может быть, наоборот?
Зачатками  разума они  рассчитывали как раз таки пробудить в  людях не
страх, а жалость, переходящую в донорскую помощь?
     Впрочем,  кое-чего   тарки  все-таки   добились  --   разжалобили-таки,
рассиропили-таки командира теплокровных.  Сварог сотворил  кусок  говядины и
швырнул  его нечистой семье.  Семейство тут же сплелась  в клубок в жестокой
схватке за  обладание мясом. Пришлось  Сварогу  еще  немного  поколдовать  и
накормить говяжьей вырезкой  этих  упырей, этих  кровожадных  и безжалостных
порождений зла.  Так,  не ровен час, и подружишься. Потом придется зачислять
кровососов  в  команду, а там и  выделять  нечистую силу в  отдельный взвод.
Готовый взводный уже есть -- гуап по имени Чуба-Ху.
     Собственно,   благодаря   этой  грустной,  голодной  и  злобной   семье
вурдалаков,  они и  обнаружили  следы --  неприязненно  поглядывая в сторону
тарков, Рошаль заметил  на лужайке  странные пятна,  в  расположении которых
явно просматривалась некая геометрия.  Объявив об окончании привала,  Сварог
вздохнул, отчего-то прекрасно сознавая, что  ничего хорошего от  этих следов
ждать не придется, и сказал:
     -- Ну-с, пойдем глянем, что это такое...


        "Глава девятая"
     "Жидкий камень"

     Распугивать тарков  серебром не пришлось  (Чуба заверяла,  что мало кто
еще  так  чувствителен  к  серебру,  как  тарки,  --  обычное  прикосновение
какой-нибудь  серебряной  пустяковины приведет  горе-вампира к  быстрой,  но
мучительной  смерти).  Те  удрали, как  только отряд  людей  двинулся  в  их
сторону.
     ...  Обычный  лесной  граматарский  лужок:  одуванчики  качают  желтыми
головами  над  розовыми  завитками  рапанов,  а  кусты  земляники   окружают
убеленный сединами морской соли валун. И даже не слишком граматарский пейзаж
-- не  видно кораллов, прижившихся водорослей, морской  песок надежно скрыла
от глаз буйная молодая зелень...
     И три одинаковых следа -- как три вершины равнобедренного треугольника.
Придавленная  трава  и  глубокие...  очень  глубокие  вмятины в земле:  круг
диаметром в полтора кайма, а в нем четыре небольшие квадрата.
     -- Ну? -- спросил Сварог. -- Кто-нибудь знает, что это такое?
     --  Что-то здесь  стояло, --  задумчиво  сказал  Олес. -- А  потом  это
убрали.
     -- Причем в количестве трех штуковин стояло, -- добавил Пэвер.
     -- Или одной, но на трех  опорах, -- внес свою лепту Рошаль, с  помощью
сучка измеряя глубину вмятин.
     -- Гениально, Ватсон. Теперь хотелось бы знать: что это такое?..
     Тарки, оказывается, убежали недалеко, таращились из  зарослей,  издавая
щелкающие звуки. То ли ругались, то ли причмокивали от вожделения, а  скорее
всего подавали сигналы Чубе-Ху,  своей среди  чужих. Наверное,  взывали к ее
второй,  нечеловеческой  ипостаси и  предлагали  честно  поделить  носителей
свежей кровушки.
     Три одинаковых следа -- это оказалось еще не все, чем был богат  лужок.
И Сварога больше заинтересовала непонятность номер два -- следы-то что, тут,
как говорится, неясно, но понятно... хотя ничего обнадеживающего и приятного
та  понятность  не подарила. Луговая загадка номер  два отыскалась  в трех с
половиной каймах от ближайшего к ней круга с квадратами.
     Пятно мокрой травы. И опять же, если приглядеться и сделать поправки на
размытые   границы,   то   становится   очевидным:   пятно   имеет   строгую
геометрическую форму -- трапеции.
