го юная
дама сердца, увы, из семьи преуспевающих царедворцев, так что надежд у юноши
никаких... Так и с  остальными:  у каждого, кроме нешуточной  боли за судьбу
державы, есть и чисто личные причины...
     -- Вот вы меня и успокоили, -- усмехнулся Сварог. -- Знаете, граф, меня
уже нельзя назвать  новичком на троне -- как-то  незаметно набрался опыта. И
успел осознать, что чистейшей воды идеалистов следует опасаться, как огня --
или проворуются потом,  как  не  способны даже  записные  циники,  или  дело
провалят с  феерическим неумением  и невезучестью. Ну, а  коли уж  вам  всем
свойственна здоровая корысть, с вами можно иметь дело... Я согласен.

     ...Он  стоял у окна, рассеянно барабаня пальцами по широкому мраморному
подоконнику, пока  граф Дино  за его спиной неспешно шуршал бумагами. В свое
время  Сварог испытал нешуточное потрясение,  обнаружив  имечко унылого мужа
легкомысленной  Маргилен  в списке  Конгера  "на повышение".  Основываясь на
прошлых своих впечатлениях, искренне полагал графа  пустым  и придурковатым,
даже  светским  хлыщом, но оказалось,  что человек,  в  домашней  обстановке
прочно пребывавший под  каблучком ветреной женушки, с чьими демонстративными
изменами давно  смирился,  на  королевской службе считался  одним  из лучших
финансистов державы, перспективнейшим и растущим молодым управленцем.
     Бросив украдкой взгляд через плечо, Сварог в  который  уж раз убедился,
что перед ним совсем другой человек: ничего похожего на ту запомнившуюся ему
тряпку,   на  сжившегося  со  своим   унылым   положением  рогоносца,  робко
вымаливавшего  у очаровательной  супруги  полчасика  любви раз  в  месяц. За
столом  сидел  совершенно  другой  человек  --  уверенный  в  себе,  жесткий
профессионал,  не боявшийся  даже  легонько  спорить со своим  королем, если
уверен  был  в  своей   правоте.  Совершенно  непонятно  теперь,  как  можно
существовать  форменным образом в двух лицах: растущий государственный муж и
жалкий рогоносец-подкаблучник. Ну да, он ее любит, бедолага. Но помочь ему в
этой  ситуации  не  способны  и десять королей...  Мыслимо ли  издать  указ,
обязывающий  графиню  хранить супружескую  верность  и  аккуратно  выполнять
супружеский долг со всем прилежанием? На посмешище себя выставишь,  и только
-- потому что ветреная Маргилена указом пренебрежет...
     -- Итак? --  спросил Сварог,  заслышав деликатное  покашливание графа и
возвратившись к столу.
     -- Весьма  толковый проект, государь,  --  сказал  граф Дино, складывая
аккуратной  стопочкой  страницы,  исписанные  четким, крупным  почерком.  --
Сначала я решил, что он принадлежит вам, но кое-какие  специфические детали,
выражения   и   термины   заставляют  думать,   что  его  составил  коренной
снольдерец... Можно ли узнать, кто он или это секрет?
     -- Для вас --  нет, любезный граф,  -- сказал  Сварог охотно. -- Это --
герцог Бресингем.
     --  Ах,  вот оно что... Мне следовало давно догадаться. Толковый юноша,
его  проект  об  унификации  налогов был  не  лишен недостатков, но  в целом
неплох, беда только, что попал на отзыв к гораздо более глупым людям... хотя
они и носили титулы принцев крови.
     -- Другими словами, его можно брать в министры?
     --  Будь  вы  снольдерским  королем  --  несомненно.   Быть  может,  он
собирается поступить на  нашу службу?  Я бы с ним с удовольствием поработал.
Он в столице? Как-то же попал к вам проект...
     -- Долго рассказывать, граф, -- сказал Сварог уклончиво  -- до поры  до
времени  кое-какие  планы  надлежало  держать  в  тайне  даже  от  ближайших
сотрудников. -- Значит, в этом проекте нет недостатков?
