всякая вылезает аккурат перед Тьмой, да?
   Сварог опять промолчал. А что он мог сказать? Арок взял за его  рукав.  В
глазах пожилого стражника появился страх.
   - И над Крабереном дым, плохой  это  знак,  старики  шепчутся...  Вот  вы
святой человек, ваша святость, - негромко, с тоской проговорил он.  -  Знать
должны. Правду ли толкуют, что опять конец света будет? Кое-кто уезжает,  со
всем семейством, со скарбом, говорит - на ярмарку в Лиму, но я-то вижу...  А
у меня внуки уже, куда ехать? Везде одно и то же... Вы-то сами что думаете?
   - Когда-нибудь конец света будет обязательно, - философски пожал  плечами
Сварог.
   - Ну, это-то понятно... А делать что же?
   - Молиться, сын мой, - только и сказал Сварог.  И  забрался  в  седло.  -
Молиться.
   Арок смотрел им вслед.
   - Откуда ты его знаешь? - спросил Сварог, когда они отъехали от заставы и
оказались среди беспорядочно разбросанных домишек окраины города,
   - Арок часто здесь дежурит, - сказала Клади - А я  в  город  наведываюсь.
Вот и знаем друг друга.
   - И что ж его такого болезного в армии держат...
   - Болезного? - вопросительно подняла зеленые глазищи Клади.
   - Ну да. У него же чуть припадок не случился, не заметила?
   - Н-нет... По-моему, все нормально было.
   - Думаешь? Ну ладно, замнем...
   Он оглянулся и, прищурившись, посмотрел на фигурку у шлагбаума. Отчего-то
его не покидало ощущение, что разговор со старым воякой еще не закончен, что
им обязательно предстоит встретиться и сообщить друг другу нечто важное...
   ...Город Митрак являл собой полное, с позволения сказать, ничтожество.  В
стратегическом плане, имеется в виду. Некогда его окружала городская  стена,
но было то лет триста назад, и теперь от стены осталось одно  название.  При
желании и  наличии  людей  Сварог  захватил  бы  его  за  день,  не  больше.
Расставить вот тут и тут осадные отряды, сюда подкатить  шесть-семь  осадных
пушек - и все, город, считай, наш. Два удара по княжескому дворцу, чьи башни
непростительно гордо возвышаются над  кварталами,  захват  казарм  городской
стражи, расположенных, ясное дело, вдоль городских транспортных магистралей,
парализация служб  управления,  расположенных,  естественно,  неподалеку  от
городской ратуши, - и все.
   Впрочем, с захватом пока стоило повременить.
   Они  без  проблем  миновали  очередной  пост   -   у   городских   ворот,
просто-напросто не поскупившись на серебро из кошеля, и оказались в Митраке.
   Вблизи Митрак более всего походил на старый  Таллинн,  каким  его  помнил
Сварог - узкие извилистые улочки,  булыжная  мостовая  да  высокие  каменные
стены, над которыми царапают небо островерхие, увенчанные  флюгерами  башни.
Разве что погрязнее тут было, позахламленнее как-то. Чувствовалось, что люди
тут просто-напросто живут, а не  работают  персонажами  музея  под  открытым
небом для привлечения туристов... Хотя Сварог, побывавший во многих  городах
Талара, удивлен тем фактом не был. Видали города и похуже
   - И где тут изволит жить знаменитый мастер Пэвер? - негромко спросил  он.
Его лошадка брезгливо перешагнула через  лужу  нечистот  (которой,  судя  по
запаху, было недели две отроду, не меньше).
   - Дом шестнадцать по улице Гончаров, - ответила Клади. - Вон туда нам,  я
покажу.
   Митрак, судя по всему, переживал не лучшие  свои  времена.  Многие  жилые
дома и лавки были брошены - двери заколочены, ставни  на  окнах  закрыты,  -
лица редких прохожих озабочены и безрадостны. И никто не  проявляет  к  двум
гостям столицы ни малейшего интереса. Один раз за путниками увязалась ватага
пацанов в штанишках до колен.  Мальчишки  бежали  за  ними  два  квартала  и
выкрикивали какие-то стишки - должные, наверное, быть обидными  для  святого
человека, Сварог не уразумел, - а потом отстали. В центре города возвышалось
величественное в  своей  уродливости  строение  -  многобашенный  дворец  за
высоченной,  поднимающейся  над  крышами  прочих  домов,  каменной   стеной,
выкрашенной в отпугивающе багровый цвет.
   - Дворец Саутара, князя Гаэтаро, - объяснила Клади.