     Чубе-Ху тем временем надоело выслушивать  занудные пощелкивания тарков,
она обернулась  волком, зарычав, прыгнула к зарослям --  и семья  вурдалаков
бросилась наутек, затрещав ветками на весь лес и сверкая пятками.
     -- Роса? -- подошла Кана, села на корточки, посмотрела на мокрую траву,
пальцами ее, однако, не касаясь.
     -- Разве что очень редкий вид росы, -- задумчиво пробормотал Сварог. --
Которому, когда придет пора составлять отчеты, можешь присвоить наименование
"роса граматарская, насквозь необыкновенная"...
     Сварог осторожненько  потрогал  поникшую траву.  Трава  была  не только
мокрой, но и вялой.
     А земля под ней -- холодной. Очень холодной.  И заметьте, никакой магии
не обнаруживается...
     -- Это след моря,  -- уверенно сказала Кана. -- Такое бывает. Океанская
вода ушла под грунт, скопилась в какой-нибудь подземной чаше. А ее испарения
пробиваются на поверхность.
     --  Может быть.  -- Сварог  поднялся, отряхнул  ладони.  --  А может, и
что-то другое... Ну полюбовались, и будя. Пора в путь, мастера скитальцы  по
Граматару. Нас ждут непройденные кабелоты, коих осталось не так уж много...
     Он  не стал делиться  с остальными своими соображениями и зародившимися
подозрениями. Никакой пользы в том нет. Честно сказать, он и сам не был ни в
чем до конца уверен. И притом его догадки все равно не увязывались  в единый
тугой узел, некоторые вопросы пока  еще болтались, как  незавязанные шнурки.
Вполне допустимо,  что  им явила  себя всего лишь очередная из неподдающихся
объяснению  тайн, которыми полон всплывший материк.  И  очень  хотелось  бы,
чтобы так оно и было.
     На счастье, вскоре они углубились в настоящую чащобу, словно  по заказу
выросшую аккурат на пути  следования. Чащоба  удалась  на славу -- не то что
сверху, но  и  с  боков,  со всех сторон  на  расстоянии  десяти  каймов уже
совершенно невозможно было углядеть, есть ли кто-нибудь там, в паутине лиан,
зарослях колючих кустов и  частоколе деревьев, или  же  нет там никого -- по
той  простой  причине,  что никому  и в  голову не придет соваться  в этакое
буйство граматарской флоры.
     Судя по карте,  Ключ  ждал  кобелотах в трех  от  них,  точнехонько  за
чащобой, отмеченной на пергаменте  двумя  невинными значками елочки и клена.
И, судя по плотности  зарослей,  проходить эту дистанцию  они будут до самой
смерти.
     Тем  более что с чащобой было не все  так  просто. Не простая  это была
чащоба.
     Сварог  и сам  уже  некоторое время ощущал  что-то  не  то в окружающей
обстановке, но процесс продирания сквозь чащу, поиска опоры при каждом шаге,
чтоб не переломать ноги, обрубания переплетений веток и  лиан с помощью мало
приспособленной  для  этого  шпаги   (могли  бы,  черти   островные,  мачете
какое-нибудь дать,  что  ли), в  общем,  он настолько  был поглощен, что  не
предавал  особого  значения смутному  чувству  некоего  непорядка  (а точнее
именно что порядка) вокруг -- до  тех  пор, пока Кана вдруг не  остановилась
как вкопанная и не сказала тихо:
     -- Что-то не так.
     Остановились  и все остальные. Сил  радоваться  передышке  и  принимать
боевую  стойку не  было  ни  у  кого.  Откуда-то  издалека доносились  треск
ломаемых  ветвей и жалобное подвывание  --  несчастные  тарки  с  упорством,
достойным лучшего применения, продолжали тащиться следом.
     --  Ф-фу,  ну и  прогулочка...  -- несколько секунд  суб-генерал тяжело
дышал, восстанавливая дыхалку и утирая обильный пот со лба.
     -- Это не просто лес... -- добавила Кана.
     -- В каком смысле? -- И только теперь Сварог огляделся.