     --  Недостаток  там  один, зато весьма  существенный,  --  сказал  граф
уверенно.  -- Правда, заключается он в тех обстоятельствах, что нисколько не
зависят от автора проекта... Деньги, ваше величество. Та же  история,  что с
моим проектом, который я вам принес, -- он указал на вторую стопку бумаг. --
Мы могли бы, особенно не напрягаясь, в течение трех-четырех лет переселить в
Три Королевства около восьмисот тысяч ваших подданных, большая часть которых
с превеликой охотой на это согласилась бы. Однако... Дело даже не в расходах
на  само  переселение,   которые,   правда,  велики.   Нам   ведь   придется
восстанавливать  там  города  и  укрепления,  создавать  порты,   гарнизоны,
администрацию,  дороги,  почту,  торговлю...  Все  это  следует   непременно
учитывать,  если мы хотим в краткие  сроки создать  полноценное государство.
Итог  я выразил  на  третьем листе. Доходы  королевства  обозначены зелеными
чернилами, наши долги и расходы  --  красными,  потребная  на  освоение Трех
Королевств сумма -- золотыми.
     Сварог снял две первых страницы  и заглянул на третью. Не  удержавшись,
громко присвистнул и покрутил головой:
     -- Вы хорошо все сосчитали?
     --  Ваше величество! -- с  некоторой обидой воскликнул  граф Дино. -- Я
полагал, что успел себя зарекомендовать, как...
     -- Ну  ладно,  ладно! --  примирительно поднял  ладонь Сварог. -- Я вам
верю,  покойный  король  вас аттестовал в самых лестных выражениях... Сумма,
знаете ли, очень уж... Сто миллионов ауреев золотом...
     --  Боюсь, это  лишь предварительные расчеты, -- твердо сказал граф. --
Как показывает практика, при  осуществлении  таких проектов следует добавить
еще  процентов  десять на  непредвиденные  расходы  и  процентов  пять -- на
казнокрадство...
     --  Да уж,  -- сказал знакомый с прозой жизни Сварог, ничуть не пытаясь
возмутиться. -- Вы еще чересчур оптимистичны, граф, всего пять  процентов на
казнокрадство отводите...  Раскрадут все десять, сколько ни вешай... Есть на
этом свете чиновники, которые не воруют?
     -- Нету, государь,  -- убежденно сказал граф Дино.  -- Бывают, конечно,
курьезы, но раз в столетие...
     --  Вот  кстати,  --   сказал  Сварог   вкрадчиво.   --  А  вы-то  сами
приворовываете из фондов казначейства? Помявшись, граф поднял на него глаза:
     -- Государь, я уже знаю, что вы каким-то загадочным образом безошибочно
определяете ложь...  Сейчас  --  не  подворовываю.  У  меня достаточно денег
земли... Когда  был  помоложе и пониже  чином -- случалось...  Потом получил
наследство, повышение, мне стало хватать...
     -- Не врете, любезный, -- убежденно сказал Сварог. -- Ну что же, уважаю
тех,  кто  умеет   вовремя  остановиться...  Насколько  я  понял,  Снольдеру
потребуются примерно такие же суммы  или еще большие, чтобы переселить в Три
Королевства  миллион   двести  тысяч  человек,  как  это  предлагает  герцог
Бресингем?
     -- Да, государь.
     -- У них есть такие деньги?
     --  Нет. Как и у нас. Их финансы в еще более  расстроенном состоянии, а
долги Балонгу раза в два больше наших -- учитывая последние займы.
     -- Всюду  этот  Балонг... --  проворчал  Сварог. -- Как  они, паршивцы,
ухитрились  подгрести  себе  под  седалище  столько?  Куда  ни  толкнись  --
балонгские банки...
     -- Так уж исторически сложилось, государь. В  древние времена, когда им
принадлежало уже устье Итела, они начали с таможенных пошлин, сделали ставку
не на военную силу, а  на займы, векселя, банки... Вот и выросли помаленьку,
вовремя пригнув конкурентов.
     -- То есть, у них-то денежки есть?
     -- У них -- несомненно. Возможны, конечно, разные оценки, но если взять
среднюю,   привязать  к   курсу  золотого  аурея...  Запасы  Круглой   Башни
оцениваются миллиарда в два ауреев золотом.
     --  Черт знает что, -- искренне  сказал  Сварог  и помолчал, привыкая к
пришедшей вдруг в голову идее. -- Зачем людям такие деньги? Каким-то поганым
ростовщикам? Они дадут нам взаймы эти двести миллионов?
     -- Сто, государь...
     "Черт, едва не проговорился", -- сердито  подумал Сварог.  И  торопливо
поправился:
     -- Да, я оговорился... Конечно же, сто...
