ли  венецианских,  генуэзских  и  римских   купцов,
отсылающих свои товары дальше на юг, в Тунис, на  Сардинию  или  к  Великому
шелковому пути, идущему от Антиохии до Самарканда  и  далее  в  неизведанные
земли Китая, Индии и островных королевств Индийского  океана.  В  1189  году
нога европейца, христианина не ступала на богатые и плодородные почвы жарких
языческих стран, ни один франк, германец, ромей или русский не добирался  до
владений индийских  маха-радж  или  императоров  Поднебесной...  Безусловно,
легкие на подъем викинги еще лет триста  назад  служили  в  наемных  войсках
халифа Багдадского, считаясь самыми лучшими воинами мира,  через  Каспийское
море, а дальше сушей приходили в Самарканд и  Бухару...  Норманны,  викинги,
дети скалистых норвежских и датских берегов, показали себя  во  всех  частях
обжитого  мира,  для   цивилизованных   европейцев-франков   неизвестных   и
таинственных. Не перечесть государств, созданных выходцами  с  воинственного
Севера - Сицилия, Нормандия, королевство  Английское,  завоеванное  герцогом
Вильгельмом Бастардом, ставшим королем туманных  островов.  Африка,  Италия,
Франция, наконец, Русь... Правда,  завоевать  земли  словенов  норманнам  не
удалось, но  Рерик  Ск„льдунг,  именуемый  чаще  Рюриком,  стал  основателем
династии, продержавшейся на русском троне более пятисот лет, а все  государи
великой страны, названной позже Россией, вели  свой  род  от  славной  семьи
Ск„льдунгов-Рюриковичей,  по  преданиям,  происходившей  от   детей   самого
Одина...
   Человек, разбирающийся в  военной  технике,  подивился  бы  на  несколько
странный вид снижающегося к зеленым горным лугам "Юнкерса". Нет, безусловно,
стандартная    армейская     черно-зелено-серая     окраска     сохранилась,
опознавательные знаки, пусть и странные, на месте но почему  вместо  тяжелой
пятисоткилограммовой  бомбы  SC-500  на   штанге   бомбометателя   виднеется
огромная,  промазанная  смолой  деревянная  бочка?  Консоли  крыльев  вместо
небольших  тактических  снарядов  украшают  похожие   бочонки,   разве   что
маленькие...  И,  в  конце  концов,  что  делает  в  XII   веке   пикирующий
бомбардировщик?
   Что делает? Ничего особенного. Пилот просто пытается  выбрать  место  для
посадки. А человек, сидящий позади летчика, в  кресле  оператора-радиста,  с
удовольствием рассматривает окружающий вид, ничуть  не  беспокоясь  за  свою
жизнь.  Третий  пассажир,  благороднейший  шевалье  де  Фармер,  как  заснул
глубокой ночью, так доселе и не просыпался.
   Гунтер слегка побаивался. Во-первых, достаточно  одной  глубокой  ямы,  в
которую попадет шасси, и машина перевернется. Во-вторых,  выбранный  им  для
посадки лужок может оказаться слишком коротким - полоса пробега должна  быть
не менее трехсот метров, - и самолет ударит корпусом в скалу. В таком случае
бед не оберешься.
   - А керосина осталось тридцать литров. Надо поторопиться, - бормотал  про
себя  Гунтер,  стараясь  не  обращать  внимания  на  комментарии   Казакова,
наблюдавшего с высоты за чудесным рассветом.  Небо  окрасилось  в  розоватые
горизонтальные полосы, висевшие над Тирренским морем облачка превращались  в
оранжевые с желтизной клочья пуха, тьма ночи изгонялась на запад,  и  где-то
далеко,  над  невидимыми  отсюда  волнами  Закатного,   именующегося   также
Атлантическим, океана гасли последние звезды.  Однако  самая  яркая  звезда,
будто огонек факела, продолжала выбрасывать свои  лучи  и  казалась  далеким
пятнышком живого и теплого огня.
   Как и раньше, во времена ушедшего навсегда в небытие XX века, будто в дни
французской или  польской  кампании,  когда  от  тебя  -  пилота,  человека,
сидящего за штурвалом - зависит жизнь не только  бортстрелка,  но  и  солдат
аэродромной службы. Гунтер сосредоточил все свое внимание на приборах... Что
ни говори, но конструкторы  фирмы  "Юнкере"  делали  отличные  машины.  Ю-87
крепок, прост  в  управлении,  дальности  полета  может  позавидовать  любой
самолет  подобного  типа,  созданный  в  других  странах,  будь  то  Италия,
Британия, Россия или Севере-Американские Соединенные Штаты.
