его  и принялся
отчаянно вырываться, но аррант удержал.
     - Тихо, глупый, - шепнул он ему на ухо. - Никому мы тебя не отдадим.
     -  За борт! За  борт!!!.. - звучало со всех сторон.  Если бы  не качка,
угрозу  давно бы  привели в исполнение. Но "косатку"  так кренило и швыряло,
что добраться до обреченного оказалось непросто.
     Волкодав  покосился на хозяина  корабля. Астамер в  общем  сумасшествии
участия не  принимал. Но и останавливать  расправу явно  не собирался. Вдруг
она и в самом деле поможет...
     - Эй, сегваны!.. - звонко и насмешливо выкрикнул Эврих. - Как там звали
того древнего кунса, что не хотел умирать  от  старости и купался  в детской
крови? Не Астамером?..
     И расхохотался.  Бесстрашно,  оскорбительно  и  нахально.  Точно  таким
Волкодав  когда-то  увидел его  на  помосте,  сооруженном для  проповедников
Близнецов. Венн и  аррант одновременно  поняли, что  им  следовало  сделать.
Волкодав вскочил  и  ударом  ноги своротил челюсть  Левзику, который  крепко
оседлал пляшущую скамью  и  вознамерился  сцапать Иарру  за курточку. Левзик
взмахнул руками, заваливаясь навзничь, и очередная судорога "косатки" унесла
его к противоположному борту. Волкодаву  ни  разу еще не приходилось драться
на мокрой, ходящей ходуном палубе, но ко всему привыкшее тело приспособилось
с радостной быстротой.  Венн подумал  о Солнечном Пламени, лежавшем где-то в
трюме,  в  запертом сундуке.  Славный меч, выкованный лучшим кузнецом  Серых
Псов, уже  не раз  возвращался  к нему поистине чудом.  Но среди моря, когда
корабль  вот- вот  разобьет о ненасытные скалы... в сутках с гаком  пути  от
ближнего берега... не к кому будет возвращаться, хотя бы и чудом. Венн молча
крутанулся направо и ребром ладони, как он очень хорошо умел, размозжил руку
Гарахара, замахнувшегося ножом. Пусть спасибо скажет, что не  по  шее. Мыш с
визгом пронесся мимо плеча, вцепился в оскаленную бородатую  рожу следующего
противника и тут же свечой взвился вверх.
     За  спиной  Волкодава Эврих  нагнулся и  выудил  из-под скамьи все  три
котомки. Послушные  узлы, удерживавшие пожитки на  месте, развязались в один
миг.
     - Ты как хочешь, малыш, а мне тут, с этими, надоело, - услышал Волкодав
задорный голос арранта. - Ну, давай руку, вот так! Раз, два, три...
     Венн улучил  мгновение обернуться  и увидел,  как они  прыгнули. Он  не
помнил,  чтобы  Йарра говорил им,  умеет  ли плавать. Может,  и не  умеет...
Ладно,  Эврих  пловец  каких  поискать,  да  и  сумки  с  книгами,   наглухо
закупоренные  от сырости...  Хотя нет!  Парень вырос в Озерном Краю, а стало
быть, с младенчества не вылезал из воды...
     Оставалось только дать  им  время отплыть  подальше от  корабля,  чтобы
озверевшие  сегваны  не  дотянулись  баграми  или  веслом.  Ну  добро:  чему
хорошему, а искусству отвлекать на себя как можно больше врагов Волкодава не
надо было учить.  Он просто пошел вдоль борта, изредка  поглядывая на быстро
придвигавшегося   Всадника  и  расшвыривая  всех,  кто  пробовал   нападать.
Сонморовым молодцам, приходившим выкуривать венна из "Зубатки", точно так же
не удавалось ни схватить его, ни ударить.
     Забытые весла вываливались  из гребных люков наружу и  плавали  рядом с
кораблем,  ударяясь в борта. Исполинская зыбь временами вздымала  обреченную
"косатку"  на такую  высоту, что лодья  оказывалась едва не вровень  с лицом
Всадника, и тогда  казалось, будто простертая длань вот-вот  коснется  ее  и
выхватит  из  воды,  как легкую щепку,  чтобы  тотчас зашвырнуть в кромешное
небытие по ту сторону  смерти... Потом корабль  падал в пропасть между двумя
черными стенами, и Всадник представал уже сущей горой, парившей под облаками
и готовой обратить в прах и лодью, и все живое на ней...