     --  Боюсь, что нет,  государь. Во-первых,  мы им  и  так  должны  более
пятидесяти миллионов. Во-вторых, даже если и дадут, то по своему обыкновению
опутают вас такой системой залогов  и  процентов, что  добрая  половина Трех
Королевств очень скоро перейдет к ним в руки совершенно законно...
     --  Черт  знает что,  --  повторил  Сварог. --  Хорошо, идите. Там,  за
дверью, торчит, как обычно, министр полиции, позовите его сюда...
     Едва дождавшись,  когда  Интагар закроет дверь,  Сварог схватил  его за
локоть, оттащил в дальний угол и тихонько спросил:
     -- Любезный мой, вы как относитесь к авантюрам?
     -- Смотря к каким, -- осторожно ответил министр полиции.
     -- То есть?
     --  Иные   авантюры  приводят  к   успеху...  тогда   они,  что  вполне
естественно, перестают считаться авантюрами. Другие так и остаются чистейшей
воды авантюрами,  поскольку проваливаются. Первые  вполне приемлемы,  а  вот
вторые...
     -- Мне этот подход  нравится, -- усмехнулся Сварог. -- А вот скажите-ка
мне:  захватить Балонг  и выпотрошить  его Круглую  Башню  --  это  к  какой
категории относится, по вашему разумению?
     Пожалуй, впервые за все время знакомства Сварог наблюдал на лице своего
верного бульдога явную оторопь.  Интагар  даже попятился, ошеломленно пялясь
на повелителя.
     --  Ну что  вы,  как  робкая  девственница  в  объятиях  драгуна...  --
усмехнулся Сварог. -- Подумайте. Это реально?
     Ошеломление так и  не  пропало  с  лица министра,  когда  он, глядя  на
Сварога удивленно и преданно, выпалил:
     --   Государь!  А  ведь  сейчас  это  уже  не  авантюра!  При  нынешней
обстановке...
     -- То есть? -- быстро спросил Сварог.
     --  Свое положение Балонг сохранял слишком долго в первую очередь из-за
многочисленности сильных харумских  держав. Неужели  вы  думаете, что за эти
тысячи лет никому не пришла в голову эта  дерзкая мысль --  захватить Балонг
со всеми его богатствами? Помилуйте... Загвоздка лишь в том,  что это не под
силу кому-то од ному. Я  говорю не о военной  силе -- для  этого,  по старым
прикидкам, достаточно трех-четырех полков и  военной эскадры... Другое дело,
что   на  подобного  нахала  моментально  ополчились  бы,  забросив  прежние
противоречия,  все  остальные  державы.  Ну  кто  позволит  прыткому  нахалу
единолично захватить  сокровища  Балонга?  Лишить всех  остальных  источника
займов?  Первое  правило  Виглафского Ковенанта гласит: Балонг  нейтрален  и
неприкосновенен.
     -- Но ведь теперь... -- сказал Сварог.
     -- Вот именно! Ваше величество, вы -- гений! Какая, к лешему, лесть! --
Министр полиции  даже приплясывал от восторга, что с ним случилось  впервые.
--  Если вы  станете снольдерским королем, Виглафский Ковенант  окончательно
превратится в картонную декорацию, а  с ним -- и  его решения, установления,
правила... Сколько бы ни ворчали и не пердели нотами -- простите за хамство!
-- реального противодействия оказать не смогут! Ваше величество!
     -- Ну-ну, уймитесь, -- сказал Сварог. -- Ишь,  распрыгались...  Как все
это должно выглядеть в реальности? Ну-ка, превзойдите сами себя  -- и, богом
клянусь, у вас будет в кармане дворянский патент,  которого вы тридцать  лет
добивались...