   Штурвал от себя, килевой руль выровнялся, обороты двигателя  снизились...
Индикатор скорости показывает девяносто километров в  час.  Пробежали  внизу
каменистые утесы, и сплошной зеленой полосой понесся  под  брюхом  "Юнкерса"
темно-изумрудный горный лужок. Сзади послышался возглас Казакова:
   - Гунтер, давай!!!
   - Я знаю, чего делать! - рявкнул германец. - Не учи козла бодаться!
   "Триста метров, триста метров... - Германец немного запаниковал. Впереди,
прямо перед носом самолета  возвышался  скальный  уступ.  -  Святой  Мартин,
святая Дева Мария, мы же сейчас врежемся!"
   Шасси коснулось земли, самолет  дернуло,  а  дальше  началась  немыслимая
тряска, куда хуже, чем при  взлете.  Лужок  только  сверху  виделся  ровным.
Гунтер закрыл глаза, когда правое шасси наскочило на крупную  кочку,  машина
начала заваливаться набок, но каким-то чудом выровнялась.  Гунтер  судорожно
выключил реверс двигателя, мотор застонал, движение лопастей замедлилось.
   Постепенно замедляя бег,  "Юнкере"  приближался  к  скале,  и  Гунтер,  у
которого сжался где-то под грудиной тугой комок ужаса, выкрикнул яростно:
   - Да остановись ты, скотина!! И до боли в стопе жал  на  педаль  тормоза.
Пятьдесят метров. Тридцать. Пятнадцать. Пять. Глухо  заскрежетало  бьющее  о
поросшие травой камни шасси,  послышался  стон  не  выдерживающего  нагрузки
металла и... Носовое оконечье винта самолета замерло на расстоянии вытянутой
руки от желтоватой, покрытой трещинами и  проборожденной  дождевыми  стоками
коричнево-желтой скалы. Машина остановилась, и лишь лопасти винта продолжали
устало, словно нехотя, вращаться. Спустя минуту  заглох  мотор,  и  бледный,
покрытый испариной Гунтер услышал в наушниках голос Сергея:
   - Рейс авиакомпании "Фон Райхерт и Кё" завершился? Нам можно вылезать или
подождать распоряжений стюардессы?
   - Добро пожаловать на  Сицилию,  -  прохрипел  Гунтер,  дрожащими  руками
отстегивая пряжки ремней. - Очень надеюсь, что нас никто не заметил... И еще
надеюсь, что нет никакой фатальной ошибки и мы не  очутились  где-нибудь  на
Мальорке или Мальте. Однако я не думаю, что на помянутых островах  есть  еще
один вулкан, как две капли воды похожий на Этну.
   Он посмотрел на часы. Пятнадцать минут седьмого утра.  Главный  вопрос  в
том, как спрятать самолет и не нарваться на местных жителей.
   Гунтер  отключил  все  приборы,  отодвинул   назад   колпак   кабины   и,
потянувшись, перебрался через борт на левое крыло. Размяв затекшие ноги,  он
глянул  на  заспанного  сэра  Мишеля,  лицо  которого  изображало  полнейшее
счастье, и сказал:
   - Что, сэр, понравилось? Приехали. А ты говорил - пешком или на лошади...
Всего-то полночи летели. Понравилось?
   - Конечно! - Рыцарь расплылся в широчайшей улыбке. - Иметь своего дракона
- весьма полезно! Нет, ты подумай - на  лошади  пришлось  бы  добираться  не
меньше месяца! А здесь - всего одна ночь? Гай  и  Дугал  Мак-Лауд  наверняка
едут по Неверу или Бургундии. А мы уже в королевстве Сицилийском! Что сейчас
будем делать?
   Изрядно промерзший за минувшие часы Казаков растирал застывшие  ладони  и
молчал,  пристально  оглядываясь.  Прежде   всего   ему   хотелось   изучить
обстановку.
   Гунтер подумал, вытащил из планшета сохранившуюся еще со времен битвы  за
Британию карту Европы, что-то  долго  считал,  беззвучно  шевеля  губами,  и
наконец ответил:
   - Значит, так. Для начала разведем костерок,  поедим  немножко,  потом  я
постараюсь упрятать самолет. Отправимся в ближайший  населенный  пункт.  Это
немного дальше к востоку. Правда, я не знаю, в ваши времена существует город
Джарре?
   - Если нет города, - решительно заявил сэр Мишель,  -  найдется  деревня.
Купим лошадей. Серж, давай-ка соберем хвороста. Есть ужасно хочется.
