человек в темно-коричневом одеянии.  Еще  один
звездочет куда-то шествует по старинке. Только одет скромно - должно быть,
в  повседневную,  форму,  синяя  хламида  с  золотым  шитьем   у   них   -
парадно-выходная...
     Коврик-самолетик значительно уступал в скорости и вот-вот должен  был
остаться за кормой, но Сварога  охватило  озорное  желание  пообщаться  со
случайным  попутчиком.  Он  сбросил  скорость  и  стал  снижаться,  однако
произошло  что-то  странное  -   заметив   его,   человек   в   коричневом
встрепенулся,  быстро  зашевелил  пальцами,  коврик  камнем  упал  вниз  и
мгновенно затерялся в редких облаках.  Сварог  недоуменно  пожал  плечами.
Должно быть, некие сложности здешнего этикета...
     Он махнул рукой и тут же забыл об этом - внизу показалась  резиденция
юной императрицы. Зрелище было впечатляющее. Над облаками парила крохотная
страна - огромные парки, заключенные в рукотворную сеть аллей  и  дорожек,
диковинные цветки десятков фонтанов, поросшие лесом холмы,  зеленые  поля,
скалы  с  водопадами  и  гротами,  изумрудные  лужайки,  широкие  каменные
лестницы, спускавшиеся уступами к тихим речкам и заводям, десятки красивых
домиков,   разбросанных   в   дубравах.   Над   окружающим    великолепием
господствовал замок - огромный, без четких очертаний лабиринт зданий самой
разной высоты (и, похоже, самых разных архитектурных  стилей),  внутренних
дворов, крытых галерей и открытых лестниц, квадратных и  круглых  башен  с
остроконечными, плоскими, зубчатыми крышами, куполов,  шпилей,  затейливых
флюгеров, темно-алой и темно-серой черепичной кровли, золотых  крыш,  алых
крыш, даже зеркальных. Сотни окон отражали лучи заходящего солнца. Вся эта
пышность выглядела чуточку варварской,  но  красивой,  и  другого  дома  у
Сварога отныне не имелось.
     Он вздохнул и пошел на посадку.



                        5. РАЗВЛЕЧЕНИЯ И ОТКРЫТИЯ

     Фейерверк рассыпался в ночи мириадами разноцветных огней -  одни  тут
же гасли, взрываясь снопами молниеносных  искр,  другие  медленно  чертили
сложные кривые, вспыхивали загадочными фигурами, превращались в призрачные
парусники, разноцветных  чешуйчатых  драконов,  сложнейшие  орнаменты.  На
кронах деревьев внизу играли  тени,  ежесекундно  менявшие  направление  и
цвет. Сварог смотрел, не в силах оторваться. На  широких  перилах  галереи
рядом с его локтем стоял высокий бокал - он моментально наполнялся  вином,
сам собой, стоило его осушить. В ярко освещенном зале за его спиной играла
музыка;  аллеи  внизу,  насколько  хватало   взгляда,   светились   рядами
разноцветных  лампочек,  свободно  плававших  в  воздухе  над   дорожками,
лужайками, лестницами и прудами, скопищем светлячков отражавшихся в темной
воде.
     Он был спокоен и безмятежен. Он никуда не спешил,  никому  ничего  не
был должен, свободен от каких бы то ни было обязанностей и дел.  Такого  с
ним давненько не случалось, и оставалось лишь с полным на то  правом  тихо
блаженствовать.  И,  честно  говоря,  чтобы  достойно   завершить   вечер,
оставалось снять сговорчивую ляльку, с чем не было никаких проблем. Вполне
естественный ход мыслей, свойственный и десантному майору,  и  придворному
графу...
     Прелестниц здесь хватало.  А  прочно  устоявшейся  моды,  похоже,  не
имелось.  Сварог  видел  красоток  в  невероятно  пышных,   громоздких   и
затейливых нарядах, которые непонятно как  и  снимать.  Видел  красоток  в
отчаянно коротких и открытых платьях. Мужчины тоже блистали  разнообразием
фасонов. Многие из костюмов, он  уже  понял,  были  маскарадными  нарядами
минувших  эпох  -  но  не  знал  которые,  все  были  для  него  одинаково
экзотичными.  Зато  стиль  галантного  обхождения   ничем   особенным   не
отличался,  и  не  было  нужды  переучиваться  заново  -   несколько   раз
быстроглазые красавицы делали Сварогу вполне недвусмысленные намеки, но он
не спешил в здешние блудуары, хотел набраться впечатлений  елико  возможно
больше.