     -- Все просто, государь, --  почти мгновенно ответил министр полиции, и
его уродливая физиономия  расплылась в  улыбке,  отнюдь  не  прибавившей ему
красоты и обаяния.  -- У  нобилей  и патрициев Балонга есть  старая мечта --
уравняться в правах с дворянами, самим  стать  дворянами.  За тысячи лет они
потратили груды  золота и драгоценностей на  подкуп сановников и королей, но
это  тот редкий  случай,  когда бессильно  и  золото,  и  драгоценности.  Их
предпочитают держать в их нынешнем положении, справедливо опасаясь, что они,
приобретя   дворянские  права,  очень  быстро  станут  не   номинальными,  а
подлинными  хозяевам  континента.  Сейчас,  в  нынешнем своем  статусе,  они
многого не  могут  купить, арендовать,  подчинить... Словом,  у  них  всегда
найдутся  люди, способные составить  сильную  партию...  которая  подчинится
любому королю, способному предоставить им дворянское достоинство. А это, как
легко  догадаться,  открывает простор для  комбинаций. Они  будут  стараться
перехитрить такого короля, отделавшись малой  частью накопленного  в Круглой
Башне,  но и король,  со своей стороны, вправе хитрить. Ведь если, допустим,
от вашего  имени  такое предложение им  сделаю  я --  а потом все  обернется
как-то не так, главный спрос будет с меня. А я не король и даже не дворянин,
мне  простительно  нарушать  слово...   Особенно  если  окажется,  что  ваше
величество тут  ни при чем,  вы  и знать-то  не ведали,  что  мне, прохвосту
этакому, пришло в голову...
     -- Хорошая  мы с  вами парочка, -- убежденно  сказал  Сварог. -- Далеко
пойдем, а?
     -- Ваше величество, не честите за грубую  лесть, но мне очень приятно с
вами  работать. Такого размаха и дерзости при покойном короле не было и быть
не могло...
     -- Ну-ну, не  захваливайте, -- скромно сказал Сварог. -- Приходят вот в
голову  идеи,  жизнь   заставляет...  В  самом  деле,  это   ведь  чертовски
несправедливо  -- нам не  на что обустроить Три  Королевства, дабы облегчить
жизнь погрязшим в нужде подданным, а они там тупо копят золото в подвалах...
Начинайте работать. Ни за что не поверю, что у вас нет в Балонге своих людей
-- это у вас-то?
     -- Найдутся...
     -- Ну так что же вы опять мнетесь?
     --  Ваше  величество, --  сказал  министр полиции  грустно.  -- Пока вы
беседовали с графом Дино, пришло донесение... Ничего серьезного, но  история
щекотливая и печальная...

Глава 20. ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ ЖИВЕТ ВЕСЕЛО


     Доклад,  написанный   аккуратнейшим,   разборчивым  почерком   опытного
полицейского  писарчука, привел  Сварога в некоторую растерянность. Он не  в
состоянии  был  уяснить  без  полных  объяснений,  почему такими  глупостями
занимается сам министр полиции,  да  еще считает  нужным  со скорбной  миной
докладывать  о случившемся королю. Надо полагать,  у Интагара  имелись на то
веские причины -- но в чем тут соль?
     Не  торопясь  пока что  задавать вопросы -- следует  самому  вникать  в
непонятное,  насколько   удается,  --  Сварог   перечитал  бумагу  еще  раз,
внимательно и подробно. И вновь не уловил юмора.
     В докладе господина старшего полицейского  советника одного  из округов
Равены  подробно,  со  множеством  неизбежных  полицейских  канцеляризмов  и
казенных оборотов,  излагалась  история  вчерашней  драки, имевшей  место  в
Академии  Изящной  Словесности  меж сторонниками двух  почтенных профессоров
Ремиденума, возглавляемых обеими  профессорами.  Ничего  особенного  в  этом
Сварог,  уже  знакомый  с  правилами поведения научных  диспутов,  частенько
именно так и завершавшихся, не увидел.
     В  тщетной надежде  хоть что-то  понять, он, подняв  глаза на стоявшего
напротив  Интагара, прочитал  вслух, намеренно  гнусавя  и  мелодраматически
подвывая в стиле бездарного актера:
     -- "...вслед за тем студенты рекомого  члена Сословия Совы и титульного
советника  Гизехартена,   вооружившись  разнообразными   и   многочисленными
подручными   предметами,   как-то:   каминными   кочергами,   разнообразными
фрагментами  деревянного  происхождения, в просторечии  именуемыми  палками,
кувшинами из-под слабоалкогольных напитков,  метлами из дворницкой, клепками
от разбитых бочек,  бросились  на  оппонентов.  Последние,  сомкнувшись  под
предводительством  рекомого  дворянина,  члена  Сословия Совы  и  титульного
департаментского  секретаря  Фалера, вооружились в ответ  практически тем же
списком предметов, позволяющих  их  использование  для  причинения  телесных
увечий.  Вслед за  тем  дерущиеся,  громко  оскорбляя  тишину и общественную
нравственность неподобающими  эпитетами, направленными взаимно в  адрес друг
друга,   пришли  в  тесное  соприкосновение,  посредством  вышеперечисленных
предметов  умышленно   причиняя  противнику  повреждения  различной  степени
тяжести и расстройства здоровья, не подчинившись  прибывшим для принятия мер
обмундированным нижним чинам патрульной полиции,  каковые, числом трое, были
предерзостно  сброшены с  казенных  лошадей, причем  последние  от всеобщего
громкого  хаоса   пришли  в  возбужденное  состояние  и  галопом  совершенно
самостоятельно покинули  место происшествия, причем  одна из трех  принятыми
мерами пока что  так и не обнаружена, причем подозреваемый в  ее  присвоении
уже задержан... Рекомые нарушители расширили сферу  правонарушения, втянув в
нее своих прибывающих на помощь  коллег  и друзей,  вследствие чего растущее
правонарушение из аудитории  переместилось во  двор  и на прилегающую улицу,
именуемую  Кузнечной, где в события были  вовлечены по причине задевания  их
различными предметами и обыватели, не имевшие отношения к академии..."
