два их дружка не просто повалились на палубу, а лежат без всякого движения, ушибленные достаточно серьезно. Едва это до них дошло, двое кинулись к Сварогу, громко пугая жуткой участью.
     Взмыв на ноги, Сварог их встретил - моментально, качественно и жестоко. Он не собирался никого убивать, и кости ломать не хотел - неизвестно еще, сколько времени придется проторчать среди этого сброда, не стоило с ходу устраивать смертоубийство и членовредительство, - но бил безжалостно. Теперь на досках лежали уже четверо - трое слабо шевелились, стонали и охали, а четвертый только-только приходил в себя.
     Двое оставшихся - последний резерв главаря - бросились вперед.
     - Хуть! - рыкнул главарь не шевелясь и не меняя величественной позы.
     Один недовольно рявкнул не оборачиваясь:
     - Чамо гаришь? Поцар сом клудит на бар...
     - Хуть, блэ! Качуму щукаю?!
     Оба нехотя остановились, вернулись на место, ворча и бросая на Сварога неприязненные взгляды уже без всякого актерства. Главарь же отвернулся с таким видом, словно совершенно ничего не произошло, да и никакого такого фраера не существовало вовсе. Громко произнес:
     - Щеняй добежь, мокотура... Ушибленная троица, кое-как поднявшись на ноги, стала отступать в расположение части. Четвертый ползком двигался в арьергарде. Те, кто наблюдал за действием, разочарованно отвернулись, но большая часть узников трюма с самого начала игнорировала происходящие события.
     Сварог чувствовал себя здоровым и полным сил, голова почти уже не болела. Он осмотрелся. Семеро уркаганов сидели, демонстративно отвернувшись от него, а вот сосед таращился с восхищенным ужасом, оцепеневший и обомлевший. Судя по его виду, он ожидал гораздо более трагического развития событий и никак не мог поверить теперь, что все обошлось.
     Усмехнувшись, Сварог присел рядом с ним на корточки, аккуратно взял за кадык - большой палец справа, указательный и средний слева - легонечко придавил и ласковым шепотом осведомился:
     - Придушить, тварь?
     Сосед ответил жалобным писком и потоком невразумительных, но определенно умоляющих слов - кажется, доказывал, какой он хороший и мирный, как его дома ждут не дождутся мать-старушка и семеро детушек, один другого меньше. Веревки из него можно было вить.
     Чуть-чуть ослабив хватку, Сварог с расстановкой сказал:
     - Не вилять. Не рассусоливать. Отвечать быстро и подробно... Куда нас везут?
     - На Катайр Крофинд, - пуча от усердия глаза, внятно выговорил собеседник. - На плантации. Хлопок пестовать, смолу дерень-дерева собирать. На десять лет, по указу его величества короля Сварога.
     Несмотря на унылость ситуации, Сварог в первый миг едва не расхохотался во весь голос. Таких трюков судьба с ним еще не вытворяла: угодить в плавучую тюрьму, везущую каторжников на плантации по своему же собственному указу... Комедия!
     - Это и раньше вовсю практиковалось, - заторопился собеседник. - Заместо каторги или там тюремной отсидки. За шиворот, на корабль - и вкалывай на островах весь свой срок. А совсем недавно король Сварог, чтоб ему ежа родить против шерсти, бабахнул новый указ, по которому на острова запихивают уже на полную десятку, невзирая на приговор и срок, и не только всякую мелочь, а всех подряд, кто попался под горячую руку, смотря по закоренелости. Вот и вышло, что угодили в трюм даже господа тарабарские аристократы... - он опасливо повел глазами в сторону уркаганских затылков. - Под метелку гребут, страшное дело, тюрьмы чистят, а еще...
     - Хватит, я уяснил, - мрачно сказал Сварог.
     Не было необходимости выслушивать вульгарное и краткое изложение своего же собственного указа. Все правильно, именно так и было сформулировано: "...заматеревших злодеев, закоснелых в своих противозаконных прегрешениях, а также упорном бродяжничестве".
     Десятку в зубы - и езжай развивать экономику далеких островов, ухаживать за хлопком, собирать смолу дерень-дерева, из которой готовят великолепную синюю краску. Что характерно, без всякого досрочного освобождения: скорый, но справедливый суд короля Сварога столь слюнявого гуманизма не предусматривает...
