лучше и  не  хуже,  мы  очень  типичные,  как
выразился  бы  мой  ученый  штурман.  Категорически  неспособны  жить   по
расписанию. Вот только как-то так  стало  складываться,  что  в  последнее
время мы ввязываемся  почти  исключительно  в  те  дела,  что  оказываются
направлены против Великого Мастера. И как ни объясняй, что делаем  мы  это
за плату, у нас стала  складываться  определенная  репутация.  Иногда  это
помогает, иногда мешает и в любом случае не прибавляет у Великого  Мастера
дружеского расположения к нам. Ну что ж, до сих пор нам удавалось избегать
связанных с этим хлопот - Великий  Мастер  уже  не  тот,  что  в  минувшие
эпохи... - Он постучал костяшками пальцев по столу. - По крайней мере,  на
наших доходах такое положение дел не сказывается, в нищету не впали...
     - Ты уж не старайся казаться хуже, чем ты есть, - набычился Блай.
     - Я и не стараюсь, - сказал капитан.  -  Но  и  лучше,  чем  я  есть,
выглядеть не хочу. Хочу быть самим собой. А наш гость должен знать  о  нас
побольше и принимать такими, какие мы есть, как-никак ему с  нами  идти  в
дело...
     - Мы начали о графе Гэйре, - попытался Сварог переменить тему.
     - Граф Гэйр... Знаете, не так уж мало ларов  болтаются  по  сушей  по
морям в поисках приключений... или выполняя шпионские задания.  Граф  Гэйр
от них весьма отличался. Я бы сказал,  в  лучшую  сторону.  Во-первых,  он
сражался только за себя и потому  был  родственной  душой.  Во-вторых,  он
всерьез боролся с Великим  Мастером.  И  зашел  слишком  далеко  -  за  ту
границу, где Великий Мастер перестает посылать против своего врага слуг  и
вступает в бой сам. А это поганый рубеж, знаете ли, из-за  него  мало  кто
возвращается.
     - Но ведь возвращаются?
     - Редко... - печально усмехнулся капитан.
     - Я слышал, он плавал ловить Великого Кракена...
     - И это оказалось его последнее плаванье. Поймите меня  правильно.  Я
три раза возил его на "Божьем любимчике" - и только. Мы на многое смотрели
одинаково, но меня никак нельзя назвать его другом - у него вообще не было
друзей. И никто не посвящен был в его дела. Просто...  просто  все  знали,
против кого эти дела направлены. Когда по пятам за человеком  мчится  стая
нечисти, понятно, что он собой представляет. Он был на  виду,  его  многие
знали - но могут сказать то же самое, что я сейчас. По слухам,  имелись  и
сподвижники, нельзя, в конце концов, прожить жизнь одиноким волком, - но и
о них ничего толком не известно. Я склонен  думать,  что  объясняется  все
вовсе  не  какой-то  там  нелюдимостью   -   человек,   посвятивший   себя
определенного рода деятельности, должен вести определенный образ  жизни...
Болтают что-то о монастыре святого Роха и Крепости  Королей  -  но  монахи
тамошнего братства ребята неразговорчивые, а Крепость Королей до  сих  пор
остается сказкой. - Капитан помолчал. - Однако случилось так,  что  именно
со мной он плыл на Стагар. Оттуда я готов был отвезти его на Инбер Колбта,
но он отчего-то изменил решение, пробыв день на берегу. Я ушел к  Темайру,
а потом узнал, что он на "Синей жемчужине" покинул Стагар. С тех пор никто
больше не видел ни его самого, ни "Жемчужины". Неизвестно точно, куда  она
взяла курс - то ли в Море Мрака, то ли к Катайр Крофинд. Рассказывали, что
он отыскал удочку, на которую можно поймать Великого Кракена или  хотя  бы
выманить его из глубин. Конечно, это не удочка в  обыденном  смысле  этого
слова - то ли заклятье, то ли некая магическая  вещь.  Некоторые  считают,
что эта удочка и  Копье  Морских  Королей,  каким  только  и  можно  убить
Великого Кракена, - одно и то же. Стагарцы так уверяют, а они  лучше  всех
на Таларе знают морское волшебство.
     - А что такое этот Великий Кракен? -  спросил  Сварог.  -  Видел  его
кто-нибудь?
     Его собеседники, все трое, помрачнели.
     - Великий Кракен - это ужас бездны, - сказал  капитан  Зо.  -  Он  не
показывался много тысяч лет, но в том, что он существует,  сомневаться  не
приходится. Вот только неизвестно, сдох ли он в пучине  или  крепко  спит.