   - Да, тяжко живется вашим правителям, - сказал на это Сварог, разглядывая
неприступный  бастион.  -  Боится  народных  волнений,  что  ли?  Ишь,   как
окопался...
   Сварог поначалу разглядывал жителей чужого мира  с  любопытством,  однако
вскоре понял, что ничего этакого и в атарцах он не обнаружит. Люди как люди,
даже одежда похожа на таларскую: кое на ком из мужчин военная форма, кое-кто
с тросточкой, кое-кто при шпаге; женщины в  основном  -  в  длинных  светлых
платьях  с  открытыми  плечами,  в  неохватных  шляпках...  Жители  побогаче
степенно двигаются по середине  тротуара,  победнее  -  стараются  держаться
стен, хорошенькие служаночки торопятся с корзинками по своим делам,  возницы
карет покрикивают  на  зазевавшихся  пешеходов,  где-то  гавкает  собака,  в
переулке дородный  господин  методично  лупит  тростью  какого-то  оборванца
(причем оба не издают ни звука), стражники в кожаных доспехах и  островерхих
шлемах с алебардами в руках и с автоматами на плече чинно и  гордо  шествуют
мимо... Стражники с алебардами и автоматами - зрелище, конечно, забавное, но
не более того. Ну не было в городе ничего особенного, не  было,  и  хоть  ты
тресни. На Земле такие, наверное, еще  остались,  а  про  Талар  и  говорить
нечего... Скучно, господа. И если вскорости не отыщется  пресловутая  Тропа,
давешняя хандра не заставит долго себя ждать...
   На очередном перекрестке они попали в пробку: городская стража грузила  в
местный аналог воронка нарушителя общественного  спокойствия.  Нарушитель  -
седовласый старец в красно-сером плаще - вырывался и надрывно кричал в толпу
зевак: "Грядет, грядет погибель!.. Нет спасения!.. Я видел знаки!.."
   Но потом дедушку упаковали и увезли, толпа разошлась,  и  они  продолжили
путь.
   Клади, очевидно, вела его небедными кварталами - никто помои на голову не
выливал, не приходилось пробираться  сквозь  лабиринты  вывешенного  поперек
улицы белья, не слышались пьяные  выкрики  и  ругань,  однако  ж  все  равно
впечатление от города складывалось унылое. Улочки то вели в гору,  то  круто
спускались вниз, расширялись и сужались - так, что, вытянув руки, можно было
коснуться противоположных стен, - пересекались под  неожиданными  углами,  и
вскоре  Сварог  понял,  что  окончательно   заблудился   и   что   выбраться
самостоятельно ему не удастся. Когда он уже совсем было заскучал и  собрался
спросить у Клади - дескать, доколе, они выехали на  небольшую,  относительно
ухоженную площадь. Слева возвышалось веселенького розового цвета трехэтажное
здание, огороженное невысокими столбиками с провисшими  между  ними  цепями.
"Заведение свободного общения госпожи  Снежинки",  значилось  на  витиеватой
вывеске, и чуть ниже, буквами помельче: "С разрешения  его  светлости  князя
Саутара. Услуги за плату".
   Справа виднелось приземистое строение, откуда даже  в  столь  ранний  час
слышались громкие голоса и бренчание некоего струнного  инструмента.  И  без
таблички "Дырявая бочка" над входом было ясно, что там внутри.
   Тут Клади повела себя странно. Она уставилась на эту  табличку  в  полном
обалдении, шагнула было в сторону кабака, потом перевела взгляд на  Сварога,
и в этом взгляде читались недоумение и сомнение. Потом она тряхнула головой,
отгоняя какие-то посторонние мысли, и указала рукой на утопающий в зелени за
высокой резной оградой особняк в три этажа и сказала:
   - Вот дом мастера Пэвера. Тут он живет.
   Сварог хмыкнул. Если на этой улице и жили гончары, то это было,  пожалуй,
в прошлом цикле...
   - Слева бордель, справа  кабак  -  неплохое  соседство  для  многомудрого
отставного генерала... Ну что ж, идем знакомиться.
   Они оставили лошадок у коновязи и по гравийной  дорожке,  мимо  аккуратно
постриженных кустов и деревьев прошли к входу.
   Построенный в стиле, весьма напоминающем барокко, бело-голубой особняк  с
колоннами казался необитаемым. Высокие стрельчатые окна были плотно  закрыты
тяжелыми гардинами, и изнутри не доносилось ни звука. Поднявшись по каменным
ступеням крыльца, Сварог решительно постучал бронзовым  молоточком.  Тишина.
