игрушкой? - и опешил. Фехтованием он не занимался сроду,  даже  в  детстве
его обошла общая эпидемия - когда в  шестьдесят  шестом  впервые  показали
французских двухсерийных "Трех мушкетеров" и  пару  месяцев  пацанва  лихо
сражалась по дворам и  улицам  кто  добротно  выструганными  шпагами,  кто
палками. Логично было бы предугадать, что с мечом он управится  не  ловчее
сельской бабушки, которой сунули автомат  с  примкнутым  штыком  и  велели
поработать с манекеном.
     Вышло совсем наоборот. Он как-то удивительно ловко и хватко  взмахнул
мечом. Непонятно, откуда что бралось, но Сварог  почувствовал,  что  может
владеть этой штукой, и неплохо. Он знал, что умеет владеть мечом, хотя  не
умел этого никогда. Примерно так можно описать его ощущения и впечатления.
     Клинок свистнул в воздухе - Сварог сделал пару выпадов,  не  суливших
ничего доброго противнику, если бы тот оказался напротив, закрылся,  нанес
сверху вниз косой рубящий удар. И подумал, что выглядит глупее  глупого  -
голый с мечом в руке. Осторожно вложил меч в ножны, приступил к одежде - в
конце концов, кому другому она предназначалась, как не ему?  Присмотрелся,
повертел, приложил к себе - и быстро разобрался.
     Трусы были самыми обычными, разве что узковатыми и длинноватыми, чуть
не до колен. Носки и  белая  рубашка  с  широким  воротником  раздумий  не
вызывали. Костюм, светло-серый с красным, заставил его  покрутить  головой
озадаченно - штаны на пуговицах, заправленные  в  высокие  мягкие  сапоги,
могли в сочетании с рубашкой обратить Сварога и в гусарского ротмистра вне
службы, и в принарядившегося ковбоя. Зато кафтан - или камзол -  никак  не
подходил ни двадцатому, ни даже восемнадцатому  веку.  Хотя  и  украшенный
алым кружевом, золотыми пуговицами и шитьем на обшлагах, он не походил  ни
на один наряд, более-менее знакомый по историческим фильмам. Ровным счетом
никаких ассоциации не вызывал.
     - Хотя специалист из вас, майор,  в  данном  вопросе,  прямо  скажем,
хреновый, - сказал Сварог вслух ради вящей бодрости.
     Взвесил на руке цепь, судя  по  тяжести,  золотую  -  ее,  ежу  ясно,
следовало надеть на шею, потому что  больше  просто  некуда,  не  ногу  же
обматывать? Вряд ли привычки здешних обитателей настолько уж экзотичны.  О
назначении трех перстней с красным, синим  и  бесцветным  -  бриллиант?  -
камнями мог бы  догадаться  и  дебил.  Сварог,  чуть  повозившись,  унизал
перстнями пальцы, застегнул литую пряжку широкого пояса с мечом и,  твердо
постукивая каблуками, прошел к высокому зеркалу.
     Ну что ж, могло быть и хуже. Он вовсе не выглядел ряженым.  Все  было
ему  впору,  костюм  сидел,  как  влитой,  сапоги  не  жали.  Присмотрелся
внимательнее к своему лицу в зеркале. Это был он и не  он  -  немножко  не
такой. Волосы и усы стали гуще,  кожа  слегка  посветлела,  стала  чище  и
моложе. Словно юность вернулась. В курсантах  он  был  точно  таким,  даже
похуже. Сварог ухарски  пригладил  усы  ногтем  большого  пальца.  Румяный
молодец в зеркале ему определенно нравился,  несмотря  на  педерастическую
золотую цепь - в конце концов, при таком наряде она кажется самой обычной,
и если здесь все так ходят...
     Подошел к окну, по пояс высунулся наружу, огляделся во  все  стороны,
вверх, вниз.
     Он смотрел из окна второго  этажа,  и  над  ним  было  еще  несколько
этажей. Как  велико  здание  из  темно-вишневого  кирпича,  определить  не
удалось - и справа, и слева стены круто изгибались, уходя из поля  зрения.
Словно он находился в башне. Повторяя очертания стен, вдоль дома  тянулась
желтая мощеная дорожка. За ней росли деревья, а за  деревьями  поднималась
круглая темно-красная башенка  с  затейливыми  зубцами  поверху  и  узкими
стрельчатыми окнами. И безмятежно сияло солнце. И тишина.
     Ну и что дальше? Пора  поискать  кого-нибудь.  Не  похоже,  чтобы  он
пребывал на положении узника, да и это старинное на вид здание, окруженное
безмятежным лесом, не походило на узилище.