     Он допил вино, полюбовался,  как  искрящаяся  пузырьками  зеленоватая
влага, возникая из ниоткуда, наполняет бокал, поднимаясь  к  сине-красному
ободку на кромке, выполненному тончайшей, как  крылья  бабочки,  мозаикой.
Поставил бокал на перила, взглянул вверх.
     Юпитер висел в ночном небе,  огромный,  ало-полосатый.  Казалось,  до
него можно дотронуться, Сварога так и  подмывало  протянуть  руку,  но  он
боялся, что кто-нибудь заметит. По обе стороны  алого  гиганта  выстроился
десяток спутников -  желтых,  белых  и  зеленых,  и  самый  маленький  был
размером с привычную Сварогу луну на земном небе.
     Над  темными  кронами  вспыхнули  исполинские  снежинки,  переливаясь
зеленым, фиолетовым, золотым.
     - Интересно, внизу сейчас что-то из  всего  этого  видно?  -  спросил
Сварог соседа.
     Сосед,  мужчина  средних  лет  с  длинным  меланхоличным  лицом,  уже
довольно долго стоял на галерее  поодаль  от  Сварога,  не  навязываясь  в
собеседники и не пытаясь обратить на себя внимание, - просто убивал  время
на свой лад, задумчиво глядя вниз. Возможно, это был чиновник  королевской
канцелярии, отдыхавший от дел. Возможно, поэт, рождавший очередной шедевр.
Сварог  пожил  достаточно,  чтобы  убедиться:  хороший  поэт  -   это   не
обязательно бледный юнец с горящим взором и  буйными  кудрями,  а  хороший
полковник -  вовсе  не  обязательно  двухметровый  верзила  с  физиономией
дебила.
     - Снизу все прекрасно видно, - сказал сосед,  ничуть  не  удивившись,
столь непринужденно, словно охотно поддерживал давно начавшийся  разговор.
- Если небо безоблачное, зрелище получится впечатляющее. К сожалению.
     - Почему - к сожалению?
     - Все было бы гораздо  проще,  окажись  там,  внизу,  полные  дикари,
считавшие бы нас богами. К сожалению, они цивилизованы настолько,  что  не
верят в нашу божественную природу и умеют завидовать. А зависть, о которой
известно, что утолить ее ни за  что  не  удастся,  -  чрезвычайно  опасное
чувство. Зависть разжигает изобретательность. Тот, кто не опасен  сегодня,
может стать опасным через век, через  тысячелетие...  Вы  еще  многого  не
усвоили, граф Гэйр.
     - Вы меня знаете?
     - Кто другой будет задавать вопросы, моментально изобличая себя,  как
новичка? Вам следовало бы держаться осмотрительнее. - Он улыбнулся уголком
рта. - Я вовсе за вами не слежу. Когда вы сюда вышли, я уже  здесь  стоял,
не обратили внимания? Позвольте представиться: лорд Гаудин, герцог Фергал,
надворный советник. Заведую департаментом одной из канцелярий.
     - И чем занимаетесь?
     - Как и любая бюрократическая контора,  сохранением  равновесия.  Все
государственные учреждения, сколько их ни есть и чем  бы  они  ни  ведали,
стоят на страже  равновесия.  Ну  а  детали  вас,  человека  непривычного,
утомят, да и к чему они молодому придворному кавалеру, имеющему доступ  за
Бриллиантовых Пикинеров? Кстати, вы не подумывали о службе?
     - Признаться, как-то не думал. Не успел освоиться...
     - Резонно. Однако рано или поздно вам надоест вся  эта  суета.  -  Он
вяло повел рукой. - Конечно, многие,  точнее  будет  сказать,  подавляющее
большинство, так и проводят жизнь в веселых забавах, но  у  вас  не  может
быть привычки к праздности, воспитанной с детства. Вы не родились ларом, а
это делает вас другим...
     - Я берусь только за то, о чем знаю все наперед, - сказал Сварог.
     Вся его сознательная жизнь в том и заключалась,  что  его  швыряли  в
бой, задурманив мозги  высокой  болтовней,  ничего  общего  не  имевшей  с
реальным  положением  дел.  И  он  решил,  что  с  него  хватит.  Если  уж
предоставляется выбор.
     - О, я и не собираюсь втягивать вас во что-то без вашего ведома.
     - Я не имел в виду...
     -  Имели,  -  мягко  сказал  Гаудин.  -  Конечно  же   имели.   Любой
здравомыслящий человек на вашем месте  опасался  бы,  что  его  во  что-то
втянут. Вам и надлежит быть осторожным.