     Эврих что-то  кричал  Волкодаву  и  махал рукой  из  воды.  Тот не  мог
разобрать  слов, да  не особенно и пытался. Он все выгадывал удобный момент,
когда корабельщики уже точно не смогут настичь Эвриха и мальчишку, даже если
все дружно  сядут  грести,  зато у него,  Волкодава,  еще  будет возможность
доплыть к друзьям, чтобы встретить уготованную судьбу хотя бы не порознь. Он
доподлинно знал:  когда роковая  волна  шарахнет  его  об  отвесные  камни и
переломает  все  кости,  он  откроет  глаза  на  пустынной  галечной  осыпи,
простирающейся высоко, высоко вверх. Волкодаву уже несколько раз  доводилось
ощущать  ее  под  ногами,  когда  лекари сомневались, будет  ли  жить.  Если
присмотреться,  внизу  станет  виден земной мир,  покинутый  его  отлетевшей
душой.  А  наверху  призывно  зазеленеют  святые луга Острова  Жизни,  и  он
попробует взобраться туда  по осыпи,  уходящей из-под пяток, как эта палуба,
на  каждом  шагу.  И  любой  булыжник, на  который  случится  ступить, будет
поступком, добрым или дурным.  Посмертная дорога,  предстающая из мира живых
Звездным Мостом, протянутым  через  все небо. И  если  прегрешения  прожитой
жизни не  слишком  отяготят, не  заставят свалиться в холод и мрак Исподнего
Мира...
     Волкодав взлетел  на борт одним  звериным прыжком, прямо из  срединного
прохода  между  скамьями.  Расчет  был  верен:  корабль  как раз  валило  на
противоположную сторону, так что Левзика и  остальных, устремившихся вдогон,
швырнуло  назад.  Венн  же  сделал  еще целый  шаг по  обнажившимся бортовым
доскам, оттолкнулся и далеко  улетел в темную воду. После гребли и драки она
вначале показалась ему не слишком холодной.
     Он не стал  тратить  время, оглядываясь  на  "косатку", и  сразу поплыл
туда,  где  в  последний  раз  видел исчезавшую  за  гребнем голову  Эвриха.
Волкодав плыл что было мочи, поскольку черная громада  Всадника высилась уже
в  какой-то  полуверсте,  и течение как будто все  ускоряло свой бег.  Венн,
впрочем, не сомневался,  что  успеет.  А уж  в том,  что  выплывет прямо  на
Эвриха,  - и подавно. Даже если бы ночное зрение вдруг изменило  ему, Мыш, с
криками вившийся над головой,  обязательно указал  бы верное направление. На
счастье маленького летуна, ветра по-прежнему не было.
     Волкодав  добрался  к Эвриху с  Йаррой и,  отплевываясь,  схватился  за
плававшие котомки. Он чувствовал  ногами и  телом  холодные струи течения, и
они казались ему живыми упругими щупальцами, оплетающими... тянущими...
     - Нет,  ты только посмотри на этот прибой!  -  как ни  в чем  не бывало
сказал  ему  Эврих. И сокрушенно вздохнул: -  Вот  такова доля  ученого!  Ну
почему Боги Небесной Горы все  интересное и неповторимое посылают под  самый
конец,   предварительно   лишив   возможности   запечатлеть  увиденное   для
потомков?..
     За спиной Всадника бесшумно  полыхнула  очередная  зарница,  и Волкодав
посмотрел  на прибой. Ничего особенного он в нем не  нашел. Волны и волны, с
грохотом  дробящиеся  о  неприступные скалы.  А  вот  на  "косатке"  хотя  и
запоздало, но все-таки вспомнили о достоинстве: разобрали уцелевшие весла и,
кажется, добавили к ним запасные. Рев бурунов постепенно заглушал все прочие
звуки,  но еще можно было разобрать, как  командовал Астамер.  Он  больше не
пытался  спорить  с  течением.  Наоборот,  развернул   корабль  и  попытался
увернуться от прямого столкновения с  утесом. Волкодав прислушался к  грому,
исходившему из-под копыт  Всадника. В  голосе  прибоя  звучала  безжалостная
насмешка. Море и  камень вершили Свою Всевышнюю Волю. От ничтожных  смертных
тут ровным счетом ничего не зависело.
     -  Ну  и  чего  добился!..  -  прокричал  Эврих.  Теперь,   чтобы  быть
услышанными,  им приходилось кричать в ухо друг другу. - Подумаешь, разобьет
сначала нас, а его потом, и вся-то корысть!..