     Разумеется, он не собирался считать свой указ ошибкой или перегибом. Все было задумано совершенно правильно: и континент освободится от уголовничков, бродяг и прочих тунеядцев, и экономике явная выгода.
     Однако же, повороты сюжета! Как его угораздило, в конце-то концов, угодить в жернова собственной мельницы? Сварог никогда не питал особенных иллюзии насчет своей же верноподданнической бюрократии: заранее было ясно, что будут и злоупотребления, и накладки, и поводы для взяточничества, - полностью искоренить подобное невозможно. Но откуда такие перехлесты?
     - Как я сюда попал? - спросил он сумрачно.
     - А ничего удивительного, ваша милость... Подвернулись, изволите ли знать, под горячую руку, для ровного счета, в неразберихе...
     - Точнее.
     - А точнее - совсем просто. Нашу братию на ночь заперли в пересыльном лабазе, что у самого моря. Все, как положено: решетки, замки, вахари с собаками - дело отработанное. Только посреди ночи приключилась странность. На соседнем причале что-то взорвалось, представления не имею, что и почему, кто бы нам, убогим, растолковывал... Однако грохнуло так, словно небо повалилось на землю. В незапамятные времена, говорят, так города на воздух взлетали во время тамошних жутких войн... Ну, бабахнуло, доложу я вам! Мы уж думали, конец света, новый Шторм, окончательный и законченный катаклизм... Стена обрушилась, что ограждала наш лабаз от соседнего причала, а у лабаза обвалился один угол... И нашлись среди нашей братии такие штукари, что голову не потеряли, не в пример общей массе. И ломанулись в пролом, не теряя времени, - рассудили, должно быть, что хуже не будет, а второго такого шанса определенно не предвидится... Вахари, кто опомнился так же быстро, кинулись пресечь и воспрепятствовать. И ведь успели, псы... Почти всех похватали, с ног посбивали, древками по печенкам... Только трое все равно успели утечь, выскочили за стену - и лови их теперь хоть по всему свету... Уж я бы на их месте тоже вчистил, чтобы пятки дымились...
     - Без лирики, - сказал Сварог. - Ближе к сути.
     - Суть-то была такова... Нас же не на виселицу везут - на долгие работы. Каждая пара рук в цене и считается ценным казенным имуществом. И на Катайр Крофинде с главного вахаря спросили бы за недостачу по всей строгости. Три пары рук - это вам серьезная промашка и караемое упущение по службе... Вот главный вахарь, судя по всему, и извернулся со страху. Когда рассвело, пошел осматривать соседний причал, прихватил с собой своих псов... Я сам видел краем глаза, когда нас гнали на пристань, зрелище было то еще: в земле огромадная ямища, даже не ямища, а этакая огромадная канава, непонятно как проделанная, все изрыто, перерыто, повсюду жмурики валяются... Соображаете? Он, сучара хитрая, велел пошарить среди мертвых в поисках бесчувственных, отобрал, надо полагать, тех, кто был попроще видом - уж никак не дворянин, не почтенный какой. Нашел себе троих беспамятных и велел за руки за ноги оттащить на корабль. Во-он там такой же, как вы, найденыш... а третий где-то в дальнем углу, отсюда не видать... А чего? Недурно придумано. Может, кто-то из вас потом правдочку и найдет... в чем лично я сильно сомневаюсь, уж простите. Но даже если дело когда-нибудь вскроется, главному вахарю не будет никакого ущерба. У него-то по бумагам все в ажуре: скольких принял, стольких и доставил - и уплыл себе восвояси браво нести службу. Кто докажет, что это он все устроил? Никому ж неинтересно его закладывать, всем приятно получить законные денежки, когда на острове счет сойдется... А там - много воды утечет. Вы еще докажите сначала, что это вы и есть, а не тот, чей номерок вам на шею приклепали... Семь потов сойдет.
     - Вот, значит, как... - медленно сказал Сварог.