   Гунтер, спрыгнув с крыла самолета,  осмотрелся.  Невозделанное  поле,  на
котором приземлился дракон Люфтваффе, находилось на северном склоне  вулкана
Этна. Пожухлая трава, редкий кустарник, на вершине скалы, в которую едва  не
врезался "Юнкере", росли раскидистые пушистые сосны, а дальше,  к  северу  и
востоку, поднимались казавшиеся темно-синими  пологие  горы.  Мессина,  цель
путешествия,    должна    находиться    километрах    в    шестидесяти     к
востоку-северо-востоку. В пересчете на средневековые  единицы  расстояния  -
около двенадцати лиг. На лошадях такое расстояние можно покрыть за сутки или
чуть больше. Вот интересно, крестоносное воинство короля английского Ричарда
уже успело прибыть к сицилийским берегам или ихнее величество медлит?
   Некоторое время ушло на разгрузку самолета. Все  необходимые  вещи  перед
вылетом распихали по самым невероятным углам. Даже в  люках  для  подхода  к
консольным пулеметам находились аккуратно свернутые и  перевязанные  кожаной
тесьмой кольчужные чулки сэра Мишеля, наручи  и  некоторые  припасы.  Гунтер
старательно вытаскивал из кабины щит своего рыцаря, свое собственное оружие,
привезенное еще из XX века, мешочки с едой, а сам  молодой  Фармер,  кликнув
второго оруженосца, взял меч и  отправился  к  высушенным  солнцем  терновым
кустам - нарубить хвороста  для  костра.  К  сожалению,  заросли  кустарника
находились в стороне, за сотню шагов, и рыцарь ушел надолго.
   Приученный к порядку Гунтер старательно  рассортировал  вещи,  сложил  их
кучками под крылом самолета и, решив не  дожидаться  Мишеля,  лег  прямо  на
сухую траву отдохнуть. Ночной перелет и опасная  посадка  германца  утомили.
Эх, подремать бы полчасика...
   Когда всерьез хочется спать, человеку ничто не  помешает,  будь  то  шум,
яркий  свет,  жара  или  холод.  Сейчас  слабые  лучи  восходящего   солнца,
стрекотание сверчков в траве, прохладный ветер, налетающий со стороны  горы,
Гунтера не беспокоили. Германец заложил руки за голову, прикрыл глаза и лишь
на самом излете слуха различал доносящиеся издали ругательства сэра  Мишеля,
скорее всего поцарапавшегося об острые колючки терновника, да короткие тупые
удары клинка по твердым ветвям. Очень интересно - ты пока  не  спишь,  но  в
сознании уже проносятся странные, невероятные для обычной  жизни  картины...
Своего рода сны на грани яви. Гунтеру мнилось, будто слегка  запахло  дымком
костра, рядом стоят несколько самолетов  его  эскадры,  а  капитан  Браухич,
командир группы, и пилот шестьдесят второй машины, обер-лейтенант фон Бюлов,
готовят баранину для шашлыка. Рядом почему-то  стоят  русские  и  английские
самолеты, а их экипажи распаковывают ящики с бургундским вином. Все  вместе.
И никакой войны. Странный сон...
   Идиллическое состояние продолжалось недолго.
   Костер наконец-то вспыхнул, неподалеку обнаружился ручей, где можно  было
набрать воды, и вскоре сэр  Мишель  растолкал  Гунтера  самым  бесцеремонным
манером. Германец сонно хлебал настряпанное Казаковым варево,  поименованное
русским "супом по-туристски",  и  вполуха  выслушивал  препирательства  сэра
Мишеля и Сергея, посвященные драконам (в пример приводился святой Георгий  и
даже Зигфрид, победивший Фафнира). Гунтер, сжимая в руке  деревянную  ложку,
снова задремал. Средневековые предрассудки ему давненько начали надоедать, а
кроме того, германец знал - переубедить сэра Мишеля невозможно. Коли  рыцарь
решил, что "Юнкере" - живой организм, значит, выбить из Мишелевой головы это
заблуждение не сможет даже Папа Римский.
   ...Надо было видеть, как страдал  молодой  Фармер,  когда  десяток  самых
здоровенных вилланов, из особо доверенных, под руководством отца Колумбана и
Гунтера снимали с креплений бомбосбрасывателя тяжелую  бомбу,  чтобы  вместо
нее привесить бочку со спиртом-топливом. Мишель пребывал в убежденности, что
дракона Люфтваффе лишают мужского достоинства, и едва не бросился  в  драку,
услышав о намерениях святого отца  и  оруженосца.  Отшельнику  едва  хватило
терпения убедить рыцаря не вмешиваться. "Несомненно, - говорил пустынник,  -
когда вы прилетите обратно, эту большую штуковину мы  привесим  на  место  и
честь дракона ничуть не пострадает. Зато в дороге отвлекать не будет..."