     Правда, есть один нюанс... Именно в таких зданиях  любят  размещаться
Конторы. А Конторы во сто раз опаснее тюрем...
     Он заморгал, тряхнул головой, вцепился в подоконник. Нет, не  чудится
- темно-красная зубчатая башенка вдруг поплыла вдаль, уменьшаясь, а  потом
провалилась вниз, словно ушла под землю...
     Сварог  застыл  с  разинутым  ртом.  В  голове  промелькнуло:  "Опять
начинается?!"  Растерянно  огляделся,   ожидая   новых   фантасмагорий   и
превращений.
     Но ничего не происходило. Мир  был  реален,  многокрасочен  и  четок,
шелестели зеленые кроны, сияло  солнце,  из-за  круто  выгибавшейся  стены
здания показались два человека в черном и неспешно пошли по дорожке, чинно
беседуя.
     - То есть подсознательная боязнь океана? Вы полагаете?
     - Вполне вероятно. Я могу показать расчеты траекторий.
     Сварога охватило странное чувство - он понимал каждое слово  и  смысл
фраз, но твердо  знал,  что  говорят  не  по-русски  и  уж  безусловно  не
по-французски. Повторялась история с мечом - он  умел  то,  чего  не  умел
никогда, знал что-то и не понимал, откуда он это знает.
     За его спиной серебристо прозвенел колокольчик.
     Звук шел от двери. Сварог  обернулся  туда.  Вот  они  и  начинаются,
события... Рука каким-то очень привычным жестом легла на рукоять меча,  но
пальцы тут же отдернулись - у его неведомых хозяев  было  предостаточно  и
возможностей, и времени причинить ему вред, пока  он  то  ли  валялся  без
сознания, то ли спал.
     Дверь распахнулась плавно, бесшумно, в комнату  вошел  старый,  седой
человек в темном костюме того же покроя, что у Сварога, - только  вошедший
был без меча. Зато на груди у него  на  золотой  цепи  висела  золотая  же
эмблема, до смешного, до недоумения знакомая  эмблема  медиков  -  змея  и
чаша. А на левой стороне груди  посверкивала  красной  эмалью  и  красными
камешками то ли звезда, то ли снежинка - нечто весьма напоминавшее  орден.
С блюдце величиной.
     Двигаясь не без грации,  но  явно  суетливо,  старик  очутился  перед
Сварогом, быстро окинул его  взглядом  и  изобразил  обеими  руками  нечто
церемониально-галантное:
     - Я рад приветствовать...
     - Доктор? - вопросительно произнес Сварог.
     Старик радостно заулыбался:
     - Вы меня узнаете?
     - Не имею чести, - сказал Сварог. - Эмблема...
     - Эмблема? Ах да,  разумеется...  -  Его  улыбка  все  же  оставалась
натянутой, как он ни пытался это скрыть. - Эмблема, конечно... Как вы себя
чувствуете?
     - Неплохо,  -  сказал  Сварог.  -  И  если  бы  знал,  где  нахожусь,
чувствовал бы себя вовсе прекрасно... Послушайте, вы тоже горите  желанием
узнать мое имя?
     - О, что вы! - Доктор раскланялся любезнейшим образом. - Какая в  том
необходимость? Мне нет нужды интересоваться вашим именем, я его  прекрасно
знаю. Вы - лорд Сварог, граф Гэйр.
     - Я? - только и нашелся сказать Сварог.
     - Собственно, можно было бы  титуловать  вас  и  маркизом  Черро,  но
Геральдическая коллегия до сих пор не пришла  к  единому  мнению  в  столь
запутанном вопросе. Лично я не сомневаюсь, что ветвь Гэйров в  вашем  лице
имеет все права на маркизат Черро, однако до официального решения  вопроса
я могу высказываться лишь приватным образом, а нынешняя наша встреча носит
в какой-то мере официальный характер, в любом случае я сейчас нахожусь при
исполнении обязанностей чиновника лейб-канцелярии ее величества...
     Он плел что-то еще, столь же вежливо  и  многословно,  но  у  Сварога
создалось стойкое впечатление, что доктор просто-напросто  не  знает,  как
выпутаться из создавшегося положения. Сварог ему искренне  сочувствовал  -
сам-то он вообще  представления  не  имел,  что  за  положение  создалось.
Недоразумение? Щекотливая ситуация? А в чем ее щекотливость?
     - Извините великодушно, вы не ошибаетесь? - спросил он.
     - Простите? - Доктор мгновенно замолчал и принял вид сосредоточенного
внимания.
     - Извините. Доктор...