Тем, кто его будто бы видел,  серьезные  люди  не  верят.  Он  никогда  не
поднимался на  поверхность  полюбоваться  солнышком  и  волнами,  глотнуть
воздуха и  погрузиться  в  глубины.  Если  он  поднимется,  с  ним  вместе
поднимутся жуткие несчастья, способные потрясти всю планету. Так  написано
в древних стагарских хрониках, а стагарцам я верю, потому что те летописцы
отнюдь не предназначали свои труды для посторонних  глаз...  Там  написано
еще, что Великий Кракси - морской дух зла из тех времен, когда на  планете
еще не существовало даже Изначальных...
     - Кого?
     - Изначальные - это древнейшее население Талара, - сказал Борн. - Те,
кто жил на планете, когда сюда еще не прибыли с Сильваны  наши  предки.  А
вовсе уж седые легенды смутно упоминают, что и до Изначальных  на  планете
жили совершенно неизвестные народы, о которых даже  говорят,  что  они  не
были людьми.
     - Постойте, - сказал Сварог растерянно. - Там, наверху, мне говорили,
что нынешние обитатели Талара - дети именно этой планеты...
     - Там, наверху, много могут наговорить... - усмехнулся Борн.
     Капитан Зо продолжал:
     - Говорят еще, что Великого Кракена давным-давно  загнали  в  глубины
легендарные Морские Короли. Можете представить, какими легендами и байками
история Великого  Кракена  обросла  за  тысячелетия.  Которые  к  тому  же
отмечены и войнами,  уничтожавшими  целые  библиотеки,  и  систематической
охотой за  этими  библиотеками  -  но  отнюдь  не  из  любви  к  бесценным
рукописям... Ох! Черт!
     Он резко обернулся к двери, сметая локтем бутылки, выхватил кортик. В
руке у Блая мгновенно, откуда ни возьмись,  появилось  нечто  напоминавшее
крючковатый бумеранг, и он отвел  руку  для  удара.  Но  тут  же  опустил,
витиевато выругавшись.
     Проникшее сквозь плотно закрытую дверь  туманное  свечение  приобрело
очертания собаки, протянулось через всю  каюту,  пронизав  на  своем  пути
стол, бутылки, застывшего Борна - и щенок материализовался у ног  Сварога.
Облизал ему сапог, удовлетворенно  заурчал  и  раскинулся  на  полу,  ловя
лапами ножны меча Сварога.
     - Тьфу... - с чувством сплюнул капитан Зо.  -  Старею.  Сдают  нервы.
Очень уж приятный завязался разговор... Ваш кутенок вырастает, граф, это у
них быстро получается. Еще немного подрастет -  и  станет  обходиться  без
этих штучек, просто-напросто возникать и исчезать, как  козырная  роза  из
рукава шулера. Повезло вам с приятелем, ничего не скажешь...
     - Он сильно вырастет? - спросил Сварог, вспомнив оторванное  огромное
ухо.
     - Не то слово. Видел я их издали,  на  берегу.  Зверюга  чуть  пониже
лошади. И убить ее адски трудно - попробуйте поразить мечом молнию, всегда
ускользающую за миг до удара. Огнестрельное оружие, конечно, дает  чуточку
больше шансов, но не намного. Лет шестьсот назад один дворянин из  Демура,
голоштанный  ловец  удачи,  стал  королем  благодаря  такой  вот  собачке,
притащив щенка из Хелльстада. К  сожалению,  это  не  спасло  впоследствии
основанную им династию... Знаете что? Попробуйте и вы, право, когда  зверь
подрастет. Снольдер, конечно, чересчур силен и цивилизован, Ронеро тоже не
возьмешь голыми руками, но где-нибудь в Харлане или в  моем  родном  Глане
стоит попытать счастья. Тем более что в Глане есть пророчество  -  однажды
королем станет рыцарь с  хелльстадским  псом,  победивший  мертвое  войско
оружием мертвеца. Пока  что  рыцарь,  отвечавший  бы  этим  признакам,  не
объявлялся.
     - Боюсь, это не обо мне, - сказал Сварог.  -  Сомневаюсь,  чтобы  мне
удалось победить целое войско - все равно, живое  или  мертвое.  Как  это,
кстати, понимать - насчет мертвого войска и оружия мертвеца?