   Гунтер, слушая тот разговор, отошел за дерево и зажимал себе  рот  рукой,
чтобы возмущенный сэр Мишель не услышал  его  неудержимого  хохота.  Бедняга
Фармер затем гладил "Юнкере" по обшивке воздухозаборника, уговаривал дракона
потерпеть, а за два вечера перед вылетом в полном расстройстве чувств  пошел
в соседнюю деревню к своей подружке Иветте и отыгрался на ней и за  себя,  и
за Люфтваффе... Иветта, надо полагать, осталась  довольна,  а  к  следующему
году славное семейство Фармеров наверняка пополнится очередным бастардом.
   Средневековье...
   Рыцарь, стараясь говорить медленно, чтобы новый оруженосец  его  понимал,
принялся строить планы на ближайшие  несколько  дней.  Сергей  согласился  с
Мишелем, что трое неплохо одетых  дворян,  среди  которых  наличествует  сын
барона с родовым гербом на тунике, и два оруженосца, нагруженные  мешками  с
пожитками,  даже  с  самой  непредвзятой  точки   зрения   будут   выглядеть
подозрительно - никто из благородных донов, по совершенно правильному мнению
Казакова, не согласится добровольно путешествовать пешком. Разве  что  самые
бедные.
   -   И   еще,   -   кособоко   втолковывал   оруженосец   рыцарю,    путая
старофранцузские, русские и английские слова, - предположительно, мы прибыли
на Сицилию морем. Тогда получается, что к  столице  королевства  мы  обязаны
прийти с северного побережья.  Мы  же  находимся  на  восточном.  Как  будем
оправдываться, если спросят?
   - Ездили в гости к моим  троюродным  братьям  или  знакомым,  -  высказал
предположение сэр Мишель. - У папеньки на острове есть отдаленные родичи...
   Знакомых у сэра Мишеля на Сицилии, конечно, не было, зато имелось сонмище
близких и дальних родственников по отцовской, норманнской линии. Пару-тройку
сотен лет назад тогда немногочисленные скандинавские  семьи  были  настолько
тесно связаны друг с другом родственными  узами,  что  любой  житель  севера
Норвегии приходился либо внучатым племянником, либо двоюродным тестем совсем
незнакомому викингу, обитающему  на  промозглых  исландских  берегах  или  в
Британии, не говоря уж о Гардарики или завоеванных  норманнами  королевствах
Средиземноморья.
   Сэр Мишель наморщил  лоб,  припоминая  тщательно  сохранявшиеся  семейные
предания. Ну точно, племянник Ивара конунга, именем Гейрмунд,  а  также  его
сестра с мужем Вальбрандом Шумным и детьми ходили в дружине Танкреда Отвиля,
обосновавшегося в  Сицилийском  королевстве.  Еще  дедушка,  барон  Фридрих,
говаривал будто на острове живет целый клан родичей. А зная что  норманнские
семьи всегда были большими" многодетными, сэр Мишель мог  предполагать,  что
каждый пятый мессинец и каждый десятый сицилиец-норманн являлся  ему  прямым
родственником по норвежской крови. Думаете,  почему  большинство  сицилийцев
сейчас походят не на  ромейских  подданных,  смуглых  и  темноглазых,  а  на
беловолосых викингов? Спасибо стальному  клинку  с  закругленным  оконечьем,
мечу, завоевавшему детям отдаленного севера благодатные земли полудня...
   - Ты знаешь, где они живут? - вопросил Казаков. - Хотя бы город назвать?
   - Город... - Рыцарь наморщил лоб. -  Некоторые  наверняка  в  Мессине,  в
войске короля Сицилийского. Я у папеньки спрашивал, так он сказал, будто его
дядя со стороны барона Фридриха имеет лен под Катанией...
   - Катания, - понимающе кивнул русский. - По-моему, километров тридцать  -
сорок к югу отсюда, если я ничего не напутал и правильно помню карту. Вот  и
объяснение. Приехали морем в Катанию, погостили,  а  сейчас  направляемся  в
Мессину. Лошадей, ясен пень, в кости проиграли. Устраивает?