     Волкодав невольно позавидовал веселому бесстрашию арранта. В  немереной
глубине под ногами опять зарождался и рос все тот же чудовищный стон, только
теперь он воспринимался не одним слухом - всем телом. Словно внемля призыву,
троих  пловцов начала  подхватывать и нести  к  облакам  очередная  волна, и
Волкодав как-то сразу понял, что эта волна - особенная. последняя. Сумеют ли
Ниилит  и Тилорн почувствовать их гибель? Или звездный странник будет тщетно
ожидать возвращения друзей и лишь много времени спустя, когда выйдут уже все
мыслимые сроки, догадается, что некого больше ждать?..
     Мыш, пытавшийся  сесть на мокрую  голову хозяина, взвился и с  жалобным
писком ушел вверх. Венн смутно понадеялся, что маленький всеядный зверек, уж
верно, отыщет себе пропитание на островах.  Еще  он подумал, что девочке  из
рода  Пятнистых Оленей, наверное, нынче приснится  большая собака, тонущая в
воде...
     - Отец!.. - раздался тонкий крик Йарры.  - Отец!.. Сообразить, что имел
в виду мальчик, Волкодав не успел. Гребень догнал  их  и неудержимо  повлек,
набирая  скорость, истончаясь, вырастая отвесной стеной. Всадник летел прямо
к ним, нависая  над  головами барахтавшихся  людей.  Еще  какие-то считанные
сажени  и...  Гребень волны оделся  косматой  пеной  и начал  рушиться вниз.
Волкодав  почувствовал,  как его отрывает от Эвриха и Йарры,  и  вцепился  в
обоих,  пустив  в ход всю свою силу. Их бешено  закрутило, он потерял всякое
ощущение верха и низа,  клубящийся  поток перемешал воду  и  пену в сплошное
горько-соленое нечто, которое смяло Волкодава в лепешку, ослепило и оглушило
его,  выдавило  из  легких  последние  крохи  воздуха и  неодолимо  швырнуло
вперед... полуживого, судорожно сжавшегося в ожидании удара о камни...
     ...И  удар  действительно  состоялся,  но  совсем  не  такой, какой  он
готовился принять. Остатками сознания он уловил миг, когда все утратило вес,
а потом вода словно выскочила из-под него, довольно крепко приложив  хребтом
о неровную каменную поверхность.  Волкодав заново обрел слух и услышал,  как
волна  с  грохочущим  драконьим  шипением скатывалась в трещины и  расселины
камня. Он рванулся, понимая, что следующий вал запросто унесет его в бездну,
и  тут  до него дошло, что левой рукой он попрежнему  мертвой хваткой держал
Йарру  за  шиворот,  а  правой -  Эвриха  за вихры.  Йарра корчился,  плача,
порываясь кричать  и вовсю извергая проглоченную воду. Аррант лежал на боку,
подогнув колени к груди  и обнимая драгоценные сумки.  Прихоть моря закинула
их на  широкий каменный  уступ рядом со  стременем Всадника. Волкодав поднял
глаза  и  увидел,  как  растет  и  вздымается новый  вихрящийся  гребень. Он
показался ему едва не  больше того, который  по странной случайности оставил
им  жизнь: не иначе, Хозяйка Судеб задевала куда-то свои острые  ножницы для
обрезания  спряденных нитей!.. Венн  не стал дожидаться, пока Она их отыщет.
Рыча  сквозь  зубы, он  привстал  на колени  и волоком  потащил обоих  своих
спутников к скальной стене. Он заметил изрядные трещины, черневшие  в камне.
Может  быть, удастся  впихнуть туда сразу двоих и как- нибудь выдержать удар
волны, а потом, если повезет,
     вскарабкаться выше?..
     Волкодаву едва хватило времени, чтобы доползти до  откоса. Облюбованная
расселина  начиналась на уровне его груди и  тянулась вверх, словно дымоход.
Сначала венн закинул туда  легкого Иарру, потом поднял Эвриха. Аррант только
начинал слабо  шевелиться:  похоже,  его  ударило головой. Йарру трясло,  он
по-прежнему  плакал и бормотал  что-то об отце, но разума  не утратил  - изо
всех сил схватился за Эвриха и стал тянуть его в трещину. Наверное, понимал,
что   мгновенной   гибели  каким-то   образом  удалось   избежать,   но   до
окончательного  спасения еще далеко.  Венн снова  оглянулся и  увидел  стену
воды,  летевшую на утес.  Ее венчала широкая полоса светящейся пены. Или это
зарница отражалась во вздыбленном  зеркале волны?.. Взбираться в расселину у
Волкодава  не было  ни сил, ни времени, да и места ему там не нашлось бы. Он
еле  успел схватиться за каменный край, когда море наотмашь хлестнуло скалу,
опрокинувшись  неистовым водопадом. Волкодаву показалось,  будто целый океан
встал во весь рост, смахивая ничтожную вцепившуюся пылинку. Его  захлестнуло
с головой, ударило грудью  и  боком, вмиг оторвало  ноги от камня и вскинуло
вверх: сейчас затрещат сухожилия, не выдержат, соскользнут пальцы и...