     Оказывается,  медленно,  упорно,  и  как  бы  дико сие  не  звучало  по
отношению к непроходимым джунглям, но они двигались по просеке.
     Собственно, просекой  это назвать было трудно -- просто  чаща на полосе
шириной каймов тридцать была не такой густой и непролазной, как по сторонам,
где вообще черт ногу сломит, и они интуитивно  выбирали наименее  трудоемкое
направление. Вела  просека  точно на  куз, что намекало  на  ее  рукотворное
происхождение... впрочем,  никаких  следов присутствия более-менее  разумных
организмов  поблизости  не  наблюдалось  --   ни  в  обычном  зрении,  ни  в
магическом.
     Сварог сверился со стохом. "Кукиш" настойчиво уверял,  что  идти  нужно
прямиком по "просеке", до упора.
     -- Ну-с, пионеры  мои дорогие  и  вояждеры  разлюбезные? --  повернулся
Сварог к соратникам. -- Ваши предложения?
     --  А  что  тут думать, идти надо. -- Олес  блаженно  скинул рутгаль  и
привалился спиной  к  теплой коре  поваленного  дерева.  --  Вперед и только
вперед. Пока не сдохнем в этом буреломе...
     -- Людей  вокруг  нет,  --  констатировала  Чуба-Ху,  преобразившись  в
человека. -- И никогда не было...
     -- Последние  тысячу лет, -- поправил Рошаль, обеими руками вытирая пот
с лица.  --  Но пусть меня  сгноят в  Пыльном подвале, если  это  не  бывшая
дорога...
     -- Лучше уж гнить в Пыльном подвале, чем здесь... -- бросил Пэвер, сидя
на здоровенном трухлявом  пне и  растирая левую сторону  груди. Да уж, вот и
старый вояка начал  сдавать. --  Хотя  и  Пыльного-то  подвала  уже нет... И
дорога эта ваша... фу, черт...
     -- Вам плохо, генерал? -- спросил Сварог.
     -- Ерунда, -- отмахнулся Пэвер, -- просто...
     -- Смотрите!
     Это сказала Кана. Она сделала два  шага в сторону и  носком разворошила
дерн  на  неприметной  кочке.  Кочка  оказалась  никакой  не  кочкой  -- под
отброшенной  землей ясно  проступил серый  камень...  слишком  уж правильной
формы.  Сварог дернулся  в  ту сторону -- и не поверил  своим  глазам.  Хотя
почему бы и не поверить, спрашивается, ведь здесь, на Граматаре, люди  жили,
причем неоднократно...
     Это был обломок  железобетонной плиты --  никаких сомнений. С пористым,
как  хлеб, сколом,  со ржавыми, торчащими  в  разные стороны арматуринами...
Ага, теперь просека  предстала перед Сварога в новом  свете. И как он раньше
не  обратил  внимания на отчетливо геометрический порядок  овражков, впадин,
подъемов и рытвин этой просеки? Значит, действительно дорога. Бетонка, плита
к  плите.  Построенная   в  незапамятные   времена,  неоднократно  уродуемая
катаклизмами, попеременно, раз в тысячу лет погружающаяся вместе с материком
в  океанскую  пучину и  раз в тысячу  лет всплывающая,  чтобы вновь  обрасти
землей, травой, лесом -- однако несомненно бетонка...
     -- Но вот вопрос: куда она ведет? -- поинтересовался Рошаль.
     --  Куда бы то ни было, нам с  этой дорожкой явно  по пути, -- вздохнул
Сварог. --  Так что, как верно заметил наследный князь,  -- вперед и  только
вперед. Но медленно. И  по сторонам смотреть в оба у  меня  -- как бы  какие
сюрпризики тут не подстерегали. Давайте, давайте, после отдыхать будем...
     Чуба вновь обратилась в волка.
     Как ни странно, но тот  факт, что они  движутся пусть по  заброшенной и
исковерканной, но все ж таки дороге, придал им  сил. И  они вновь ломанулись
сквозь заросли... Никаких  сюрпризиков, к счастью, на пути не встретилось --
то ли и  не было  их  никогда, то  ли  пришли  в негодность,  за  столько-то
столетий...