     - Мне что-нибудь грозит?
     - Не знаю. Но очень хотел  бы  узнать.  -  Гаудин  задумчиво  поиграл
висевшей на груди черной полумаской. -  Причем  узнать  до  того,  как  вы
угодите в неприятности.
     - Как называется ваш департамент? - спросил вдруг Сварог.
     - Скучно, - сказал Гаудин. - Исследовательский департамент канцелярии
земных дел. Восьмой департамент.
     - Ну да, - кивнул Сварог. - Я, как вы изволили подметить,  в  здешних
делах неопытен, но там, откуда я пришел, за такими скучными и  безобидными
названиями обычно и пряталось...
     - Это лишний раз доказывает, что бюрократия  ужасно  консервативна  и
иные традиции вечны, как небеса...
     - Значит, я угадал.
     - Угадали. Если хотите, считайте мою скучную контору тайной полицией.
Если и  ошибетесь,  не  во  многом.  Или  вас  отпугивает  название  и  вы
предпочитаете более благородное?
     - Нет уж, хватит, - сказал Сварог. - Не гожусь.
     - Даже не узнав, о чем идет речь?
     - Боюсь, везде одинаково. За вход берут золотой, а за выход - десять.
Интересно, при отказе у вас принято мягонько пугать?
     - Помилуйте, - широко улыбнулся Гаудин. - Ну разве я осмелюсь  пугать
придворного,  к  которому  проявляет  интерес  императрица?  Кроме   того,
принуждение страхом - негодный метод. Мы  же  маги,  не  забывайте.  Здесь
любые попытки давления обернулись бы нескончаемым  поединком,  незримым  и
безмолвным... Да вы сами ко  мне  придете.  Слишком  много  загадочного  в
обстоятельствах вашего появления, чтобы не  последовало  продолжения...  Я
могу просто-напросто откланяться и уйти. Вас это устроит?
     - Нет...
     - Вот видите. Логика событий заставляет вас искать друзей,  способных
многое объяснить и от многого защитить. К сожалению, последний  граф  Гэйр
придерживался других взглядов. Он любил действовать в одиночку. Все  делал
один...
     - Что именно?
     Гаудин тихо, серьезно сказал:
     - Граф Гэйр вбил себе в голову, что способен в  одиночку  бороться  с
дьяволом.
     Сварог ошеломленно воззрился на него:
     - Вы что, хотите сказать, что в самом деле...
     Гаудин, в свою очередь, уставился на него столь же удивленно:
     - А в ваше время сомневались в существовании дьявола?!
     - Только этого мне не хватало, - сказал Сварог. - Черт...
     - Не к ночи, любезный граф, не к  ночи,  -  мягко  сказал  Гаудин.  -
Учитесь следить за словами. Конечно, мы в  замке  Келл  Инир,  великолепно
защищенном, и все же не стоит к ночи... Дьявол не всемогущ, но это  весьма
достойный противник, к которому следует относиться  чрезвычайно  серьезно.
Наши далекие предки в свое время проявили изрядное легкомыслие, и  за  это
до сих  пор  приходится  расплачиваться.  Боюсь,  у  графа  Гэйра  хватило
времени, чтобы осознать эту истину и  о  многом  пожалеть.  Ну  нельзя  же
заниматься такими вещами в одиночку...
     - Так, - сказал Сварог. - Мне, дураку, следовало бы сразу подумать  -
где заклинания, там и...
     - Вот именно. У всего в этом мире есть свой хозяин. В том числе  и  у
тех заклинаний, что служат злу... Ну как, вы все еще считаете, что со мной
не следует водить компанию?
     - Нет, - сказал Сварог. - Теперь я так не считаю. Если только  вы  не
врете, конечно...
     - Зачем мне  вам  врать,  если  вы  в  самом  скором  времени  можете
проверить любые мои слова?  Подождите,  обживетесь  немного,  и  поговорим
более серьезно... Нет, правда, у вас не верили в существование дьявола?
     - Кто как, - сказал  Сварог.  -  У  нас  затуманивали  мозги  всякими
красивыми словечками, отрицая существование за  ними  какой-то  конкретной
фигуры с собственной волей и побуждениями...
     - Еще одно доказательство  того,  что  образ  мышления  с  веками  не
меняется. Как и человеческая глупость. Дьявол - это  не  просто  зло,  это
творец зла. И при увеличении зла  в  мире  следует  не  только  воевать  с
частностями, но и искать корень зла. Одна из коварнейших штучек дьявола  -
убедить, будто его вовсе и не существует.