     Министр полиции скорбно смотрел на Сварога -- по лицу читалось, что эту
веселость повелителя он находит совершенно неуместной.
     --  Ну и  кадры у вас, любезный Интагар, -- покрутил головой Сварог. --
Полиции платят  приличное  жалованье,  могли бы найти,  наконец,  не чуждого
изящной  словесности  человечка,  который  бы   обрабатывал  их   корявости,
благообразную форму  придавал... На  Бараглайском  холме хватает  грамотного
народа, нужно только подобрать тех, кто пьет достаточно умеренно...
     -- Если это прямой приказ, я озабочусь...
     -- Да уж, считайте это прямым приказом, -- решительно сказал Сварог. --
Чтобы мне впредь не приходилось читать такие вот перлы:  "...и при этом член
Серебряной гильдии Чурнис был умышленно поражен фрагментом древесного ствола
в  верхнюю   часть  организма,  в  просторечии  именуемую  головой..."  Если
случайному прохожему двинули поленом по башке, то пусть так и докладывают, а
не разводят тут косноязычие... И, наконец, при чем тут я? Самый обыкновенный
научный диспут, вот уж которое столетие они кидаются чернильницами и дерутся
кочергами, когда иссякают аргументы... Я-то при чем?
     --  Ваше  величество,  соблаговолите  обратить  внимание  на  эту   вот
строчку... -- Он почтительно показал пальцем с широким подстриженным ногтем.
-- "В результате чего..."
     --  "В  результате чего не  установленным  пока участником был серьезно
поврежден  путем сбрасывания, неизбежного вследствие этого соприкосновения с
булыжной мостовой и разбиения на части бюст его величества покойного  короля
Эльгара Великого..."
     -- Ну и?
     -- Это -- коронное преступление, государь,  -- печально сказал  министр
полиции. --  Согласно  недвусмысленно сформулированным законам  королевства,
любое,  даже случайное  повреждение каких бы  то  ни было изображений членов
правящей  династии, живущих ныне или  покойных,  равно нанесение повреждений
или оскорблений гербу  или  флагу государства  либо  изображению королевской
короны почитается коронным, то есть наиболее тяжким и опасным преступлением,
обязывающим полицию немедленно произвести аресты всех участников  данного...
инцидента  с  последующим  наказанием  по  всей  строгости:  смертная  казнь
непосредственным виновникам, каторга и тюремное заключение менее виновным...
     -- Вы что, хотите сказать, что все причастные...
     -- Таковы законы, установленные вашими  державными предками,  государь,
-- непреклонно  изрек  министр  полиции.  --  Прецеденты известны.  И всегда
следовала самая суровая  кара. Отвертеться удастся лишь совершенно случайным
прохожим  вроде  этого  самого  Чурниса -- да и то им  придется из кожи  вон
вывернуться, чтобы  доказать  свое  случайное прохождение  мимо  места,  где
совершилось одно из самых тяжких коронных преступлений...
     -- Ах, вот оно что... -- сказал Сварог, теряя веселость.  -- Вот почему
вы так серьезны... Что же, виновные...
     -- Под стражей сейчас находится ровным счетом пятьдесят восемь человек,
-- сказал  министр полиции. -- Включая  как профессоров со студентами, так и
всех,  кто оказался в зоне оцепления,  когда прискакали три платунга  конной
полиции.
     --  Та-ак...  -- растрерянно