     И вскоре, совершенно неожиданно чаща закончилась, они вышли на открытое
место.
     Вышли -- и  замерли на краю, потрясенные. Даже Сварог,  готовый  к чему
угодно, такого увидеть не  ожидал. Пэвер  выругался вполголоса.  Перед  ними
расстилалась  огромная, с  четверть кабелота в диаметре  бетонная  площадка,
которую   отчего-то  пощадили  и   многократные   катастрофы,  и  вездесущая
растительность,  идеально круглая,  с  идеально  ровной,  будто  отутюженной
поверхностью.   А   посреди   этого  круга  возвышалось   одноэтажное  серое
строеньице, простенький параллелепипед,  отдаленно напоминающий обыкновенный
то ли  гараж, то  ли бункер. Но  не это заставило людей остановиться:  прямо
перед  ними,  на  полпути к  зданию  лежал скелет,  по сравнению  с  которым
бетонный домик выглядел просто-таки игрушечным.
     -- Дела... -- только и сказал Пэвер.
     -- Значит,  это  правда,  --  в  некоторой оторопи  прошептал Олес.  --
Признаться, в душе я никогда не верил...
     Сварог тоже отчего-то сразу  узнал зверя,  которому принадлежал скелет,
хотя  описания его, хозяина скелета, были  полны недомолвок  и  иносказаний.
Зверь. Именно  с  заглавной буквы. Точно  такой же,  как  тот, атарский,  из
костей ко  торого, согласно легенде,  была сделана  и  шпага  шторм-капитана
Ксэнга, и амулет, подаренный Сварогу юродивым на дороге в Митрак. И даже тот
факт,  что  исполинский  скелет  этого  шестилапого  бронтозавра  никогда, с
первого взгляда  было видно, не принадлежал  живому  существу,  впечатление,
признаться,   он  производил.   Зверь  лежал  на  боку,   опустив  на  бетон
металлическую башку размером с кабину  "КрАЗа", с парой длинных прямых рогов
и  толстенными   броневыми  надбровными   пластинами,   изогнутые   зубы   в
человеческий  рост  матово отсвечивают  на солнце, меж  вздымающимися  ввысь
арками ребер торчат  оборванные  пучки  разноцветных проводов,  сегментарный
хвост  каймов  двадцати  длиной  изогнут  по-змеиному  и,  кажется,  вот-вот
распрямится, как пружина, круша все в округе венчающим его шипастым шаром...
Даже  от  обглоданного  остова  веяло такой  мощью, такой  животной силой  и
звериной  яростью,  что становилось  не по себе. И даже думать не хотелось о
том, каким был Зверь в расцвете сил и активной жизнедеятельности...
     --  Интересно  бы  узнать кто --  или  что  --  его так  долбануло,  --
пробормотал Пэвер. -- Повреждений не видать...
     -- А вот мне почему-то совсем не интересно, -- фыркнул Рошаль.
     -- Нет,  в самом деле: помер-то он  не очень чтобы давно  -- во  всяком
случае, уже после  всплытия  Граматара, иначе кости смыло бы волнами к лысой
бабушке...  Значит, та тварь, что сняла  шкуру  с нашего  зверька,  запросто
может бродить где-то поблизости...
     -- А если просто он загнулся от старости? -- предположил Олес.
     -- Ша, -- сказал  Сварог, изо всех сил стараясь, чтобы голос его звучал
ровно  и уверенно.  "Кукиш"  надменно  показывал,  что идти надо туда,  мимо
почившего исполина к серому зданию. -- Тихо мне. И без паники... Да что  вы,
в самом-то деле -- обыкновенный робот, киборг и ЭВМ с рогами, подумаешь...