     -  Доктор  Молитори,  к   вашим   услугам.   Советник   одиннадцатого
департамента лейб-канцелярии ее величества, вице-камергер...
     - Любезный вице-камергер, вы не могли ошибиться? - в тон  ему  сказал
Сварог. - Сварог - это я и есть, но я не лорд и не граф. Не  говоря  уж  о
маркизе  -  вы  сами  сказали,  что  с  маркизом  все  в  высшей   степени
сомнительно...
     На  миг  любезное  лицо  благообразного  доктора  стало  непререкаемо
жестким. И Сварог вспомнил.
     ...Они  попросили  напиться,  и  старик  принес  им  воды.  Новенькое
пластиковое ведерко, полное до краев прозрачной воды. Но они  с  Вильчуром
служили тут уже второй год, навидались всякого, и Сварог,  коверкая  чужой
язык и помогая себе  жестами,  предложил:  сам,  мол,  сначала  отпей.  По
старшинству. Старик обеими руками поднял ведерко к  лицу,  непроницаемому,
отрешенному, восточно-загадочному, но в  глазах,  должно  быть,  мелькнуло
что-то, потому что Вильчур, ухватив за руку  одного  из  стоявших  тут  же
стариковых внучат, другой перехватил ведерко, мотнул старику головой: нет,
пусть-ка он...
     И тогда старик, не меняясь в лице, но наверняка предвидя  дальнейшее,
выплеснул  воду  на  пыльную  каменистую  землю.  Все   было   ясно,   как
перпендикуляр, и Вильчур, не снимая автомата с  плеча,  выпустил  короткую
очередь, "семьдесят четвертый" зло тявкнул, подпрыгнув на ремне, и  старик
медленно опустился прямо на темное влажное пятно, бачата брызнули  во  все
стороны, а в деревне была засада, конечно...
     Этот случай как раз и напомнило Сварогу  лицо  доктора  Молитори.  Он
молча ждал, не отводя взгляда. Доктор произнес вежливо, но твердо,  чеканя
слова:
     - Боюсь, что ошибаетесь именно вы, милорд. Вы  -  лорд  Сварог,  граф
Гэйр. У вас есть замок  и  все  прочее,  приличествующее  человеку  вашего
сословия и принадлежащее именно вам. Вам отведено соответствующее место  в
обществе. Разумеется,  сами  вы  вправе  считать  себя  кем  угодно,  это,
собственно, ваше личное дело. Не следует лишь делиться этими мыслями с кем
бы то ни было. Ради вашего же блага в первую очередь. Вы  -  лорд  Сварог,
граф Гэйр. И вы останетесь им навсегда, так как некие процессы  необратимы
и возврата в какое-либо иное состояние быть не может. Нравится вам это или
нет. Нравится мне это или нет. Хотим ли мы с вами этого или нет.  Надеюсь,
милорд, я выразился достаточно ясно и все расставил по своим местам?
     - Безусловно, - кивнул Сварог. И добавил преувеличенно вежливо:  -  Я
просто боялся, как бы не случилось  какого-нибудь  недоразумения,  ошибки,
потому и поспешил вас предупредить, как честный человек, что  я  вовсе  не
тот лорд и граф, за которого вам было угодно меня принять...
     Он замолчал и остался собой  чрезвычайно  доволен  -  никогда  бы  не
подумал, что умеет так краснобайствовать.
     - Ни о каком недоразумении или ошибке не может быть и  речи,  -  сухо
сказал доктор.
     - Нравится вам это или нет... - бросил Сварог.
     - Совершенно верно. Приватным образом могу вам  признаться,  что  мне
это ничуть не нравится.
     - Что именно?
     - Очень многое, - отпарировал доктор Молитори  бесстрастно.  -  Очень
многое, знаете ли.
     Он  отвернулся  и  склонился  в  поклоне  -  в  комнату  вошли  двое.
Прошествовали с величавостью цирковых слонов. Сварогу поневоле  захотелось
щелкнуть каблуками - они держались с холодной властностью  высоких  чинов,
ставшей привычной, как вторая кожа,  и  представляли,  несомненно,  армию.
Одинаковые  бирюзовые  с  черным  костюмы,  одинаково  расшитые   золотыми
дубовыми  листьями.  У  каждого  на  левом  плече  торчит  пышный  золотой
султанчик, похожий на георгин. Одинаковые мечи в черных ножнах с  золотыми
накладками-драконами  и  эфесами,  усыпанными  зелеными   камнями.   Почти
одинаковые наборы орденов - только у того, что с усами, еще и  сине-желтый
бант на правом плече, приколотый к рукаву мундира золотой  брошью  в  виде
короны. Даже лица одинаковые, холеные и  высокомерные,  пожалуй,  даже  не
генеральские  -  маршальские.  Точно,  маршальские,  подумал  Сварог,  вон
сколько понатыкано на орденах бриллиантов и прочих  самоцветов,  куда  там
дорогому Леониду Ильичу... У этих даже лампасы золотые, а у нас Гречко так
и не додумался...