Он  задумчиво  посмотрел  на  двух  каменных   собак,   идиотически-радостно
скалящихся с пьедесталов по обе  стороны  от  входа,  и  постучал  еще  раз,
громче. Из конюшни в глубине садика раздалось недовольное ржание.
   Наконец  тяжелая  дубовая  дверь  открылась,  и  на  пороге   нарисовался
худощавый   долговязый   парнишка.   В   безукоризненно   сидящей    ливрее,
безукоризненно  причесанный,  с  непроницаемым  лицом,  он   производил   бы
впечатление идеального дворецкого, даже невзирая на  свой  возраст,  но  все
дело портил наливающийся под глазом багровый бланш.
   - Что вам угодно? - угрюмо осведомился дылда, оглядев гостей.
   - Нам, собственно,  угодно  видеть  мастера  Пэвера,  -  вежливо  ответил
Сварог. - Дома ли хозяин?
   - Нет, - буркнул отрок.
   - Вот как? А когда соизволит вернуться?
   - Не знаю. Может быть, завтра. Я передам. -  И  слуга  вознамерился  было
закрыть дверь, однако Сварог быстренько сунул ногу в щель:
   - А что именно ты ему передашь, позволь-ка узнать?
   С парнишки на секунду слетела маска  ледяного  высокомерия,  свойственная
каждому уважающему себя дворецкому.
   - Что к нему приходили двое, священник в камзоле  и  девка  в  охотничьем
костюме, что же еще... Он вас примет, не беспокойтесь.
   - Во-первых, - спокойно сказал Сварог, ноги не убирая, - не девка, а дочь
уважаемого барона Таго, во-вторых, не священник, а не  кто  иной,  как  граф
Гэйр, барон Готар собственной персоной. А  в-третьих...  в-третьих,  у  меня
почему-то складывается такое ощущение, что ты врешь,
   - Послушайте-ка,  милейший...  -  собрав  всю  гордость  в  кулак,  начал
отвечать дворецкий, но Сварог перебил:
   - Нет, это ты послушай-ка, милейший. Мы, видишь ли, проехали чертову уйму
лиг...  то  есть  этих...  кабелотов,  чтобы  повидать  мастера  Пэвера   по
неотложному делу. И у нас, видишь ли, нет ни времени, ни  желания  лицезреть
твою мерзкую рожу. Если ты немедленно не доложишь мастеру Пэверу, что к нему
пожаловали с неимоверно важным сообщением,  я  тебе,  щенок,  подарю  второй
синяк - под другим глазом, для симметрии... А потом еще  и  кишки  на  кулак
намотаю, - вспомнил он глазастого стража. - Усекаешь, верста ты коломенская?
Считаю до одного...
   - Да что вы-то еще, в самом деле!  -  Парнишка  сломался,  прикрыл  синяк
ладонью и едва ли не расплакался. - А еще ругаются... Спят они! Как под утро
на рогах приползли, так еще и не вставали! Мне с порога в репу - шасть, и  в
койку...
   Да, это было неожиданно. Почему-то мастер Пэвер, суб-генерал в  отставке,
всю  дорогу  представлялся  Сварогу  этаким  убеленным  сединами,  увешанным
боевыми наградами ветераном,  в  тиши  кабинета  корпящим  над  мемуарами  и
учебниками для курсантов. На крайний случай - проводящим  время  за  мирными
беседами о боевом прошлом с такими же, как он  сам,  отставниками...  Но  уж
никак не на рогах приползающим домой к рассвету.
   - Ага... - несколько ошарашенно сказал он. - Ах, в этом смысле... И  что,
долго они обычно почивают?
   - Это уж как получится, - ответил парнишка и совсем  по-детски  утер  нос
рукавом. - Смотря чем вечер закончился.
   - Поня-атно... - сказал Сварог и повернулся к Клади:
   - А это точно тот самый Пэвер, отставной вояка? Ты ничего не напутала?
   - Так кто ж еще, - шмыгнул носом дворецкий. - Другого  такого  отставного
поискать...
   Сварог собрался с мыслями. Ну, генерал не  генерал,  гуляка  или  нет,  а
покойный барон направил его именно сюда. И больше Сварогу покамест  податься
некуда. Он вновь обернулся к дворецкому и ласково сказал:
   - А знаешь, отрок, я хоть и святой человек, но в репу тебе, пожалуй,  все
же дам.
   - Это за что это? - угрюмо спросил отрок. - Я щас стражу позову...