     Руки Эвриха  цепко оплели его  запястья  и  помогли продержаться лишнее
мгновение, и вновь схлынула вода, и Волкодав опять  понял, что Хозяйка Судеб
свои ножницы еще не нашла.
     - Держись, варвар!.. - стучался в уши настойчивый голос. - Держись!..
     Голос принадлежал Эвриху. Волкодав озлился и хотел сказать ему: не смей
называть меня варваром! -  но сил не хватило  даже открыть  рот. Он  осел на
колени, глаза начали закрываться. Наверное, ему просто не хотелось смотреть,
как торжествующе вздымается  и растет  за краем уступа третий, окончательный
гребень.  Эврих свесился из расселины, больно схватил венна за волосы, потом
за  шиворот и  потянул вверх. При этом утонченный  любитель книг  матерился,
точно  последний надсмотрщик. Волкодав  зашарил  руками по  камням  и  начал
медленно подниматься. Жилистый, костлявый, он  все же был крупнее  и тяжелее
арранта, однако вдвоем  с Йаррой Эврих как-то управился. Море тут же всунуло
в  расселину холодный  язык,  но больше  для  порядка. Ни  одного  из  троих
слизнуть уже не удастся.
     Из  глубины  расселины поддувало порывистым сквозняком. Йарра  выпустил
Волкодава и первым полез вперед.
     - Корабль, корабль!..  -  почти сразу донесся  его  крик.  - Их  сейчас
разобьет!..
     Двое  мужчин поползли  следом  за  мальчиком, обдираясь  в  узкой щели.
Трещина оказалась открытой с обоих концов, но второе отверстие было прикрыто
от волн коленом  каменного коня, и  его  не  захлестывало.  Высунув  голову,
Волкодав чуть не отшатнулся. Исполинский курящийся вал величаво, медлительно
нес прямо  на  него обреченный  Астамеров корабль. На миг  венну пометилось,
будто  "косатка" вот сейчас врежется как раз в то место, где они укрывались.
Он  совсем близко  увидел  знакомые  лица  сегванов, даже  узнал  Левзика  и
Астамера, и странное это было чувство: в этот  миг они  были  живы точно так
же, как  он  сам,  а  чувствовали  себя,  может,  даже получше - их  ведь не
колотило о камни, - но зверь, сидевший внутри Волкодава, ЗНАЛ: все  они были
уже мертвы. Так смертельно  раненный  в битве бежит еще  десять  шагов, ловя
собственные мозги и не понимая, что умер. Корова пыталась выбраться из трюма
и наверняка ревела вовсю,  сегваны  кричали и выли, но Волкодав видел только
раскрытые рты:
     грохот моря  все заглушал. Волна  играючи швырнула "косатку" вперед  и,
ликуя,  шарахнула ее в  ноги  каменному  коню.  Одновременно  ударила  яркая
вспышка, заставившая на  долю мгновения замереть и  всклокоченный гребень, и
вздыбленные  обломки досок,  и  подброшенные  страшным  ударом  тела, нелепо
раскоряченные в  полете.  Перед глазами поплыли разноцветные пятна,  а когда
Волкодав проморгался, в вихрящейся, ревущей воде  не  было не то что людей -
даже и щепок...  Хозяйка  Судеб наконец отыскала запропастившиеся ножницы  и
решительно взмахнула ими над пряжей, отмахнув разом целый пучок нитей.
     Прощай, Солнечный Пламень, вздохнул про себя венн.
     Он  смотрел на каменные  копыта,  плывшие вперед сквозь  гром и  брызги
прибоя, и  не мог  с уверенностью решить:  выглядели  они так же,  как перед
гибелью корабля, или их положение все-таки изменилось? Только ли волны несли
"косатку" на камни или сама скала двигалась ей навстречу?.. Зарницы, сиявшие
вдоль горизонта, по-прежнему не высвечивали никаких признаков суши: глазу не
за что было зацепиться,  а  звездное небо прятали  низкие  облака.  Волкодав
снова посмотрел на прибой, и впечатление движения только усилилось. Ни  дать
ни  взять,  Всадник и его конь  только что  растоптали  три с лишним десятка
людей, проскакали над ними и устремились дальше, ища в Океане ведомое только
им...
     - Ну и  дальше  что,  хотел  бы я  знать?.. -  затягивая узел  повязки,
охватившей голову, проворчал Эврих.