     - Ну, я ж и объясняю: посмотрели они, что вы дышите, кости целы, башка не пробита - и сволокли за руки-ноги на корабль. Благо отплывать ему полагалось тем же утречком. Положили вас туточки, где мы с вами сейчас сидим, а вы, ваша милость, были не в том состоянии, чтоб протестовать и качать права... Якорь выбрали - и привет, море-океан...
     - А моя одежда? Все остальное?
     - Ну, ваша милость, к чему глупые вопросы? Одежду вашу вахари наверняка прибрали, все, что было при вас, поделили... окромя того, что в картину категорически не вписывалось, - документы там, бляха гильдейская, или что еще у вас при себе было... Это-то, конечно, выкинули, тут и гадать не надо. А что, сойдет с рук. Там, в порту, сейчас определенно не до вас троих, им бы со взрывом разобраться. Я ж говорю: повсюду жмурики, развалины сплошные, ямы невероятных размеров, кусок берега обвалился даже. Будто тыща бочек пороха взорвалась единым махом, от одного фитиля... Уму непостижимый катаклизм, доложу я вам. Вы, случаем, не знаете, что это там бабахнуло?
     - Откуда? - произнес Сварог равнодушным тоном. - Я в порту был человек случайный.
     - Вот и попали под случай, хе... Вы не переживайте, и на Катайр Крофинде люди живут - хотя, конечно, как вспомнишь, что десять лет горбатиться, руки опускаются. Предлагали же мне идти официальным прислужником при игорном доме, в градские обыватели обещали вписать, а я, дурак, кобенился, хотя, если по совести, ночным ремеслом сшибал чистые гроши. Вот и угодил в закоренелые, соскочить не успел вовремя...
     - Так это ты за мной ухаживал? - спросил Сварог с любопытством, подняв с досок все еще влажную холстинку. - Ведь не сам же я...
     Собеседник понизил голос до шепота:
     - Да нет, врать не буду... Это, изволите знать, вон те самые... - он показал глазами в сторону разбойников. - Сначала они на вас и не обращали особенного внимания, а потом отчего-то вдруг проявили самый пристальный интерес, устроили аккуратнее, местечко выбрали посвободнее и почище, примочки на голову клали... Их главный так и распорядился... Они до-олго вокруг вас сидели, совершенно непонятно, отчего вы им так приглянулись... - шептал он почти беззвучно. - Неспроста это, ваша милость, неспроста. Вы с ними поосторожнее и поаккуратнее, народ, сами понимаете, видывавший всевозможные виды, для них любого замочить, что два пальца... Терять-то нечего - на Катайр Крофинде не вешают, только срок увеличивают, а этим, легко просечь, серьезного человека не особенно и запугаешь...
     Сварог посмотрел в ту сторону. Семерка серьезных людей по-прежнему сидела к нему спинами - хотя, создалось полное впечатление, их так и подмывало обернуться. Словно угадав его мысли, сосед протянул:
     - С чего их потянуло на доброту, в толк не возьму. Видно, для чего-то вы им надобны, и уж наверняка не для простой дури - вон, при них натуральная "скамейка", а если хотели покуражиться, тут полно народу послабже вас и попугливее, мелочи всякой пузатой... Они, если вы не поняли, определенно прокрутили вам смотрины, это, как бы выразиться...
     - Да ладно, все я понял, - сказал Сварог.
     Откинулся назад, прижался спиной и затылком к нагревшимся за день доскам борта, прикрыл глаза. Все, что следовало знать, он уже выяснил, не было смысла продолжать пустую болтовню. Самое время подумать, как из всего этого выбраться. Ситуация далеко не самая погибельная, нет особой опасности ни для жизни, ни для здоровья - всего-то попал ненароком под свой же собственный указ касаемо подонков общества, не на плаху везут, не на съедение чудовищу. Должен быть какой-то выход, но искать его нужно не с кондачка...

ГЛАВА ВТОРАЯ
СОВЕЩАНИЕ В ВЕРХАХ

     Пришлось в который раз убедиться, что не следует делать культа из народной мудрости, в данном случае, из пословиц и поговорок. Утро оказалось ничуть не мудренее вечера. За ночь Сварог так и не придумал ничего толкового. Вообще, ночь прошла скверно. Спал он вполглаза, чутко прислушиваясь ко всем звукам, доносившимся из вонючего и душного мрака, - был начеку, на случай, если по каким-то своим неведомым соображениям разбойная братия вздумает против него что-нибудь предпринять.
