руку с манифестом:
     --  В  соответствии с добрыми старыми  традициями королевства  Снольдер
любой, кто  считает короля Сварога Первого недостойным взойти на трон, может
заявить об этом открыто и честно!
     Улиточки-секунды  снова пустились в странствие. Тишина  была такая, что
слышно, казалось, как первый солнечный