     - Кто знает? - пожал плечами  капитан  Зо.  -  Правильно  истолковать
пророчество  -  наука  сложная.  Обычно  весь  смысл,  заложенный  древним
прорицателем,  становится  понятным  только   тогда,   когда   пророчество
сбывается. Ничуть не похожее на все прежние толкования. Да, ведь есть  еще
Вольные Маноры, которые лет двести никто  не  пытался  объединить.  Может,
стоит попытаться? Хоть это и нарушит равновесие среди великих держав...
     - Нет, спасибо, - сказал Сварог. - Что-то  престол  меня  не  слишком
прельщает. В особенности если королевство придется сколачивать из  Вольных
Майоров - чересчур буйная вольница.
     - Тогда попробуйте Глан. Прекрасная страна. Правда, сам  я  давненько
там не был - нынешний король меня отчего-то невзлюбил и  соизволил  внести
мое имя в список "злодеев короны". Но все равно моя  родина  -  прекрасный
край. А король, должен вам откровенно признаться, большой негодяй, и  вряд
ли его можно назвать государственным деятелем, способным привести страну к
процветанию.  Попытайте  удачи.  Всегда  найдется  достаточное  количество
предводителей кланов, готовых вас поддержать. У  вас,  как  у  лара,  есть
некие преимущества. Кроме всего прочего, ваши предки родом из Глана.
     - Слушайте, вы серьезно?
     - Да черт его знает, - сказал капитан Зо. - Понятия не имею.  Пытаюсь
помочь вам определиться в здешней жизни и найти себя.  По-моему,  там,  за
облаками, чертовски скучно, вот и Борн того же мнения.
     - И все равно меня что-то не тянет в короли, - сказал Сварог.
     - И правильно, - поддержал побагровевший и повеселевший боцман  Блай.
- Торчишь себе на троне, как дурак, а каждый герцог спит и видит,  как  бы
тебя  прирезать.  А  там,  где  герцогов  приструнили  и  срыли  фамильные
укрепления, другие напасти - парламенты созывай хоть для видимости,  ломай
голову над большой политикой, фаворитки из казны гребут, склоки на  каждом
шагу. В море лучше. Там тебя в спину ну никак не зарежут.
     - Уверен? - иронически усмехнулся капитан Зо.
     Боцман подумал, понурился:
     - Могут, конечно, и на море сунуть нож в спину... Однако ж все лучше,
чем торчать на престоле.
     - Можно подумать, ты был  наследным  принцем,  но  предпочел  папиной
короне славную судьбу джентльмена  удачи...  -  засмеялся  капитан  Зо.  -
Ладно, друзья мои, приканчивайте бутылку, и будем расходиться -  вечереет,
а у графа Гэйра уже слипаются глаза, денек у него выдался бурный. Да и нам
не стоит засиживаться, не на рейде Сегулы стоим...



                          2. ВТОРАЯ КАВАЛЬКАДА

     Взрыв, глухой и  мощный,  раздался,  когда  Сварог  натягивал  второй
сапог. За ним - второй, третий...
     Пробежав по коридору, он вылетел на палубу.  Огляделся.  Не  было  ни
суматохи, ни оживления. Прогремел  четвертый  взрыв.  На  сей  раз  Сварог
увидел сквозь путаницу такелажа, как далеко за кормой  взлетел  белопенный
столб - в точности, как вчера, когда он впервые увидел корабль.
     У выреза в борту стояли трое матросов. Двое  держали  узкий  жестяной
желоб, уложив его второй конец на планшир, а  третий  укладывал  небольшой
бочонок. Что-то сделал, стоя  спиной  к  Сварогу,  над  бочонком  взлетело
облачко белого дыма, те двое приподняли  желоб,  и  бочонок,  оставляя  за
собой сизую струйку дыма, с рокотом улетел  за  борт.  Все  уставились  за
корму. Сварог машинально стал  считать.  На  десятой  секунде  громыхнуло,
прямо в кильватерном следе взлетел столб воды. Все  трое  переглянулись  с
чувством исполненного долга, положили желоб и праздно расселись на палубе,
двое вытащили короткие трубочки, третий принялся лениво пощипывать  струны
виолона (Сварог уже успел  заметить,  что  у  здешних  морячков  есть  два
любимых способа  убивать  свободное  время:  дымить  табаком  и  тренькать
струнами.)
     - Все нормально, милорд, -  бросил  один,  заметив  Сварога.  -  Так,
балуемся для порядка... Вы нам не покажете ли фокус с табачком? Очень он у
вас духовитый...
     Сварог, оделив их извлеченными из воздуха сигаретами, присел рядом на
бухту каната и тоже задымил первой утренней. Кроме них, никого  на  палубе
не было, "Божий любимчик" шел под тремя верхними парусами довольно ходко.