     Обошлось. Они никак не дали о себе знать. С наступлением темноты устроили, правда, небольшое развлечение на свой манер - судя по возне, редким репликам и жеманному похихикиванию педрилы, незатейливо пользовали свою "скамейку", но потом угомонились. Настала спокойная тишина, прерываемая порой разве что чьим-нибудь вскриком во сне, бормотаньем, оханьем. Корабль шел на всех парусах при ясной, как можно понять, погоде, в узкие щели меж добротно сколоченными досками пробивался серебристый лунный свет, иногда над головой, на верхней палубе, слышались ленивые разговоры стражников. Они, как стало понятно очень быстро, бдели недреманно - хорошо понимали, сволочи, что под ногами у них полно людей, которым совершенно нечего терять. Всю ночь ходили вокруг люка, от борта к борту, от носа к корме, постукивая при этом, судя по звукам, древками и прикладами.
     Спать Сварогу отчего-то не хотелось - видимо, долгое пребывание в беспамятстве сошло для организма за длительный здоровый сон. Да и напряжение нервов давало себя знать. Так что хватало времени, чтобы о многом подумать трезво и рассудочно...
     Бессмысленно было гадать сейчас, кто из его людей погиб при взрыве, а кто уцелел. Кто-то определенно погиб, а у кого-то были все шансы уцелеть: например, у Мары с Гаржаком, находившихся на корабле, в отдалении от суши. Зато те сыскари, что остались ждать поодаль от ворот, наверняка, бедолаги, попали под взрыв...
     Итак, часть тех, кто прибыл с ним в Фиарнолл, уцелела. Но вот дальше-то что? Его, несомненно, начали искать практически сразу, насколько это вообще было возможно в наступившей сумятице, - но, ручаться можно, ни одна живая душа не в силах догадаться, что некий начальник конвоя, озабоченный тем, чтобы сошелся счет вверенного его попечению поголовья, решил, добрать разницу за счет первых подвернувшихся под руку мирных граждан... Зная Мару и Гаржака, зная остальных - например, баронессу, которая в ночной вылазке не участвовала, а оставалась в городе - можно с уверенностью говорить, что сейчас к месту взрыва согнали все наличные полицейские силы Фиарнолла. И, ничего не объясняя им прямо, велели, надо полагать, из кожи вон вывернуться, но просеять через сито каждую кучку вырванной взрывом земли в поисках живых и мертвых. Да, примерно так и будут действовать его люди, обнаружив, что король пропал без вести.
     Короля, разумеется, не найдут ни живым, ни мертвым. И тогда... А вот тогда - ничего. Если не отыщется свидетелей, видевших, как этот сраный вертухай уволакивал на плавучую тюрьму беспамятных, поиски зайдут в тупик. Можно привлечь хоть целую армию, но какие задачи прикажете перед ней поставить, если известно, что король словно в воздухе растаял? То-то...
     Оставалась слабая надежда на старуху Грелфи, способную с помощью каких-нибудь ухваток из своего не особенно богатого арсенала учуять Сварога на плывущем к Катайр Крофинду корабле, - но надежда, вот именно, слабая. Дохленькая, если откровенно. Может, старуха сумеет, а может, и нет...
     Само собой разумеется, следует отмести громогласное обращение к вертухаям. Нет смысла называть себя, перечислять свои титулы, настаивать на своей подлинности, грозя виселицей и плахой. Все равно никто не поверит, как не поверил бы он сам на их месте. Чересчур фантастично. Если исключить полтора десятка посвященных в тайну людей - при том, что неизвестно, сколько из них вообще осталось в живых - весь окружающий мир пребывает в уверенности, что король Сварог сейчас находится в своем латеранском дворце, из-за плохого настроения заперся в покоях и на людях почти не появляется, разве что пару раз в день проходит по галерее, прогуливается по плоской крыше.
     Между прочим, это недалеко от истины: роль Сварога во дворце выполняет примитивная обманка, бестелесное подобие, двойник-призрак, оставленный там Сварогом для пущей убедительности.