     Вскоре  после  крушения  "косатки" прекратились и  бесшумные молнии,  и
таинственный  рокот из-под воды. Зато поднялся свирепый ветер, а потом полил
дождь. Колдовской шторм, спутник Всадника, точно удовольствовался  добычей и
утратил сверхъестественные свойства,  превратившись  в  самую  обычную бурю.
Ветер, волны и дождь  скоро выгнали  троих уцелевших  из сквозной расселины,
заставив  искать укрытия понадежней. Помогая Друг другу, они взобрались выше
и  обосновались с подветренной стороны, в неглубокой пещерке у левого колена
Всадника. Сюда не достигал дождь: сухая каменная ниша казалась даже уютной.
     - Я надеюсь, - продолжал молодой аррант, - эта скала по крайней мере не
нырнет  под воду и  не рассеется в  воздухе, оставив  нас барахтаться  среди
волн!..
     И Эврих  стукнул кулаком по черному  камню, словно испытывая, реален ли
он. Волкодав еле удержался, чтобы не схватить его за руку. Сам он нипочем не
стал бы  откалывать или перекладывать камни, составлявшие Всадника. И другим
не собирался этого позволять.
     - Там, на карте, - сказал он, - была гряда островов. До них далеко?
     Эврих безнадежно отмахнулся.
     -  Далеко.  И  по  ним  не  выберешься  на берег.  Большей  частью  это
обыкновенные рифы, затопляемые в прилив.
     Йарра сидел  между  двоими мужчинами. Эврих уже  распорол задубевшие от
соли  узлы промасленной  сумки и силой заставил мальчика облачиться  в сухую
рубашку. Теперь они с Волкодавом грели его своими телами.
     -  Без  толку  сейчас впотьмах  обсуждать, -  проворчал  венн.  - Утром
оглядимся, что тут к чему...
     Оба, впрочем, догадывались, что навряд  ли с рассветом  им суждено было
заметить что-либо вселяющее надежду.
     Лишь  неприветливый Океан, простирающийся во все стороны  до горизонта.
Что же касается самого Всадника, на нем, скорее всего, не рос даже лишайник.
Волкодав, давно  приученный жизнью  рассчитывать  на  самое худшее, понимал:
видят Боги,  все-таки  придется  им думать  не о спасении,  а о  том, как бы
проявить  перед  смертью  побольше  достоинства.  Некому  будет  оценить  их
последнее мужество, никто не прочтет даже записей, которые наверняка сделает
Эврих. Но все равно не хотелось бы  умереть так, как это вышло у  несчастных
сегванов.
     Эврих, похоже, думал о том же.
     - Во имя подола Прекраснейшей, подхваченного ветерком! - сказал он. - У
нас   не  велят   дурно  отзываться  о   мертвых,  но,  право,   как  больно
разочаровываться  в  людях!  Все жаждут  жизни,  но  не  любой  же  пеной ее
покупать!..
     -  Мужественные,  красивые лица, -  фыркнул Волкодав. -  За  борт  ради
кого-то там кинутся...
     Эврих расхохотался и тотчас жалобно сморщился, запоздало прижав ладонью
повязку  на голове.  Каким-то  образом его смех  внятно прозвучал сквозь шум
ветра и волн и даже породил среди скал эхо, не сразу утихшее после того, как
он испуганно замолчал. Мыш, прятавшийся за пазухой у Волкодава" встрепенулся
и  высунул  ушастую  голову,  но потом  успокоился.  Молодой  аррант  выждал
некоторое время и подал голос уже шепотом:
     - УВЫ, ты верно судишь о людях, друг венн. Ты видел больше зла и всегда
умеешь его распознать.
     Хотел бы я почаще ошибаться в лучшую сторону, подумал Волкодав. Я дошел
до того, что совсем людям не верю. Вслух он сказал:
     - Здесь по  крайней  мере  не качает,  как на корабле.  Рассветет, хоть
дочитаю спокойно, что у Зелхата в книге написано.
     -  И грести,  точно  каторжного,  не  заставляют,  - согласился  Эврих,
Потянулся, хрустнув онемевшими суставами,  и добавил:  - Я  надеюсь, ты дашь
мне  выполнить  мой долг ученого и  не  предложишь употребить  в  пищу листы
рукописи, на которых я изложу наше удивительное приключение?..
     Волкодав пожал плечами:
     - Если ты их испакостишь чернилами, как и все предыдущие, кто же станет
есть такую отраву?..
     На  этот раз они захохотали  в три голоса, и эхо, пустившееся в путь по
каменным трещинам, никого не смутило.
     - Ты что-то говорил об отце, -  напомнил Йарре любопытный аррант.