     Едва завидев скелет, он просканировал  местность на предмет вредоносных
магических  полей. Магическая аура над бетонной площадкой имела место  быть,
однако слабенькая, да и чувство опасности попискивало совсем уж  тихонько --
просто намекая на то, что мир несовершенен и можно попасть в переделку, если
не быть осторожным.  Спасибо, конечно, но это мы  и  без  всякого колдовства
знаем... Однако очень ему не хотелось выходить на открытое место -- память о
вынюхивающей их летающей машине была слишком свежей...
     -- Люди тут... -- с некоторой заминкой сказала Кана, тряхнула головой и
закончила уверенно: -- Тут были люди. Но очень давно. Теперь никого.
     -- Вот и чудненько, -- поморщился Сварог. Проклятущий  шарик-взрыватель
над  левым  виском  опять завозился,  отдаваясь  тупой  болью  в голове.  --
Следовательно,  это  творение  человеческих  ручонок.  А  что  один  человек
построил, другой,  как  говорится,  завсегда  разломать  сможет...  Так  что
сохраняем боевой  порядок  и  аккуратно бежим  во-он к  тому домику. Клянусь
всеми моими коронами, ждет нас там приятный сюрприз, не будь я граф Гэйр...
     Осторожно  обойдя  скелет  твари сторонкой  и  каждое  мгновение ожидая
какой-нибудь безобразной  выходки с ее стороны, они пересекли площадку. Чуба
при  каждом шаге  по нагретому солнцем  бетону  озабоченно  дергала лапами и
принюхивалась  к "земле". Ясное дело, с бетоном она познакомилась впервые --
однако, заметьте, ведь  и на  сплошь  металлическом  корабле ей  до  поры до
времени  плавать не приходилось, поэтому сейчас она помалкивала, --  всецело
доверившись капитану.
     А бравый капитан с  шауром наизготовку  первым добежал до  приземистого
строения  в центре площадки, спрятался в тенечке и быстро огляделся. Тишь да
гладь вокруг. Никого и ничего. Небо  чистое, какая-то одинокая птица парит в
ослепительной  голубизне.  Нет,  не птица,  а та  самая тварь, которую Клади
обозвала  рихаром.  Ну  и  хрен  с ней. Ну допустим, что действительно  так,
допустим, это действительно тот самый форт, о которой  говорил  Вало. А что,
очень  похоже: "жидкий камень" -- наверняка бетон... Ну и  что?  Ну и  как в
него,  в  форт этот  попасть?..  Он перевел дух,  дождался,  когда остальные
присоединяться к нему, сделал знак экипажу стоять на  месте и смотреть в оба
и обошел здание по периметру.
     Здание оказалось монолитным.
     То есть без окон, без дверей.
     Сварог даже постучал в паре  мест рукояткой шаура  по обработанной "под
шубу" стене -- ни пустот, ни скрытых лазов. Но ведь это же дом, черт возьми,
нет никаких сомнений, да и "кукиш" на стохе  упорно  указывает на него.  Или
вход внутрь находится где-то в другом месте?.. Задумчиво посмотрел на скелет
Зверя. А вот ежели  выломать у  него какую-нибудь  косточку,  да  прижать  к
клыку, подаренному ему  юродивым по дороге  в  Митрак и спасшему "Серебряный
удар" от магической  бури  в океане да  направить  на  бункер  -- глядишь, и
разворотит монолит к  едрене  фене, глядишь, и откроется под  ним что-нибудь
интересненькое...
     --  Граф!!! --  не  своим  голосом заревел,  если так можно выразиться,
Рошаль.
     Сварог  метнулся обратно, на ходу выцеливая опасность  шауром, повернул
за угол... и  остолбенел  в очередной раз.  Перед  застывшими в  не  меньшем
обалдении, но уже с оружием наголо соратниками, прямо в  воздухе колыхалось,
как марево  над  разогретым  асфальтом, ослепительно красивое  женское лицо,
обрамленное  короткими  каштановыми  волосами  --  с  настолько  правильными
чертами и  идеальными пропорциями, что сразу возникала мысль о подделке.  Ну
не может быть у человека  такого лица  -- разве что у гениальной скульптуры.
Или у шаблонного манекена...
     -- Граф, засада! -- зарычал Пэвер и изготовился к выпаду шпагой.