     - Кто-то вам определенно ворожит, милорд, - сказал сосед.  -  Мы  тут
промеж себя как раз говорили. Чтобы вот  так  из  Хелльстада  выбраться  -
везение нужно в кармане носить нешуточное...
     Сварог и  сам  так  думал.  На  душе  стоял  блаженный  покой,  вдали
проплывали зеленые берега. Взяв у соседа виолон, он побрякал  по  струнам,
разминая пальцы, поинтересовался:
     - А вы не слышали, случайно, что это в Хелльстаде за девицы,  которые
ниже пояса - змеи? И песни вдобавок поют...
     - Ну, не то чтобы ниже пояса... - раздумчиво сказал  матрос.  -  Чуть
пониже, чем ниже пояса, болтают, находились смельчаки, которые их  даже  и
огуливали, поскольку повыше змеи - очень даже добрый товарец. Только сам я
сомневаюсь что-то, чтобы имелась у них женская потаенка...
     - Имеется, - сказал Сварог. - Сам видел.
     - А, все равно. Ты  ей  всадишь  с  полным  прилежанием,  а  она  тем
временем голову откусит, на то и змея...
     - Все бабы - змеи, - философски сказал второй.
     - Вот я и говорю.
     Сварог, перебирая струны, нащупал, кажется, мелодию самого необычного
в его жизни ночного концерта:

               Покуда два птенца, крича, рвались друг к другу,
               мы, нежно обнявшись, кружили над землей,
               я с нею танцевал под солнечную вьюгу,
               во сне и наяву она была со мной...

     Матросы  вскочили  с  изменившимися  лицами  -  из-за  спины  Сварога
появилась огромная жилистая лапа и прихлопнула жалобно звякнувшие  струны.
Лапа принадлежала боцману Блаю, он  возвышался  над  Сварогом,  прямо-таки
лязгая зубами от ярости.
     Сварог медленно поднялся, от растерянности едва не  встав  навытяжку,
как проштрафившийся юный лейтенантик. Явно он сделал что-то не то -  очень
уж испуганно смотрели матросы - на него, не на боцмана.
     - Охренели? - злым шепотом рявкнул наконец Блай. - Совсем уж? Мы  уже
не в Хелльстаде, бабку вашу вперехлест через клюз...  Кончай  серенаду.  С
милорда взятки гладки, а вы-то? - Он всерьез замахнулся. - Марш вниз!
     Все четверо гуськом потянулись на нижнюю палубу.
     - Что это он? - с искренним недоумением спросил Сварог.
     -  Да  нельзя,  милорд,  таких  слов   под   открытым   небом   вслух
произносить... - оглянувшись, пояснил матрос.
     - Каких?
     - Хоть и милорд, а  темнота...  -  Он  посунулся  к  уху  Сварога:  -
Забудьте слово "вьюга"...
     - Почему?
     - А потому. - Он говорил тихо и серьезно. - Вы про Шторм слышали?
     - Ну.
     - А Вьюга будет еще почище. Только про Шторм поминать не запрещается,
а насчет Вьюги велено считать, что  се  отроду  не  бывало  и  никогда  не
случалось... Ясно?
     - Ясно, - сказал Сварог, немногое поняв.


     "Ко мне", - приказал Сварог мысленно и заранее отодвинулся назад,  но
все равно не рассчитал - молнией метнувшаяся сквозь закрытую  дверь  каюты
туманная полоса ударила его в  грудь,  отшвырнула  к  стене  и  обернулась
весело гавкавшим щенком.
     - Сидеть! - рявкнул Сварог вслух, с усилием отклеивая себя от стенки.
Щенок торопливо плюхнулся на зад, взлаял, но, конечно, долго не  усидел  -
тут же  вскочил  и  бросился  лизать  лицо.  Сварог  тщетно  уворачивался,
приговаривая:  "Тихо,  тихо,  Акбар,  сидеть!"  -   но   туманная   полоса
улетучилась наружу.
     Звереныш взрослел невероятно быстро. Прошло всего двое  суток,  а  он
уже вырос вдвое, крепко стоял на ногах и целыми днями носился по кораблю -
то обычным способом, то возникая вдруг в самых неожиданных местах,  вплоть
до крюйт-камеры, не говоря уж о камбузе, попавшем  под  постоянную  угрозу
вторжения с последующим разграблением. Капитан Зо крепился, но по лицу его
читалось, что "Божий любимчик" еще никогда не  опускался  до  жалкой  роли
плавучего зверинца. Сварогу было неловко, но поделать он ничего не мог - в
конце концов, это был обычный месячный щенок со всеми  вытекающими  отсюда
хлопотными  последствиями.  Штурман  Борн,  как  выяснилось,  знакомый   с
колдовством не понаслышке, второй день сидел над книгами, пытаясь отыскать
заклятья, позволившие  бы  немного  утихомирить  буяна  или  сыграть  роль
привязи, но  ничем  пока  похвастать  не  мог.  А  Сварог  самостоятельно,
совершенно случайно открыл, что щенок выполняет мысленные команды,  причем
исключительно его собственные.