   - Вот что, - подал голос Гунтер, решивший окончательно проснуться. -  Вы,
господа, думайте, что и как, только подальше  отойдите.  -  Германец  встал,
отряхнул штаны, подняв облачко невесомой беловатой пыли, и,  шагнув  к  краю
плоскости, легко вскарабкался на крыло. Тотчас его голова свесилась вниз,  а
серые глаза уставились на сэра Мишеля: - Монсеньор и вы, мессир  оруженосец,
отойдите шагов на пятьдесят в сторону, я отправлю нашего дракона отдыхать.
   Внизу было слышно, как Гунтер, прогрохотав по обшивке консолей  сапогами,
подошел к кабине, с ворчанием перебрался через борт  и  непонятно  ругнулся,
как видно обнаружив непорядок. И точно - некая птичка, устроившаяся на самом
колпаке кабины, пока люди беседовали и завтракали,  успела  загадить  спинку
кресла пилота. Птичка - гладкая белобокая сорока - упорхнула немедленно  при
появлении Гунтера, прокричав на прощание какую-то оскорбительную гадость  на
своем птичьем языке.
   - Черно-белая птица сорока простерла над миром свои зловонные  крылья,  -
самым трагическим голосом произнес Гунтер по-немецки,  вытирая  промасленной
тряпочкой художества божьей пташки. - Она обделала и загадила... -  Германец
осекся, покосился на медленно отходящих в сторону сэра Мишеля и  Казакова  и
подумал, что бессонные ночи совсем  не  идут  на  пользу.  Начинаешь  пороть
всякую чушь. Вместо речей, обращенных к самому себе, лучше бы  подумал,  как
загнать тяжелую и неповоротливую на земле машину меж двух застывших  лавовых
потоков. Господи Боже, как надоело прятаться! Прилетели бы как люди, сели бы
на аэродромную бетонку, доложились в штаб... Все-таки у цивилизации XX  века
есть преимущества! По крайней мере мало кто (кроме  противника,  разумеется)
станет пугаться самого обычного самолета. Один плюс  -  в  настоящий  момент
Сицилия не слишком заселена.
   "Мишель - дубина. И Серж ничуть не лучше, - отстранение  подумал  Гунтер,
слушая, как начинает рявкать двигатель.  Из-под  левого  крыла  вытягивалась
струйка бледного голубого дымка. - Костер не загасили. Ветерок  от  лопастей
поднимется, разнесет угольки по сухим кустам. Пожар начнется. Но вылезать  и
тушить неохота..."
   "Юнкере" медленно, нехотя сдвинулся назад, щелкнули камушки под  колесами
шасси, скала, встававшая  прямо  перед  носом  самолета,  начала  уходить  в
сторону. Машина развернулась и, вздрагивая  на  мелких  ухабах,  поползла  к
присмотренной Гунтером  расселине.  Слава  Богу,  места  там  хватало  -  от
кончиков крыльев самолета до нагромождений коричневатой пемзы оставалось  не
меньше метра с каждой стороны. Но все равно  -  работа  ювелирная.  Попробуй
задеть консоль - не взлетишь больше.
   Спустя  несколько  минут  движок   заглох,   и   слышались   лишь   тихое
потрескивание остывающего металла да едва различимый крик  чаек,  парящих  в
лазоревом поднебесье.
   Ох и дорожки на этой Сицилии! Вернее, дорожек нет совсем, а  наличествует
то,  что  во  всех  армиях  мира  испокон  веку  именовалось   "пересеченной
местностью".  Безусловно,  места  красивейшие,  цветы-бабочки-пчелки,  запах
кипарисов, облака серебряные плывут на восток, к Святой  земле...  Но  пусть
любой цивилизованный человек, привыкший  к  асфальтовым,  бетонным  или,  на
худой конец, мощенным деревом  или  камнем  дорогам,  попробует  погулять  в
сапогах (под которыми, надобно заметить, не принятые в благополучном будущем
носки из мягкой шерсти, а вульгарные льняные портянки!) по  рытвинам,  кучам
вулканического  гравия  или  сыпучему,  уползающему  из-под  подошв   песку!
Послушаем, станет ли таковой восхищаться романтикой средневековья!..
   - Подождите меня! - выкрикнул Гунтер в спины ушедших метров на  пятьдесят
вперед сэра Мишеля и Казакова. Что ни говори, а пилоту ВВС  не  равняться  с
пехотинцем - летчик должен сидеть  в  кабине  своего  стального  коршуна,  а
покрывать многие километры на своих двоих предоставьте пехотным  гренадерам.
- Мишель, мы куда-то опаздываем?
   Рыцарь остановился, сбросил  с  плеча  мешок  и  ободряюще  посмотрел  на
германца. Вулканический склон здесь заканчивался резким обрывом, уходящим  в
сторону моря, а далее, не больше чем в  полулиге,