     Оба золотоносных вельможи разглядывали Сварога с минами генштабистов,
узревших на улице  пьяного  прапорщика  стройбата.  Но  и  с  нескрываемым
интересом. Он не знал, как держаться, поэтому стоял  "вольно":  во-первых,
они ему не начальство, во-вторых, раз уж он сам лорд и граф...
     Тот, что с усами, полуобернулся к доктору:
     - Итак?
     Сварог ему даже позавидовал: вельможа ухитрился вложить в коротенькое
словечко  массу  разнообразнейших  оттенков  и   нюансов.   Тут   тебе   и
снисходительное превосходство, и  тень  барской  фамильярности,  и  многое
другое.  Доктор,  даром  что  советник  и  вице-камергер,  являл   фигурою
неизъяснимое почтение. Он поклонился еще ниже:
     - Милорд, граф  Гэйр  согласился  со  мной,  что  является  лордом  и
графом...
     -  Во-от  как?  -  небрежно  бросил  усатый.  -  И  это  единственное
достижение, которым вы можете похвастать после  столь  долгих  и  усердных
трудов?
     На доктора жалко было смотреть. Сварог, так ничего и не понявший, тем
не  менее  сделал  вывод,  что  доктор,  весьма  похоже,  потерпел   некую
катастрофическую неудачу. Обещал несказанно больше, чем сделал. Даже  жаль
вице-камергера, право слово. Сразу голову  отрубят  или  бросят  в  яму  к
медведям? Эти могут, ох могут...
     - Высокий герцог, определенные успехи... - лепетал доктор. - Владение
оружием...
     - Неужели? - наигранно удивился герцог. - Столь  высокие  достижения?
Гей!
     Сварог, уловив краем глаза быстрое движение, отпрыгнул. Два  субъекта
в черном, неведомо когда  вошедшие,  надвигались  на  него  с  обнаженными
мечами,  пригибаясь,  разведя  локти,  пошевеливая  усами  и  скаля  зубы.
Физиономии у обоих были весьма мерзкими.  Сварог  нерешительно  взялся  за
меч.
     - Вот-вот! - подбодрил усатый. - Ну-ка!
     Сварог выхватил меч, как раз вовремя - субъекты в черном бросились на
него, клинки сверкнули у самого лица. Звон стали, хриплое  дыхание...  Они
хорошо  дрались,  без  дураков,  на  полном  серьезе,   но   Сварог,   что
удивительно, им ничуть не уступал и даже ухитрялся  сдерживать  обоих.  Он
вовсе не чувствовал, будто кто-то им управляет,  будто  его  телом  движет
неведомая сила. Он делал то, что умел.  И  знал,  что  в  состоянии  убить
обоих, - вот только сможет  ли?  Вместе  с  обретенным  неведомым  образом
умением он отнюдь не приобрел сноровки хладнокровно вонзить клинок в живое
тело. _Т_а_к_ ему убивать не приходилось. Да и комната была самая мирная.
     - Убивать не обязательно! -  словно  прочитав  его  мысли,  командным
тоном крикнул усатый герцог. - Кончайте схватку, как хотите, только  -  не
убивать! Ну!
     Сварог поднажал - и один меч улетел в угол,  а  его  владелец,  зажав
ладонью глубокую царапину на плече, нанесенную  концом  клинка,  исчез  за
дверью. Второй проморгал  выпад,  и  Сварог,  выполнив  по  всем  правилам
отвлекающий маневр, зацепил клинком его правый локоть.
     - Браво. - Герцог два раза приложил  ладонь  к  ладони,  что,  должно
быть, означало бурные рукоплескания. - Насколько  я  понимаю,  на  этом  и
кончаются ваши успехи, _в_и_ц_е_-камергер?
     Он так издевательски подчеркнул это "вице",  что  даже  Сварогу  было
ясно: Молитори рассчитывал за труды праведные  подняться  гораздо  выше  в
табели о рангах - но сидеть ему, похоже, в вице-камергерах до самой смерти
и в полном бесславии. Если не отнимут и то, что есть.
     Жалкий  вид  доктора  подтверждал   эту   гипотезу.   Оба   сановника
поворачивались к двери.
     - Подождите! - Сварог, убрав в ножны меч, рванулся к ним. - А  мне...
Что мне теперь делать?
     Они переглянулись, слегка пожали плечами.