   - Ну, пока твоя стража добежит... А дам я тебе  в  репу  по  той  простой
причине, что неприветлив ты с путниками. И дам я тебе в репу потом, если  мы
вернемся и не  застанем  хозяина  дома,  бодрствующего  и  готового  принять
гостей. Улавливаешь мысль? Ты уж постарайся, сделай  все,  чтоб  хозяин  был
дома и ждал нас. А лошадок мы тут оставим, ничего?
   - А если они к  вашему  приходу  не  проснутся?  -  логично  обеспокоился
дворецкий.
   - Если не проснутся, придется будить, - твердо пообещал Сварог.  -  А  ты
ему вот что, ты, ежели проснется до нас, передай своему полководцу, что  для
него  есть  новости,  от  которых  ему  спать  вообще  навсегда  расхочется.
Запомнил?
   - Так чего ж не запомнить...
   - Вот и хорошо.
   Сварог убрал ногу, дверь  закрылась.  Он  повернулся  к  Клади  и  развел
руками.
   - Дела... И часто наш многомудрый в запой уходит?
   - Барон говорил, что как со службы его выгнали, так и  куролесит.  Сварог
вздохнул.
   - Ну, делать нечего, придется обождать.  Как  думаешь,  в  этой  "Дырявой
бочке" прилично кормят?..
   И опять Клади непонятно посмотрела на него - то  ли  со  страхом,  то  ли
обреченно...

Глава восьмая
Пикейные жилеты местного розлива

   Уже по одной  вывеске  на  воротном  столбе  можно  было  заключить,  что
трактир,  а  точнее  -  постоялый  двор  не  захудалый.   Застывшим   флагом
простиралась над входом ажурная картина  из  кованой  бронзы:  пенная  струя
хлещет из пузатой бочки и попадает в распахнутый рот  счастливого  пьянчуги.
Постоялый  двор  окружал  высокий  забор  из  дубовых  кольев,  который  при
необходимости легко превращается в первую полосу оборонительных  укреплений.
Прибитые над крыльцом бронзовые буквы, надраенные, как корабельный колокол у
хорошего боцмана,  складывались  в  название  "Дырявая  бочка".  Двор  чисто
выметен, коновязь мало того что не перекошена, над ней даже сооружен  навес,
для лошадей приготовлено сено, крыльцо обходится без последствий  трактирных
драк и прочих пьяных невоздержанностей - за всем чувствуется прочный  хозяин
и крепкий доход.
   Имелся и вышибала. Он вроде как дремал на скамеечке  за  входной  дверью,
сложив руки на груди. На позвякивание дверного колокольчика  приоткрыл  один
глаз,  равнодушно  обежал  им  новых  посетителей  и   опустил   веко,   тем
подтверждая, что вышибалу в трактире священниками не удивишь.
   Сварога заспанный вид трактирного привратника не обманул.  Жилистые  руки
выдавали силу, набитые костяшки - частые тренировки, а в  мельком  брошенном
взгляде полыхнула искра мгновенной  пристальной  оценки.  Скорее  всего,  из
бывших наемников. Раз на планете сосуществуют  разные  государства,  они  не
могут не воевать, а значит, должны быть и наемники. И куда-то же они  должны
пристраиваться в мирное время...
   Так же никакой ажитации приход священника и юной охотницы не вызвал  и  у
трактирных гуляк, хоть обижайся.  Лениво  посмотрели,  кто  вошел,  и  снова
отвернулись.  Да  и  вообще,  гуляк  заметно  больше  занимало  другое.  Они
скучились вокруг человека, перед которым на столе лежал портяночного размера
лист бумаги. Лист  очень  знакомого  облика  -  шрифт,  столбцы,  заголовки,
выделенные отступами и толщиной букв, - как не признать газету. Любопытно...
   - Вранье! - кричал кто-то рядом с газетой. - Я вам  всегда  говорил,  что
Шадтаг скупает Hyр по кусочкам. Вот еще доказательство.  Только  Шадтагу  на
руку подобные сплетни!
   - Уймись, Хорг, - перебил крики густой, спокойный бас. - Вечно ты во всем
видишь руку Шадтага, даже в скисшем вине. Читай дальше, Базель.
   - Вас дурят, чтоб в один прекрасный день  скупить  по  дешевке  со  всеми
потрохами, - не унимался Хорг.
   На небольшом возвышении в глубине постоялого двора восседал  на  табурете
колоритнейший тип: волосы до плеч,  рубаха  на  груди  расстегнута,  обнажая
волосатую грудь, в ушах блестят золотые и серебряные  серьги,  на  шее  тоже
блестит что-то драгоценное, и на запястьях тоже...  На  коленях  тип  держал
инструмент, напоминающий  помесь  лютни  и  гитары,  и,  вдумчиво  перебирая
струны, пел негромко, но задушевно, пел явно для себя, а не для собравшихся:

   Триумф в былые времена
   Справляли в честь побед военных.