     Сварог распахнул  створку  окна  -  до  иллюминаторов  здесь  еще  не
додумались. "Божий любимчик" уже покинул пределы Хелльстада и шел на  всех
парусах  вниз  по  течению.  По  обе  стороны  тянулись  зеленые  равнины,
перемежаемые кое-где поросшими лесом округлыми холмами, река  была  пуста.
На палубе меланхолично позванивали струны виолона, и кто-то лениво напевал
старинную балладу "Былые годы Сегулы":

                        Были бурными года,
                        скалы - белыми.
                        Только все уж, господа,
                        ставки сделаны.
                        Дремлют скучные года
                        немо, глухо,
                        пусть вода вам, господа.

     Вдруг песня смолкла. На палубе  забегали,  начиналась  суета.  Дважды
коротко свистнула боцманская дудка.
     Сварог выскочил на палубу. Виновником переполоха на сей раз  оказался
не Акбар - он мирно  лежал  у  мачты,  обстоятельно  догладывая  кость  от
здоровенного окорока. Кок Мышиный Соус,  на  сей  раз  ничуть  не  обратив
внимания на очередную реквизицию его запасов, вместе  с  другими  стоял  у
правого борта. Моряки возбужденно орали, пихая друг друга локтями, вытянув
руки, указывали друг другу куда-то.
     Сварог отыскал свободное  местечко  у  фальшборта,  достал  подзорную
трубу, вымененную у судового плотника на десяток серебряных  звездочек  из
шаура (стрелять пришлось в подушку).
     На  небольшом  расстоянии  от  реки,  заметно  отставая  от  "Божьего
любимчика", но двигаясь параллельным курсом, скользило  над  землей  нечто
странное. Черный прямоугольник плыл в воздухе, волнообразно, плавно,  едва
заметно выгибаясь, а над ним, словно прикрепленный  невидимым  шпеньком  к
определенному месту этой непонятной штуки, висел белый шар, и на его боку,
обращенном к кораблю, немигающе пялился глаз - без век и ресниц, с  желтой
радужкой и белым кошачьим зрачком.  Зрачок  то  сокращался,  то  разбухал.
Сварогу почудился в этом некий ритм, и тут же кто-то вырвал у него трубу.
     - Осторожнее! - сказал штурман Борн. -  Не  стоит  смотреть  на  него
слишком долго. Значит, они продвинулись дальше... - В его  голосе  звучала
тоскливая обреченность.
     - Кто? - спросил Сварог.
     Штурман промолчал. Свистнула дудка, на  реях  перекликались  матросы.
"Божий любимчик" ощутимо замедлял ход.
     - Канониры, к орудиям! - прогремел с мостика усиленный рупором  голос
капитана Зо. - Верхняя палуба, три орудия поочередно, от юта - огонь!
     Корабль слегка качнуло, под ногами  трижды  прогрохотало,  над  рекой
поплыл густой пороховой дым. Раздался посвист картечи.
     Первый заряд прошел впереди загадочного создания - гораздо правее  от
него, по его курсу взлетела земля. Остальные,  то  ли  один,  то  ли  оба,
накрыли цель. Там, где только что были прямоугольник с  шаром,  закрутился
спиралью  столб  густого  черного   дыма,   пронизанный   ядовито-зелеными
вспышками, раздался отвратительный, злобный, жалобный вой, издать  который
могло лишь живое существо,  -  и  тут  же  оборвался.  Дым  превратился  в
антрацитово-черный, почти материальный, неподвижный столб, тут же  осевший
на землю кучей пыли с далеко разнесшимся сухим скрежетом.
     - По местам! - заорал капитан Зо. - Черта не видели?
     Люди стали расходиться, возбужденно гомоня.
     - Бог ты мой, что это такое было? - спросил Сварог.
     Борн ответил вопросом:
     - Вы помните, что изображено на картах на севере континента?
     - Конечно. Необитаемые земли.
     Борн горько рассмеялся:
     - Пресловутый школьный курс... Необита