     -- ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ НА РЕЗЕРВНУЮ БАЗУ ЛАР'АНТ, ПРИМ-ШТУРМАН НИИГ,
--  разнесся  над  площадкой  преспокойный  мелодичный  голос. Совсем как  в
аэропорту.  Губы висящего в пяти каймах  над землей лица  зашевелились -- но
отнюдь не в такт звучащим  не пойми откуда словам.  -- ВСЕ  СИСТЕМЫ ГОТОВЫ К
НЕЗАМЕДЛИТЕЛЬНОМУ АКТИВИРОВАНИЮ. ЖДУ ВАШЕГО ПРИКАЗА.
     Слова  лицо  произносило  механически,  четко и  внятно,  лишь  чуточку
запинаясь  на  согласных  и  растягивая   некоторые  гласные   --   "В-все-е
сист-те-емы  г-гото-ов-вы..."  И еще Сварог  заметил, что над головой  Олеса
замерцало давешнее колечко, то самое, из Старого Города...
     Озарение  (как это  обычно  с  озарениями  и  бывает)  снизошло на него
совершенно неожиданно. Страж в Старом Городе просканировал Олеса и пропустил
их внутрь -- потому что  над головой князя горел своеобразный нимб. И теперь
нимб зажегся вновь...
     -- Отвечай, --  прошептал Сварог и легонько пнул Олеса по голени. -- Не
слышишь, что ли, к тебе барышня обращаются...
     -- Ко мне?.. -- опешил Олес, на что видение тут же откликнулось:
     -- ХАРАКТЕРИСТИКИ ГОЛОСА И ПАРАМЕТРЫ  ЛИЧНОСТНОГО  СЛЕПКА ПРИМ-ШТУРМАНА
НИИГА СООТВЕТСТВУЮТ ЗАЛОЖЕННЫМ ВО МНЕ ДАННЫМ НА ВОСЕМЬДЕСЯТ ШЕСТЬ ПРОЦЕНТОВ,
--  лицо  слегка  нахмурилось.  --  В   РАМКАХ  ДОПУСТИМОГО.  ЖДУ   ПРИКАЗА,
ПРИМ-ШТУРМАН.
     Теперь  уже  не  осталось  никаких  сомнений,  что  призрачная  дамочка
обращается именно к  наследному князю... потомку  строителей Старого Города.
Кана посмотрела на  Олеса с подозрением. Олес же опустил катрал, откашлялся,
глянул на Сварога и, получив  еще один несильный пинок, беспомощно спросил у
него вполголоса:
     -- Какой приказ-то? Почему я?..
     -- Понятия не имею, -- быстро сказал Сварог. -- Отдавай, и все...
     --  М-нэ...  --   Олес  повернулся   к  лицу.  --  Это...   Ну  системы
активировать, что ли... Так?
     --  ПРИКАЗ ПРИНЯТ, ПРИМ-ШТУРМАН  НИИГ.  ПРИСТУПАЮ  К  ВЫПОЛНЕНИЮ... ВАС
ДОЛГО  НЕ  БЫЛО  НА  БАЗЕ,  ПРИМ-ШТРУМАН.  ВЫ  ИЗМЕНИЛИСЬ...  И  ВСЕ  ВОКРУГ
ИЗМЕНИЛОСЬ...  --  с   неожиданной  тоской  добавило  лицо.  --  ОСОБЕННОСТИ
ЛАНДШАФТА  ВОКРУГ   БАЗЫ  ЛАР'АНТ   СОВПАДАЮТ  С   ДАННЫМИ  КАРТ  ВСЕГО   НА
ПОЛПРОЦЕНТА...  ЧТО  СЛУЧИЛОСЬ,  ПРИМ-ШТУРМАН? ГДЕ  ЛИЧНЫЙ  СОСТАВ?  СКОЛЬКО
ВРЕМЕНИ БАЗА НАХОДИЛАСЬ В КОНСЕРВА...
     В  чреве бетонного блока что-то  протяжно завизжало,  точн