   По городу водили пленных
   И пели гимны дотемна.
   Крича героев имена,
   Трофей несли до мест священных,
   Знамена вешали на стенах
   И выбивали письмена.
   Мне не нужна такая слава.
   Я за собой не знаю права
   Водить на привязи людей.
   Скорее сам, вздыхая тяжко,
   Пойду за ней, в ее упряжке -
   Вот мой триумф и мой трофей.

   А в соревновании трактирных запахов  уверенную  победу  одерживал  аромат
жареного  мяса.  Сварог  услыхал  требовательное  урчание  своего   желудка,
перебившее трактирные шумы. Перипетии последних суток  требовали  возмещения
потраченной энергии. Глаза застлало видение хрустящей корочки со  стекающими
по ней капельками жира. Предложи кто сейчас на выбор: не емши переправляться
на Талар или полную неопределенность после сытного обеда, - еще  неизвестно,
что Сварог выбрал бы...
   Они пересекли зал и присели за свободный  стол.  Клади  сняла  арбалет  и
аккуратно пристроила его у стула. Половой не заставил себя  ждать,  выскочил
чертом из табакерки, согнул над столом гибкий позвоночник.
   - Чего изволите?
   Клади еще раньше предупредила Сварога, что священники на Димерее вина  не
употребляют: вера не велит. "Это вы перестарались", - вслух  огорчился  лорд
Сварог. Ладно, хоть никакого поста нынче не случилось, запрета на мясо он бы
не перенес. И пожалел, что не сменил цвета камзола на более нейтральные.
   Сварог заказал нечто под многообещающим названием  "Удачная  охота",  что
явственно  подразумевало  под  собой  наличие  мясных  ингредиентов.   Клади
поначалу есть вовсе отказалась, но потом усталость и голод взяли свое, и она
попросила себе каркарот (как выспросил Сварог  чуть  позже,  так  назывались
фаршированные рисом и овощами баклажаны - одно из любимых местных блюд).
   - А запивать чем будете? - половой не удержал в себе  ехидную  улыбку.  -
Есть вода ключевая, вода кипяченая, молоко козье,  молоко  коровье,  хвойный
отвар...
   Сварог с отвращением слушал это перечисление и прервал на полуслове:
   - Воду ключевую давай. И смотри кипяченой не разбавляй,  знаю  я  вас,  -
добавил он.
   У трактирного слуги аж отвисла челюсть. Забыв  о  заказах,  он  удивленно
воззрился на Сварога. И, кое-как выйдя из ступора, поковылял на кухню.
   Сварогу же оставалось самого себя ругать и самого себя  оправдывать.  Ну,
не вжился в роль, не вжился, не Станиславский же, в конце концов. Надо  было
сообразить,  что  священники  и  юмор  -  две  вещи  несовместные,   и   что
расшутившийся  поп  по   воздействию   на   местных   жителей   эквивалентен
заговорившему шкафу. Поаккуратнее надо с юморком, ваше небесное великолепие,
не у себя на Таларе. Да, трудная роль досталась Сварогу в этом театре:  вина
не пей, шутки не шути, сигареты из воздуха не доставай... А  в  каком-нибудь
всеохватном пророчестве, небось, не забыли предсказать  и  подобный  случай:
"когда монахи начнут шутить, разверзнутся небеса и из ночи в ночь явятся те,
кто..."
   Если б Сварог был городским стражником, то в "Дырявую  бочку"  в  поисках
безобразий  и  преступников  заглядывал  бы  в  самую   последнюю   очередь.
Панорамное полотно "Добропорядочные бюргеры на отдыхе" - вот как  называлась
картина,  увиденная  Сварогом.  Похоже,  заведение  избрали  для  ежедневных
сходбищ господа горожане из зажиточных и уважаемых: лавочники,  ремесленники
и  городская  интеллигенция.  Кстати,  а  чего  они  посередь  рабочего  дня
побросали лавки, ремесла и службу? Обеденный перерыв в  общепринятое  время,
местный адмиральский час?.. Как же, перерыв: мало кто из них  обеды  лопает,
все больше к кружкам прикладываются. Нет, скорее это  напоминает  экстренный
сбор с приятным совмещением. Газета? Не иначе. Вокруг которой раскочегарился
нешуточный спор.  Ишь  как