     - Признаться, вы меня ошарашили, - сказал Сварог.
     - А вы с самого начала были настроены невероятно благостно?
     - Ну, не совсем... - Он кое-что припомнил. - Вы хотите сказать, что в
моем случае не обошлось без...
     - Я ничего пока не знаю. И нахожусь  в  том  милом  состоянии,  когда
подозревать хочется всех и вся.
     - Но магия...
     - Не считайте ее универсальной отмычкой, - сказал  Гаудин.  -  Прежде
всего потому, что нам противостоят  силы  ничуть  не  слабее  наших,  а  в
чем-то,  надо  признать,  даже  сильнее...  Нам  следовало  бы  о   многом
поговорить долго и подробно, лорд Сварог. Но время неподходящее.  Не  смею
вас больше задерживать. Веселитесь.  Вот  только...  -  Его  голос  звучал
совершенно спокойно, даже небрежно, но улыбка показалась  Сварогу  волчьим
оскалом. - Поосторожнее с Яной.
     - Что вы имеете... - начал Сварог недобро.
     - Право же, ничего конкретного. Просто хочу, чтобы  вы  помнили:  она
обладает большой магической силой, способной проявиться в самом  ближайшем
будущем, но сейчас в ней много от обыкновенной девчонки с ветром в голове.
Ну,  не  смотрите  на  меня  зверем.  Должность  такая:  просчитывать  все
возможные  сложности  и  в  связи  с  этим  регулярно  навлекать  на  себя
недовольство окружающих...
     Сварог поймал себя на том, что этот человек ужасно его  раздражает  и
злит, но  чем-то  определенно  нравится.  Еще  и  потому,  что  занимается
серьезным делом посреди  беззаботного  веселья.  Глядя  вслед  удалявшейся
сухопарой фигуре, Сварог покачал головой: он верил и в Бога, и в черта, но
когда тебе столь скучно и буднично сообщают, что дьявол -  не  абстрактный
обитатель таинственной, далекой бездны,  а  существо,  находящееся  где-то
рядом и склонное то и дело вмешиваться в окружающую тебя жизнь...  Честное
слово, это многое меняет.
     Он вернулся в зал. Зал был исполинских размеров,  в  нем  преспокойно
могла бы вести  воздушный  бой  парочка  истребителей,  не  чувствуя  себя
особенно стесненно. В глазах рябило от сотен разноцветных костюмов, причем
гости вели себя так, словно обычной силы тяготения здесь не существовало -
танцующие пары там и сям порхали в воздухе,  как  яркие  мотыльки,  другие
прогуливались словно бы по невидимым лестницам, не глядя под ноги -  и  не
падая. В одном углу кружился в быстром танце хоровод  пестрых  фигурок,  в
другом танцевали попарно под медленную томную мелодию, в третьем пары  под
бравурные такты летели вперед змейкой,  выписывая  зигзаги,  рассыпаясь  и
смыкаясь. И у каждой  группы  была  своя  музыка,  словно  ее  сопровождал
неотступно невидимый оркестр, окруженный незримым барьером, чтобы его игра
не мешала другим. Меж танцующими, ухитряясь не задевать их и  не  нарушить
сложных фигур, расхаживали парами и  кучками  заоблачные  жители,  хозяева
летающих замков, - чинно беседовали, флиртовали, смеялись.
     Сварог никак не  мог  найти  себе  места  в  этом  многолюдном  чужом
веселье.  Он  был  без   маски,   но   лишь   раз   или   два   перехватил
заинтригованно-любопытные взгляды. Большинство гостей не обращали на  него
внимания - ларов всего  несколько  тысяч,  но  вряд  ли  все  знают  всех,
молодежь взрослеет и выходит в свет, появляются порой на людях затворники,
мизантропы и домоседы, семьи тех, с кого снята немилость... Тем, кто живет
более  семисот  лет,  свойственна  некоторая  рассеянность  (он   поначалу
изумился, узнав, сколько предстоит жить ему самому, но потом свыкся).
     Что дольше? Ничего этого он танцевать не умел - подсобных  заклинаний
на сей счет почему-то  не  отыскалось.  Можно  бы  поиграть  в  карты  или
какие-то сложные настольные игры со стариками, удобно расположившимися  на
внутренних галереях, но он не знал и  здешних  игр.  Оставалось  подпирать
стенку да время от времени выходить под ночное небо полюбоваться Юпитером.