     - Да делайте что хотите, право, - сказал герцог. - У вас  тут  где-то
замок, я полагаю? Подробности - у этого вот господина. - Он показал  через
плечо большим пальцем на доктора Молитори, едва заметно склонил  голову  и
вышел. Следом удалился его спутник, так и не проронивший ни слова во время
странной аудиенции. Дверь за ними затворилась как бы сама собой.
     - Подробности, - сказал Сварог.
     - Что? - Доктор покосился на него непонимающе, зло.
     - Герцог вам велел посвятить меня в какие-то подробности.
     - Да какие вам еще подробности?  -  прямо-таки  стоном  вырвалось  из
щуплой груди бедняги  доктора.  -  Подробности...  Здесь  вам,  во  всяком
случае, делать больше нечего. Ступайте в парк и избавьте  меня  от  вашего
присутствия...
     - Между прочим, я к вам  не  набивался  в  гости,  -  сказал  Сварог,
чуточку разозлившись. - Так что  извольте-ка  объяснить  внятно,  что  мне
теперь делать.
     - Вот как заговорили, - с грустным сарказмом покачал головой  доктор.
- Сообразили, что со мной теперь можно не считаться...
     - Да бросьте вы, - сказал  Сварог  примирительно.  -  Я-то  при  чем?
Должен же я знать, что со мной произошло.
     - Провалились в дыру во времени, - отрезал доктор.  -  Есть  такие...
Угораздило ступить не туда и не вовремя...
     Сварог ни капельки не верил. Но видно было, что большего  от  доктора
не добиться.
     - Ну а что мне делать?
     - Идите в парк, - сказал доктор. - Я распоряжусь, чтобы вызвали  вашу
виману. И прощайте, смею думать.
     - Я вне себя от участья, видя вашу столь сердечную заботу обо мне,  -
сказал Сварог. - Очень вам признателен, милорд вице-камергер...
     - Я не милорд, - сказал доктор столь печально, что Сварогу стало  его
жаль, и он великодушно утешил:
     - Ничего, глядишь, и станете...
     Судя по лицу доктора, Сварог сболтнул совершеннейшую глупость. И если
Сварог хоть чуточку разбирался в людях, у него теперь имелся личный враг -
нужно надеяться, не способный на серьезные пакости. Личный враг - с первых
минут пребывания здесь, где ничего не знаешь и ни в чем  не  разбираешься?
Черт, скромнее надо жить, скромнее...
     Он махнул  рукой  и  пошел  к  двери.  Помедлив  на  пороге,  все  же
обернулся:
     - Скажите хотя бы, где я?
     - Это называется Талар. - Доктор  раздраженно  сделал  рукой  широкий
жест. - Или - Великий Талар.
     - Страна?
     - Планета.
     - А _к_о_г_д_а_ это?
     - Для вас это - будущее. Весьма  и  весьма  отдаленное.  -  И  доктор
выпалил со злобным  торжеством:  -  Впрочем,  теперь  для  вас  это,  сами
понимаете, настоящее. И навсегда. С чем имею честь вас поздравить.
     - Спасибо, - сказал Сварог и вышел.
     Перед  ним  открылся  длинный,  широкий,  светлый  коридор  с  белыми
статуями в нишах, мозаичным полом и  расписным  потолком,  и  он  бездумно
зашагал по этому коридору,  тихому  и  пустому.  Почему-то  не  тянуло  ни
удивляться, ни грустить, он не сожалел о мире, который покинул,  но  и  не
радовался  ничему.  Он  как-то  по-другому  представлял  себе  будущее   -
мегаполисы,  бешеные  ритмы,  коловращение  загадочных  механизмов,  яркие
краски, суета, неон, синтетика, гигантские объемные телеэкраны  на  стенах
небоскребов... и тому подобное, потрясающее размахом, пестротой  красок  и
чудесами. Вместо этого - тишина и захолустье,  герцоги  и  вице-камергеры,
мечи и лорды... Попахивало чем-то средневековым - не в смысле атмосферы, а
в смысле атрибутики и декораций.  Впрочем,  и  атмосфера...  Ничего,  быть
графом посреди средневековья - тоже не самая худшая участь...
     Он увидел широкую  лестницу  с  прекрасными  малахитовыми  вазами  на
площадках, спустился  по  ней,  не  обнаружив  у  двери  ни  часового,  ни
привратника, вышел под открытое небо. Вокруг было  тихо  и  пусто.  Сварог
попробовал ощутить себя графом, чинно гуляющим у замка, но не смог вжиться
в образ - совершенно не представлял, что должен чувствовать и о чем думать
чинно гуляющи