     Нет, ни одна собака не поверит, что властелин чуть ли не всего Харума вдруг оказался переряженным в фиарнолльском порту. Только на посмешище себя выставишь, объявляясь. Этот вариант отпадает.
     Остается либо покорно дожидаться прибытия на остров и попытаться что-то предпринять там, либо в полном соответствии с приключенческими романами (а также подзабытой идеологией марксизма-ленинизма, предписывающей угнетенным непременно восставать против угнетателей) поднять сотоварищей по несчастью на бунт, передушить вертухаев, захватить корабль...
     Вариант номер два по здравому размышлению представал решительно невыполнимым. Препятствовала специфика плавучей тюрьмы. Здесь, в камере, бунтовать можно сколько угодно - весь бунт сведется к матерным выкрикам и напрасной беготне от стены к стене. Конвой на подобный "мятеж" не обратит особого внимания, разве что посмеется от души, наблюдая все это сверху, с безопасного расстояния...
     Чтобы захватить корабль, нужно перебросить наверх достаточное количество людей, а сделать это невозможно: лестницы нет, высота помещения - более четырех ярдов, люк надежно закрыт решеткой с железными шипами. Выстроить живую пирамиду, чтобы карабкались друг по другу? Едва начнешь сооружать, конвой заметит и примет меры. Противодействие подобным выходкам наверняка отработано до мелочей - не первый год возят на острова каторжников, не первое десятилетие и даже не первый век...
     Проковырять дырку в борту, достаточную, чтобы туда протиснулся человек? Отпадает. Доски из какого-то особо прочного дерева, испокон веков применяемого в кораблестроении, соединены на совесть. Щели между ними не оттого, что борт рассохся - как показалось сначала ему, сухопутному, - а потому, что бесчисленные смены заключенных от нечего делать мало-помалу выдернули всю паклю, коей щели были некогда конопачены. На чем и успокоились, прекрасно понимая, что голыми руками борт не проковыряешь...
     Разобрать пол, или, если следовать морской терминологии, палубу? Но она тоже из добротно сколоченных досок. Да и под ними - не желанная воля, а то ли пушечная палуба, то ли грузовой трюм. Голыми руками опять-таки не справиться. Отпадает. Господи ты боже мой, до чего дурацкая ситуация! Не менее сотни человек, готовых на все, чтобы отсюда вырваться, но повести их в драку нет никакой возможности...
     Он перебирал свои магические способности, но не находил среди них той, что могла бы помочь в данном конкретном случае. Можно отвести глаза конвою, стать для них невидимкой - но это имеет смысл проделать, лишь оказавшись наверху. А чтобы оказаться наверху... снова пошла сказка про белого бычка. Замкнутый круг. Шансы появятся, когда окажешься наверху, а наверх ни за что не попасть...
     Он встрепенулся, поднял голову, заметив, что люди вокруг оживились не на шутку. Наверху, над люком, началось какое-то шевеление, тени стражников то и дело перекрывали тень от решетки, лежащую на грязных досках.
     - Что такое? - спросил он соседа, уже усмиренного, приведенного к полной покорности.
     Тот без тени насмешки отрапортовал:
     - Хавку будут раздавать, ваша милость. Одно счастье в нашем положении - пожрать от пуза, благо есть возможность. Они ж нас не собираются голодом морить, им, тварям, наоборот, нужно, чтобы мы пахать принялись в полную силу, едва сойдем с корабля на этом долбанном Крофинде... Сидите, не дергайтесь, у нас с вами номера чуть ли не в самом хвосте.
     Послушав совета старожила, Сварог остался сидеть в своем углу. Наверху шумно завозились, отвалили решетку, и в люке тут же показалось несколько лезвий гуф - здешнего подобия алебард. Солидные лезвия, шириной в две ладони и длиной поболее локтя, начищенные и наточенные на совесть, снабженные кучей крючков, фигурных вырезов и острых завитков. Судя по их виду, вертухаями командовал толковый служака, ревностно следивший за материальной частью, - лезвия, острия и крючья так и сверкают солнечными зайчиками, до бритвенной остроты отточены, башку смахнут в два счета. А меж ними виднеются раструбы "чертовых дудок" - заряженных картечью мушкетов. Все продумано, мать их за ногу. Даже если сыщется акробат, способны