А когда надоест, искать женского общества. Беглые наблюдения  за  здешними
холеными красотками с деланно наивными  глазами  и  их  кавалерами  быстро
убедили его, что легкость нравов не уступает  версальской.  До  бесстыдной
непринужденности, прилежно запечатленной древнеримскими историками,  было,
конечно, далеко,  но  это  означало  лишь,  что  внешние  приличия  строго
соблюдались, и только.
     Сварог  чувствовал  легкие  угрызения  совести  при  воспоминании   о
грустных глазах провожавшей его Меони,  но  извечное  мужское  легкомыслие
быстро взяло верх. В конце-то концов, если строго разобраться,  Меони  ему
не жена и даже пока что не любовница, а то,  чего  она  не  знает,  ей  не
повредит. И он решил для себя проблему так,  как  решали  ее  бесчисленные
поколения мужчин во все эпохи.
     Обретя ясную и конкретную цель, он воспрянул духом, даже приосанился,
и походка приобрела охотничью упругость.
     - Граф Гэйр!
     Сварог обернулся, на  всякий  случай  вежливо  раскланялся,  выставив
вперед правую ногу, согнув колено и прижав руку к сердцу.  Ему  приветливо
улыбалась из-за карточного стола незнакомая старуха,  в  длинном,  вопреки
моде, платье, невероятно дряхлая на вид, но державшаяся удивительно живо.
     - Граф Гэйр, рада вас  видеть!  Здесь  про  вас  рассказывали  всякие
небылицы - будто бы вы отправились в Море  Мрака  ловить  то  ли  Великого
Кракена, то ли самого дьявола, будто бы вас там превратили в водяного  или
во что-то похуже... А вы в полном здравии, я рада!
     - Эти слухи... - сказал Сварог небрежно, словно  заправский  светский
лев. Он нетерпеливо переступил с  ноги  на  ногу  -  пару  минут  назад  с
удовольствием остановился бы побеседовать, но теперь его  влекло  шуршанье
платьев и звонкий смех поодаль. К тому же старушка  могла  и  разобраться,
что беседует не с тем...
     - Не спешите, не спешите, -  укорила  зоркая  старуха,  подметив  его
нетерпение. - Успеете еще потискать этих... - И она выразилась о ближайших
красавицах с вольной непринужденностью старого драгуна. Решительно смешала
в кучу лежавшие перед ней диковинные восьмиугольные карты, фишки,  золотые
монеты, повернулась к соседу, столь же  ветхому  старичку:  -  Вы  знаете,
барон, бабушкой этого шалопая могла оказаться я, если бы на  достопамятном
балу в Аркетане...
     Судя по безнадежно-унылому лицу барона, историю эту он слышал столько
раз, что давно выучил наизусть.
     - Ну вот, барон пригорюнился, - сказала старушка. -  Нет  бы  сказать
прямо, что память меня вновь подводит и я в сотый раз вспоминаю одно и  то
же... Как будто у вас самого память лучше. Граф Гэйр, а  ну-ка,  куда  это
вы?! Нет, вы уж оставайтесь  с  нами  и  поговорите  после  столь  долгого
отсутствия со скорбной памятью герцогиней Рудар, вашим искренним другом  и
доброжелателем, если не забыли, с вашей несостоявшейся бабушкой... Вы и  в
самом деле плавали в Море Мрака ловить Великого Кракена? Мой дедушка  тоже
ловил  Великого  Кракена,  а  чем  все  кончилось?  Неужели   я   вам   не
рассказывала, как он сгинул  неизвестно  где?  (Сварог  машинально  мотнул
головой.) В самом деле, не рассказывала?!  Ну-ка,  присаживайтесь!  Только
сначала вы мне расскажете, где странствовали и что вытворяли!
     Спасения не было. Сварог приготовился неуклюже  врать  с  последующим
неизбежным разоблачением. Обреченно вздохнул и шагнул к свободному стулу -
к великой радости вмиг повеселевшего барона.
     Какая-то маска налетела на него,  обдав  нежным  ароматом  незнакомых
духов, схватила за руку и потащила прочь, через плечо крикнув старушке:
     - Извините, герцогиня, похищаю! Нравы у нас, нынешней молодежи, самые
ужасные!
     Сварог послал герцогине обаятельную улыбку вкупе с пожатием  плечами,
лицемерно притворяясь, будто ужасно огорчен разлукой. И поспешил вслед  за
синей маской - по лестнице вниз в аллею,  в  какие-то  закоулки  аккуратно
подстриженных  кустов,  белых  статуй  на  черных  постаментах  и  звонких
фонтанчиков.  Маска  остановилась,  мимоходом  шлепнула  по  лбу   зеленую
малахитовую лягушку на круг